Сын моего бывшего

Эмбер Киин (2024)

Собрав вещи, еще раз оглядываю комнату в квартире неудавшегося мужа, и в этот момент слышу, как входная дверь открывается ключом. Странно — Юра говорил, что не придет раньше шести, так как будет на работе, поэтому я и собиралась спокойно, зная, что мы не пересечемся. Не решаюсь выйти, так и замерев на месте — не хочу его видеть, хотя и не сказать, что это желание ярое — разошлись мы все же спокойно. Взрослые люди как никак. Но это оказывается и не Юра, а Максим, его сын, который сразу проходит в комнату и теперь смотрит на меня своими зелеными глазами. А я вместо того, чтобы выдохнуть, из-за того, что это не бывший, а его сын, чувствую неловкость еще больше. — Ну, привет, — говорит он мне, словно ничуть не удивлен моим присутствием. Истортия мамы Насти из истории «Отец моей подруги»

2

— Ты что делаешь? — прошипела я тихо, чтобы Юра меня не услышал. Еще не хватало попасть в неоднозначную ситуацию перед своим мужчиной — думала я в тот момент.

— Серьезно? Что я делаю? Действительно…

Ухмыльнулся, но с серьезным видом Максим и медленно склонился к моей шее. Я как могла упиралась руками в его накаченную грудь и плечи, но моей шеи, несмотря на мои безуспешные попытки высвободиться, все же коснулись губы.

В этот момент меня словно прошибло током — настолько неожиданным было это касание. Едва не забыла как дышать, а когда губы не просто касались чувствительной кожи, но еще и разомкнулись, чтобы через мгновение сомкнуться в трепетном поцелуе, то меня и вовсе обдало жаром с головы до ног.

Я даже не заметила, как прикрыла глаза, ощущая нечто запредельное, но в каком-то роде заветное. По телу распространилась нега, в которой я утопала сильнее с каждой секундой, пока губы парня ласкали мою, как оказалось, необычайно чувствительную шею, а руки сжимали талию. И только мысли мне помогли не утонуть в этой нежной власти окончательно.

— Пусти… — нашла в себе силы вновь попытаться противостоять этому парню.

Но Максим никак не реагировал. Точнее среагировал диаметрально противоположно тому, о чем просила я — он не просто не отпустил меня, но еще и опустив руку, начал задирать мою юбку, пробираясь очевидно к моему самому сокровенному месту.

Никто и никогда еще не позволял себе со мной такой наглости. Но не это осознание отрезвило меня, а то, что я понимала умом, что допускать подобного нельзя — если уж на поцелуи в шею я так реагировала, то что будет, когда рука этого подлеца доберется до цели…

Испугавшись возможного варианта развития событий, я интуитивно заехала наглецу между ног. Точнее попыталась это сделать, так как Максим прижимал меня собой так сильно, что у меня это вышло скверно.

— Сучка! А если бы по яйцам попала? — смотря хмуро, отчитал он меня, словно это я вела себя невообразимо.

И я испугалась этого взгляда, испугалась того, что он за собой прятал, всматриваясь в мои глаза своими зелено-бездонными.

— Юр! — закричала я в панике, не понимая чего боялась больше: сексуальной направленности на меня этого сумасшедшего парня, отклика собственного тела на эту сексуальность или агрессии, которую я могла вызвать своим движением в пах этого нахала.

Но вот последнее отмелось сразу, потому что несмотря на мое действие, в глазах Максима злости я совсем не видела — только странную сексуальную агрессию, которая могла вылиться лишь во что-то интимное.

— Трусиха, — усмехнулся он и отодвинулся.

Я тут же судорожно открыла дверь, собираясь поскорее выйти, но Максим, схватив меня за руку, потянул назад и вышел сам, оставляя одну.

После того, как он ушел, я долго стояла, вглядываясь в зеркало, и никак не могла прийти в себя.

Что это сейчас было?… И почему я так странно реагировала на нахальные слова и действия парня, что моложе меня лет на 10?… Потому что мне… Понравилось?

Бред, — отвернулась я от собственного отражения. Никогда мне не нравились парни младше меня даже на пару лет, что уж говорить про совсем еще подростков.

Боже, зачем я себя обманываю?…

Ну каких подростков — у него зрелого тестостерона больше, чем у пяти среднестатистических мужчин моего возраста, и на подростка он точно совсем не похож. Подозреваю уже давно.

Простояв так несколько минут, все же решилась выйти, и, к моему облегчению, когда зашла на кухню того, кто мозолил глаза последние полчаса, ни на кухне, ни в квартире уже не было.

— Максим ушел? — спросила Юру на всякий случай, вглядываясь в его выражение лица и гадая: сказал ли ему что-нибудь о произошедшем в ванной его сын.

— Да, ушел. Он за документом каким-то приходил. Но хорошо хоть поел с нами. Редко видимся в последнее время — он занятой с этим новым своим проектом.

Юра выглядел как обычно — значит скорее всего Максим решил промолчать. Выдохнула и этому, и тому, что он все-таки ушел, и озвучила очевидное:

— Я ему не понравилась.

— А! Не обращай внимания. Он ко всем так.

— Ко всем? — переспросила я.

— Ну прям чтобы вот так нет, но часто все же он был неприветлив.

— Это с кем?

— Наташа, Люда, еще кто-то был… Не помню, — отмахнулся Юра.

Вообще-то думала услышать одно имя, а не целых три.

— А где его мать? Может он злится из-за нее, из-за того что вы не вместе? — сделала предположение я.

— Она уехала в другую страну. Там… Неприятная история.

Юра не особо горел желанием делиться, но мой интерес взял верх, прежде, чем я успела об этом подумать.

— Какая? — спросила я.

— Ну, изменил я ей в общем, и она ушла. Изменил с молоденькой, — уточнил Юра. — Поэтому Максиму не нравится, когда мои женщины намного младше меня.

Ну не зажимать же их в ванной из-за этого! — возмутилась внутри я, отметив информацию и об измене Юры.

А потом, спустя время и периодические воспоминания о случившемся я сделала вывод, что Максим умышленно тогда так поступил — видимо решил показать отцу, что женщины моложе его не отличаются порядочностью. Другого объяснения я так и не нашла. И как все-таки хорошо, что я тогда не поддалась соблазнению этого грубияна.

Хорошо, что меня спасли мои трезвые мысли в противовес телу, опьяненному от близости этого парня.

И вот сейчас, когда снова вижу этого парня, я понимаю, чем вызвана моя тревожность: я боюсь оставаться с ним наедине — стоит лишь вспомнить, как он за считанные секунды сумел на меня повлиять. К слову, я ни с кем и никогда не испытывала подобного — видимо дело и в обаятельности парня, а не только в незамысловатых движениях, которыми владеют многие.

— Собираешь вещи? — Максим стоит в дверях и смотрит на сумку с вещами, после чего переводит взгляд на меня.

— Да, мы с твоим отцом расходимся.

Говорю это и понимаю, что сейчас он наверно рад это слышать — и демонстрировать отцу ничего непристойного обо мне не пришлось, все решилось само.

— Что так? — равнодушно спрашивает он.

— Не сошлись характерами, — пожимаю плечами я, произнося банальную фразу. Не перечислять же ему все причины.

— Ты любишь жёстко, а у него стоит только на нежности?

Вспыхиваю и мгновенно чувствую, как кровь приливает к лицу. Он так и не успокоился в своих колкостях с пошлым подтекстом.

Смериваю хама взглядом и зачем-то отвечаю, чуть покраснев:

— Наша интимная жизнь тебя не касается. И жестко я не люблю.

— Тебя просто ещё не драли как следует, — усмехается в ответ он, чем еще больше вызывает во мне негодование.

Кровь приливает теперь не только к лицу, но и намного ниже, стоит невольно вообразить произнесенную им фразу.

Реакция тела на этого парня и на его речь раздражает еще больше. Наконец не выдерживаю и выпаливаю, что думаю об этом гаденыше, который уже достал своими высказываниями.

— Засунь свой поганый язык подальше и выйди из комнаты! — повышаю тон я. — Невоспитанный сукин сын!

Но сразу же жалею, что позволила себе выплеснуть эмоции.

— Сукин сын? — приподняв бровь спрашивает Максим.

Вот это я ляпнула… И почему именно это ругательство первым пришло в голову? Почему именно связанное с его мамой пусть и косвенно….

— Может и так, — усмехается недобро он. — Только я воспитанный. Меня воспитывали и учили, что тех, кто обзывается нужно ставить на место. Думаю это справедливо, даже если обзывается очаровательная недо-”мачеха”, — указывает он кавычками. И делает шаг внутрь комнаты, отчего она вмиг становится необычайно тесной. Для нас двоих.

Максим так угрожающие выглядит, что я начинаю испытывать лёгкий страх, если его конечно можно назвать лёгким, потому что ноги дрожат так, будто я лань перед хищником, готовым меня сожрать.

— Я перегнула, — признаю я. Никогда я еще не повышала так свой тон с теми, кто младше меня, включая учеников. — Прости, не хотела тебя обидеть.

— Ты меня и не обидела, — усмехается он. — Мне просто нужен был повод. Ты же это понимаешь? — склонив голову объясняет мне он и начинает приближаться.

— Повод для чего? — неуверенно спрашиваю я, гипнотизируемая его зелеными омутами.

— Чтобы наконец наказать тебя, Вика, — доходчиво объясняет мне он. — Наказать так, как мечтал с первой минуты, едва тебя увидел.