Тени. Сплетенные тьмой

Эмили Болд, 2020

Добро пожаловать в Даркенхолл, элитную школу для трудных подростков. На первый взгляд, это обычное учебное заведение, но на самом деле за высокими стенами скрываются опасность и тьма… Жизнь Эбигейл разделяется на «до» и «после», едва она переступает порог школы. В новом месте девушка встречает братьев Тремблэй, Тристана и Бастиана, но совершает ужасную ошибку, украв у них кольцо. Девушка еще не понимает, какую темную силу освободила. Ведь Тремблэи – не обычные ученики, а кольцо – не просто украшение. Теперь Эбигейл в большой опасности, и она должна запомнить: поцелуй с Тремблэем может стоить ей жизни.

Художница

Как можно более незаметно я попыталась влиться в поток школьников и добраться до своего класса. Меня захватила толпа, и я не смотрела по сторонам. Веки после первой бессонной ночи в Даркенхолле налились свинцовой тяжестью. Чувствовала я себя так, словно простудилась.

Я не имела ни малейшего понятия, что меня ждет дальше. Единственное, что я запомнила: первыми двумя уроками у нас была математика в кабинете 207. И этот класс находился прямо передо мной. Я прикусила нижнюю губу и расправила гофрированную школьную юбку. Воротник белой блузки царапал шею, а темно-синие гольфы выше колена вообще мне не нравились. Казалось, я выгляжу отвратительно. Впрочем, так же, как и все остальные.

Немного неуверенно я вошла в кабинет. За кафедрой у доски стоял учитель. Несложно было догадаться: твидовый пиджак и вельветовые брюки. Когда он поднял голову, наши взгляды встретились, и он подошел ко мне.

— А… Эбигейл, — дружелюбно поприветствовал он меня. — Добро пожаловать в Даркенхолл. Меня зовут Константин Кросс. Я уже слышал о тебе.

— Ага. — А что мне еще оставалось ответить на это? В конце концов, я о нем еще ничего не слышала.

Он кивнул и указал на пустую парту.

— Найди свободное место. У нас нет строгого порядка в плане того, кто где сидит.

— Хорошо… тогда… — я чуть отошла от доски. Кросс следил за каждым моим движением, и я, недолго думая, опустилась за вторую парту, хотя мне очень хотелось сесть подальше.

— Я рад, что нам удалось найти для тебя место в этой школе, — сказал Кросс и прошел за мной. Он присел на край стола и стал внимательно разглядывать меня.

— Доброе утро, мистер Кросс. Одна из одноклассниц села рядом со мной.

— Доброе утро, Аннабель. — Он бросил короткий взгляд на девушку, ее беспокойство ему явно не понравилось.

— У меня вопрос по вчерашнему заданию, — Аннабель воспользовалась возможностью и достала из сумки тетрадь. — При разложении числа на простые множители здесь должен стоять минус.

— Сейчас мы это разберем, — прервал ее Кросс и испытующе посмотрел на меня. — А мы… поговорим в следующий раз. — Он встал и направился к кафедре, где принялся листать учебник по математике.

Значит, разложение на простые множители. Я уже проходила это. Не должно было возникнуть никаких трудностей. На самом деле для первого знакомства я посчитала это хорошим знаком: я могла произвести приятное впечатление на своих одноклассников.

Я закатила глаза. Производить впечатление на только что вошедшего одноклассника я не собиралась. Я уже это сделала. Он клеит каждую! — крутились в голове слова Жасмин.

Тристан увлеченно разговаривал с другим парнем, но прекратил, как только увидел меня. Похлопав того по плечу, блондин ухмыльнулся мне.

— О, привет, Эбигейл. — Он подошел ближе и сел передо мной. — Ну, сейчас-то обжилась? Можешь, наконец, сказать… как тебе кровать? Сойдет? — Он не достал ни тетрадь, ни учебник. Просто сидел и пялился на меня.

— Не думаю, что я здесь обживусь! — уклонилась я от его двусмысленного вопроса и неуверенно провела рукой по волосам.

Его улыбка стала шире, он наклонился ко мне и с сочувствием спросил:

— Настолько плохо?

— Они просто выключают свет! — пожаловалась я. — Мне пришлось в темноте идти на ощупь по холодному коридору!

Проклятье, эти глаза… Он не может смотреть куда-нибудь в другое место?

Тристан тихо рассмеялся.

— Мне кажется, это было прописано в правилах.

— Очень смешно! — я скрестила руки на груди. — Объясни мне, как за один день можно запомнить пять тысяч правил? Как долго ты здесь учишься? — спросила я. — И не говори, что сам знаешь правила. В столовой ты перетащил меня не на ту сторону!

— Можно их не знать, а можно просто не придерживаться, в этом есть разница, — со смехом пояснил он.

Мне нравилась его улыбка и то, как при этом менялось его лицо. Он становился более открытым, и это цепляло. И хоть я пыталась себя сдержать, но все же хихикнула.

— О, извините! Тут ты, конечно, прав. — Я подмигнула ему. — Ты настоящий бунтарь. Анархия, определенно, твое второе имя.

— Не совсем. Гилберт Лоренс — мое второе имя.

Я фыркнула.

— Что? Тристан Гилберт Лоренс? Ты шутишь! Что твои родители имели против тебя? — пошутила я.

Тристан тоже ухмыльнулся.

— Ты же не всерьез сейчас смеешься надо мной? — спросил он и сделал обиженное лицо.

— Нет, совсем нет. Я рада, что мы завели этот разговор именно сейчас, а не вчера.

— Почему?

— Я не люблю в первый же день портить впечатление о себе.

Смех Тристана заставил обернуться наших одноклассников.

— Я тоже привык ждать с этим до второго дня.

Проклятье! Его искренний смех сбивал меня с толку. Я смеялась нечасто. И уж точно не с парнями. Это казалось так странно. Но в то же время гораздо лучше, чем обычно.

Тристан клеит каждую! — звенело у меня в ушах, поэтому я даже обрадовалась, когда мистер Кросс закрыл дверь, и прозвенел звонок на урок.

Акцент был сделан на слово даже…

Все ученики заняли свои места, Тристан тоже сел и повернулся к доске.

— Всем доброе утро, — обратился к классу учитель. — Начнем с учебника, страница 89. Основная теорема арифметики.

Теорема арифметики? Что за? Боже, а я думала, что смогу пару дней отдохнуть!

Быстро достав какую-то чистую тетрадь из рюкзака, я открыла книгу на нужной странице. Однако с облегчением обнаружила: то, что мне казалось на слух таким сложным, я уже действительно проходила. Я решила все задания намного быстрее своих одноклассников, до сих пор погруженных в изучение учебников. У меня не было никакого желания получить дополнительное задание, я справилась с задачами быстрее остальных, поэтому пролистала тетрадь и взяла карандаш. Мистер Кросс представлял собой отличный объект для зарисовки: он сидел за кафедрой, склонившись над книгой и сморщив лоб. Но другой человек меня привлекал больше. Я покосилась на Тристана, и карандаш будто сам опустился на бумагу. Прямая линия подбородка, но не такая примечательная, как его глаза. Я хорошо их помнила: полные ясной синевы, чистой и проникновенной красоты. Со своего места я видела, как длинные ресницы Тристана отбрасывали тень на его щеки. Прямой нос и мягкие губы. Его лицо выглядело очень высокомерно, так я и нарисовала. Но, когда я разглядывала рисунок, то поймала себя на мечтательном вздохе.

— Черт возьми! — пробурчала я и засунула карандаш между зубов.

— Что-то не получается? — оторвал меня от размышлений мистер Кросс. Я даже не заметила, как он встал и оказался возле меня.

— Что, простите? — спросила я, вытащив карандаш изо рта, и быстро пролистала на страницу с заданиями.

— Все ли получается? — повторил он свой вопрос.

— Да-да. Все в лучшем виде. Все хорошо! — заверила я его.

— Отлично, тогда… — он забрал у меня из рук тетрадь и начал рассматривать решенные задания, — тогда давай посмотрим, как ты справляешься с другим материалом.

Я сжала руки в кулаки и помолилась, чтобы он не перелист…

— Черт! — вырвалось из меня, когда мои самые страшные опасения сбылись.

— Что у нас тут? — спросил учитель и начал рассматривать рисунок. Все ученики в этот момент уставились на него.

— Что ж, наша новая ученица Эбигейл Вудс обладает талантом, как мне кажется, — обратился он к классу, не показывая рисунок. Тем не менее я ловила то один, то другой взгляд на своем творении.

Кровь прилила к моим щекам. Я сжала карандаш так крепко, что его острый конец чуть не проткнул мне палец. Хотелось провалиться сквозь землю.

— Она нарисовала Тристана, — услышала я шушуканье. Хихиканье моих одноклассников выводило из себя, но хуже всего была самодовольная ухмылка Тристана!

— Наша Эбигейл — настоящая художница, — похвалил меня Кросс. Его слова вызвали во мне чувство жгучего стыда.

Класс громко засмеялся.

— Мистер Кросс! — внезапно на помощь пришел Тристан и протянул руку к моей тетради. — Может быть, продолжим занятие? — предложил он приказным тоном.

Лицо Кросса помрачнело.

— Мистер Тремблэй, — гневно сказал он. — Сколько можно напоминать вам, кто здесь ученик, а кто учитель? — Он зло сверкнул глазами на Тристана, но я ничего не поняла. Я очень удивилась, услышав обращение к Тристану. Он сказал Тремблэй? Тремблэй, как и… директор школы? Тристан Гилберт Лоренс Тремблэй? Это возможно?

Я стала разглядывать Тристана, тщетно пытаясь найти хоть какое-то сходство с Маргарет-Мод.

— Просто продолжайте вести урок, — напористо произнес Тристан и схватил мою тетрадь. Он не вырвал ее из рук Кросса, но очень решительно забрал. — И забудем этот… случай.

Нельзя было не заметить, как злился учитель. На его лбу образовались глубокие складки, а губы он сжал так сильно, что они побледнели.

— Ну конечно! — прорычал он и встал за кафедру. Снял свой твидовый пиджак и до локтя закатал рукава рубашки. — В таком случае я предлагаю выполнить вам задания на страницах 89 и 90 к следующему занятию.

По классу прокатились стон и недовольное бурчание.

— Те, кому это не нравится, могут поблагодарить мистера Тремблэя и нашу художницу, — добавил Кросс.

— Ты знаешь, как не понравиться новым одноклассникам! — сказал мне Тристан по дороге на физкультуру. Я очень торопилась, потому что хотела поскорее покинуть класс.

— Я? — от неожиданности остановившись, я растерянно посмотрела на него. — Это ты вывел из себя Кросса! — набросилась я на него. — Кроме того, ты должен был предупредить меня, что один из Тремблэев!

Тристана, кажется, это не задело.

— Зачем? Что это меняет? В любом случае я за тебя заступился. Не важно, кто я.

— Легко так утверждать, когда школа принадлежит твоей семье, а твоя мать — директор!

Теперь все стало ясно. Почему он так спокойно отреагировал на тот случай в столовой, и как самоуверенно вел себя… по отношению к учителю.

Создавалось такое ощущение, что меня предали. Легче уж выпустить всю злость на него, чем стыдиться из-за рисунка. Этот идиотский рисунок. И зачем я его вообще нарисовала?!

— Маргарет-Мод не моя мать. Она моя мачеха, — безэмоционально поправил он меня, и, хотя мне это показалось чрезвычайно интересным, я молча скрестила руки на груди.

— Ты обиделась, — констатировал он без всякой необходимости.

— Умник! — я покачала головой. — Ты меня обманул!

— Ну хватит! — Тристан протянул мне руку, чтобы прекратить спор. — Мы едва знакомы. И ты не спрашивала меня, кто я. Думаешь, легко в этой школе быть Тремблэем?

— Наверняка легче, чем не быть Тремблэем! — фыркнула я и отвернулась от него. — Ты тоже живешь в трехместной комнате? Или придерживаешься пяти тысяч правил? Я так не думаю, ведь, если ты захочешь, чтобы девушка сидела на стороне парней, в конечном итоге это не будет нарушением, верно?

Тристан кивнул головой и потер шею.

— Послушай, Эбигейл. Поговорим… позже. Мне нужно на греблю, а тебе на физкультуру. Нам надо идти.

— Ого! — я сделала вид, что шокирована. — Иначе возникнут проблемы? — я наигранно прикрыла рот рукой. — Этого нам действительно стоит избегать! В конце концов, эта школа славится тем, что здесь усмиряют бунтарский характер, не так ли? — Конечно, мне не следовало с ним ссориться, ведь он являлся единственным человеком в Даркенхолле, с кем я вроде бы наладила так называемую связь. Но из-за рисунка мне было так неприятно, что я не знала, как по-другому отреагировать. Меня очень задело, что он умолчал о том, какое положение на самом деле занимал в школе.

Развернувшись, я ушла оттуда в подавленном состоянии. Если бы я знала, что он пойдет за мной или что-то скажет мне вслед, я бы так не поступила. Наверное, такому парню, как Тристан, не приходилось выслушивать упреки. Может быть, он не привык, чтобы люди реагировали по-другому, без восхищения и обожания, узнав, что он из семьи Тремблэй.

— Черт! — выругалась я и почувствовала, как эмоции вот-вот вырвутся на свободу. Я любила выглядеть хладнокровной, словно меня ничто не трогало, и всегда так делала, когда ситуация становилась критической. Так я защищалась, когда приемные родители снова и снова возвращали меня органам опеки. Когда они говорили, что любят меня, просто не могут со мной справиться… что проблемы… — Соберись! — подбадривала я себя, потому что чувствовала взгляд Тристана. Разве он не может просто уйти? Почему он пялится на меня?

Я заставила себя идти дальше.

— Только не останавливайся! — повторяла я, как заклинание.

Я Эбигейл Вудс! Я не показываю слабостей! И тем не менее мои колени дрожали, когда я дошла до раздевалки спортзала.

— Эй, Эбигейл! — Я проигнорировала его крик и упрямо прошла дальше. — Раздевалка для девушек справа! — крикнул Тристан, посмеиваясь.

Ну конечно! Я сжала руки в кулаки и развернулась в нужном направлении, до меня все еще доносился его смех.