Время океана

Эль Реми, 2020

Киллиан Кастеллан – самый молодой и талантливый серфер на Гавайях. Этого красавчика мечтает заполучить каждая, но никому не удается удержать его дольше, чем на одну ночь. Алесса Хилл – дикарка. Взбалмошная девчонка, для которой не проблема затеять драку, даже если противник сильнее. Жизнь Лисс полна тайн, раскрыв которые она может потерять все. Их объединяет только серфинг, ведь Киллиан ее преподаватель, а Лисс – его шанс поехать на соревнования. На кону будущее, а значит, придется найти общий язык, несмотря на ураган между ними. Но что, если эта задача кажется невыполнимой?

Глава 2. Беда не приходит одна

Да, я давно этого не делал. Но мой долг звал меня — и я поддался влечению.

Хотя нет, не влечению. Потому что в университет меня вообще не влекло. Я сторонился этого места. Да, «Айленд» был большим и красивым, сюда пытались пробиться многие студенты. Но мне все равно не нравилось здесь. Для меня это была лишь кучка подростков, которые тешат себя надеждами о светлом будущем и воюют друг с другом.

Я даже не хотел сегодня идти сюда на работу. Окей, я теперь куратор. Но, может, они там и без меня справятся?

К сожалению, позвонил Маттиас и вправил мне мозги.

Сам университет находился в восточной части Гавайских островов. В нем было много корпусов, все достаточно просторные и красивые. Сделанные из чистого светлого камня высокие здания выделялись среди других построек средних размеров. Все корпуса были связаны между собой узкой тропинкой, вокруг которой зеленел газон и пошатывались на ветру пальмы. Обычно в зданиях не было дверей — только широкие ворота. Их створки запирались лишь на ночь или в плохую погоду.

Во время ланча и на больших переменах на газоне валялись студенты. Спортсмены выкраивали время, чтобы погонять мяч, а искусствоведы — порисовать или поиграть на музыкальных инструментах. Корпуса делились на несколько учебных, два преподавательских: спортивный и искусствоведческий, несколько клубных, где студенты выполняли свои проекты, и еще кафетерий.

«Айленд» хорошо спонсировался, и все средства тратились на развитие учебного заведения, это было видно. Тут действительно было красиво и уютно.

Но только не мне. Как я уже сказал, меня звал долг. Я не хотел, но все равно потащился.

Мне нужна была Алесса.

На прошлой неделе я оценил ее способности в спорте: достаточно средние. После уикенда я наконец соизволил посетить университет, чтобы найти ее и составить план тренировок. Я же ее куратор. Знаете, это как учитель, но не скованный бесполезной субординацией и сексуальный.

Ну, по крайней мере, мне нравилось так думать.

Я остановился напротив входа в университет. На мне была свободная белая майка, джинсовые шорты, бейсболка козырьком назад и солнцезащитные очки. Рассматривая студентов, я заметил, как за большое поле «дерутся» спортсмены и музыканты. Очевидно, первые хотели разогреться на нем, а вторые — поиграть.

— Мы первые его заняли, тупые качки, — фыркнула какая-то девица.

— Двигайте отсюда, снобы, — гаркнул на нее парень.

Я лишь вздохнул. Да, снова эта атмосфера. Абсолютно та же была, когда я учился тут.

Направившись внутрь, я стал бродить по коридорам, вдоль которых тянулись студенческие шкафчики. На улице припекало, пахло зеленью и солью океана. Но внутри университета было прохладно и приятно, отчего я расслабился и смог немного перевести дух. Честно говоря, я уже забыл, где находится корпус для спортивной группы А, в которой учится Алесса.

Поэтому решил у кого-нибудь спросить.

Побродив еще немного по коридорам, я наткнулся на парня. Он развалился на скамье, прислонившись головой и спиной к стене, и тихо сопел. На взъерошенных светлых волосах сидела кепка, глаза закрывали темные очки.

Очевидно, он либо был обдолбан, либо с похмелья, но я все равно решил докопаться до него. Тем более что он вызывал во мне чувство, будто мы знакомы. Его лицо что-то разворошило в моей памяти, и, недолго думая, я подошел к нему.

Ткнув его рукой в плечо, я произнес:

— Эй, пацан, подъем!

Он отпихнул от себя руку.

— Исчезни.

— Я сказал тебе встать! — рыкнул я и тряхнул парня за плечо. Стянул с него очки, чтобы попытаться припугнуть его грозным взглядом.

Он дернулся; по хмурым бровям я понял, что моя жертва злится. Но, окинув меня оценивающим, хоть и злым, взглядом, он все же соизволил поднять голову. Наверное, понял, что я куратор, заметив висевшую у меня на груди карточку с пропуском. Точно, я угадал, он пил. Белки были воспаленные, глаза уставшие. Они имели необычный оттенок теплого солнца. Странный цвет.

— Говори, — лениво протянул он и снова откинулся назад, опершись на стену.

— Где корпус спортивного спецкласса? — сразу перешел я к делу.

Юноша выгнул бровь.

— Похоже, что я учусь на спортивном факультете? — язвительно спросил он и вытянул руки.

Да, мышцами там особо не похвастаешься. Но он был стройный, по-мужски стройный, с худыми руками и длинными пальцами. Я бы сказал, что он пианист или художник.

Но играть с ним было не весело. Меня ждало что-то более веселое — я собирался поиздеваться над Хилл.

— Окей, скажи мне, кого конкретно ищешь. Может, так помогу.

— Алесса Хилл, новая студентка. В классе А.

Парень как-то странно сощурился и снова осмотрел меня. Даже оживился.

— А что тебе от нее надо?

О, значит, он знаком с ней. Я закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Послушай, дитя искусства, мне не нравятся твои вопросы. Ты ей кто, чтобы меня допрашивать? Говори, где ее искать, а то зубов не досчитаешься.

Естественно, я бы не стал его бить, но запугать определенно следовало. Паренек поджал губы и ухмыльнулся. Он точно не был испуган.

— Я ее парень.

Гаденыш!

Он был бледный и светловолосый, выглядел точно неместным. Но имел смелость со мной пререкаться. Почему-то внутри загорелось резкое противоречие: ну не может Алесса встречаться с этим засранцем.

Или может?

— Поздравляю, — через силу выдавил я. — Ну, а я ее куратор, и именно от меня, а не от тебя, зависит ее будущее. Говорить будешь или нет?

Мои слова повисли в воздухе. Юноша застыл, вытаращившись на меня. Его лицо сменило несколько оттенков — от белого до серого, потом он едва не позеленел. Подорвавшись со скамьи, он хотел было что-то сказать, выпучив глаза, но я его перебил:

— Какой корпус? Быстро!

— Восьмой… Подожди!

Я уже резко развернулся и зашагал на улицу, чтобы пройти по дорожке из горячего камня и добраться до восьмого корпуса. Сегодня днем должны быть отличные волны, я хотел успеть объездить их с Алессой. Начало лета на Гавайях сулило восхитительные будни для серфинга. Потому я торопился, а этот парень уже начинал меня бесить.

— Подожди! — не унимался он, преследуя меня.

Он выглядел каким-то взволнованным, пытаясь догнать меня. Его усталость как рукой сняло.

Довольно быстро я достиг нужного корпуса и ввалился, открыв дверь. Он находился на отшибе территории, вдали от остальных зданий. Это было помещение всего с одной комнатой, не считая туалет и склад. В просторном корпусе вдоль стены тянулись большие окна, давая проникать свету внутрь. В начале стояли несколько парт и стульев, учительский стол и небольшая белая доска с маркерами. В конце помещения были черные диванчики и столик. Рядом холодильник, где хранили не еду, как могло показаться, а лед и медикаменты. Редко встретишь полностью здорового спортсмена — у них вечно что-то да отшиблено. Там же висела доска, на которой закрепляли всякие записки и листы с расписанием.

Довольно неплохие хоромы для «спецстудентов», каким я тоже раньше был.

Я застал нескольких учеников. Парочка стояла и щебетала о чем-то у доски, даже не заметив меня. А на парте сидела сама Алесса, разглядывая свои руки на свету. Она вытянула их вперед, осматривая, как лучики прыгают по ее пальцам и переливаются на ногтях с прозрачным лаком. Светлые волосы она убрала ободком с лица, которое было на редкость спокойным. На ней были простая футболка и шорты. На шее сзади я заметил узелок от завязок бикини и обрадовался — это ведь я сказал ей пару дней назад, чтобы везде носила купальник.

Алесса сразу обратила внимание на хлопок двери, дернувшись и посмотрев в мою сторону. Я встретил взгляд ее золотых глаз.

— Киллиан?.. — немного удивленно спросила она.

— Доброе утро, — махнул я рукой. — Знаешь, я…

Я не успел договорить — она заметила паренька за моей спиной, что увязался следом.

— Марио? — обратилась она к нему.

Я обернулся, окинув его взглядом. Он сначала неловко глянул на Хилл, потом поднял глаза на меня. Они блестели жидким золотом на солнце, как у Алессы.

— Прости, я немного напортачил, — наконец протараторил он и метнулся к девушке. — Нагрубил твоему куратору. Дерьмово вышло…

Она только улыбнулась на его слова, закинув руку ему на плечо и мотая свисающими с парты ногами. Такая беспечная иногда, как ребенок.

— Не волнуйся, он ничего тебе не сделает.

Я грозно смерил ее взглядом.

— Это почему же? Я твой куратор, так что могу сделать с тобой все что угодно.

— Все-все? — лукаво переспросила она.

Я ухмыльнулся. Марио, как я понял, заметил это и нахмурился.

— Эй! Не заигрывай с моей сестрой при мне.

У меня дернулся глаз.

— Сестрой?

Алесса посмотрела на нас обоих и смущенно рассмеялась, похлопав парня по плечу.

— А, точно. Забыла вас познакомить. Хотя надо ли? Это мой брат-близнец Марьен. Или лучше просто Марио. Мы приехали вместе, но он учится на факультете искусства. Для спорта слишком слабохарактерный!

Алесса посмотрела на нас обоих и смущенно рассмеялась, похлопав парня по плечу.

— Эй! — рявкнул он и ущипнул сестру за бок. — Я просто творец и гений и пользуюсь головой, в отличие от тебя.

Я осмотрел их. И правда похожи. Одинаковый цвет волос — очень светлый, почти платиновый. Одинаковые солнечные глаза, бледноватая кожа и те же черты лица — вздернутые носы, торчащие уши. Даже мимика одинаковая.

Я взялся за голову и тихо вздохнул:

— Боже, их еще и двое… Двойное безумие.

— Не грусти, — хмыкнула Алесса, затем спрыгнула с парты и подошла ко мне. — Не тебе же курировать Марио.

Я мысленно пожелал сил его куратору, с которым даже был знаком.

— Если ты одна выводишь меня из себя, то что будет, если вас окажется двое?

Алесса так посмотрела на меня, будто с немым укором спросила: «Разве я могу вывести из себя?» Марио ухмыльнулся.

А Алесса выскочила из корпуса, шлепнув меня по заднице.

* * *

— Куда мы идем? — спросила она, стараясь не отставать от меня.

Мы шли по людной дороге нашего района. Небольшие малоэтажные дома, мелкие магазинчики и рослые пальмы мелькали мимо нас. Рядом была извилистая дорога, по которой туда-сюда гоняли машины, мопеды и кареты с туристами. Поскольку мы жили на туристическом острове в архипелаге Гавайских островов, последних тут было много. Гонолулу — наша столица, золотой центр. Здесь было куда чище и красивее, чем на других островах: здания выше и симпатичнее, более развитая инфраструктура. Это как маленький уголок рая на земле, чего не скажешь о других частях архипелага, где сплошь разбитые дороги и полупустые бунгало. Я плавал в те места, и это было отстойно. После этого я, как щенок, поджал хвост и захотел обратно домой. Да, здесь полно туристов и они вечно хотят со мной сфотографироваться, ведь я загорелый серфер как с картинки. Зато тут круто: чистые лазурные пляжи, красивые дома и вечный шум волн. А еще животные не такие дикие.

В воздухе стоял запах жареных ананасов и кокосового молока; солнце приятно припекало мою русую макушку и голые плечи. Дул легкий теплый ветер с океана, слышался гул людских голосов и шумели, покачиваясь, верхушки пальм.

Алесса, поправляя и без того растрепанные волосы, спешила за мной. Она, наверное, еще чувствовала неловкость за грубость брата. Хотя кого я обманываю?

— В бар, — коротко пояснил я.

— Мы будем пить? — оживилась она.

Я резко остановился, и девчонка врезалась мне в спину. Я обернулся, опустив взгляд, и взял ее за плечи. Она удивилась и уставилась на меня, захлопав глазами.

— Лисс, — обратился я к ней, — я никогда не стану с тобой пить. Ты мелкая. Ты как ребенок. Я — твой учитель, усекла? Не друг. Поэтому не шути со мной, не балуйся и, черт возьми, не бей меня по заднице!

Я нахмурился.

— И относись уважительнее. Я тебе не подружка.

Она застыла на несколько секунд, слушая мои слова очень внимательно. Но на ее губах быстро оказалась усмешка, и она щелкнула меня по носу. Это далось ей легко, ведь я немного наклонился.

— Ух, какой серьезный!

Она рассмеялась, а я тряхнул ее за плечи, пытаясь привести в чувство.

— Я серьезно! Я старше тебя, и ты правда как ребенок. Для меня. Поэтому прекрати.

Я отпустил ее и развернулся, собираясь перейти небольшой перекресток. Я шел не просто в бар, а в лапшичный бар. Я часто там обедал, и это было идеальное место для разговора с Хилл. Не знаю, что Алесса подумала, и не знаю, ответила ли на мои слова; она просто проследовала за мной, я даже лица ее не видел.

Или, наверное, не хотел видеть. Потому что немного смутился от того, как грубо с ней обошелся. Просто я не знал, как уже усмирить эту чокнутую. Нам нужны четкие границы, чтобы Алесса понимала, кто я и кто она.

Не хочу проблем.

Мы вошли внутрь со звоном колокольчика. Внутри небольшого темного бунгало было достаточно сумрачно и тускло. Окна зашторены, свет давали лишь редкие лампы. Несколько человек рассыпались по залу и что-то жевали. Играла тихая музыка, жужжал вентилятор на потолке. В это место обычно заходили либо местные, либо редкие туристы, которые как-то прознали о самой великолепной лапше в мире.

Я устало сел за барную стойку и сделал заказ, Алесса тут же оказалась рядом.

— Итак, давай договоримся, — снова заговорил я. — Способности в серфинге у тебя средние, поэтому поставим три тренировки в неделю. А в среду уделим время другим видам спорта.

Алесса слушала меня и кивала, но рассеянный взгляд застыл на одной точке. Будто она крепко задумалась о чем-то и выпала из мира. Интересно, что у нее в голове? Девушка ссутулилась, облокотившись о стойку, и прикусила губу.

Я помахал рукой у нее перед носом.

— Эй, детка, — при звуке моего голоса она дернулась и заморгала, — предлагаю тебе очнуться и поговорить со мной.

Алесса посмотрела на меня, но на ее лице не было ни тени улыбки. Да и взгляд какой-то тусклый…

— Что ты говорил? — пробормотала она.

— Я спросил, займешь ли ты мне денег в долг, и ты кивнула.

— Да?..

Она что, оглохла? Я рассмеялся, но потом устало вздохнул.

— Нет, я пошутил.

— Я не слушала, — честно призналась она.

Да, я сам только что говорил, что мы не друзья, не обсуждаем проблемы друг друга и все в этом духе. Но мне, очевидно, надо было узнать, что с ней и не я ли причина переменившегося настроения.

— А стоило бы. Что-то не так?

Она покачала головой. Я плотно сжал губы, нахмурившись. Не хочет говорить.

— Ты либо слушай, что я говорю, либо топай. Только время отнимаешь.

— Хорошо.

— В общем, о твоих способностях. Я бы сказал, что ты полный ноль, ведь ты слетела с доски в прошлый раз и чуть не утонула. Но это была не маленькая волна, а достаточно серьезная, и ты оседлала ее, хоть и не до конца.

Она снова кивнула.

— Я тут подумал… Мне кажется, будет неплохой идеей выставить тебя на соревнование, которое пройдет в следующем месяце. Оно для начинающих, тебе в самый раз.

Хилл ничего не ответила. Это показалось мне очень странным. Обычно живая и прыгучая, сейчас она потеряла всю свою энергию и слушала меня вполуха. Я нахмурился, но ничего ей не сказал.

Минут через двадцать я покончил с обедом, и мы покинули помещение, направившись к пляжу.

* * *

Солнце вошло в зенит, усердно нагревая любые поверхности. Пекло дико, и, хотя мы шли по городу, половина людей уверенно шагала в купальниках. Они ничего не стыдились, просто у нас так принято. Девушки без стыда шли в бикини, придерживая сбоку большие доски. Парни в одних шортах спокойно босыми ногами шлепали по асфальту. Загадкой оставалось только то, как они не обжигали себе пятки.

Мы уже минут десять шли молча. Это действительно напрягало, и я видел, что Алесса чем-то расстроена. Поджав губы, отвел взгляд и заметил у маленького магазинчика растущий куст цветов, больших и пестрых. В следующую секунду я наклонился, сорвав один, и жестом остановил девушку. Хилл удивленно окинула меня взглядом снизу вверх.

Я чуть склонился, убрав прядь платиновых волос с левой стороны ей за ухо, и вставил сбоку цветок. Благодаря прекрасному сочетанию розовых, белых и желтых пятен на лепестках губы Алессы стали казаться еще более розовыми, оттеняя румянец на щеках, а глаза вспыхнули золотыми искрами. Такое бывает, когда, например, человек с голубыми глазами надевает синее платье. Цвет глаз сразу играет по-новому. Бывшая девушка научила меня этому. Это называется «обыграть цвет».

Она вскинула брови, слегка опешив и дотронувшись до лепестков кончиками пальцев.

— Что это?..

— Плюмерия. Красивый гавайский цветок. Носи его на левой стороне.

Хилл снова задумчиво потрогала лепестки. Ее взгляд ожил.

— На левой стороне его носят девушки, которые не заняты и в активном поиске. А когда наденешь плюмерию на правую сторону, это будет означать, что ты уже занята и имеешь пару. Такой обычай на острове. Поняла?

Завороженно слушая меня, Лисс кивнула. Мне понравилось любоваться ею, когда ее украшала плюмерия. Хилл сразу приобретала потерянную где-то в Сиэтле женственность.

Я снова зашагал вперед, и она вместе со мной. Вроде бы я взбодрил ее, но еще недостаточно.

— Ты не говорила мне, что у тебя есть брат.

— Разве дядя не сказал?..

— Матте говорил, что у тебя есть брат-близнец. Но я как-то забыл.

— Он единственный, кроме дяди, кто остался у меня. Отец сам не свой… — За прошедшую минуту она ни разу не посмотрела на меня. — Не хочу говорить об этом.

Черт! Да что с ней такое? Знаю, я сам пытался усмирить ее. Но теперь мне стало неуютно в компании с такой Алессой. Она неправильная и странная.

Интересно, бывают люди, которым идет их дикость? Которые без живого блеска в глазах напрягают еще больше, чем в обычном состоянии? Я невольно задумался об этом, потому что в голове мелькнула мысль: «Хочу чокнутую Хилл обратно». Не знаю, как, но я уже привык к ее тупым шуткам и подколам. Смирился еще тогда, на пляже, когда вытащил из океана.

Меня бесило ее неуважение ко мне, несмотря на то что я старше. Но еще больше бесила эта флегматичность. Хотелось толкнуть ее в плечо и крикнуть: «Очнись!»

Мы уже добрались до берега. У входа на пляж я свернул направо, пройдя через небольшой пустырь, а потом кусты зарослей. Я не хотел находиться на берегу для туристов, где их целые десятки, и направился к той части пляжа, где были только местные серферы.

Пока Хилл по моему указанию раздевалась, я достал ей доску. Я тоже скинул джинсы и майку, оказавшись в купальных шортах. Солнце лизнуло лучами мою загорелую гладкую кожу, и я с удовольствием выгнулся, чувствуя себя в своей стихии.

Через минуту рядом стояла Хилл. У меня аж мурашки пробежали по коже. Сбитые на бок платиновые волосы, в которых торчал цветок, красный купальник на завязках, немного покрасневшая с непривычки кожа и незатянутый ремень от доски на щиколотке. Тот самый привлекательный образ, который я представил в нашу первую встречу, ожил. Я снова наклонился, чтобы покрепче застегнуть ремешок.

— Готова, обезьянка? — спросил я и, поднявшись, ухмыльнулся.

— Угу, — выдохнула она и шагнула к воде.

Непрошибаемая женщина. Я недовольно фыркнул и направился вместе с ней в воду. Она забралась на доску, а я стал объяснять, как правильно держать на ней равновесие и как быстрее поворачивать. Хилл слушала меня внимательно, хотя и без особого энтузиазма. Она пыталась повторять движения, которые я показывал, что выглядело забавно.

Пока говорил, я не заметил, как гребень волны уже подобрался к нам и с лихвой окатил, откинув на пару метров назад. Меня накрыло с головой, но я привык к такому и, оттолкнувшись от дна, быстро вынырнул. Спустя секунду вынырнула и Алесса; она взъерошила свои мокрые волосы и выплюнула соленую воду.

— Ты в норме? — спросил я и подплыл к ней.

Там, где оказалась она, дна уже было не достать. Я заметил ее обеспокоенный взгляд, мечущийся по поверхности воды.

— Д-да, — неуверенно ответила она.

И продолжила вертеться, будто что-то искала. А затем нахмурилась.

— Что такое? — нехотя спросил я, хотя и знал, что она не ответит.

— Н-ничего. Ты объясняй дальше, продолжай…

Я оглядел Алессу. Сквозь прозрачную лазурную воду я видел ее тело и ноги. От правой отходил трос, который крепился к ремешку на щиколотке. Я сжал челюсти.

— Где доска? — дошло до меня.

Я встретил взволнованный взгляд солнечных глаз.

— Где доска, Хилл?

Замявшись, Лисс опустила голову, пытаясь держаться на плаву.

— Ее волной сбило под воду. Думаю, она застряла в кораллах. — Алесса резко оживилась. — Но это неважно! Объясняй дальше, сейчас, я только достану ее…

У меня аж дыхание сбило от злости и возмущения.

— Хилл, ты сама ее не достанешь, сил не хватит! Чокнутая, почему сразу не сказала?! Если нас снова накроет волной, ты утонешь! Тебя даже к берегу не откинет, потому что нога привязана к доске! Вместе с ней в кораллах и застрянешь! А они острые, как бритва, могут порезать ногу до кости…

Она заметалась, как дикая, а потом нырнула под воду и попыталась отстегнуть ремешок. Но у нее с этим, очевидно, были проблемы — уж если она на поверхности неважно справляется, то под водой точно не сможет.

Я подплыл ближе, решив, что сам отстегну ее. Но Алесса неожиданно оттолкнула меня.

— Киллиан, нет! Я сама, — буркнула она и продолжила возиться.

Как я не начал дышать огнем от злости в тот момент?

— Ты совсем двинутая? Тебя сейчас накроет!

Я снова подплыл к ней, но она пихнула меня ногой в живот и оттолкнулась подальше.

Да что за муха укусила ее сегодня?!

Краем глаза я заметил, как приближается вторая волна. Она уже набрала силу, и, скользя к нам, стала меньше и ниже, но ударная сила от этого не спала.

Я тихо выругался, за несколько секунд до удара волной подскочил к Алессе и прижал к себе, нырнув под воду.

Все звуки и дневной свет исчезли. Все осталось там, на поверхности. Под водой движения становятся плавными, шум затихает, а свет искажается и превращается в мелкие блики. Белый нежный песок на дне изредка поднимается и клубится, когда происходит удар волной.

Я, все еще прижимая к себе Алессу, которая слишком удивилась, чтобы как-то сопротивляться, спускался на дно, держась за трос от ее ремешка. По нему я смог найти доску. Мы подобрались к острым мерцающим кораллам, которые твердой хваткой держали доску. Я нащупал неострую их часть пальцами и, одной рукой обнимая сжавшуюся Хилл, развернулся и ударил по ним ногой. И снова. Все удары сглаживались и были медленнее, чем хотелось, но сил хватило.

Часть кораллов откололась, освобождая доску. Я глянул на Лисс, чтобы узнать, все ли в порядке, хватает ли ей воздуха. Она съежилась и зажмурилась, видимо, от страха.

Я отстегнул ремешок, и через несколько секунд мы выпрыгнули вместе с доской. Я посадил девушку на нее, когда она стала лихорадочно глотать воздух, а сам просто облокотился, оказавшись на поверхности лишь наполовину.

Я глубоко вдохнул, наконец начиная различать контуры сквозь пелену соленой воды. Зрение вернулось, и мы двинулись к берегу.

Через некоторое время мы уже стояли на горячем песке. Алесса сидела в той части, на которую забегала пена от волн, касаясь ее пяток. Она угрюмо смотрела вниз, а я, стоя рядом, на нее.

— Ну и чем ты думала? — грозно прошипел я.

Она молчала.

— Решила себя убить, и меня заодно?

Она молчала.

— Хилл! — рявкнул я и присел напротив. — Не беси меня! Ты весь день ведешь себя как подбитая! Что не так?!

Алесса подняла голову, посмотрев на меня, и ее губы дрогнули. Лицо пусть и было влажное, но я заметил, как в уголках ее глаз блеснули слезы.

— Прости, — выдавила она.

Я вскинул брови. Она поежилась, но взгляд не отвела.

— Я знаю, что ты ненавидишь меня. Я не хотела, чтобы это случилось. И без того от меня много проблем. Я хотела справиться сама, не докучая тебе. Но сделала только хуже…

От удивления я сел на песок.

— Ненавижу? С чего ты это решила?

Лисс снова опустила голову, сморгнув слезы. Вот я и добрался до истины! Сейчас, наконец, узнаю, отчего она такая странная сегодня.

— Ты сам сказал, что не хочешь иметь со мной дело, что я докучаю тебе. И что тебе плевать на меня. И вообще, ты не хотел меня курировать. Прости, — снова вздохнула она, сжав руки на коленях. — Я сказала дяде, что если захочешь, можешь отказаться от меня. Я ему так и сказала: «Если тот серфер Киллиан откажется, не заставляй его». Но, похоже, он чем-то шантажировал тебя… А я не знала… Я думала, ты сам не против. И теперь ты должен возиться со мной — такой глупой и неопытной… Я даже простыми словами вывожу тебя из себя.

Я слегка пригнулся, чтобы поймать ее взгляд. Она посмотрела на меня, и дыхание сперло. Ее глаза стали еще больше. Блестели, как у куклы, переливаясь золотыми оттенками. Слипшиеся мокрые ресницы и бусинки слез в уголках.

— Я подумала, что смогу исправиться, но мы чуть не утонули. Снова из-за меня. Пожалуйста, иди, если хочешь. Честно, я поговорю с дядей, чтобы он не трогал тебя, если откажешься.

Меня осенило. Так она была такой странной, потому что я напугал ее? Сказал, что она мне в тягость, и попросил молчать? Черт, ну я и осел! Конечно, я сказал то, что хотел… Но это было не совсем то, что нужно. Точнее, вообще не то. И мне стало стыдно.

Я посмотрел на ее ноги. Они были все израненные и в синяках, потому что, когда очередная волна накрыла нас, Алесса оттолкнулась от кораллов, чтобы всплыть, а не от дна, как я.

Я потянулся к аптечке, которую принес с собой. Каждый серфер имеет подобную на всякий случай. Мы же спортсмены.

Затем подхватил испуганную Алессу и опустил на доску, лежавшую на песке. Сам я сел, положив ноги девушки себе на колени, и принялся обеззараживать мелкие раны.

— Это не так, — произнес я. — Ты не настолько меня бесишь.

Хилл подняла голову и удивленно посмотрела.

— Я сам согласился тебя курировать. Прости. Не думал, что мои слова так тебя заденут. Я просто хотел сказать, чтобы ты меньше паясничала.

Я сжал ее ступню, пройдясь по ней пальцами в прохладном обеззараживающем креме. Деловито надул губы, глянув на девушку исподлобья.

— Прости, мелкая. Ладно?

Она поежилась, сделав вид, что задумалась. Но я заметил! Заметил, как ее губы тронула легкая улыбка.

Хилл кивнула.

Я шлепнул ее по колену, и она подскочила от неожиданности. На ее вопросительный взгляд я нахмурился.

— И не тупи больше! Я твой куратор, я за тебя отвечаю. Если у тебя проблемы — неважно, бесят они меня или нет, — ты идешь ко мне. Если что-то болит — ты идешь ко мне. Ты вообще почти всегда со мной, поняла? Я тебя учу, тренирую. Все ясно?

Подавляя смущенную улыбку, Лисс кивнула. Я скривил губы, делая недовольный вид.

Потому что старался скрыть и свою улыбку тоже.

— Прекрасно, теперь валим отсюда. Я чертовски проголодался. Хочешь самой вкусной лапши в мире?

Я поднялся, а Алесса подскочила и запрыгала от радости.

— Да! Круто, я ужасно голодная.

Пока она прыгала как чокнутая, я поднял доску и потащил ее к бунгало. Этот вихрь платиновых волос пронесся мимо меня, шлепнул по заднице и кинулся ближе к дороге. По пути Алесса подняла свою одежду и натянула на себя.

— А цветочек был красивый, кстати! Жалко, что волной смыло.

Я устало вздохнул, мысленно подумав: «Ну и дикая».

Через мгновение нагнал ее, потрепав по светлым волосам и взяв за локоть, чтобы она случайно не бросилась под машину.

Очередное лето на Гавайях началось у меня вместе с ней. Был июнь — мне предстояли целые месяцы с этой чокнутой.