Мир, потерянный временем

Эмили Редлер, 2020

Когда человечество только зародилось, на Землю спустилась богиня льда и пламени Ирэтериэль, чтобы породить на свет магических тварей (масу). Долгое время люди и масу жили в мире и согласии, но всё изменилось, когда Джозеф Локк развязал войну, стремясь уничтожить Ирэтериэль и её детей. Собрав всех масу вместе, богиня создала мир, который был точной копией Земли, и скрылась в нём, навсегда исчезнув из памяти людей. И только одно событие изменило всё..

Глава 4. Разговор

Положив руку на косяк, женщина стояла в дверной арке, всматриваясь в чащу лесу, глазами стараясь отыскать Эсэя, который должен был вот-вот появиться. Кентавра уже не было около четырех часов — он ушел на освет (собрание кентавров, на котором принимаются важные решения), чтобы рассказать о том, что увидел. А увидел он не мало — хмари. Эта девочка стала настоящей трагедией или радостью для всего народа масу — всё зависит от того, с чьей стороны рассматривать. Нет секрета в том, что эльфы не любят хмари, и у них на это свои причины. Когда кентавры души не чают в них.

Но не это сейчас волновало Томису. Она думала о девушке, что лежала на больничной койке, и о судьбе, которая её ожидала. Она перевернула всю их жизнь, заставила вспомнить о том, что хмари всё ещё существуют, о том, что легенда о них вовсе не выдумана, заставила их раны вновь кровоточить, но в тоже время она принесла радость: многие уже отчаялись вновь повстречать ей подобных.

Где-то в чаще раздался хруст ветки, и нимфа мгновенно вышла из своих раздумий, бросая выжидающий взгляд на силуэт. Не выдержав мучительного ожидания, Томиса бросилась на встречу Эсэю. Он был напряжен, чуть горбил плечи, а его хмурый взгляд упирался в землю.

— Выглядишь устало, — подытожила она, оказавшись в паре шагов от него. — Как все прошло? — Она старалась держаться невозмутимо, но её голос дрогнул, выдавая волнение.

— Ты же знаешь, от решения кентавров мало что зависит, — устало подал голос Эсэй.

— Да. Но ещё я знаю то, что если вы проголосуете"против", то у неё нет шансов. Ей сотрут память и отправят домой, а ты знаешь, как ненадёжен этот способ: хмари может сойти с ума или не пережить возвращение через портал. Ей нужна как минимум неделя, чтобы восстановиться, — горячо проговорила Томиса, словно надеялась на то, что кентавр может решить все их проблемы.

Эсэй положил тяжелые ладони на хрупкие плечи нимфы и, посмотрев в глаза, произнёс:

— Не волнуйся: кентавры всегда верны своим убеждениям. Мы решили, что она и остальные должны знать о нашем мире, что давно пора вернуть утерянную дружбу.

Нимфа облегченно выдохнула. Она только сейчас заметила то, что всё это время прижимала сомкнутые ладони к груди, нервно теребя ворот платья. Опустив их по швам, она с надеждой посмотрела на друга. Она так давно мечтала о том дне, когда масу и хмари снова станут друзьями и будут жить в единстве и гармонии, но время неизбежно шло вперёд, позволяя этой надежде гаснуть. Но вот она вспыхнула с новой силой, разгораясь все ярче и ярче.

— Почему же так долго? Обычно освет проходит быстрее.

— Это было очень серьезное решение. Совещаясь, мы старались не забывать о троси и том, что с ними стало. Многие искренне верят в то, что хмари изменились: стали добрее, более отзывчивыми, сочувствующими. Но пытаться возродить дружбу после стольких лет — очень опасное решение. Освет мог бы затянуться еще на пару часов, если бы не прилетел пегас и не сообщил о том, что Ирэтериэль решила понаблюдать за Джулией на празднике Луны. А после все кланы должны отправить к ней своих правителей для принятия окончательного решения. — В голосе кентавра прозвучала надежда, он надеялся на то, что гостья оправдает их ожидания. Но в тоже время он боялся, что эльфы окажутся правы. Тогда их многовековой спор будет проигран, и никто больше никогда не увидит хмари, а портал будет закрыт на веки.

— Но вы уже приняли решение, — напомнила Томиса.

— Да, мы настроены решительно и верим в то, что всё пройдет хорошо.

— Значит, завтра ночью всё и решится, — тихим голосом проговорила нимфа, опустив голову.

— Почему ты до сих пор в обличье хмари? Боишься напугать её?

— Ты же видел, как она отреагировала на тебя. Я боюсь представить её реакцию, когда она увидит меня. Я знаю, если мы хотим, чтобы она справилась — она должна привыкнуть для начала к нам, но я немного побаиваюсь — мы же так долго этого ждали, — с воодушевлением, проговорила женщина, но её голос оттенял легкой грустью.

— Она справится, — уверено произнёс Эсэй. — Тем более, ты же сама сказала, что её заинтересовал наш мир и его жители, — напомнил кентавр Томисе.

— Да, я знаю, но сложно перестать волноваться — не каждый день подобное свершается. Кстати, что говорят на счёт Дориотина?

Эсэй тяжело выдохнул, сложив руки на груди, и заговорил с полной серьёзностью и осуждением в голосе.

— Достанется этому дракону, если докажут его вину. Он отпирается, говорит, что не заметил, как она пошла за ним. Но мало кто верит его словам: он хороший и опытный разведчик, не думаю, что эта была ошибка.

— Думаешь, он специально это сделал?

— Конечно. Все знают, что хмари не могут сами найти портал, необходимо, чтобы кто-нибудь из масу привел их к озеру. Такова сущность заклинания Ирэтериэль. Говорят, что Тирон обещал содрать с него чешую и сделать из нее броню для Гилея, — на лице Томисы мелькнула легкая улыбка, которая тут же исчезла, под строгим взглядом Эсэя. Кентавры не любили, когда смеялись над главой их ковена — Гилеем. Особенно, когда унизить их пытались эльфы. Между этими двумя кланами шла давняя борьба, и причиной тому были хмари. Одни хотели навсегда их вычеркнуть из своей жизни, другие же — крепко подружиться с ними. Поэтому они открыто презирали друг друга, но случалось это лишь при накаленных ситуациях, в другое же время, они скрипя зубами поддерживали мир, ибо такова была воля Ирэтериэль.

— Видимо ситуация слишком плоха, — заключила Томиса, думая о том, что сказал кентавр. Она прекрасно знала, что эльфа сложно вывести из себя, особенно их главу — Тирона. Но если таковое произошло — жди беды. Нимфе лишь оставалось надеяться, что жалость найдёт Дориотина, и ему простят этот проступок, ибо подобное по закону драконов карается смертью.

— Как там Джулия? Кажется, так её зовут?!

— Она оправляется. Сейчас её единственная угроза — возможное возвращение домой. Подобная магия очень опасна: порой даже драконы от неё гибнут, ты можешь представить, что она может сотворить с хмари? — Дриада с досадой покачала головой, после чего подняла свои прекрасные, наполненные решительностью очи на Эсэя. — Мы должны помочь ей. Джулия должна привыкнуть к нам, тогда всё получится. — В глазах нимфы пламя надежды разгорелось ещё больше. Она была переполнена решимостью и искала поддержку в своем друге. В ответ ей он лишь улыбнулся, давая понять, что сделает всё, что только сможет.