Моя обитель

Эмили Ли, 2023

Таинственное послание, которое приведёт её к месту крушения надежд…Череда смертей, что нужно расследовать по просьбе комиссара…Юный служитель Создателя, за которого собралась замуж младшая сестра, и к которому она испытывает странное притяжение…Всё это затягивает её в водоворот из собственных непозволительных чувств, тайн и опасности… выплыть бы…

Глава 6

Эвелин быстро шла, не разбирая дороги. Слова сестры гнали её, вызывая желания закричать. Гнев затопил разум. Жгучая ненависть к Кассии разливалась по венам, пугая. Эвелин понимала, что нельзя испытывать такие чувства к родному человеку, но не могла успокоиться. Желание вернуться в таверну и схватить девушку, заставить забрать свои слова обратно, сжимало руки в кулаки.

Он переехал сюда, чтобы быть ближе ко мне. И с тобой пытается подружиться, задобрить, чтобы ты не противилась нашим будущим отношениям…

Маленькая лгунья! Всё придумала!.. Эвелин резко остановилась и зажмурилась, закрывая глаза кулаками. Глубоко задышала. Нужно выровнять дыхание. Успокоиться. Подумать. Ничего же не произошло. Это просто отголоски прошлых дней. Вот и не может выровнять своё состояние. Поэтому всколыхнуло ничего не значащие слова. Это разочарование от обмана Рокфорса дает о себе знать…

Она тоже лгунья, как и Кассия… Рокфорс ни при чем… Он мерк по сравнению с сиянием серьезных синих глаз юного служителя Создателя.

— Я нахожу вас интересной и привлекательной. Почему я должен это скрывать?

Эвелин поверила ему… она верила и сейчас… не врал… знала откуда-то, чувствовала… Это открытие разом выбило гнев и обиду на сестру, сменяясь ужасом. Ведь… ведь так не должно быть!

Его ладони вдруг накрыли её сжатые в кулаки руки. Прикосновение было таким, как она себе и представляла. Теплым, сильным, уверенным, волнующим… Её пальцы непроизвольно расслабились. Несколько секунд сумасшествия и промелькнувшего желания сидеть так с ним долго…

Сердце отозвалось волнением от одного только воспоминания.

— Создатель, — потрясенно выдохнула воительница, пугаясь ещё больше отклика своего тела на то его касание.

Так быть не должно… Он юн… служит в обители… а она… она…

Бежать.

Воительница развернулась и понеслась обратно к таверне.

Эвелин вывела Ласточку из стойла, вскочила в седло и помчалась по улицам города. Прохожие с громкими криками разбегались в стороны, осыпая вслед проклятиями. Ей было всё равно. Соглашение с комиссаром лишало шанса осмотрительности и взвешенности: не нужно больше беспокоиться о взысканиях.

Город сменился аккуратными золотистыми полями, но Эвелин направила лошадь на север к виднеющейся полосе леса. Туда, где можно оставить в бою своё смятение, что терзало её сейчас.

Некоторые участки леса были излюбленными местами для монстров. К городу порождения тьмы подходили редко, поэтому истреблять их маги не посчитали нужным. Да и монстры служили естественной защитой границы этого кусочка территории. И хоть война с империей Азуриан закончилась больше тридцати лет назад, правитель королевства никогда не терял бдительности.

Ветер бил в лицо, ветки мелькали по бокам, лес с каждым метром становился всё более угрюмый и всё менее проходимый. Страх Ласточки Эвелин чувствовала, но… не могла повернуть назад. Тогда будет страшно ей. От своих мыслей. Неправильных…

Треска веток, предшествующих появлению чудовища, Эвелин не услышала из-за шума ветра.

Увести в сторону Ласточку воительница не успела. Кракх, самый крупный представитель чудовищ местных окрестностей, вырос на пути, сияя краснотой зрачков и хищно скаля пасть. Лошадь резко дернулась в бок. Эвелин к маневру оказалась не готова. Приземление было болезненным, но позволить себе слабость нельзя. Любая секунда могла стать последней. Воительница вскочила на ноги, сразу же принимая боевую стойку, покрепче перехватывая свой меч.

От кракха не убежать, догонит. Но она и не собиралась, даже если б могла, он был её спасением от смятения, поселившегося в душе.

Человеческий крик ярости заглушил страшный рокот, которое чудовище исторгло из своей груди. Сближаться начали одновременно. Огромные лапы кракха, оплетенные мышцами, больше похожими на кору дерева, заканчивались когтями-лезвиями и не давали подобраться к единственному слабому месту: грудной клетке, где прореха в мышцах приоткрывала доступ к сердцу.

Эвелин знала, что её удары мечом не нанесут вреда лапам твари, но всё равно била и отбивалась, через гнев и ярость спасаясь от самой себя… Сплетение корней мешало перемещению, и как бы воительница не была осмотрительна, в один момент нога зацепилась за выпирающую часть дерева. Эвелин упала. Резво вскочить не получилось, ступню и лодыжку жгло словно огнем.

При виде своей добычи, которая лежала на земле, а не мельтешила, кракх исторг радостно-предвкушающий рокот. Женщина вонзила меч в землю и, опираясь на него, постаралась подняться. Понимала, что не успеет увернуться, но сдаваться без боя не собиралась. Не в её правилах. Смерть воина только с оружием в руках.

И как бывает в последние секунды перед смертью, время замедлило восприятие, даря возможность насладиться драгоценными мгновениями жизни. Чудовищная лапа кракха стала рассекать воздух, приближаясь к человеку. Эвелин не раз бывала в боях, но так близко к смерти — никогда. Говорят, в последние мгновения вся жизнь проносится перед глазами, но в её памяти всплывали только последние два дня и внимательные, изучающие её синие глаза человека, который решил посвятить свою жизнь служению Создателя.

Лапа чудовища не долетела. Ярко-рыжая собака вцепилась мертвой хваткой в древесные мышцы кракха. Секундное замешательство порождения тьмы Эвелин не упустила, с криком, на сей раз полным боли: пришлось в два прыжка сократить расстояние и наступить на больную ногу — она вонзила по самую рукоятку меч в прореху грудной клетки кракха. Чудище ещё раз взмахнуло лапами, стряхивая с себя собаку и откидывая человека, и упало на землю, булькая собственной кровью из открытой пасти.

Эвелин испуганно посмотрела в сторону, куда отлетела Лесли, и не заметила лапу монстра, что уже, отходя в мир иной, напоследок постарался дотянуться до своей несостоявшейся добычи. Острое лезвие когтя кракха легко вспороло одежду Эвелин, оставляя глубокую рытвину на самом теле.

Женщина закричала и упала, зажимая края раны рукой. Пальцам стало теплее. Кровь сочилась сквозь пропоротую ткань куртки, медленно заливая весь рукав. На глазах проступили слезы. Ругательства, все, какие знала, Эвелин тихо злобно бормотала в сжатые зубы. Лесли подбежала к воительнице и стала суетливо переминаться, слизывать струящиеся по лицу хозяйки слезы.

— Лесли, приведи Адель, — прохрипела женщина. Собака заскулила, не решаясь оставить хозяйку. Эвелин сказала уже злее: — Приведи Адель. Скорее. Ну же… Ты же помнишь, где она живет… Знаю, что помнишь… Скорее…

Лесли сорвалась с места и умчалась. Эвелин провожала её глазами, пока рыжая спина не растворилась в зарослях, а потом перевела взгляд на мертвого кракха. Только сейчас она увидела, что чудище упало на брюхо, мордой вниз, погребая под собой застрявший в его груди меч.

— Твою ж мать… — процедила она сквозь зубы, ненавидя весь мир, начиная с самого главного, с Создателя.

Она позволила ещё пару минут жалости к себе, а потом медленно, стараясь не тревожить ногу и по возможности руку, поползла к ближайшему дереву. Надо хотя бы спину защитить.

Мучительно долго… Каждое движение отдавало пульсацией в раненой руке, утомляя, лишая сил. Эвелин не думала, что умрет от потери крови, скорее просто потеряет сознание от слабости и станет добычей очередного монстра.

— Радостная перспектива, — вслух сказала воительница и иронично усмехнулась. — Быстрее Лесли… быстрее…

Она отпустила свою окровавленную руку лишь на мгновение: достала кинжал из-за пояса и положила рядом с собой, а затем снова зажала рану. Первое время Эвелин цепко осматривала окружающий лес, прислушивалась, боясь пропустить приближение врага, а потом устала… Закрыла глаза лишь на мгновение и сразу же провалилась в спасительное забытье.

— Эвелин! Ты меня слышишь? Эвелин! Очнись!

— Неужели я всё-таки попала в рай, раз за мной прислали святошу… Да ещё какого… — ответила она своей галлюцинации, которая говорила глубоким бархатистым голосом.

— Сколько крови, Создатель! Нужно перевязать тебя и отвести к лекарю!

— Забавно, — пробормотала она, не открывая глаз. — Чем будешь перевязывать? Снимешь с себя рубашку, оголишь торс, разрежешь ткань на лоскутки… Это так романтично…

— Я собирался отрезать ткань подклада пиджака, — в его голосе проскользнула насмешка.

Послышался звук разрываемой материи. Эвелин в ужасе распахнула глаза, вдруг понимая, что ей это не привиделось, что перед ней и правда каким-то непостижимым образом сидит Джеймс.

— Отец Джеймс! — воскликнула она.

— Ну вот опять, — упрекнул он её, не прерывая своего занятия, — не ты ли мне каждый раз напоминаешь про возраст? Так какой же я тогда отец?

— Святой, — глупо ответила она, всё ещё пребывая в шоке.

— Если бы мне сейчас не было так страшно за тебя, то я счел бы шутку уместной, — серьезно сказал мужчина. — Надо снять твою куртку и перевязать рану. Рубашку оставим на месте и ничей торс оголять не будем. Ни твой, ни мой.

— Простите, отец Джеймс, я думала, я брежу… — к глупости происходящего добавился стыд, который залил её щеки краской смущения.

— Джеймс, — поправил он её и вдруг усмехнулся. — Интересный у тебя бред.

И снова её захватило ощущение двусмысленности сказанной фразы. Она едва слышно простонала от разочарования. Надеялась, что вместе с гневом в бою выйдет и придурь собственных дум. Не помогло.

Джеймс понял её стон по-своему и заторопился, помогая поскорее освободиться от куртки. Быстро, со знанием дела перевязал рану.

— Главное, добраться до лекаря. Забраться на лошадь сможешь? — он окинул её обеспокоенным взглядом.

— Выбора нет. Придется забраться. Поможешь? Я, кажется, вывихнула ногу. Но сначала забери меч. Он остался в кракхе.

Отобрать оружие у монстра было сложно — мертвая туша весила много. В какой-то момент Эвелин подумала, что ничего не получится: служитель Создателя вряд ли был силен физически, но… Мужчина повернул кракха набок, выдернул меч и вытер его о лохматый загривок чудища, вернул воительнице. После Джеймс наклонился, подставил шею, чтобы Эвелин могла ее обвить здоровой рукой, а сам приобнял её за талию, делая рывок, приподнимая.

— Вот так, молодец, — похвалил он её, когда вертикальное положение всё же было принято. — А сейчас ещё пару шагов…

Забраться на лошадь получилось с первого раза. Наверное, подействовало благословение Создателя и живительная сила грязных ругательств, которые воительница не смогла удержать в себе, когда ушибленную ногу и ноющую руку пришлось потревожить.

— Удержишься в седле сама? — обеспокоенно спросил он, смотря на неё снизу вверх.

Разумнее было сказать «да». Да и не неженка она. Справится. Не первое её ранение. Бывало и хуже. Но… проклятое «да» тонуло в желании ощутить его близость. И пока доводы её разума отвоевывали право быть услышанными, Джеймс сел сзади, забрал у неё поводья и подстегнул лошадь.

— Как ты нашел меня? — спросила она, чтобы хоть что-то спросить.

— Я видел, как ты умчалась прочь, словно за тобой гнались все демоны мира, а когда вернулась твоя лошадь, понял, что случилось что-то плохое.

Так и было. За ней гнались все демоны мира. Её демоны, что сейчас замирают вместе с ней, периодически забывая дышать. Спина чувствовала его тело, волнуясь и желая ещё немного поддаться назад и быть теснее. А его дыхание, что касалось её уха, беспокоило так же сильно, как и полученная рана.

Она мысленно одергивала себя, что он слишком юн, что он не для неё, а для Создателя, что ничего о нем не знает и что за два дня нельзя чего-то захотеть… Но… Лесная глушь. Он. Она. Его дыхание на её коже. Его руки, что держат поводья и притягивают взгляд… И мысли… От которых не убежать… Не здесь… Безумие…

— Зачем ты поехала в эту сторону одна? — спросил он тихо. — Здесь опасно.

— Я всегда путешествую одна. Это моя работа. В этот раз просто немного не повезло.

— Ты могла умереть! — его голос дрогнул.

— Ты тоже… — сердито проворчала она. — Ты не воин, а помчался меня спасать. А если бы я не убила кракха, он мог тебя ранить… Никогда не делай так больше! Не спасай меня. Я могу сама о себе позаботиться, — и горько усмехнулась, добавляя: — Не маленькая.

Он переложил поводья в одну руку, а второй — обвил её талию, прижимая к себе чуть сильнее. Эвелин не знала, насколько это было необходимо: она ведь не падала и надежно сидела, но… такое же проклятое «но», как и «да», что не могло сорваться с губ. Но… она не хотела отстраняться. Эвелин откинула голову ему на плечо и закрыла глаза, позволяя себе забыться и позволяя просто быть. Здесь и сейчас. С ним. В этом мгновении.

***

Лесли при виде своей цели разразилась радостным лаем, ускоряясь. Эвелин довольно улыбнулась, испытывая в этот момент прилив гордости и любви: её девочка очередной раз справилась и вернулась! Но улыбка сразу погасла. Лицо бегущей следом магнессы не сулило ничего хорошего.

— Вот сейчас мне точно не поздоровится, — буркнула Эвелин.

— Кто это? — настороженно спросил Джеймс.

— Адель, моя подруга. Магнесса воды и лекарь. У неё есть целебные зелья. Я посылала Лесли за ней.

— Что-то она несильно торопилась, раз я смог добраться до тебя первым, — недовольно сказал мужчина. Ответить Эвелин не успела.

— Эвелин! — воскликнула подбежавшая магнесса. Красивое лицо раскраснелось от бега и злости. — Что понесло тебя в эту часть леса?! Сумасшедшая! Никакие монеты не стоят жизни! Если тебе они так нужны, ты всегда можешь взять у меня! К чему этот необоснованный риск?!

Эвелин морщилась от её громких возгласов, но терпела. Понимала, что если остановить Адель и не дать высказать всё, то будет только хуже. Магнесса будет выдавать ей свою тревогу и недовольство маленькими порциями и о-о-очень долго. Они не раз проходили это, Эвелин привыкла уже.

Магнесса вдруг замолкла, меняясь в лице, бледнея. Взгляд карих глаз девушки скользнул по мужчине, сидящем позади подруги, а потом сместился на саму Эвелин и остановился на руке Джеймса, что обнимала талию воительницы. Серебристые линии на коже руки Адель, какими обладали все маги, стали ярче, выдавая вспыхнувший гнев и готовность к бою.

— А это, я так понимаю, — неожиданно холодным тоном сказала магнесса, переводя взгляд на подругу, — тот странный тип, про которого ты говорила.

Эвелин стало неловко за подругу, захотелось извиниться перед Джеймсом и оправдаться самой, но слова замерли. Воительница вспомнила недавнее поведение Кассии и смолчала, мысленно пообещав вести себя приличней, впервые понимая, что её сестра испытывала, когда она, Эвелин, открыто хамила людям.

— Мы благодарны вам за помощь, отец Джеймс, — голос магнессы стал глубже, приобретая язвительные, вкрадчивые интонации на грани угрозы. Слово «мы» Адель выделила. — Я сейчас дам подруге лекарство, которое избавит вас от необходимости сидеть рядом с ней и придерживать за талию.

Магнесса извлекла из своей сумки несколько колбочек и протянула Эвелин. Когда та послушно выпила, то спрятала пустые пузырьки обратно и с вызовом посмотрела прямо служителю в глаза. Неприкрытая агрессия магнессы по отношению к отцу Джеймсу удивила воительницу. Эвелин не понимала причин, да и никогда не думала, что её нежная и милая подруга способна на такое. И снова вспыхнуло желание объяснить служителю, что Адель не такая, что, очевидно, сказалось волнение.

Эвелин почувствовала, как напряглось тело Джеймса, утрачивая расслабленность, как он выпрямился, расправил плечи. Она не сдержалась и повернула голову, глянула через плечо на мужчину. Изумленный выдох сорвался с губ. Его глаза… Теперь иные. В них застыл ответный вызов, холодная ярость и хищный блеск, такой, как бывает у зверя, когда он сталкивается с другим хищником. Блеск, говоривший сопернику, что свою добычу он отпускать не собирается.

Добычу? Стоп! Что? Эвелин окончательно перестала понимать, что происходит. Наверное, просто дурной сон, который начался с той дурацкой записки и всё никак не закончится.

Адель снова выразительно посмотрела на руку мужчины, на что тот лишь сильнее обхватил Эвелин. Джеймс привел лошадь в движение, без слов намекая, что вынужденная остановка закончена. Магнесса ускорила шаг, чтобы не отставать. Мужчина долго молчал, глядя на попытки Адель бодро шагать в платье по лесной глуши, а потом не выдержал и язвительно поинтересовался:

— Почему отправились на помощь к Эвелин пешком? Это очень долго и можно было не успеть, да и как бы вы помогли добраться своей подруге до города к лекарю?

— Адель не дружит с лошадьми, прямо совсем, — посчитала нужным вступиться за подругу женщина и тут же прикусила язык, сожалея. Всё-таки она была похожа на сестру сильнее, чем думала. Тоже говорила за других, когда не просили.

Магнесса не ответила, шла рядом и смотрела только вперед. Больше никто разговоров не возобновлял. У дома Адель Джеймс помог спуститься воительнице.

— Дальше мы сами, — отрезала магнесса и взяла подругу под руку, повела за собой, давая понять, что присутствие служителя больше не требуется.

Эвелин обернулась и бросила благодарный и вместе с тем извиняющийся взгляд на мужчину.

— Спасибо, Джеймс, — женщина улыбнулась.

— Выздоравливай, Эвелин, — тихо проговорил служитель на прощание.

В доме Адель усадила подругу на кровать, сбегала на кухню, поставила кипятиться воду и тут же вернулась, принялась снимать с Эвелин одежду, возмущенно выговаривая:

— Джеймс? Просто Джеймс?! Не отец? Не служитель? Ты с ума сошла? Это вообще что такое?

От её напора воительница растерялась и не сразу нашлась что ответить, но Адель мало интересовали её доводы.

— Ты должна держаться от него подальше! Он разобьет тебе сердце! — эмоционально продолжила магнесса.

— Какое сердце? Что ты такое говоришь? — выпалила Эвелин. Растерянность перешла в искреннее изумление.

— О твоих чувствах, которые написаны у тебя на лице, когда ты смотришь на него! Я всё видела! Дорога была длинной! — Адель злилась, что было странно само по себе, не говоря уже про речи, которые та вела, ставя Эвелин в тупик.

— Ты пьяна что ли? Какие чувства? Адель! Это уже несмешно! Я знаю его всего два дня!

— Для того чтобы полюбить человека всем сердцем, необязательно знать его годы, порой хватает одного только взгляда, — уже спокойнее проговорила магнесса и взглянула в глаза Эвелин. — Хватает одного мгновения…

Губы воительницы тронула улыбка. Вспомнился мальчик из прошлого и влюбленное сияние его глаз, предназначенное ей. Наверное, и правда такое бывает.

— Сейчас я уже и не уверена, что моё решение встрять в твои отношения с Рокфорсом было верным, — продолжила ворчать Адель, ловко обрабатывая рану подруги. — Рокфорс хоть и подлец, но мужчина, а не юнец, отдавшийся во власть религии!

— Перестань! Я запрещаю говорить тебе на эту тему! — разозлилась Эвелин и сжала запястье подруги, отодвигая от своего раненого плеча.

— На какую именно? Про Рокфорса или отца Джеймса? — Адель смело выдержала грозный взгляд воительницы и чуть задрала голову, показывая, что не собирается сдаваться.

— На обе! — отрезала Эвелин, а когда услышала надменный смешок, то добавила уже с прямой угрозой в голосе: — Я совершенно серьезно. Если ты хочешь продолжить общение и нашу дружбу, то больше не будешь поднимать эту тему.

Адель побледнела, карие глаза изумленно распахнулись.

— Ты променяешь меня на пацана? — её голос дрогнул от ужаса.

Это стало последней каплей в полном безумии дня. Эвелин вскочила с кровати, теряя и без того пошатнувшееся самообладание.

— Что ты несешь?! Чокнутая! — закричала воительница. — Ты моя подруга! А он… а он… Он человек, который нравится моей сестре и за которого она твердо намерена выйти замуж! Просто случайный знакомый! — горло сдавил спазм, уговаривая поддаться слабости и заплакать. Снова. Эвелин схватила остатки своей одежды. — Да пошли вы все!

Она не сделала и пары шагов, как Адель обхватила её и прижалась к спине.

— Прости меня, — зашептала магнесса. — Я так сильно испугалась, когда прибежала Лесли… — она заплакала. — Её шерсть была в крови… Я подумала, что тебя уби-и-или… Что бы я тогда делала без тебя? — она шумно всхлипнула. — Не уходи-и-и-и… Я больше не буду говорить о нем… о них обоих.

Хоть злость всё ещё клокотала внутри, Эвелин выдавила из себя «хорошо» и вернулась на место. Адель уселась рядом, смиренно потупив взор, и продолжила перевязку.

— Ты надела браслет, — сказала Эвелин, чтобы развеять воцарившееся напряжение от их первой ссоры.

Магнесса посмотрела на свой широкий браслет, украшенный причудливыми волнистыми узорами, и презрительно скривилась.

— Без него я способна показывать лишь фокусы, боевая магия мне доступна только с посохом, коим эта проклятая штука и является.

— Он достаточно красивый. Почему не любишь его?

— Это как оковы… ошейник, понимаешь?

Эвелин не понимала.

— У воина есть меч, у мага — посох. Что не так?

— Не сравнивай! Магии не нужны проводники. Стихия подчиняется воле только человека с даром. А получается без браслета, который становится посохом, мы лишь подделка… Я хочу управлять водой, как это делает Магистр!

— О-у-у-у, — весело протянула Эвелин. — Да ты у нас амбициозная девочка! Загнула так загнула. Захотела величие Магистра.

— А почему нет? — проворчала Адель. — Да и не девочка я уже давно. Я старше тебя. Люди с даром живут дольше обычных, поэтому я так молодо выгляжу.

— Создатель! Вот это откровение! Черт возьми, как много я всего не знаю о тебе. Признавайся, какие тайны ещё хранит твоя прелестная головка?

Адель смутилась и замолчала, сделала вид, что очень занята уборкой микстур и мазей после обработки раненой.

— Я пойду приготовлю нам с тобой что-нибудь на ужин, а ты отдыхай, — произнесла она после паузы и направилась к двери.

— Лесли…

Магнесса закатила глаза к потолку и проворчала:

— Я посмотрю, не ранена ли она, накормлю и закрою в сарае.

— Спасибо, — улыбнулась воительница.

***

— Просыпайся, дорогая, завтрак уже готов, — мелодично проворковала Адель, заглядывая в комнату.

— Уже? — сонно буркнула Эвелин и попыталась приподнять голову с подушки. Безрезультатно. — Черт! Чем ты меня там поишь в своих колбочках?

— Восстановительным зельем, оно обладает и снотворным эффектом, — ответила магнесса уже с кухни.

— Значит, надо прекращать его пить, у меня дела… мне нужно найти любителя юных дев и веревок…

— О чем ты? — встрепенулась Адель, снова заглядывая в спальню и с тревогой смотря на подругу.

— Забудь… Неважно. Скажи лучше, чем там так вкусно пахнет?

— Оладьи.

— О-о-о-о…

Эвелин сползла с кровати, кое-как выпрямилась, завернулась в одеяло и прошлепала босыми ногами в кухню. Травяной чай, разлитый по чашкам и источающий легкий пряный аромат, будоражил. Пышные румяные оладьи манили. Блюдце с вареньем радовало душу. Ваза с цветами добавляла уют. И кресло, которое всегда ждало её. И всё это приготовила не она сама. Идеальное утро.

Адель с умилением наблюдала, как ест подруга, периодически подкладывая ей в тарелку добавки. Эвелин блаженно улыбалась, чувствуя себя словно заново рожденной.

— Я, когда бываю у тебя дома, отдыхаю душой. В такие дни мне кажется, что я вернулась домой к маме, — с теплотой в голосе проговорила воительница. — Спасибо.

Искренний комплимент не обрадовал магнессу, улыбка сошла с её лица, и Эвелин поспешила спросить:

— Я что-то сказала не так?

— Нет, — встрепенулась девушка, — все нормально, я рада.

Эвелин неопределенно пожала плечами, не желая портить утро домыслами, съела ещё парочку оладий и сыто откинулась на спинку кресла.

— Вот теперь можно возвращаться, — лениво проговорила воительница.

— Как возвращаться? Тебя вчера ранили! Тебе нужно несколько дней покоя! Оставайся.

— Я — кайми. У нас довольно быстро восстанавливается тело после физического урона. К тому же я намерена взять с собой твои дивные микстуры, — при виде того, как сникла Адель, женщина добавила: — Я бы очень хотела остаться, но у меня срочные дела, которые, увы, нельзя отложить.

Во дворе залаяла Лесли. Подруги переглянулись.

— Ждешь кого-то? — удивленно спросила Эвелин.

— Нет, — ответила девушка и недовольно поджала губы.

Адель взяла с полки свой браслет и надела на руку, подошла к окну.

— Что он здесь забыл? — зло пробормотала магнесса.

Эвелин приковыляла к подруге и тоже глянула в окно. Во дворе дома стоял Джеймс и гладил бегающую возле него собаку. Губы воительницы против воли растянулись в радостной улыбке. Служитель заметил женщину в окне, учтиво кивнул, приветствуя. Эвелин могла поклясться, что уголок его рта дрогнул, сдерживая ответную улыбку.

Воительница плотнее завернулась в одеяло, быстро окинула себя взглядом, внимательно следя, чтобы ничего не выглядывало более дозволенного, прошла к двери, вышла наружу.

— Я подумал, что ты захочешь вернуться домой, — сразу сказал Джеймс, отбрасывая обмен приветствиями, — поэтому привел с собой твою Ласточку.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она.

Надо было уйти в дом и переодеться, но она стояла и смотрела на него. На Джеймсе сегодня снова не было одеяния служителя. Обычная одежда. Обычная? Нет. Отлично сидящая, подобранная со вкусом, элегантная. Темная. Придавала таинственности и серьезности. Ему шло.

В его глазах сияли искорки веселья и восхищения. Его взгляд скользил по её растрепанным волосам, по заспанному лицу, по фигуре, которую она завернула в большое одеяло, по босым ступням, выглядывающим из-под висящей ткани. Когда Эвелин вдруг чихнула, он не сдержался и открыто улыбнулся.

— Подожди меня, я сейчас, — немного оторопело сказала воительница, на секунду залюбовавшись его улыбкой.

Джеймс спохватился, подошел и отдал ей сумку.

— Твои вещи, — пояснил он. — Кассия беспокоилась о тебе: она тоже видела, как ты вчера умчалась — поэтому мне пришлось рассказать о произошедшем. А с утра, когда забирал Ласточку, попросил собрать тебе вещей. Те, что были на тебе вчера, наверняка пришли в негодность.

— Спасибо, — снова сказала Эвелин, благодарно улыбнулась и взяла сумку.

Дома её встретил раздраженный взгляд Адель.

— Почему не предупредила, что он тебя заберет? — упрекнула её подруга.

— Я и сама не знала, — ответила Эвелин, не обращая внимания на тон Адель. — Но он молодец! Предусмотрел! Пешком это был бы бесконечно долгий путь. И вещей принес!

Проходя мимо зеркала, воительница мельком глянула на себя. Да уж… Красавица. Лицо в каких-то ссадинах, которые прилетели ей вчера при падении с лошади. Волосы спутались и выглядели крайне неряшливо. Да и сама кожа была бледнее обычного, сказывалась большая потеря крови. Где-то внутри стал прогрызаться червячок сожаления. Хотелось предстать перед Джеймсом в более лицеприятном виде.

— Какая разница, — тихо сказала сама себе Эвелин и поковыляла в спальню одеваться.

Магнесса хоть всем видом и выражала своё недовольство, но снарядила её сумкой с лекарствами и дала подробные указания, когда какие пить, вышла провожать.

— Вам разве не нужно быть в обители и читать проповедь? — язвительно спросила магнесса вместо приветствия.

— Нужно, — невозмутимо сказал он.

— Так что же вы здесь забыли?

— Эвелин, — ответил Джеймс, смотря магнессе прямо в глаза.

Обстановка стремительно накалялась, приводя в недоумение воительницу. Адель и Джеймс не знают друг друга, из-за чего тогда такая взаимная неприязнь? Грубость подруги и странные ответы служителя… Вот уж точно полные безумия дни…

— Я поеду, — произнесла Эвелин, прерывая их гляделки.

Адель опомнилась, подошла и крепко обняла.

— Береги себя, — прошептала магнесса. — Мой дом всегда открыт для тебя.

— Аналогично, — Эвелин неуклюже похлопала её по спине, не любила открытое проявления чувств, особенно при свидетелях.

Джеймс помог Эвелин забраться на Ласточку, потом подошел к своей лошади и легко вскочил в седло. Воительница напоследок махнула рукой подруге, позвала Лесли и направилась в сторону Кравина.

Обычно она за городом перемещалась на лошади быстро, но утро было чудесным, на душе легко и радостно — это состояние хотелось продлить.

— А разве можно оставлять обитель с утра? — спросила она у ехавшего рядом Джеймса.

— Обычно нет. Но у меня было важное дело, и пастор Демьян отпустил меня, — он повернул к ней голову. — Тебе значительно лучше, я рад.

— Да. Всё зелья Адель, — довольно улыбнулась Эвелин, — не знаю, чтобы я без неё делала. Она мой личный ангел-хранитель. — Джеймс криво усмехнулся, но сразу же спохватился и стал невозмутимым. Эвелин успела заметить, захотелось оправдать подругу. — Она обычно так себя не ведет. Наверное, сказалось волнение. Адель очень легкая в общении и отзывчивая. Думаю, со временем вы подружитесь.

— Это вряд ли, — скептически произнес служитель.

— Джеймс… — позвала она его через некоторое время.

— М-м-м…

— А как так вышло, что ты решил посвятить свою жизнь Создателю? Веление души?

— Скорее поворот судьбы, — ответил мужчина, а после небольшой паузы добавил: — Хотя в какой-то мере и веление души, но не в общепринятом смысле этого выражения. — У неё были ещё вопросы, но он не дал их озвучить, перевел тему: — Моя жизнь скучна и неинтересна. Твоя же наполнена яркими красками. Расскажи, каково это — быть воительницей, кайми?

— Круто, — сразу же ответила она.

— Просто круто? — он удивился простоте её ответа, явно ожидая глубокие философские размышления.

— Да. Просто круто, — повторила Эвелин.

Они одновременно посмотрели друг на друга. Его изумленный взгляд и её веселый пересеклись. Эвелин засмеялась первой, Джеймс подхватил.

— Эвелин, ты лишаешь мой образ таинственности, — сквозь слезы смеха проговорил мужчина, стараясь успокоиться.

— Прости, — всё ещё посмеиваясь, сказала женщина, — ты выглядел забавно, не сдержалась.

— И всё же, что самое крутое в твоем рискованном деле?

— Власть, — не раздумывая ответила она. — Над собственным телом, над собственной жизнью, да и над чужой, если потребуется. Уверенность, что со всем справишься, — Эвелин снова глянула на него. — А что самое крутое в твоем призвании?

Ответил Джеймс не сразу, очевидно, тщательно обдумывая что сказать.

— Наверное, тоже власть. Но иная. Над помыслами. Над людскими сердцами. Над мотивами. Возможность повлиять.

— Выходит, мы похожи. Нам обоим нравится власть и уверенность, — заключила она.

Когда до неё дошел смысл собственных слов, ей стало жарко. Мысли опять потекли в грешном направлении. Она разозлилась на саму себя. У неё никогда такого не было. Что не так с этим отцом Джеймсом? И что не так с её реакцией на него? Эвелин резко повернула голову в его сторону, злясь и на него тоже. Выражение его глаз не смогла понять. Посчитал ли её слова двусмысленными, или она одна настолько испорченная, что ей везде кажутся намеки?

— Расскажи что-нибудь из забавного в своих путешествиях? — попросил вдруг он.

— О-о-о-о, — обрадовалась Эвелин. Можно отвлечься от собственной глупости. — У меня много таких историй.

— Отлично!

— Самая любимая история эта… Я тогда ещё путешествовала вместе с двумя другими девчонками-кайми, и мы…