Красные лисы

Эль Дарун, 2022

Кто вам сказал, что под бывшей дачей профессора физики, нельзя найти «прореху» в соседнюю» реальность? Судьба или случайность свела одного «пенсионера» с аномалией и, что из этого вышло читайте в нашей книге.

Предисловие.

Скажу честно, изначально я не предполагал никакого предисловия. Книга была начата в первых месяцах 2021 года, когда никакой войны не было и я не знал освободят Мариуполь или нет. Но вскоре грянул гром и Россия совершила превентивный удар по Украине освободив посёлок Виноградное, вокруг которого развиваются события, описанные в книге и сам Мариуполь. Рад ли я этому, скажу честно, да рад, но есть то чему я не рад. Это почти полностью разрушенный город и те люди, которые погибли в ходе его освобождения. К моему личному счастью, многочисленная родня с Мариуполя переехала в Германию, Швейцарию и Россию. Многие были ранены, и мы с содроганием смотрели в экран, где врачи нам показывали множественные осколки в теле, которые невозможно извлечь. Я рад, что нашим повезло и скорблю по тем, кому повезло меньше. Мне больно и скорбно говорить об этом, но хочется утешить всех, даже безутешных, родителей, детей, взрослых и малых. Да вообще всех! Без исключения. Храни вас Господь, а тем, кто ушёл от нас в мир иной… Пусть Господь примет вас, утешит и обогреет теплом своим в своих чертогах. Аминь.

Эта книга посвящается моей маме, Кокташ Валентине Фёдоровне.

Эль Дарун

Красные лисы

Часть1. Рождение стаи.

Введение.

Младший лейтенант госбезопасности, Егоров Леонид Николаевич в это утро вставал тяжко. После вчерашнего матча по футболу, в котором он участвовал, болело буквально всё и тут ещё этот приезжий с Москвы. «Где он взялся на мою голову» подумал «младлей» и поскрипывая кроватью начал подниматься для «умывки» и бритья. Дверь открылась, и бабка Аглая занесла и поставила на скамью пол ведра пышущей паром горячей воды для утреннего моциона. Поблагодарив её, он за пол часа привел себя в порядок и поскрипывая новенькой портупеей вышел в прохладное утро, идя по направлению к автобусной остановке. Именно там, в семь утра должна была состояться встреча с гостем. Егоров и не думал о том, что большой начальник с Москвы, вот так возьмет и приедет вовремя. Он уже было прикидывал, как в ожидании будет топтаться от получаса до часа, но был очень удивлен, когда, выйдя из переулка увидел черную «эмку», а впереди, подпирая задом капот стоял его клиент, задумчиво глядя вдаль. Леонид зябко повёл плечами и прибавил шагу, почти переходя на бег, ибо нельзя заставлять ждать большое начальство. Кто его знает, как это в будущем отразится на его службе. Профессиональное чутьё подсказывало Леониду, что в Мариуполе начинается что-то такое — эдакое, неопознанное, но как однажды выразился их странный гость, «мир никогда не будет прежним» и он как истинный комсомолец должен помочь московскому товарищу изменить этот мир, разумеется в лучшую сторону. Всё его естество говорило о причастности какой-то большой тайне, идущей с самого верха. Да-да с самого верха, возможно от самого товарища Сталина, и мысль об этом буравила и вдохновляла. Надо вставать не свет не заря? Встанем! Нужно не спать ночами и бдить? Сделаем! Лёня с детства был идейным и эти его качества, и вера в непогрешимость советской власти и привели к службе в НКВД по комсомольскому набору.

Коренастая фигура гостя сделала пару шагов вперед, протягивая руку для приветствия. Он был одет в полувоенный френч как с плаката, на которых изображен вождь всех народов, товарищ Сталин. Костюм был выглажен, военная выправка сразу кидалась в глаза, а главное взгляд. Такой открытый взгляд пронизывал, в нём чувствовалась сила и привычка командовать. Он как бы говорил «гражданин, не нужно мне лгать, мы знаем о вас всё» и это служило своеобразным маркером в его конторе, потому что там, у них, почти все имели такой вот прямой, требовательный взгляд, старшего брата.

Пожав руку, товарищ Лис, а именно так он просил его называть, протянул ему связку ключей от машины. Конечно младший лейтенант умел водить. Их этому учили на спецкурсах, а также грузовые машины, «полуторку» и «ЗИЗ», мотоцикл и аэросани. Но последние — теоретически, так как в Приазовье снег не сыскать днем с огнем. В общем умел, но профессионалом в вождении конечно не был. Слегка опешив от предложения побыть водителем, он пересилил себя, взял ключи и уверенной походкой пошёл к месту посадки водителя под одобрительную улыбку гостя.

Дорога заняла около сорока минут. Леонида очень удивляла способность гостя ориентироваться в городе лучше его. Складывалось впечатления, что не он коренной мариуполец, а приезжий начальник. «Младлей» не мог бы и подумать, что если повернуть на улице Мухина на право, то через какое-то время попадешь в старый песчаный карьер, свернув на лево двумя километрами дальше по дороге. А вот оно! Свернули, проехали с километр по вихляющей проселочной дороге и вдруг открылся вид на великолепный, рукотворный амфитеатр созданный мозолистыми руками работников песчаного карьера. Подвывая мотором и редукторами, «полноприводная» «эмка» без проблем осилила небольшой песчаный серпантин и по указанию товарища Лиса замерла у небольшого кустарника. Дальше, нужно было идти пешком. Что поразило Леонида, так это количество людей в карьере. Их было даже не сотни. Их было — тысячи! Он бы даже мог поклясться, что десятки тысяч. Обалдев, и не понимая, он был смятён и шокирован! Как!? Откуда!? Зачем!? Люди? Ну да, люди. Но какие люди!? Это были дети! Самые обыкновенные дети его города, собранные в одном месте в одно время и казалось в карьере нет свободного места. В основном подростки и ранняя молодёжь, стояли, лежали, сидели и казалось ими было заполнено всё пространство. Так оно и выходило, потому что, когда они попытались пройти к трибуне, установленной в центре своеобразного плата, им буквально пришлось идти как ледокол через толщу людских тел, не достигших совершеннолетия.

Младший лейтенант госбезопасности Егоров прибывал в эмоциональном нокдауне. Он реально не понимал, что тут происходит, и кто является той силой, что смогла вот так запросто в заброшенном карьере собрать такое невероятное количество детей. Но и это не было самым главным. Он с недоумением отметил тот факт, что лица всех детей были сосредоточенны, суровы и смотрели не в стиле «дядя дай конфетку», а их лица говорили…, или не так…, они спрашивали — «ты свой или чужой». Он даже мог сказать, что выражение их детских лиц было как у взрослых в тот миг, когда они готовятся к бою. Так могли смотреть двадцать шесть бакинских комиссара*, готовящиеся идти в свой последний и решительный бой.

Примечание. Двадцать шесть бакинских комиссара — легендарные личности во времена советской власти, чей героизм проявился в борьбе с империалистами в тысяча девятьсот восемнадцатом году.

Ни тени наивности, ни грамма сомнения, только смелый взгляд голодного хищника, решительность которого так и сквозила, что он будет идти до самого конца. И с ним не получится договориться, его не получится задобрить или поманить куском мяса. Он — хищник, он не ведает компромиссов, и да…, ОН возьмет всё!

В слегка ошалелом виде Леонид вышел из машины и под окрик товарища Лиса открыл багажник, к которому как по команде ломанулась стайка детей. Стайка?! Какая на хрен стайка!? Это была не стайка. А стая! Почему? Да потому что они бежали строем, а дождавшись открытия багажника буквально за секунды опустошили его передавая тяжелые коробки выстроившись в цепочку. Вы бы это видели! Это был какой-то цирковой номер! Леонид был готов поклясться, чем угодно, что чтобы проделать подобное им нужны были годы упорных тренировок. Каких в задницу тренировок, они же дети!!! Еще раз посмотрев в спину удаляющихся «несунов», младлей захлопнул багажник и взяв себя в руки пошёл по направлению к трибуне. Его сопровождали уважительные взгляды сотен детских глаз. Особенно мальчишки пялились на его, совсем не пустую кобуру с наганом. Леонид шёл и чувствовал, как волосы на коротко бритом затылке встают дыбом, а по спине туда и обратно снуют тысячи, нет, миллион мурашек! Ему никогда не приходилось чувствовать нечто подобное, и это было странно. Очень странно.

Вокруг трибуны стояло с десяток парней возрастом от четырнадцати до семнадцати лет. У каждого на левой руке была красная повязка с надписью «вожак». При приближении Егорова вожаки его отсканировали взглядами и как по команде расступились, признав за своего и освободив место вблизи святая-святых — трибуне. Странная мысль проскочила в сознании — «а, что, если бы его не признали своим…». Ну, что бы было бы? И в какой-то момент ему стало страшно и странно одновременно. Он никогда не был в подобной ситуации и некоторые мысли о происходящем заставляли кровь буквально стынуть в жилах. Когда товарищ Говоров — начальник их управления, прикреплял его к московскому гостю он предупреждал, что нужно помогать товарищу Лису, оберегать и докладывать в случае появления каких-либо странностей. Вот интересно. А можно ли к понятию странность соотнести то, что рано-рано по утру всё несовершеннолетнее население города и округи оказались в заброшенном карьере? Это очень странно. А на сколько происходящее законно? С другой стороны, а какая собственно цель этого сбора?

Если слегка напрячь мозг и посмотреть по сторонам, то становится ясно, что организация сего детско-юношеского митинга производилась как минимум со вчерашнего дня. На постаменте стояла трибуна с микрофоном, при этом сам микрофон сиял в лучах восходящего солнца, гранями никелированных поверхностей. Егоров никогда не видел подобного, а то что он видел было по проще и не так вычурно. А чёрт его знает, может московский гость пёр его с самой первопрестольной. Красивая вещица. Наверное, сам товарищ Сталин говорит в такой же, когда выступает на радио. Трибуна затянута в красную материю, основание обложено красными половиками, а позади на флагштоке под легкими порывами утреннего бриза развивается красный флаг Советского Союза. Вроде бы всё в порядке и придраться не к чему. Тем более что Говоров, строго на строго приказал — наблюдать и помогать. А тут что? Тут всё в рамках советской законности и порядка. Единственно, что напрягает это полное отсутствие взрослых на мероприятии. Ну там к примеру, представителей пионерских или комсомольских организаций. Их не было. Вообще. Если говорить о взрослых, то подобных объектов было всего двое он, то есть сам Егоров и товарищ Лис. Да уж. Ну посмотрим, что будет дальше.

А дальше было нечто! Ничего подобного Леонид не видел не в армии, где отслужил, не на курсах сотрудников НКВД. Такого он никогда не видел и не был уверен, что сможет увидеть в будущем. Товарищ лис, обменялся вдали парой фраз с мальчишками на головы которых были одеты кепки, явно на несколько размеров больше их голов и двинулся к трибуне. Как по команде все вскочили на ноги, моментально выровняли ряды и стали аплодировать. Поначалу, Леонид опешил, но и его захватил утренний задор тысяч людей, и он тоже начал хлопать. А как тут можно было не хлопать, если тысячи глаз смотрят на тебя как на икону в церкви? В такт дружным аплодисментам, послышались слабо различимые выкрики. Леонид не смог поначалу разобрать, что скандирует толпа, но затем он стал выделять два слова «большая» и «охота». Гул нарастал, крики нарастали, шум стоял такой, что в какой-то момент Егорову казалось, что он оглохнет. Московский гость поднялся на трибуну, глянул на людей и всё моментально стихло. Как говориться… можно было услышать, как муха летит.

— Товарищи!!! Стая! В этот Великий день я пришёл сообщить вам… что руководству Союза, Советских, Социалистических Республик стала известна дата и время начала Большой Охоты!

Что тут началось! Это был взрыв! Это был восторг! Море людей в едином порыве качнулось к трибуне норовя, снести всё на своем пути, но жесткий рык вожаков пресёк на корню неуправляемое движение масс. Люди сошли с ума! Мир сошел с ума, а младший лейтенант НКВД Егоров вообще растерялся и ему казалось, что он попал в какой-то глобальный сумасшедший дом. Все кричали, орали, вздымали руки к небу и как бы благодарили его за некий подарок. Свист улюлюканье и казалось выбросу в пространство килотонн людской энергии не будет конца. Парни, девчонки обнимали друг друга, целовали и поздравляли, как будто наступил их самый главный в жизни день. Это было необыкновенно и это было в высшей степени непонятно. Младлей понял, что в радиусе оружейного выстрела он единственный, кто не понимает вообще, что тут происходит. И так же он понял, что скоро что-то будет. Он не знал понравится ему грядущее или это принесёт проблемы, но однозначно, что-то грядёт. И то что грядёт, все эти люди… дети, ждали долго. Очень долго и тщательно готовились к этому. Ладно, смотрим, а пока наблюдаем.

Минут десять общий восторг и гомон не утихал, но вот энергия безудержного океана схлынула, и оратор продолжил:

— Враг придёт на нашу землю…! Он хочет, отобрать её! Вы спросите. А зачем ему наша земля?! Ответ прост…. Европа перенаселена! Там много людей и мало земли! В мире назревает продовольственный и экономический кризис! В Лондоне, квадратный метр земли стоит тысяча двести фунтов стерлингов! Это около семи с половиной тысяч рублей, товарищи! За такие деньги можно платить зарплату целой бригаде, состоящей из ваших родителей! В Берлине, за один квадратный метр земли дают семьсот тридцать марок! Есть еще вопрос, почему они хотят нас завоевать?!

В ответ послышались крики содержащие в себе совсем не детские обороты речи и в руках у многих, «младлей» Егоров заметил ножи. Ножи? Какие на хрен ножи!? Это были не ножи! Это были ужасного вида «свинорезы» сделанные из трехгранного напильника. Глаза Леонида в ужасе расширились. Твою же мать! Почти у каждого малолетки, был такой вот импровизированный трехгранный штык! И это еще не всё. Смертоносный трехгранник имел очень удобную ручку с накрученной на неё замшей и сделанный из какого-то мягкого материала упор для руки, или как говорят у специалистов — гарда. Сие изделие тускло блестело в лучах восходящего солнца и навевало нехорошие мысли, что те самые враги…, ну те, на которых объявили «большую охоту», эти прости господи «детишки», вряд ли будут в восторге от столь радушного приёма. И самое интересное: А, где собственно они прятали эти смертельные изделия? На поясе под одеждой? Будут еще какие-то варианты? Ладно, потом выясним причины массового помешательства. А враги? Что за враги то такие и откуда они должны взяться? С Германией заключен мир. Англия сама воюет и им не до нас. Кто нас может атаковать, если наша армия и флот находятся на пике своего развития. Вон даже на «спецпоказе» в клубе НКВД был фильм, что наши новые танки «КВ» и «Т-тридцать четыре» не один зарубежный танк пробить не в состоянии. Это официальная информация и лгать там не могут, так как оба изделия прошли все мыслимые и немыслимые испытания и поступили на вооружение. Так откуда враги? К чему вообще весь этот спектакль?! Ладно, наблюдаем.

Две звуковые колонки или как еще их называли — громкоговорители, большие черные ящики ростом по грудь, разносили слова во все уголки карьера и всё, абсолютно всё было замечательно слышно даже самым дальним рядам.

— И теперь, когда планы подлого врага раскрыты силами НКВД…

При этих словах тысячи глаз сфокусировались на Егорове и тот не в тему, чисто машинально отдал честь толпе, поднеся ладонь к срезу фуражки, с «охренением» увидел, как синхронно, тысячи рук не задумываясь отзеркалили его воинское отдание чести, при этом многие были без головных уборов, что нарушало устав. В этот самый момент кровь стыла в его жилах. Он ну никак не мог ожидать подобного ответного жеста. Ведь это же дети! Он пребывал в шоке, когда оратор продолжил речь…

— Мы все должны принять решение для себя! Как мы его встретим…?! Хлебом и солью?!

— Нет!!! — Заорала толпа. И от этого крика казалось трава начнет пригибаться к земле.

— Цветами и улыбками?!

— Нет!!! — Еще больше взъярилась толпа!

— Так что мы дадим нашим врагам?!

Трехсекундная пауза. А затем грянуло: — Смерть!!! Смерть!!! Смерть!!! Смерть!!! — И казалось этому выходу злой, лаконичной ярости не будет конца! От единого людского приговора, Егоров почувствовал, как подмышки покрываются тонким слоем инея. Еще вчера он знал, что быть такого не может, но умел смотреть и слушать, и в этот момент пот по спине бежал, тонкими, нескончаемыми струйками. Он не выдержал, снял фуражку, вынул носовой платок из заднего кармана галифе, начал истово обтирать им лицо и шею. Ему было не по себе. Ему было откровенно хреново. Его начинало мутить и сил едва-едва хватало, чтобы не рухнуть вот тут, опозорившись на весь белый свет.

— Братья и сестры! — Не унимался оратор. — Когда вы, вынесли приговор врагу, хочу вас предупредить сразу, как ваш старший товарищ! Как бы не было трудно, как бы вам не казалось, что дело ваше безнадежно! И даже если вы попадете в плен и вас начнут совращать бочкой варенья и коробкой печенья, как мальчиша-плохиша, помните… у главного врага, есть план… называемый — план «Ост», в котором все мы и всё население нашей страны должно быть «стёрто» в так называемых «лагерях смерти», где вначале людей под видом помывки в бане, массово травят газом как крыс, а затем… избавляются от трупов при помощи громадных печей называемыми — крематориями!

При этих словах рука товарища Лиса указала на дымящие в дали трубы завода «Азовсталь». Лица детей повернувшиеся на взмах руки не были испуганными, они еще больше посуровели, потому что каждый представил, что если враг придёт, то все они сгорят в этих «кре-ма-то-ри-ях» вместе с родителями, бабушками, дедушками, своими мечтами на жизнь и никому не будет пощады. А значит, нужно драться! Нужно делать всё то чему их учил товарищ Лис, последние три года. И они были готовы! Там, вдалеке в лисьих норах уже лежат винтовки, тщательно смазанные заботливыми, детскими руками. Там, вдалеке в тайных ходах лисьих нор уже лежат патроны, бережно замотанные в промасленную бумагу, дабы не отсырел порох в латунных гильзах. Тут у сердца каждого, в руке лежит верный «клык». Так они называли кинжал, сделанный из прочного трехгранного напильника, по чертежу товарища Лиса. И главное! Они все знают, как этим обращаться и как бить врага, днём, ночью, утром, вечером, всегда… Да-да, всегда, когда враг этого не ждёт! Они лисы, они нападают всегда, когда их не ждут! Пусть приходят! И они познают ярость стаи!!!

— Друзья! Я вынужден сказать вам день и время начала Большой охоты! До конца войны мы больше не сможем собраться вот так, как сегодня, всей стаей! Мы вынуждены будем уйти в подполье, потому что мы — лисы!

При этих словах, тысячи ртов выдохнули «брех» как это обычно делает лесная, рыжая красавица: — Уф! Уф! Уф!…

— Наши братья — волки из НКВД…!

При этих словах оратор показал рукой на Егорова.

–… помогут нам!!! А мы поможем им!

Леонид опять опешил, потому что реакцией на слова говорившего стал протяжный вой, настоящий, волчий вой тысяч глоток от которого кровь стыла в жилах. Никто, вообще никто не отсиживался в стороне. Истово и фанатично выли все, от девяти лет до семнадцати, выли самозабвено, задрав лица к небу и вытягивая губы трубочкой. Жуть и страх, ад и Израиль! Не было слов чтобы выразить эмоции Леонида. Теперь он вообще не понимал, что докладывать начальству. Если он расскажет об увиденном в конторе, а московский гость всё будет отрицать, то его — младлея, попросту сошлют в дурдом. И всё, на этом его карьера и закончится. Ладно. Воют и пусть воют, но что там со сроками большой охоты? Даже если и предположить, что вся эта московская постановка есть результат какой-то странной провокации, то получается, что её смогли реализовать только с помощью Мариупольского управления НКВД по Донецкой области. Головы полетят не только у него, но и руководство всё полетит к чертовой матери. Что со сроками то товарищ Лис? Конечно он не мог это сейчас спросить на прямую, нужно дождаться конца этого спектакля.

— И так…! В ночь, с двадцать первого на двадцать второе июня, в четыре часа, тридцать минут утра, вражеская орда хлынет на нашу Родину! Приказываю: Всем вожакам перейти в боевой режим работы! Вскрыть все склады эНЗэ! Выдать лисам на руки все запасы для ведения боевых действий! Активизировать действия по набору новых членов стаи, а также, по обучению их владению винтовкой, клыком, навыками построения лисьих нор и схронов!

Товарищ Лис обвел всех пристальным взглядом в гробовом молчании.

— Вопросы есть?!

— Вопросов нет!

— Начали! Рааааа-зойтись!

Сбежав вниз по ступеням, он подошёл к одному из вожаков и указав на трибуну и аппаратуру, что-то тому приказал, затем направился к Егорову. — Ну что товарищ младший лейтенант госбезопасности, поехали? — Пока они шли к машине, устали отвечать на прощальные возгласы ребятни. Затем, когда «эмка» покидала царство песчаных дюн, Егоров не выдержал и спросил:

— Это же всё не правда? Это же была какая-то игра в «Зарницы» с пионерией?

Московский гость пристально посмотрел на «младлея» и строго спросил:

— Товарищ Егоров, скажите, а вы вообще можете себе представить ублюдка способного шутить такими вещами? Или вы считаете, что мне не хрен делать и я проехал по стране тысячи километров, чтоб потом шутки тут с вами шутить?

Леонид заворожено замолчал, крутя баранкой. Последовало долгое молчание под завывание мотора, затем он собрался духом и спросил: — Куда едем, товарищ Лис?

— Едем в ресторан Приморский, Леонид, потому что в следующий раз там сможем оказаться только после нашей победы.

Автомобиль покачиваясь на ухабах, ходко спускался по проспекту Металлургов к морю, а в душах седоков царила осень. Унылая, тянущая пустота и предчувствие чего-то плохого и неотвратимого. Нужно было заесть эту унылость, а лучше запить и лучшее лекарство сему — коньячок под шашлычок и желательно в компании приятных людей. Этот день будет долгим, очень долгим, примерно до утра и с Егоровым нужно будет обговорить тысячи вещей. Оккупация Мариуполя неизбежна, а значит нужно сделать так, чтобы оккупанты на всю жизнь запомнили свой роковой, не очень обдуманный шаг. Ведь, где будет госпиталь, комендатура, управление охранной вспомогательной полиции товарищ Лис знает, а сотрудники НКВД — нет, и с этим что-то нужно делать. Вы скажете, «подло подрывать госпиталь». Конечно подло. Но во-первых — «их сюда не звали», а во-вторых — в госпиталях лечатся военные, а гражданские лица лечатся в больницах. Не правда ли? И еще один момент: Товарищ Лис — дитя двадцать первого века с его упадшими нравами, фильмами, ужастиками, рок-ин-ролом, а не результат рыцарской эпохи с её дуэлями, перьями и реверансами. Так что получится, то и получится, потому что главная цель — уйти о того невероятного соотношения потерь. Двадцать семь миллионов погибших! Этого не должно повториться. Никогда!

Заходя в поворот, разогнавшаяся «эмка» обдала потоками воздуха стенд с газетой «Правда», которую чуть не сорвало с предназначенного ей места. На заголовке стояла дата: восемнадцатое июня, одна тысяча девятьсот сорок первого года. До начала «Большой охоты» оставалось три дня.

Глава 1

Как написали бы в романе — ничего не предвещало беду. И действительно, что может быть необычного, если один пенсионер решил выкопать подвал на своём садовом участке? Точнее говоря, не совсем на своем. Не буду залазить в дебри, но расскажу «коротенечко», минут так эдак на сорок. Шутка.

Дача, на которой всё это приключилось принадлежит моей родной сестре Татьяне, фамилию называть не буду, так как фамилия у неё мужа, да и почил он давно «в бозе», так как был бандит. А куплена сея дача была на деньги моей матери, которая слава Богу жива и здорова, и крутилась с огородами, где-то здесь неподалёку, боясь за своего непутевого сына, который скажем прямо такой же седой, как и его мать. Почему не на мать оформили? Да всё очень просто.

Деньги свои, мать, Валентина Федоровна заработала на северах, где протрудилась больше тридцати лет. После выхода на пенсию решила вернуться домой, но не тут-то было. Страна в которой жила, исчезла…, это я про СССР, если кто не понял, а в результате получилось две страны — Украина и Российская Федерация. Под словом «дом», я имел ввиду город Мариуполь, который после развала «великого и могучего», достался именно Украине. Чтобы оформить дачу в собственность, пришлось «изобретать велосипед», то есть оформлять покупку матери на мою старшую сестру, которая, как раз-таки имела паспорт «ненькой» Украины и по иронии судьбы получала в тот момент третье, высшее, медицинское образование в городе Донецке. Зачем оно ей понадобилось? Да, понятия не имею. Как говорила сама Татьяна, именно третья специализация ей, на тот момент, могла сильно помочь для трудоустройства в одной престижной клинике в стране под названием Израиль. Недолго думая, мать купила бывшую профессорскую дачу с хорошим таким видом на море. Не буду оглашать сумму сделки, но хвастливо скажу… На следующий день после оформления, к матери подошёл некий субъект и предложил денег в три раза больше, чем заплатила сама мать. Конечно я тому случаю не был свидетелем, но по словам счастливой хозяйки, данный момент имел место быть, и конечно же она не продала бы свою «прелесть», даже если бы ей предложили сумму в десять раз больше. Уж больно «коровка» была хороша! Вы спросите: — Ну так, а в чём соль то? Ну дача на море и что? Ты тут случай описываешь или дачей хвастаешь? Тихо, тихо не шумите. Дайте я все по полочкам разложу.

Так вот, земля под дачей была очень хорошей и плодородной. До тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, когда под «сухой закон» стали вырубать виноградники, с незапамятных времен на этом месте стояли виноградные террасы и сам дачный посёлок был построен на месте этих самых террас и «присоседен» к местному посёлку Виноградное. Вот тут собственно, мы и обосновались. Внешне, состояние дома было удовлетворительное, но при детальном обследовании выяснилось, что все хозяйственные постройки были буквально забиты каким-то электрическим хламом непонятного назначения. На эти и сопутствующие странности, я обратил внимания, еще тогда в две тысячи первом году, когда впервые приехал, чтобы ознакомится с маминым приобретением и её гордостью, одновременно. Это были просто горы разномастной электроники! Лампы, катушки, «релюшки» и море прочей, всякой «хрени», в которой я не соображал ни бельмеса. Чуть позже, на дачу заглянул мой дядька — дядя Вова. Он всю жизнь проработал мастером по ремонту телевизоров и ну и прочей аппаратуры. Когда я показал ему весь этот хлам, в надежде заработать пару баксов, то тот только задумчиво чесал в затылке, не в силах выдать никакого внятного вердикта, что это и для чего. Маркировки, говорил он с одной стороны понятные, но с каким-то добавочными символами. Затем он тщательно переписал некоторые коды, состоящие с длиннющих повторений цифр и букв, и сказал, что посмотрит по своим справочникам деталей и микросхем. Я особо не интересовался, но через пару лет, между делом спросил у дяди Вовы, мол «как там дела по обозначениям»? Тот задумался, потом многозначительно выдал. — Короче, Васёк, дело там нечистое. Мой родной брат — дядя Толя, служил в мохнатых годах в ракетных войсках… Так вот, когда я ему показал те микросхемы, что ты мне дал, он сказал, что нечто подобное видел там… ну у них под землей в мастерских. Короче скажу тебе так: Спрячь и никому не показывай, так как сдаётся мне, что оборудование военное, секретное и жутко дорогое. Сунешься с ним на рынок, тебя барыги сдадут бандитам и не посмотрят, что ты мент. Я поколдую над ними кислотами маленечко, так как есть мнение, что там содержатся драг металлы в немалых количествах. Так что рот на замок и никому те микросхемы не показывай, от греха по дальше.

Еще на даче, старого профессора поражала коллекция книг. Мощнейшая библиотека, стопки книг заполоняли, столы, стулья, шкафы, а больше всего их было на чердаке. Как-то я залез, вытащил пыльный фолиант и не глядя на обложку углубился в чтение. Прочитал с пол дня рассуждения современника о современном государстве и каково было мое удивление, когда на обложке я обнаружил, что читал я ничто иное, как измышления Аристотеля. Млять! А-ри-сто-те-ля! Понимаете?! Читал книгу античного сочинителя, думая, что читаю современника! Это же просто «пипец» какой-то! Как вообще такое возможно, что античный мыслитель пишет свои прожекты абсолютно современным языком? Ну, понятно же, что язык был другим, но образ мышления то у него как у современного человека! Короче, я был в шоке, от своего открытия.

Так вот…. Еще что бросилось мне в глаза — это громадная пристройка к дому. Именно эта пристройка содержала в себе самое большое количество непонятных схем, катушек… каких-то переключателей и реле. И ещё… Когда я зашёл в неё впервые, то сразу кинулись в глаза, многочисленные следы старого взрыва. Да-да, именно взрыва. Стены, окна, лудки и даже потолок имели остатки шрапнельных каверн и отверстий. Короче, когда-то давно, что-то мощное рвануло внутри здания, да так, что искривило деревянные откосы на дверях и окнах. По этой же причине в окнах не было стёкол. Неведомая сила их попросту выдула. Вперемешку с горами электронного хлама лежали ржавые лопаты, грабли, вилы и прочий шансовый инструмент.

Конечно с годами весь этот мусор мы рассортировали и из побитой шрапнелью пристройки у нас получилась отличная столовая с двумя столами, двумя холодильниками, русской печью для готовки и заканчивалась экспозиция комнатой с душем, туалетом и большим бойлером на стене. Всё вычистили, всё отремонтировали, вставили новые окна, двери, покрасили, зашпаклевали и прочее, и прочее. Ремонт дачи шёл во время моих отпусков больше десяти лет, до тех пор, пока на Украине не грянул майдан в четырнадцатом, мать его году. Дальше приезжать в родной город не представлялось возможным так как шла вялотекущая гражданская война, влазить в которую не хотелось вообще никак. Да, мы имели мнение на данный вопрос, но вот только никого убивать за это самое мнение мы никого не собирались. Хотят некоторые целовать в жопу америкосов и прочих панов, ну так это их дело, а мы, спасибо, воздержимся.

Ну так вот… И на этом самом месте вы должны спросить: Ну, дача, ну, электроника, ну странное помещение с последствиями взрыва. И что? К чему ты клонишь то? А вот к чему!

После гражданской войны на Украине, в две тысячи двадцать втором году, выйдя на пенсию я вернулся в Мариуполь и поселился на даче, так как квартиру в центре города мать продала. Климат мягкий и ровный, сильных перепадов нет. Даже кое-какое отопление начал «мастырить» и дёрнул меня чёрт выкопать подвал под домом. Почему под домом? А кто его знает?

Красил как-то лестницу во дворе, ведущую на второй этаж и отдыхая осмотрел в пролёт под ней. И тут как искра промелькнула мысль — «а как было бы здорово выкопать подвал и солить там капусту с огурчиками, грибочки и прочие вкусности. А главное, поставить несколько винных бочек и с окружных заброшенных дач снимать тонны винограда в сезон и закладывать всё это богатство для получения вина. Не-не, не подумайте плохого, я не алкаш. И к спиртному тяги не имею, вообще. Но и меня поймите правильно: Чем ещё можно заниматься на пенсии? Тем более бутылочка вина или чачи — это же жидкая валюта! Всегда можно её пустить вход, оплачивая работу непрофессионалов, за всяческого рода услуги. Дача — это целое хозяйство и тут всегда работа найдется как для себя любимого, так и для толпы помощников. Ну вот… Сказано — сделано. «Забил болт» на остальные дела, выпил чашку крепкого кофе, взял штыковую лопату и приступил. Мать конечно начала возмущаться.

— Сынок, ну на кой нам этот подвал? — И всё такое, прочее. На что я коротко отбрехался:

— Надо мам. Соленья, варенья и прочее…, где хранить? — Та, для вида поворчала еще пару минут, да и оставила меня в одиночестве ковырять землю далее, мол «надоест — сам забудет». Но я был сильно воодушевлен своей идеей и оставлять её вообще не планировал. Тем более меня буравила мысль, а что если на Украине опять буза начнется? Где от обстрелов прятаться будем? В общем копал без устали с небольшими перерывами на позвонить, попить кофе и друзьям в интернете ответить на сообщения. Квадратная яма, полтора на полтора, вначале была по колено, затем по пояс и грудь, и так потихоньку вгрызаясь в землю я всё дальше и дальше прокапывался к своей мечте, благо что глиняно-песчаная смесь на которой стоял дом копалась легко и непринужденно. Мама только ходила по двору и укоризненно смотрела на горы грунта, извлеченного из будущего винного погреба. Ну а куда деваться?

Я, как бы не строитель, и честно скажу сам не знал, правильно ли я делаю, копая под фундамент дома. Тогда я не сильно переживал по этому поводу, тем более сам фундамент, изначально был сделан толковыми строителями. В этом меня просветил дядя Вова, который еще в начале двухтысячных годов излазил тут всё вдоль и поперёк и его вердикт был однозначный:

— Васёк, дом хороший, добротный. Сразу видно строили на века. Фундамент такой что и два этажа выдержит и три, так что не зря Валентина деньги потратила. Хоть что-то путное купила за тридцать лет работы на севере. Так что гордись.

А я «чё»? Я «ничё». Я и гордился, потому что мать и сестра в один голос сказали мне, что именно я буду тут хозяином, ибо только мужик может всё это хозяйство надлежать в надлежащем виде. Хе-хе.

В старые годы, работая в органах внутренних дел даже не знал с какой стороны держать молоток, но потом потихоньку втянулся, так как отпуска у нас, служивых были почти по два месяца, а то и больше. Хорошие такие отпуска учитывая, что до места отдыха с Ханты-Мансийска мне «пилить» на машине почти пять дней. Хватало времени на море покупаться и позагорать, и кайлом и лопатой в огороде помахать. Ну так и махал десять лет во время «отдыха», пока война не началась. Потом около восьми лет приезжать не было возможности по понятным причинам. Границы были на замке, плюс эпидемия «короновируса», чтоб ему пусто было. За это время дача пришла в запустение, а рядом разорвавшийся снаряд доблестной Украинской армии лишил дом всех окон и стёкол. Зачем им понадобилось стрелять по заброшенным дачам, ума не приложу? Толи пьяные были, толи нормы у них были какие-то, что кровь из носа нужно расстрелять «Н»-ное количество снарядов, а так как стрелять куда не объяснили вот и палили в белый свет как в копеечку. Идиоты. Окна я конечно заменил на пластиковые, а чтоб больше никто не пострадал тонировал их пленкой. Пленка клейкая и при ударной волне не даст превратить собственные окна в огромную противопехотную мину. А «хренли» вы хотели? Мой дом-моя крепость! Кстати говоря дом без окон не разграбили только потому, что между двумя слоями деревянных окон, стояли решётки из арматуры в большой палец толщиной. Да там и брать собственно было нечего, так как все инструменты и бытовую технику мы обычно раздавали по родственникам, которых у нас в Мариуполе полным-полно, даже в соседних поселках, натыканных вокруг, как изюма в булке.

Ну так вот… Ушёл вглубь на полтора метра. Почему так глубоко? Ну не знаю. Подумалось, что не помешает вкопаться по глубже, чтобы мои строения не как не повлияли на фундамент. От греха подальше, так сказать. Затем начал формировать эдакую комнату, которую нужно будет оформить под подземное помещение слегка большее по размеру, потому что его еще потом нужно основательно обложить кирпичом для крепости и долговечности. Как сказал дядя Вова — «делать на века». Вот и я делал на века, так чтобы этим сооружением пользовались и мои дети, и внуки и правнуки». В общем потомки. А главное… Главное — чтобы не было войны, а всё остальное приложится.

За всё время, а это заняло почти две недели, мама неоднократно пыталась вызвать меня на серьезный разговор, мол «сынок зачем ты спину надрываешь, может ну его к бесам этот подвал». Я морщился и продолжал крепко стоять на своём. До скандала не доходило и ладно. И вот в какой-то момент, когда очередной рабочий день клонился к закату я копнул… И…и увидел в земле нечто!

Как бы вам объяснить, так, чтобы было понятно? В общем… В земле обнаружилось светлое марево. Оно напоминало что-то такое…, как если бы в тёмной комнате с задёрнутыми шторами оставили очень маленькую щель и в эту саму щель снаружи бил яркий луч света. Думаю, многие видели подобное. И этот самый луч, расходясь веером, образовывал светлое пространство, в котором играли переливами тысячи пылинок летающие и проецирующие в полоске света всякие замысловатые узоры. Вот и я в какой-то момент, стоя в почти отрытом подвале подумал, что через какую-то щель, сверху, проник солнечный луч, светит направленно в пространство под лопатой и создает эффект переливов в этом самом луче света. Поднял голову, чтоб посмотреть откуда может бить солнечный луч и «офигел». Нет никакого луча, и вообще — во дворе тень, почти темень. Для того чтобы убедиться в этом, отошёл к лазу и стал подниматься по деревянной лестнице вверх. Выглянув во двор из своей «ямы», как жена называла мой подвал, я встретился взглядом со своей благоверной, и та незамедлительно спросила.

— Ты долго будешь еще ковыряться? Мой руки и пошли, скоро кушать.

Я хотел было сказать: — Оль полезай вниз светящийся прикол покажу! — Но что-то меня удержало от презентации световой, подземной аномалии. Я только обалдело выдавил:

— Да Оль, скоро буду. — и полез обратно. Спустился, сел на корточки глядя на светящуюся плоскость и не спеша двинулся вперед, почему-то на четвереньках, обходя и разглядывая чудо-чудное со всех сторон, силясь понять, что это за хрень и с чем её едят. Первая мысль была: А может это редкий вид шаровой молнии?! На автомате взяв лопату, я логически поразмыслил так, что ручка деревянная и «ёком токнуть» не должно, даже с учётом слухов, что в шаровой молнии могут быть тысячи вольт. Еще что меня смущало так это расхождение с понятием — «шаровая». Если шаровая, то и форма должна быть шарообразная. А тут то что? Какая-то округлая пластина из-под земли. Ну светится ну и что? Может тут электрический кабель проходит, питающий соседние дачи. И тут же сам себя поправил. Какой в задницу кабель? Если провода на столбах идут вдоль дачных улиц, а в конце этой самой улицы стоит трансформаторная будка. Версия с подземным кабелем мне сразу показалась нежизнеспособной. А что ещё? Какие еще могут быть варианты? Под мириады тупых и не очень мыслей я как истинный славянин, который пробует всё сам на вкус и цвет, сунул лезвие штыковой лопаты в светящийся диск. И что?! И ничего. Металлическое лезвие, проходило световое пятно на сквозь не встречая сопротивления. Затем, за металлом последовало дерево черенка. Высунув лопату, я осторожно коснулся пальцем метала и обнаружив, что температура поверхности не поменялась, коснулся черенка и «ни-че-го». Единственный увиденный эффект, это то, что в сумраке, лезвие лопаты еще пару секунд светилось мертвенно-голубоватым светом, а затем необычное сияние гасло. Сильно подмывало вылезти и объявить о находке домашним, но что-то внутри меня удерживало от столь опрометчивого шага. Я мент на пенсии, тем более бывший спецназовец и разведчик, а значит должен проявлять выдержку. Нужно вначале самому понять с чем имею дело, а уже потом трезвонить всем направо и налево. Сколько раз себя потом я мысленно гладил по голове и приговаривал «молодец Васечка, что не болтун», ибо болтун — находка для шпиона.

Уже сейчас я вижу, как дойдя до строки со словами «спецназовец» и «разведчик» тут же самые нетерпеливые всполошатся и начнут тыкать пальцем со словами мол «а, знаем-знаем, какую книгу не открой сплошь спецназовцы и разведчики, валящие врагов на лево и на право ножом и стреляющие как ковбой и бегающие как его лошадь». Ну что тут скажешь… Во-первых, мне пятьдесят с хвостиком лет и если бежать, то упаду я очень скоро и не факт что встану. Возраст понимаете ли не тот. А вот на счёт стрелять как ковбой, это да! Стрелять я люблю и умею, и «хреначу» в десятку из любимых ПМа с «калашом», желательно в исполнении АКС… это тот, который со складным прикладом. Стрелять я научился в разведшколе, это та что была в Крыму. И служил я как не странно в ВСУ. Если кто не знает — это Украинская армия. А вот из ПМа я научился стрелять как раз-таки в российской школе милиции, так как проходил службу в органах внутренних дел Ханты-Мансийского автономного округа. Вы спросите, а что за сказки ты тут нам рассказываешь? Никаких сказок, ребята. Так половина бывшего Советского Союза жила после развала. Пол жизни тут, пол жизни там, судьбы в клочья, жизни в клочья. В общем мало хорошего принес нам Горбачев Михаил Сергеевич. Если честно, вспоминать «стрёмно», так что не будем о плохом.

Говоря об умении стрелять, это я так хвастался, так что не ругайте сильно. Что же касается ножевого боя, тот тут я полный дуб. Занятия по ножу в армии я доблестно пропустил стоя в караулах, а в школе милиции нам показывали, как защищаться от ножа, но потом, после занятий сам инструктор признался, что нужно быть очень-очень хорошим мастером и всю жизнь тренироваться, чтобы приём против ножа сработал. А так, для девяносто девяти процентов это будет последняя глупость. Да-да, он сам говорил, «увидели нож — стреляйте или будет поздно, а если нечем стрелять просто убегайте». Я тут ничего не выдумываю, просто передал его слова. Учитывая тот факт, что я не Брюс Ли и никогда им не буду, не придирайтесь к сказанному и не ищите книжных штампов. Просто так сложилось в жизни и с этим я ничего поделать не могу.

Глава 2

Я прекрасно помнил старую поговорку — «любопытство и кошку сгубило». Поэтому я был осторожен. Не просто осторожен, а весьма и весьма осторожен. Найденную, световую аномалию накрыл ящиком из-под водки, а сверху положил несколько листов рубероида. Нужно было в начале замаскировать «находку» от посторонних глаз и только потом проводить свои исследования. Конечно я надеялся, что пройдет ночь и аномалия исчезнет. Таким образом проблема решится сама собой, так сказать, естественным путём, но на утро, всё было на своих местах. Сняв рубероид, я сразу увидел мертвенно-синеватое сияние даже сквозь щели ящика. Ну наврал слегка. Любопытство разбирало, и я еще пару раз ночью залезал обсмотреть «светляшку», особо не приближаясь. Страшно блин!

Каждый день копал и копал, уходя в глубь и каждый день приходилось всё больше и больше усилий прилагать к маскировке. Навесить штору на само светящееся пятно не удавалось, так как штора, не чувствуя препятствия просто падала на земляной пол. Пришлось сколачивать щит, а потом второй, устанавливать их с двух сторон от светового пятна, висящего в воздухе и только потом драпировать всё плотной тканью. Как вы понимаете само пятно становилось всё больше и больше по мере того как уровень пола становился всё ниже и ниже. Неделя ударного труда на адреналине и из земли показалась нижняя часть светового круга. Как вы понимаете, сам круг, потеряв опору снизу, падать не собирался. Он просто висел в воздухе, как ни в чём небывало. Словно портал из фантастического кино, только слегка кривоватый. Пил видать много, вот и перекосило. Хе-хе.

Еще есть тут маленькая ошибка… На самом деле это был не круг, а овал размером два с половиной метра на полтора и видимая плоскость овала была наклонена градусов на тридцать. Какое-то время мысли о шаровой молнии и электрической аномалии доминировали в моем сознании и в один погожий день пришлось даже в доме объявить некие работы и обесточить всё от электричества. Конечно, я наслушался вдоволь от домашних кучу «критики» в свой адрес, что мол и телевизор не посмотришь и компьютер у детей не работает, но чистота эксперимента была важнее. Вырубил всё подчистую, лично пройдясь и отсоединив кабеля от розеток. Проверил индикатором, что всё электричество обнулено, затем спустился в отрытый подвал и… И ничего! Как светилось, так и светится и тухнуть не собирается. Конечно я проявил упорство, объявил о дополнительных, важных работах и свалил гулять на море примерно на час, думая о том, погаснет эта подземная хрень или нет. Не погасла! Вернулся через час, выслушал от жены и матери кучу ругани в свой адрес и спустившись в подвал убедился, что всё на месте. Ладно, делать нечего. Пришёл к выводу, что «светляшка» от «лепиздричества» моего дома не зависит вообще никак. Поставил щиты и занавески на место, вылез по лестнице наверх и пошёл обедать, имея весьма и весьма задумчивый вид.

Весь следующий день потратил на то, чтобы вывести со двора кубометры лишней земли, оставшейся после земляных работ. Было её слишком много и мать стала проявлять всё больше и больше недовольства по этому поводу. Брал тачку, загружал её, а затем тянул вдоль дач, вываливая на те участки дороги, которые вызывали у меня неодобрение своей кривизной и кособокостью. Ну вот, по сути тройная польза, и маму успокою, и двор очищу, и дачную дорогу малость подлатаю. Заняло это у меня почти пол дня. И вот, делая очередную ходку до меня дошло…

Это было как озарение. Говоря молодежным языком — меня «торкнуло». Так вот… Я вспомнил старый-пристарый разговор с матерью, где она мне объясняла, что продавцом дачи была некая профессорша с Донецкого государственного университета, а продавала она по той самой причине, что её муж, скажем к слову, тоже профессор, в том же самом университете, умер от старости и так как без мужской руки содержать дом не представлялось возможно, то это, как раз-таки и послужило причиной продажи. Если судить по большинству книг в домашней библиотеке, то выходило, что старый хозяин занимался физикой. Далее… Если бывший владелец был профессором физики, значит к «доктору не ходи», он занимался научной работой, а если он занимался научной работой, то это и объясняет наличие в доме большого количества электронных устройств, назначение которых выходило за рамки понимания старого ремонтника телевизоров в лице моего дяди Вовы. Какое-то время, пока все эти «пазлы» в моей голове складывались в некий монолит, я стоял, как ударенный пыльным мешком по голове. И так… Дача…, профессор…, библиотека…, непонятные устройства…, взрыв в комнате. Это что же там произошло?! Эксперимент? Неудачный эксперимент или удачный? Непонятно. Нужно выяснять. Еще раз нужно всё тщательно обдумать. Профессор приезжал на море привозя с собой кучу всякой электроники. Собирал он свои «девайсы» в пристройке, которую мы переделали в столовую. Об этом частично свидетельствуют кабеля развешанные по стенам на специальных кронштейнах, которые мы при ремонте «задолбались» демонтировать. И вот, те самые следы взрыва… Помните? Выбитые окна, перекошенный лудки, двери. Вот!!! Наконец-то всё стало на свои места. Физик, что-то то там мудрил и химичил, и в какой-то момент, что-то пошло не так. В общем, его установка рванула. Далее, плюнув на эксперимент и разочаровавшись, он берёт кувалду и разбивает всё в хлам приводя последствия взрыва к еще худшему состоянию, думая, что всё дело его жизни оказалось фикцией. Затем профессор уходит в запой из-за депрессии, его отправляют на пенсию, длительный застой и смерть. Занавес. А вот теперь вдумайтесь… Если он, пытался создать некое поле, не знаю, как оно называется, и само поле должно появиться в ожидаемом секторе, но там его в конечном итоге не появилось, то можно ли предположить, что это самое поле, по какой-то причине сместив координаты, сгенерировалось не в помещении его «псевдолаборатории», а слегка ниже, то есть ПОД домом. И кстати. Это самое поле стоит под наклоном. Если через центр поля проложить воображаемую линию и продолжить её, то центр окажется в середине нашей столовой. Твою же мать!!! Размышляя я и не заметил, как давно бросил тачку и стою по среди дороги с пришибленным видом, а по спине ручьями течёт пот, не столько от нагрузки, сколько от нервного перевозбуждения. Я поднял тачку, довез её до очередной дорожной рытвины, выгрузил грунт, и разравнял лопатой. Затем с задумчивым видом поплёлся домой.

Вечером, сидя за ужином в окружении семьи я был весьма глубоко погружен в себя, что привело к ненужным вопросам матери, а не заболел ли я. — Мам, да голова побаливает что-то, наверное, переоклиматизация после переезда. — Беззастенчиво соврал я. Да знаю я, что врать матери не хорошо. Но где еще мне выдрать времени, чтобы обдумать всё и понять, что со всем этим делать? Конечно подмывало всё рассказать родным, так сказать — облегчить душу, но останавливала одна мысль: В начале нужно самому понять и убедиться, с чем мне пришлось столкнуться. Ясно-понятно, что это какое-то поле. Уж простите не знаю какое, я не ученый. Природного оно свойства или искусственное. Скорее всего — искусственное. То, что профессор физики и некая аномалия абсолютно случайно встретились в одной точке времени и пространства, в подобное я не верил от слова — «совсем». Подобных случайностей быть просто не может, это я заявляю вам, как бывший мент. Далее… Есть дом, есть некое «поле» и теперь нужно понять, что это поле делает. Ну светится оно, а дальше то что? Непонятно. Может оно служить защитным полем как в фильмах про звёздные войны? Вряд ли. Лопата сквозь него, проходит без каких-либо усилий. Как металлическая часть, так и деревянная. Тогда что? Зачем оно вообще нужно? На что прежний хозяин дачи потратил свою жизнь? Ответы можно было бы получить, съездив в его институт, где он работал. Но тут есть два тонких момента: Первое — я даже не знаю фамилии профессора, а второе — если его работа была секретна, то я обязательно задеваю «сторожевые нити» самолично наводя себе на спину прицел компетентных органов. А оно мне надо? Тем более, в девяностые годы, какое-то количество секретных разработок утекло на запад и вполне возможно, что эти «нити» давно пасут не наши госорганы безопасности, а их заокеанские коллеги. Тогда тем более не стоит лезть головой в капкан. И еще… Если чуйка мне подсказывает, что тема опасная, то выходит, что опасность я могу привлечь не только на себя любимого, но и на свою семью, а значит, что охранять тайну придётся одному и только одному, чтобы она там из себя не представляла. Если будет угроза утечки, то попросту зарою подвал обратно, а сверху залью всё таким толстенным слоем бетона. Если что, своим скажу, что была опасность перекоса фундамента и я как мог боролся за долговечность и устойчивость строения. Нужно не забывать, что находится всё строениие на склоне холма, а это вам не «хухры-мухры». В общем: готовая отмазка есть, главное, чтобы выглядело всё правдоподобно.

Поняв окончательно, что потушить подземную аномалию не получится, я стал думать, что же с ней можно делать. И хотелось, и боялось, что тут скрывать. Всё непонятное — страшит. Кое-как задавил в себе желание зарыть всё, и сделать вид что так и было. Не знаю куда заведёт меня моё любопытство, но раз за разом я спускался и смотрел на бесплатный светлячок и не мог насмотреться. Захотелось слегка поиграть с «непоняткой». Еще в прошлый раз, суя в неё лопату я видел то странное свечение. Сегодня решил попробовать с топором. Пластиковая ручка вошла в круг, пронзив его. Вытащил, осмотрел. Ничего. Перевернул. Всунул в марево металлической стороной. Вытащил. Опять ничего. Да, метал слегка светится, но свечение длится одна-две секунды, не дольше. Медленно-медленно протянул руку в попытке коснуться поверхности поля кончиком пальца. Быстро дотронулся и резко отдернул. Легкое покалывание и ничего. После того как я боязливо отдернул руку свечение было на пальце, но исчезло на много быстрее чем на металле. Взял с пола кусок подрубленного корня орешника. Дотронулся им… Ничего, никакого эффекта. Затем просто кинул его в светящийся овал и… Обомлел! Кусок дерева пролетев сквозь свечение, упало на пол по ту сторону диска, но когда я заглянул за диск то там ничего не было. И тут я опешил! Еще раз поясню: Кусок отрубленного корня визуально был виден лежащим на полу, если смотреть сквозь марево, а если ты смещаешься в сторону, чтобы, обогнув светящийся диск поднять его видишь… Ни хрена ты не видишь!!! Его там нет!!! Твою мать! От впрыска адреналина все чресла заходили ходуном и очень захотелось курить, хотя я не курил уже больше двадцати лет. Да что же это такое?!?

Как не крути и как не ломай мозг, но всё говорит о том, что аномалия — это некий портал. Вопрос. Портал куда? Или, во что? Неизвестно. Я вылез на поверхность, вошёл в сарай и начал скотчем к рукояти клещей приделывать длинные палки, ну чтобы вынуть корень из дыры. Лезть туда рукой мне как-то «сыкотно». Приделал, спустился вниз и засунув клещи в световое пятно попытался клещами ухватить корень и вытащить обратно. Зацепил и трясясь, как припадочный всем телом от волнения, аккуратно потянул его на себя. Ф-фух! Вытащил! Положил его на землю, зачем-то ткнув в него ногой. Ну, корень как корень, ничего аномального не видно. Так, а вдруг корень мёртвый и сухой и на него эта хрень не действует. Захотелось посмотреть, как «светляшка» будет реагировать на живую ткань. Не придумал ничего умнее, как вылезти на поверхность, выдернуть из маминой грядки морковку с ботвой и затем спустившись, просто швырнул её в овал. Перелетев «рубикон», морковка, как ни в чём не бывало, шлепнулась на грязный пол с характерным звуком «шлёп». Смотря в овал видишь, лежит. Морковка как морковка, никаких изменений. Заглянул за овал света — пусто. Ну ерш твою медь! Получается, что это проход! Но как выяснить куда он ведет?! Сам я, конечно же туда не полезу. Страшно блин. Вот так прослужил «туеву хучу» лет в милиции, которая теперь полиция, все бандитские пули пролетели мимо, хоть было их и не сильно много. Но все же. И тут сам, как дебил полезу в чертову дыру? Да хрен там! Нужно дальше смотреть как оно действует на живую ткань. Кошку или собаку нужно где-то «надыбать». Тут, я имею ввиду в дачной части посёлка Виноградного, живых людей то толком не было около восьми лет. Жрать тут было нечего, по сему и живности тут не может быть по определению. Спускаться в посёлок? Там искать? Та «блин»! Собака покусает или будет лаять, как дурная, привлекая ко мне не нужное внимание. Кошка, то да. Кошка — лучший вариант, только нужно взять толстые сварочные перчатки с высокими отворотами, иначе эта когтистая горгулья мне все руки расцарапает до мяса. Сказано — сделано. Зашёл в сарай, где сложен весь инструмент, раскрыл молнию баула со сварочными принадлежностями, выудил с бокового кармана замшевые перчатки и чувствуя себя полным дебилом вышел на дорогу, ведущую в поселок. Иду, а сам думаю: «И где ты, придурок старый, будешь кошку искать»? Солнце припекало, а я все шёл и шёл, обходя дом за домом. Потратив около часа, я понял, что однозначно не там ищу. Все приличные кошки прячутся по своим дворам в тени, лениво поглядывая через прищуренные глаза на пролетающих то там, то тут воробьев. Чужой двор, чужие правила. Полезешь, можешь оглоблей по горбу отгрести за милую душу. Суровые сельские мужики церемониться не будут. Тем более, что тут браконьеры через одного. А те вообще звери. Ходил-ходил, и ничего не находил. И тут до меня дошло! Не далеко от остановки автобуса был магазин. Вот там по любому обитает пара бездомных кошек. Кажется, в мохнатые годы я их там даже видел и даже не одну.

Магазин был отрыт и из него вышла пожилая женщина на ходу поправляя покупки в своих сумках, так чтобы нести было удобней. Я осмотрелся — ничего. Затем заглянул за магазин. И вот оно! Пара «кошаков» по крупнее и одна кошечка, сидели на грудах ящиков из-под всякого добра. Котяры демонстративно на меня вообще не обращали внимания, а кошечка вылизывалась и остановилась только, чтоб презрительно глянуть на меня мол «шо припёрся?». Я аккуратно подошёл и в самый последний момент, прямо перед тем, как та хотела «дюзнуть» от меня, ухватил её за шею. Пушистая, попыталась вывернутся, как змея выпустив когти, но было уже поздно трепыхаться. Придерживая её с низу второй рукой в перчатке, я нёс аккуратно, так чтоб ничего не повредить пленнице.

Увидев такое непотребство Ольга тут же высказала мне какое я «дылдо» и «чурбан бесчувственный», тираню животину и всё такое. — Оль, ну ты чего «пристебалась»!? Я, вон крысу в погребе видел. Сейчас крысоловку запущу, чтоб она её сожрала и отпущу на волю, налив молока на прощанье. Так что будь «спок» и никакого криминала. — С этими словами, я, придерживаясь рукой за лестницу, а другой рукой держа за «шкварник» ушастую, полез вниз.

Подойдя к световому окну, я зачем-то задержал дыхание, пожелал мысленно пушистой удачи и бросил ей сквозь проём. Пролетев марево, кошка ловко приземлилась на лапы, а затем стремглав ломанулась ко мне, только не обратно через овал, а по диагонали влево. Я попытался перехватить её на ходу, но не тут-то было. Блохастая просто исчезла. Я оглядел погреб и поняв, что прятаться здесь ей попросту негде, еще раз всмотрелся сквозь узоры, крутящиеся на поверхности светового поля. На всякий случай я позвал «дикарку» — Кис-кис-кис-кис! — А в ответ тишина и непонятное «шебуршение» доносящееся из овала. И так констатируем: Живое существо овал проходит. Далее. После прохождения, может двигаться, но вот на сколько адекватно это существо — не ясно. А что, если после прохода через поле, живое становится не живым и превращается в какое-то зомби, которое только и может, что рвать и жрать. Бррр! Жуть то какая! «Ща» себя до обморока доведу своими придумками. Так, ладно, «кошачку» нужно возвращать из заплыва, иначе не хрена не понятно. Только я хотел вылезть на поверхность, чтоб налить в блюдце молока и постараться как-то приманить пушистую, как та сама, вначале появилась в овале, выйдя откуда-то слева, а затем прыгнула к моим ногам, в попытках обтереться о них и выпросить себе «вкусняшку». — Так, Белка-Стрелка. — Сказал я сильно нервничая.

— Стой тут и жди. Я молока «притараканю». — Кошка, недоверчиво глянула на меня и продолжила свои «мансы-обжимансы» о мои ноги. Вылез, прошлёпал на кухню и стал искать какую-то посуду, чтоб налить молока. Вытащив из сушки старое блюдце, забрал с холодильника двухлитровую баклажку с молоком и поковылял обратно, надеясь, что экспериментаторша не полезет по лестнице и не сбежит. К счастью та была на месте, где её и оставили. Поставил блюдце, налил молока и с облегчением увидел, как кошка пьёт, а не лезет ко мне скривив морду, произнося фразу из ужастика — «моз-ги», пуская кровавые слюни и потоки гноя из глаз. Бррр! Да, что за хрень в голову лезет!?

Я обсматривал её и так, и эдак, но никаких аномалий не увидел. Со словами «повторение-мать учения», опять её закинул сквозь световое пятно. Та, убегать никуда не стала, так как была сыта и поняла, что чел в моем лице поит молоком на халяву и кроме странного выражения лица, никаких прочих «придуростей» не имеет. Подойдя к земляной стене, на «той» стороне, она стала заинтересованно обнюхивать грунт, периодически поглядывая на меня. Затем, не найдя ничего интересного, прыгнула через портал обратно и стала вылизывать блюдце, требуя добавку. Я, решил быть хитрее. Налил молока, затем зачем-то одел сварочные перчатки и прихватив клещами блюдце за край, пронёс его в портал и аккуратно поставил на землю на «той» стороне. Кошка глянула на мой «движняк», но сама последовать за блюдцем не захотела, продолжив свое призывное «мурканье» у моих ног. Я взял её и в третий раз отправил в портал. Попав лапой в блюдце и намочив её, она стала вначале дергать ногой, струшивая молоко, вылизалась и только оглядев себя и поняв, что лоск наведён, приступила к «лаканию». Такс, значит есть можно и там. Пока кошка вылизывала блюдце, я параноидально, еще раз заглянул за портал и в который раз убедился, что кошки в моём измерении нет, и это не глюк и не сон. Да уж! И сам «задолбался» как ишак и блохастую замучил. Нужно прекращать этот балаган и всё тщательно обдумать. На том и порешили. Позже, Ольга ехидно спросила: — Ну, что охотник, выловил крысу со своей блохастой помощницей?

— Конечно нет, любимая. Зато мы приложили с ней все силы и констатируем, что никаких нарушителей в подвале больше нет. Подпись, Я и Мурка.

Глава 3

Ночью приснился кошмар. В нём, я спустился в подвал в попытках найти Мурку. Ну, это я так её назвал. Надо же как-то с животинкой налаживать контакт. Так вот… Спустился я и пытаюсь найти кошку, правда, зачем я решил это сделать ночью — не понятно. В общем искал-искал её, нигде нет, а вот глянув в портал, который оказался почему-то без маскировки и… я замер. Мурка, стояла по ту сторону светящегося марева и не шевелилась. Просто стоит и смотрит сквозь портал, как неживая с остекленевшим взором. И тут, я и проснулся в холодном поту. Встал, обтёрся сбегал до ветру, потом зашел на кухню, сделал себе чая. Блин, приснится же всякая хрень! Бррр, жуть-то какая! Опять сильно захотелось курить. И тут же сам себя передразнил: А сигарет-то, тю-тю. Ладно забыли.

Мысли о том, чтобы как-то погасить аномалию не проходили. Как я и говорил: Всё непонятное, страшит. А с другой стороны, жгучее любопытство. Куда от него денешься? Где сейчас ходит-бродит пушистая, непонятно. Опять видать «корешится» со своими друзьями, возле магазина. Как рассветёт, нужно будет сходить, проведать с молоком, за одно посмотрю, как она там. Вдруг, действительно превратилась в зомби и сожрала котов. Гы-гы-гы. От картинки ужастика в голове настроение улучшилось, сонливость окончательно прошла, и я понял, что до утра я уже не засну.

Спустился вниз, снял драпировку, щиты опер о стены и стал всматриваться в узоры, играющие на поверхности портала. Красиво? Очень красиво! Повторений нет. Хотелось бы понять, как «это» работает и что за пыль «междумирья» затейливо играет узорами. Сомневаюсь, что даже старый профессор до конца понимал, что делает. Это как электричество, все пользуются, но никто не понимает, как оно работает. По-моему, это самое точное сравнение. Почему я взялся утверждать, что он не понимал до конца, что творит? Да очень просто! Он просто не смог повторить содеянного. Или не захотел. Но последнее — маловероятно. Всю жизнь идти за мечтой, а потом на закате взять и бросить? Да ладно. Так не бывает.

Еще один момент. Я же не знаю от чего умер профессор. Одно дело если не захотел или не смог, и совсем другое дело — не успел. К примеру, он понял, что задуманное возможно, но тут авария, взрыв и всё такое прочее. Часть оборудования нужно починить, а часть заменить. А потом, «хренак»! В город вернулся, а врачи говорят мол «всё браток, приехали». Бывает такое в жизни? Конечно бывает! В «предпенсионном» возрасте чего только не бывает.

Пока сидел в своих раздумьях, начало светать. Оделся, в пластиковую бутылку отлил молока с холодильника для Мурки и пошёл искать «напарницу». Хе-хе. Не спеша брёл до магазина пытаясь сообразить, что делать дальше. «Рань-раневская», только-только стало светать. Зашёл за магазин. Кис-кис-кис… Тишина. Только невнятное «шебуршение» в клетях для тары, затем «мур» узнавания и из темени подсобки «выруливает» моя «ассистенша». В этот момент я понимаю, что дважды дебил. Первое, вокруг нету ничего подходящего для того, чтобы налить молоко. И второе я не взял с собой свои мега перчатки для злых, когтистых кошек. Блин, вот же дурак старый! Солнце, едва-едва вылезло, за магазином темень, хоть глаз выколи. Кое-как, в горе мусора нашёл старую банку из-под шпротов. В грязную тару наливать молоко — западло, да и Мурка может не понять такого свинского отношения. Откажется на отрез в портал лезть и что я потом делать буду? До моря метров двести, пришлось идти, чтоб вымыть импровизированное блюдце. Делать нечего, сходил вымыл. Налил и смотрел минут пять, как та насыщается, благодарно посматривая на меня. Ночь душная, а тут молочко прохладное из «холодильничка». Ум-м-м. Вкуснятина! Начал я свои рекламные речи.

Сзади послышались шаги. Обернулся. Молодая «девчуха» идет, лет семнадцати, гремя связкой ключей. Я узнал её, она в магазине продавцом работает. Одно не понятно. Зачем ей так рано на работу? Ещё даже семи часов нет. Я поздоровался и стал дальше наблюдать за трапезой Мурки. Девушка настороженно поздоровалась в ответ, а затем узнав во мне своего постоянного клиента, уже без опаски стала открывать многочисленные замки и запоры.

— Машка молоко может пить бесконечно. Пока не лопнет.

— Машка? — Потом я сообразил и переспросил. — А, это кошку так зовут?

— Ну да. А вы тут как?

— Да вот, что-то не спалось. Пришёл пушистую покормить. Она у меня по участку крыс гоняет. Короче хотел подружиться. — «Девчуха», заканчивая открывать замки и запоры хихикнула.

— А я думала вы её на всегда к себе заберёте, когда в окно увидела, как вы её в перчатках тащите. Но уже в обед та тут ходила и колбасу выпрашивала. Я «просрочку» им скармливаю, с разрешения хозяйки.

— Понятно. Ладно, пойдем мы, а то крысы в подвале замучили, вот мы с Мур…, ммм… с Машей и устраиваем охоту на грызунов. — та, улыбнулась.

— Ну удачи вам, обоим. — и её стройная фигурка, скрылась за дверями. Посадив пушистую себе на руки и поглаживая Машеньку, я побрёл обратно на дачу.

Мои ещё спали. Подняв с лаза импровизированный люк, который я смастерил из досок и рубероида, чтоб дождём не заливало, мы полезли вниз. Щёлкнул выключателем на пилоте и мой бункер тут же залился, светом светодиодной лампы. Вообще, нужно понять, зачем я тащил сюда блохастую и что собственно собираюсь делать. Пока та сидела на моей старой фуфайке и вылизывалась, я взял рейку и начал замерять глубину портала. Если мерять на глазок, то задняя стенка подвала по эту сторону, была прокопана метра на полтора, в глубь, как бы туда… за портал. А вот если смотреть во внутрь портала, то там задняя стенка уже была сантиметров через сорок. Наблюдалась определенная асимметрия нашего мира и того, что по ту сторону. При этом земляная стенка, за световым пятном, хранила следы моей лопаты. Я вспомнил, что был момент, когда я копал и копал, а земля все сыпалась и сыпалась. Я еще тогда заметил, что земли как-то многовато выходит. Ну правильно, если она капается, как бы в двух мирах и одновременно. И, что это значит? А значит это только то, что отрыл я подвал тут, и не факт, что там есть такой же подвал. Как это можно понять и увидеть. А не как! Лезть придётся самому. Да хрен там! Не полезу. Короче… Нужно выпить кофе. Что-то с утра я плохо соображаю.

Кошатину вынимать не стал, а чтоб та не «тиканула», и еще крышку подвала закрыл. Налил кофе, сижу и сообщения на телефоне перебираю и тут меня, как током шибануло… Ерш твою медь! У меня же, где-то в сумке, была «селфи-палка»! Вот же «тупарез»!

Тихо на цыпочках, зашёл в спальню, открыл шкаф и начал вынимать сумку, как Ольга тут же отрыла глаза и сонно пробормотала: — Любимый, ты встал, чтобы мне сделать кофе в постель?

— Конечно любимая. — Сказал я ей, вытаскивая из-под одежды с сумки, свою селфи-палку. Ну, что тут поделать? Пришлось отдать ей свою чашку кофе. Ладно, себе потом другую сварганю. Та, приоткрыла глаза и увидев, что муж, нацепив белое полотенце на руку, картинно вносит чашечку кофе, удовлетворенно перевернулась на другой бок и продолжила утренний сон. Поставив чашку с кофе на стол, я прошмыгнул к выходу и был таков.

Насадил телефон в крепеж, включил запись видео и удлинив держатель на максимум засунул его в световое пятно. Вращал и так, и эдак. Вытащил, перевернул телефон для сьемки с другого ракурса и опять засунул. Жгучее любопытство, меня буквально разбирало. Было интересно, что я увижу и вообще работает ли электроника на той стороне. В какой-то момент, слегка оступился и селфи-палка прошла через край портала. Каково же было мое удивление, когда отсутствующая часть палки, которая была там, внезапно материализовалась, как только она вышла за край светового пятна. Вот её не было и вот она есть. Магия! Мать её в «качель» через коромысло!!! Вот это да! Еще одно открытие! Можно предположить, что если объект окончательно не прошёл «линию света», то он, как бы принадлежит этому миру и при покидании овала материализуется в этом мире. Значит, если тоже самое делать в том мире и выйти за край, то половина предмета вернется в тот мир. Вот так открытие! И что это может значить? Как вообще это работает? Ума не приложу! Ладно, нужно немного успокоится.

Включил запись на воспроизведение, всмотрелся в экран и понял — никого подвала на той стороне нет! Земля, земля, везде только земля и нет никакого прохода наверх. При этом, лаз в десять раз меньше, чем прокопанная мной комната тут. Да ерш твою медь! Мне что, еще один подвал предстоит выкопать? Теперь вопрос… А, что если на той стороне, какой-нибудь дубль-мир? Копаю я такой модный, как ни в чём небывало, а на поверхности стою я же, с лопатой наготове и говорю: — А кто это у нас тут такой, из-под земли ломится? — Ага, и там же до кучи стоит моя дубль-жена и моя дубль-мама. И что я буду делать со всем этим «малинником»? Ну всё! Настроение в заднице и ничего делать больше не хочется.

В каком-то фильме видел, что если встретить самого себя в параллельном мире, то обе копии друг друга аннигилируют. Это в одних книгах так, а в других, был момент, когда дубль-люди встречаются и сливаются в одного. Блин, если я сольюсь с телом из другого мира, это что-же получится, мой живот станет в два раза больше? «Нееееет»! Только не это! Вот чёрт, что за хрень в голову лезет! И так адреналин на пределе, я еще кофе пью чашка за чашкой. Так можно и сердце посадить. Хотя, куда его дальше садить? Оно и так уже на ладан дышит.

Включил телефон, поставил замедление в два раза и просмотрел отснятое еще раз, очень внимательно. Короче. Выходит, что комната-прокоп на той стороне образовалась только силами моего махания лопатой на этой стороне и никак иначе. Это четко видно по моим следам лопатой на плоскости земляной стены, а вот слева и справа земля только осыпалась естественным образом. В общем, делать нечего, нужно как-то «влазить» и начинать прокоп, но только уже с той стороны. Выхода на поверхность там нет, значит придётся транспортировать весь грунт в этот мир. Блин, а не выйдет так, что с землей я занесу в наш мир какие-то бактерии или вирусы? А хрен его маму знает! Вон кошка прыгала-прыгала и «ничё», пока все живы. Короче, хочешь не хочешь, а придётся лезть самому. Подошёл к серванту, вытащил рюмку. Посмотрел на рюмку уничижительно и заменил её на стакан. Наполнил его коньяком на половину, выпил, заел шоколадной конфеткой и обреченно побрёл в подвал. Машенька, лежала на фуфайке в углу и сыто прикрыв глаза, дремала. — Вот! — сказал я ей укоризненно. — Молоко трескаешь ты, а лезть к чёрту на кулички придётся мне. — Коньяк лупанул в голову, и отвага начала сочиться из всех пор. — Значит так! Если что, то мы геологи! — сказал я Машке, слегка пьяным голосом и задержав дыхание, шагнул в световое пятно.

Единственное — неприятное, что я обнаружил на той стороне это была нападавшая мне за шиворот земля. Копал то я вниз, а значит над головой у меня висел такой мощный пласт земли, опасно-рыхловатый. Если упадет на голову, задавить не задавит, так как до портала пол шага, но вот махать лопатой придётся с пол дня, чтоб заново расчистить площадку. Маша, как ни в чём небывало лежала, изредка посматривая в мою сторону. В общем, до меня стало доходить. Был один подвал, а теперь предстоит выкопать второй. Если я услышу, тут на поверхности, себя или жену и еще одну маму, то ну его всё на хрен! Во-первых, крику не оберешься, потому что это я знаю об аномалии, а наши дубли, если таковые имеются, еще ничего не знают и не подозревают. Воплей будет вагон и маленькая тележка! Как минимум я начну в себя же стрелять из «травмата», а как максимум, мой дубль вызовет военных и те тут начнут все подрывать думая, что недобитые «азовцы» прокопали тоннель из Азовстали и рвутся на поверхность. Короче, и смех, и грех, но лучше так глупо не подставляться. Я затих и даже перестал дышать, прислушиваясь. Тишина. Прошёл сквозь портал обратно, осмотрелся. Ничего. Вылез на поверхность, взял два больших пластиковых ведра для грунта и полез обратно.

Копал и копал, как раб на плантации, почти до обеда. Был в земле весь испачкан, как чёрт. Сам грунт, уже не складировал во дворе. Почему? Да потому что понял, что если мама узрит сколько грунта я извлекаю, то заподозрит неладное и поймёт, что я не подвал копаю, а «мастырю» цельное бомбоубежище от ядерной бомбардировки. Короче, уровень параной повышаем на максимум, как и уровень конспирации.

На обеде, обе мои дамы глядя на лакающую Машеньку спросили: — Долго ты там ещё кротом работать будешь? Я, сделал морду кирпичом и стал заниматься тем, что я умею лучше всего, то есть забалтывать проблему.

— Мам, нужно в начале понять, сколько винных бочек мы будем ставить. — Я намеренно говорил «мы», чтобы лишний раз подтвердить, что это «наша», так сказать общественная проблема, а не моя. — Второе…, нужно рассчитать место для бочки с капустой, грибов, огурцов и прочее. Ты вот знаешь какие у бочек размеры? Я нет. Так вот, я пытаюсь всё учесть, чтоб потом не получилось, что засунем в подвал две банки с помидорами и места больше не хватит не на что. — По задумчивому виду матери, я понял, что озадачить её на ближайшую неделю у меня получилось. Ольга сидела рядом, чистила чеснок и делала вид, что её это вообще не касается. Ну вот и ладненько, ну вот и славненько. Про себя улыбнулся я.

Минула неделя. Машка окончательно поселилась в нашем бунгало и к магазину за просроченной колбасой больше не шастала. Слава Богу, у нас и своих харчей хватало. А «чё» тогда бегать? Там дорога рядом, машины снуют, туда-сюда. Опасно, шумно, да и запах от выхлопных труб не радует. Транспорт то повсюду старый, допотопный. Только вон, российские «МЧСники» рассекают на новеньких «Камазах».

Сегодня, у меня был очередной день «охренения». Прокапываясь вверх, я не обнаружил фундамента своего дома. Дошёл до места, где он должен быть. Копал аккуратно, чтоб лопату о бетон не тупить. Копаю-копаю, а его всё нет и нет. Я вышел, посмотрел уровень, где начинается нижняя кромка фундамента моего дома в родном мире. Замерил всё рулеткой, вернулся и померял там. Выходило, что я забрался по уровню выше чем «дома», но фундамента нет! Меня интересовал вопрос: Его ЕЩЕ нет или УЖЕ нет? В абсолютно обалделом виде я вылез, «набулькал» себе пол стакана конька и задержав дыхание залпом выпил. Блин, так и спиться можно. С другой стороны, а как еще стресс снимать от своих открытий? Ладно, будем посмотреть.

Еще через три дня я прокопался до уровня, когда по идее, земля должна была закончиться, но она не заканчивалась, а началась жуткая борьба с многочисленными корнями, проросшими то там, то тут. Работа замедлилась в значительной степени, так как прокапываться стало во сто крат сложнее. Меня успокаивала мысль, что в корнях будет проще замаскировать свой лаз. Мы то не знаем, что там — на поверхности. Я как мог, старался обходить корни, чтоб не повредить их, и дерево продолжало жить. Маскировка? Маскировка, нам нужна как воздух. Без нее нам нельзя от слова — совсем. Причём с обеих сторон.

Меня разбирал вопрос: Нужно ли готовить бетон, чтоб залить всю эту конструкцию, в случае если мне не понравится то, что я увижу на поверхности? Во-первых, бетон стоит денег. Во-вторых, я понятия не имею, что там увижу. И в-третьих, излишние меры предосторожности могут в свою очередь насторожить моих домашних, что не приведёт ни к чему хорошему. Так что копаем, смотрим, анализируем и только потом делам выводы.

По цвету корней я понимал, что до поверхности оставались считаные сантиметры. Я завис на пару часов вслушиваясь, в то, что на поверхности. Тишина. Интересно, а там вообще люди то живут? Или еще такой момент: А, там наша планета или другая вселенная? Эх, вопросы, вопросы! Из-за этих вопросов я уже три раза бегал вниз, в посёлок за коньяком. Девушку, бывшую «почти хозяйкой» моей «кошачки», звали Наташа. Она с жалостью смотрела на седого «дедугана», то есть на меня, который, как она считала может спиться. Конечно, и сопьюсь, сходя с ума, если не докопаюсь до истины и не увижу своими глазами, что находится там, на поверхности иного мира.

Мать, заметив мои беганья за бутылочкой возмутилась: — Сынок, ну ты чего!? Ты же не пил никогда. Решил здоровье свое угробить на пенсии? Так смотри и глазом не успеешь моргнуть, как организм в разнос пойдёт. — Начала она свою лекцию.

— Мам, какой организм? Это я так «обезболиваюсь». Спина жутко болит и крутит.

— Вот! — назидательно подняла она палец. А я тебе говорила, к чёрту этот подвал бросай! Вон уже спину сорвал, мальчишка непослушный! — Заголосила она, едва не плача.

В общем слово за слово, препирались мы почти час. Я заверил её, что мне нужен массаж с согревающей мазью, и желательно настоянный на «ольгиной» слюне. Это я так шутил, «мол змеиный яд, полезен». За что получил шутливый подзатыльник от Ольги и неодобрительный взгляд от мамы. Ох, уж мне эта женская солидарность. Нужно позвонить сыну и пожаловаться, что папеньку обижает «женская гвардия». Хе-хе.

Утром встал, «не свет не заря». Специально по раньше, чтоб никто не мешал. Налил Машуне молока, утащив и её и блюдце с собой в подвал. Если получится, что там, на поверхности динозавры, и мне откусят мою тупую голову, то пусть хотя бы Машка попытается меня спасти. Конечно, она спасительница еще та, но лучше с ней чем одному. Одному страшно! Взяв сапёрную лопатку, я пальцем проверил заточку и удостоверившись, что всё заточено, закрепил переноску с лампой повыше и продолжил копать. На «всё-провсё», ушло минут сорок. На пятом ведре, которое заполнялось, как-то ну очень уж быстро, повеяло сквозняком. В лаз заструился воздух иного мира! Вкусный, чистый, свежий, слегка прохладный, пахнущий морем. Такс, застыл я. Значит, тут тоже есть море? Уже хорошо. Уже радует! Расширил проход норы. Хотел было вылезти на поверхность, но прикинув понял, что могу застрять. А вот если застряну, то всё, считай плакала моя конспирация. Придётся орать и звать на помощь. Не-не-не! Нужно вначале доделать всё по уму, а потом уже знакомиться с тем, куда нас занесло. Еще двадцать минут работы. Почувствовал, что действительно спину начало ломить. Пойти еще «обезболиться» и принять для храбрости или потом? Ладно, не буду маму провоцировать. Увидит, опят разговоров будет на пол дня. Собрался с духом и полез.

Исцарапался я если не весь, то почти весь. Не знаю, как называется это дерево, но колючки у него как мои пальцы. Вылазил, хотел было перевернуться и ухватиться за ствол. Ага, ухватился и сразу в ладони три дырки! Ах, жешь твою же мать на лево! Матерясь и проклиная тот день, когда я принялся копать этот грёбанный подвал, я встал и осмотрелся.

Находился я недалеко от вершины холма. Примерно там же, где стоял мой дом, но как вы понимаете никакого дома тут не было! Более того, не было и виноградных террас которые давали название посёлку. Точнее террасы были, но гораздо ниже по склону. Сам посёлок был дворов двадцать, а не как в моем — сто двадцать и вид домов был… Короче домами их было можно назвать только с большой-прибольшой натяжкой. Как и в моём мире, солнце вставало, отражаясь в том же месте, то есть — над морем. И море было на положенном ему месте, а вдалеке виднелась родная «коска» с той же самой проблемой — домов было на много меньше и вида они были иного! Обычные мазанки. Вокруг пели петухи и мычали коровы. Повернул голову в сторону Мариуполя и обалдел! Величественной церкви «Поживанова» не было, в место нее стояла какая-то утлая церквушка. Девятиэтажных домов, выстроенных рядами с видом на море, тоже не было. Зато торчали крыши каких-то бедных клетушек покрытых толи дёрном, толи деревянными плахами. Короче ужас.

Внизу, там, где и положено пролегала дорога, но автомобилей на ней видно не было. В основном двигался, гужевой транспорт и возницы щелкая кнутами, подгоняли своих коней. Слава Богу коней, а не ишаков. Блин, куда же я попал?! А точнее, когда я попал? Осмотрел внимательно свой «прикид»: Старые брюки трико и с оттянутыми коленями и грязные до ужаса от земляных работа, майка алкоголичка, тоже виды видавшая и черные китайские тапочки на босу ногу. Вид у меня, еще тот. Бомжи и те выглядели бы по приличней. В общем, в глаза кидаться не должен. Если что скажу, что командировочный, принял слегла лишку вчера и уснул под кустом. Как оказался тут — не знаю. Короче, совру что-нибудь.

В отсутствии дорог и тропинок мой путь в посёлок, занял больше времени чем обычно. Заросли вокруг ой-ёй-ёй! Колючки, крапива, бурьян по грудь, короче, всё труднопроходимое. Кое-как выбрался на дорогу и пошёл по направлению к магазину. Подошёл и охренел! Никакого магазина тут нет! Вместо него, стоит большой кирпичный дом с красным флагом у входа и надписью — «Сельсовет». Вот это да! Как не есть, а самое настоящее прошлое нашего мира. Пока я рассматривал флаг и строение, на крыльцо бодро вышел мужичок моих лет в старой гимнастёрке с чапаевскими усами и стал обстукивать себя в поисках коробка спичек, как я понял. Не найдя искомое, он огляделся, увидел меня и прихрамывая пошёл в мою сторону. — Здорова «земеля», подкурить есть? — Я на автомате, сунул руку в карман трико и вытащив Ольгину зажигалку, которой вчера разжигал «барбикюшницу» и тупо забыл выложить. Тот подкурил, завистливо глянул на зажигалку и жадно затягиваясь спросил. — «Откель» сам будешь? — Я, не задумываясь выдал сочинённую версию:

— Да, инженер с завода. Сам с Москвы, тут оборудование налаживаем, короче командировочные мы. — Тот подозрительно глянул и выпуская картинно колечко дыма поинтересовался. — И много вас?

— Конечно, цельна бригада! — специально начал коверкать слова на старинный лад.

— То-то я смотрю говор у тебя ненашенский!

— «Слых», уважаемый…, нам бы это…, опохмелиться где. Работали как волки, две недели без продыху, вот вчера и отдохнули, «слеганца» перебрав. А сегодня вот…, болеем. Где тут у вас магазин какой или лавка? Нам бы водочки или самогона «литрушку». — «чесал» я местному боссу, как по писанному, а то что он босс, не было никакого сомнения. Во-первых, выправка. Так мог выглядеть только бывший служивый, который прошёл и первую мировую и гражданскую. Вон, у него на одежде даже место под орден осталось невыгоревшим. Далее…, иностранную надпись «Крикет», он на зажигалке «срисовал» в момент. А значит, я или приезжий, или моряк с порта. Если бы был моряком, ходил бы в тельняшке и говор был бы весь такой морской, что «морсковей» не придумаешь, со словечками специфическими. В общем, на моряка я не тянул даже отдаленно. Значит нужно было косить под инженера и желательно московского хлыща оторвавшегося от дома и ушедшего в запой.

— Так, так братан. Договоримся? Ток это…, денег у меня нет. — Сказал я, потупившись — Вот, за пару пузырей могу свою зажигалку отдать. В «торгсине» куплена, моим кумом. Как от сердца отрываю. — начал я выканючивать. Тот еще раз недоверчиво глянул, подумал и выдал.

— Ладно те, на «литру» она не тянет! Ай-да за полушку сторгуемся?

— Да ты чего, служивый! Мне за нее в Москве, ящик водки столичной предлагали! А её там днем с огнем не купишь. Чтоб добраться, нужно очередь выстоять, как в мавзолее к Ленину. — Тот весь подобрался.

— Так ты что ж и у вождя в мавзолее был?

— Конечно был, я же с Москвы!

— Да ладно, что и Сталина видел?!

— Конечно видел, но издали на параде. — я попытался быстро поменять тему. — Ну так как уважаемый, сторгуемся? — И картинно сглотнул, показывая, что трубы горят не по-детски.

— Ай, ладно москвич! Ай-да, сменяю твою «жигалку» на пару «беленьких»! — я последовал за ним внутрь Сельсовета, затем, он открыл своим ключом какую-то подсобку. Огляделся по сторонам и убедившись, что никто не смотрит, мы вошли. В помещении был полумрак, а в углу у окна, стоял сейф. Подойдя он отпер, вытащил позвякивая из нутра два «бутыля» без этикеток. Затем вытащил две газеты с рядом стоящего шкафа и вопросительно глянул на меня. — Ну что инженер, давай свою «поджигалку». — Вытащив из кармана я передал ему «Крикет», как величайшую ценность, сопроводив действо самым жалостливым взглядом на какой только был способен. Тот принял, чиркнул её проверяя, и убедившись, что всё работает, передал мне два «бутыля» завернутых в газету. Он вернулся к сейфу, вытащил оттуда сестру тех бутылок, что передал мне, только початую и выудив два стакана наполнил их наполовину. За ними последовала тарелка с купными кусками сала и хлеба.

— Ну что Москва, давай жахнем за знакомство?

— Ну так это же святое! — Радостно стал я потирать руки.

— Григорий! — протянул он руку.

— Василь! — пожал я в ответ. — Будем знакомы. — сказал я улыбаясь. — А скажи мне Гриша…, у нас объект идёт к завершению. Если хлопцы захотят продолжение банкета, к тебе можно обращаться? И это, нам бы мясца натурального «гдесь» прикупить. А то эти столовки, язву заработать можно. — Тот задумчиво покрутил ус. А потом спросил:

— А транспорт найдётся?

— Конечно! С заводским руководством у меня всё «на коротке». — При этом я специально не уточнял на каком именно заводе. А их было в Мариуполе, как собак не резаных! Так что даже если начнёт выяснять, кто мы и откуда, потратит «цельну» жизнь и при этом хрен кого найдет. Приняв стакан, мы чокнулись и опрокинули. — Э-эх, хорошо пошла! — Придушенно выдал я и закусив «сальцом» с хлебом.

Довольные друг дружкой, мы выходили на свет Божий. Подобрев, Григорий протянул мне пачку сигарет «Прима». Я конечно же отказался. — Не, Григорий, я в завязке. Врачи сказали, еще год табачка и привет кладбище. А оно мне надо? Так что вот и зажигалку продал. Теперь точно назад дороги нет. — Тот улыбнулся по-дружески и закурил.

— Так это, ты звони на сельсовет. Провизию сообразим. Вино есть, хорошее, бочками. А за мясом это к куму на «коску» ехать надо. Кстати рыба или икра нужны? — Я задумался, затем спросил.

— Икра какая и почём? — Григорий на меня вылупился, как на с Луны упавшего.

— Ты «чё», Василь, совсем одичал в своей Москве? Икра чёрная, конечно! Она по вкусу еще туда-сюда. Остальную икру рыбаки сразу выкидывают в море. Её даже кошки не едят. Ну ты даешь! — Я задумчиво почесал висок. Блин, интересно сколько сейчас в моем мире стоит килограмм чёрной икры? На сколько я помню, это же не просто дорого, а очень дорого. А тут сколько? Копейки? Интересная тема, нужно будет её провентилировать.

— Ладно, а сколько её купить то можно?

— Сколько надо, столько и продадим. Хоть бочку!

Мляяяяяя! Я представил сколько стоит бочка чёрной икры в моем мире и мне внезапно «поплохело». Так-с, нужно валить отсюда, а то сейчас слюнями все полы сельсовета закапаю.

— Гриш ты это…, расценки озвучь?

— Так, ну смотри… Тушу барана за двадцать пять, тушу свиньи — шестьдесят рублей. Вино — «тридцадка» за бочонок, ну а икру, тебе как другу отдам за сто пятьдесят. Идет?

— Стой, сто пятьдесят рублей за килограмм?

Тот посмотрел на меня как на психа. — Какой килограмм?! За бочку!

Глава 4

Перенервничал я здорово, пока налаживал контакт с первым аборигеном того мира. Скажем прямо, очень полезным аборигеном. Когда думаешь про бочку черной икры, сразу в воздухе начинает пахнуть деньгами. Осталось хорошенечко всё прикинуть и понять. Где брать деньги, того времени? Как я понимаю, их бесплатно у супермаркетов не раздают. Теперь вопрос: Что можно продать там, чтоб появились деньги тут? Первое, что приходит в голову, это всякие «девчачие» китайские «приблуды» с «блестяшками», которые в моем мире стоят по сто рублей за килограмм. Осталось выяснить, сколько они стоят в том мире. Значит, хочешь не хочешь, а нужно как-то «прибарахлиться» вещами той эпохи, чтоб прокатить за своего и не вызывать жгучего любопытства у органов правопорядка. Я и в реальном мире, всю жизнь старательно пытался обходить вопросы денег. Так сказать, хватало зарплаты, да и супруга могла здорово экономить, совершая свои кулинарные подвиги из достаточно дешёвых ингредиентов. Сейчас же, у меня северная пенсия, почти, как у генерала, грех жаловаться. К тому же, подкопил кое-каких «баблишек» на строительство.

Как не противно думать о «барыжничестве», но жуть-как хочется легких деньжат срубить, ой как хочется! Тем более я на пенсии, заняться особо нечем, вот и буду грести деньги лопатой, пока «грёбалку» не отберут. Хе-хе. Теперь второй вопрос: Как все эти телодвижения выдать за стандартные и систематические. Если я, будучи безработным начну пропадать по утрам, то как ко всему этому отнесётся мой женский батальон? Заподозрят «чегось» и начнут свой любопытный нос, совать куда не следует. Получится как в анекдоте — «Штирлиц, никогда не был так близок к провалу». Провала быть не должно, потому что данный проход в «иномирье» цены не имеет, а значит за контроль «уберплюхи» грохнут и меня грешного, и семью, и Машку за одно, так она всё видела. Хе-хе. Короче «зачистят» всех и даже не поморщатся, а значит конспирация, конспирация и еще раз конспирация.

Сегодня отдых, а завтра нужно будет продумать, как портал защитить от посягательств, причём с двух сторон. «Бронедверей» у меня конечно нету, но что-то нужно придумать. Когда я возвращался, то проход с той стороны я запечатал самым ненадежным образом. Просто срубил корягу с тремя крупными отростками. Привязал к излучине толстенную веревку и задом заходя в прорытую мной нору затащил за собой клиновидную часть коряги, и примотал вторую часть веревки к вбитому под землёй колу, сделанному мной наспех их куска арматуры в большой палец толщиной. Защита скажем так… — никакая. Конечно, снаружи верёвку увидеть сложно, а во тьме норы просто невозможно, как и понять, что именно веревка удерживает корягу. Тяни не тяни, а хрен вытянешь. Такая «залипуха», будет работать только на «залётных». Если же я случайно «спалю» место прохода под землю и туда пригонят слабый «трактаришку», то вырвут они мою подделку легко и непринужденно. Сразу в голову, приходят две мысли: Первое — корягу нужно сделать искусственной из очень крепкой породы дерева. К примеру дуб или еще что покрепче. И второе — толстую веревку, найденную мной в сарае нужно заменить на добротный стальной трос и никак иначе. Далее… Ниже, по ходу прямо у входа в склеп… Мля! Что я несу!? Какой к дьяволу, склеп?! Короче… Ниже по ходу, прямо у лаза в портальную комнату, нужно соорудить дверь с очень натуральным «закосом» под природный, дикий камень. Ну типа, лежит под землей «каменюка» и всё тут. Проходи мимо, дорогой, или. Кто ты такой? Давай до свидания! Я не строитель пирамид, блин. Как сделать замаскированную дверь, ума не приложу. Нужно будет на эту тему почитать в интернете. И третье: Если получится легализоваться в том мире, нужно будет как-то легализовать этот участок земли под свои нужды, но только сделать всё по-тихому, чтобы никто ничего не заподозрил. Ну это конечно из области фантастики.

Два часа просидел за компьютером, рассматривая старые фотографии людей в старых одеждах, силясь понять. Где мне эти одежды брать в моем мире? «Фасончики» скажу я вам — просто жесть! «Такое», под дулом пистолета одевать не станешь и ещё… О каких годам мы вообще говорим? Ну почему я, дебил старый не спросил у Григория дату?!? Вот же козёл замшелый! Имбецил гребанный! Просто осел! Корил я себя и ругал по чём свет. И тут меня «торкнуло»… Стоп!!! Гриша, когда отдавал мне мой заработок в виде двух приятного вида «фуфыриков», для конспирации, завернул их в газету. Меня от догадки аж подбросило в кресле, и я бешеной белкой кинулся в подвал, где хранил свои жидкие трофеи. А что? Мой подвал — мои правила. Вот и организовал свой, первый в жизни «схрон», или как правильно называть «нычку от жены». А что? У любого нормального мужика должна быть «нычка». Вот у меня её до пятидесяти лет не было. А теперь, есть! А значит, я был ненормальным, а теперь самый нормальный в мире, прямо как по шаблону. Короче…

Нырнул в подвал со скоростью убегающей от Машки крысы и с трясущимися от адреналина руками подошел к «схрону». Да там не «схрон», а одно название. Просто земляная полка, прокопанная самолично или правильней сказать — ниша. И в этой самой нише стоят замотанные в газеты два «пузыря» по ноль семь. Да-да, не по ноль пять, а по ноль семь. Я очень сомневаюсь, что Григорий не отличает полулитровые бутылки от бутылок ноль-семь. Просто думаю, что ему так хотелось заполучить мою, точнее Ольгину зажигалку, что он не стал переливать. Или как вариант иной тары для самогона он не имел. Подойдя, меня посетила странная мысль: А не превратился ли самогон в воду после прохода через портал? Вот же «ржача» будет! Я аккуратно размотал бутылку, вытащил пробку, сделанную опять же из газеты и поднёс горлышко к носу. Неееее! Самогон! Настоящий! Затем выдохнул и хлебнул прямо с горла. Э-эх! Такой вкус не с какой водой не спутаешь. Как есть — «первач»! Ладно. Взял газету и поднес её по ближе к светодиодной лампе. На главной странице стояла надпись «Правда», большими буквами устаревшего, кириллического шрифта. Под ней значилось: десятое июня, одна тысяча девятьсот тридцать восьмого года. Вот это да! Это какая ж древность! Да уж…, действительно можно поверить Григорию и предположить, что в те года, всяческие «рыбколхозы» могли вылавливать в азовском море рыбу тоннами, а чёрную икру производить бочками. Дурное дело то, оно не хитрое. Моря еще не загажены, реки и озера ещё чистенькие. Вся продукция экологически чистая. Так!!! А вот с этого места по подробней! Меня озарило, меня «торкнуло», от прыснувшего адреналина едва не подбросило на месте! Продукты! Продукты! Они же все чистейшие! Твою же мать! Никаких пестицидов! Никаких тебе, мать его через колено, гербицидов! Всё «натуральненькое», «вкусненькое», чистенькое, без ГМО! От своей догадки, я потерял дар речи и стоял столбом, дрожа от перевозбуждение, как прибитый пыльным мешком по голове.

Меня откровенно «колбасило» и все чресла ходили ходуном. Сердце бухало в груди и сильно болело. Я, кое-как вылез и шатаясь побрел на кухню. Зайдя, вытер со лба испарину и едва-едва выдавливая из себя слова просипел:

— Мам, дай таблетку! Мне что-то хре… — ноги подкосились, и я рухнул на четвереньки. Перед глазами всё плыло и серело. Мир покидали краски, давая мне понять, что я стою на миллиметр от обморока. За спиной какая-то суета, Ольга быстро принесла воды, а мать орудуя в своей аптечке накидывала в ладошку лекарства из разных упаковок. Подбежав, она оперла меня спиной о стену стала шустро закидывать мне в рот таблетки, каждый раз прикладывая к губам кружку с водой. Я глотал и глотал, пил и пил, глядя на серый мир стеклянными глазами. Минут через пятнадцать полегчало. Боль в груди из острой стала просто тянущей. Я лежал во дворе на диване и смотрел на проплывающие облака немигающим взором.

Два дня мне не разрешали вставать. По началу мать хотела вызвать скорую, но там сказали, что машины все на выезде и ближайшая освободится только через час. Ольга через Интернет набрала сестру, которая, как вы понимаете у меня врач, и под её громкие команды они с мамой вдвоем, щупали меня, меряли давление и температуру говоря Татьяне по планшету показания и результаты. Вердикт Тани был однозначный, нужно дождаться «скорую» и делать кардиограмму. Скорая помощь прибыла на дачу только поздней ночью. Какой такой «час»? Ожидать их пришлось часов пять как минимум. Там всё повторилось снова. Меня щупали, меряли, кололи. Затем передав кардиограмму маме для показа кардиологу убыли, сказав на прощанье «жить будет», но не уточнили, сколько. Оставшееся время я лежал, тупо пялясь в телевизор как дурак. Тут вокруг, такие дела творятся! Такое «бабло» поднять можно! Он там прямо под ногами лежит и называется — черная икра! И это если не вспоминать о нехватке в стране советов разных металлов, алюминия, дюрали, меди и прочего. Я никогда не был торговцем, но весь мой «ментовской» опыт говорил мне, что это не просто золотое дно, а эльдорадо вкупе с фордноксом и с грановитой палатой в придачу. На кой хрен мне эти деньги? Непонятно. Но пусть будут, лишними не будут. В конце концов, пожертвую на благотворительность. Вон, Мариуполь лежит в руинах. Как минимум, половина людей без жилья. Да, пока лето жить можно, погода балует, при условии, если дождь не идет. Ну а зимой, что им делать? Ютиться с детьми по родне? А у родни, что своих детей нету что ли? Короче — «жесть»! Ответ однозначен… Если есть возможность заработать и надо рисковать, нужно рисковать. Не для себя любимого, а для семьи и общества, в котором живешь. Ибо это правильно и по-человечески. Так что морализаторство в стиле «я не барыга» откладываем в сторону и начинаем думать башкой.

Под мои думы тяжкие, по телевизору началась передача про войну. Я слегка удивился, мол война и война… и тут же вспомнил… А, ну да, на дворе двадцать второе июня — дата начала войны. Я начал темнеть лицом, так как до меня капля за каплей начало доходить: Так, если миры синхронизированы по дням и тут и там идет двадцать второе июня, только тут две тысячи двадцать второй год, а там одна тысяча девятьсот тридцать восьмой…, то это значит…, это значит. Твою мать!!! Это значит, что чрез три года война!!! Сукаааааааааааааааааааааааааа!!!

Не видя никого и ничего, я вскочил как ужаленный, выбежал во двор, а потом бешеным лосём выскочил за калитку. Я шёл и шёл, не разбирая дороги, а из моих глаз градом бежали слёзы. С детства, я проезжая по Виноградному видел стелу со списком убитых и расстрелянных бойцов, и командиров на территории поселка. Кто знает, может там, где-то под плитой и был похоронен Гриша, ну тот который мой новый знакомец из параллельного мира. Очень сомневаюсь, что со своей хромотой он успел убежать от стремительно наступающих фашистов. Скорее всего бился, пока патроны не кончились, а в конце, подорвал себя гранатой. Почему я так думаю!? Да потому что он настоящий. Не те, мои бывшие начальники, которые работая в «органах», имели по пять квартир и по три любовницы и четыре личных СТО, оформленных на тех же самых любовниц. А настоящий, мужик, герой, орденоносец, смело скачущий в атаку на своём Буцефале с шашкой на голо. Познакомившись, я это сразу понял. Жаль фамилию не знаю, а так можно было в интернете по архивам пройтись и узнать судьбу служивого. Если окажется, что я прав и Гриша действительно герой, с первой «икровой» прибыли, лично куплю ему шашку, маузер и такой арсенал в придачу, что грёбанный Гудариан криво ссать будет, вспоминая точку на карте под названием — посёлок Виноградное. Падла немецкая!

Пришёл в себя я только ночью, стоя на каком-то перекрёстке. Светофоры мигали желтым, показывая, что движение свободное, без ограничений, а значит, что не просто поздно, а очень поздно. Я еще раз осмотрелся и понял, что я каким-то образом оказался у своего старого дома на улице Казанцева, сам перекресток находится у старого ресторана «Место встречи». Я растерянно осмотрелся, понимая, что я у чёрта на куличках, и никто из родных не знает где я. Я не видел куда шел и не знаю, как дошёл, но нужно как-то связаться с Ольгой и успокоить мать. Тут неподалеку живет кум, у него по любому есть номер Ольги.

Зайдя во двор увидел, как тускло в Димкиной комнате, на пятом этаже, горит свет. Вот же игроман, уже «полтинник», а он всё в компьютерные игры «шпилит» ночи на пролет. Поднялся на лифте, позвонил.

— Кто там!?

— Демон, это я, Васёк, открывай бродяга. — Послышалось щёлканье замка знакомое мне еще с детства.

— Заходи. Ты «чё» так поздно?

— Пьяным был, заблудился. Как жена, как крестница?

— Ты, и пьяным? Ты ж вроде не пил не когда? Мои нормально, спасибо. Так расскажешь, как ты тут оказался ночью?

— Ну как-как. Вот так! Разругался с Ольгой «малёх», да и психанул. Шёл куда-то на автомате и вот… пришёл. — закончил я растерянно. — Ольге надо позвонить, а телефона у меня нет, дома оставил. Набери, а?

— Да не вопрос. — И тот зашлёпал тапочками к себе в комнату. Потом он обернулся с «аппаратом». — Только ты это… по тише, а то мои спят. — я молча приложил палец к губам, показывая, что нем как рыба. Тот, в темноте, поднес телефон к глазам, набрал и когда услышал звонок, передал трубку мне.

— Аллё! — услышал я в трубке взволнованный голос жены. — Оль, это я.

— Ты где!?

— Слушай, малая…, меня чёт переклинило, и я попал к Димке. В общем не переживай, ща вызову такси и домой. Маме скажи, что скоро буду.

— Да она не спит, вот рядом стоит и слышит тебя. — за трубкой я услышал отдалённые, укоризненные:

— «Боже мой, Боже мой».

— Ладно, скоро буду.

Отдав «трубу» куму, я попросил. — Дим, вызови такси, плиз, не в службу, а в дружбу. — тот быстро выбрал из списка номер, нажал и когда ответили назвал адрес. Через десять минут, машина стояла у дома, а водитель, помаргивая сигаретой разминал кости, махая руками возле своей «ласточки».

Проезжая по разрушенному центру города Мариуполь, я увидел на рекламном плакате надпись, оставленную возвращающимся в Донецк подразделением «Спарта». Крупными буквами, готическим шрифтом там было написано — «Мир никогда не будет прежним» и подпись «Спарта». Вокруг мелькали дома целые и обгорелые руины, а в голове в такт движению крутилась и крутилась одна и та же фраза, слегка переделанная мной: «Мир, больше никогда не станет прежним».

Глава5

Не тратя времени зря, я стал на ходу сочинять и реализовывать свой план. Задача номер один: Нужно «надыбать» по родственникам одежду, которая не вызовет никаких вопросов в том мире. Как вы понимаете в футболке с надписью «ХевиМеталл» и в джинсах, максимум куда вы дойдете это до первого милиционера. Второе, люди того мира имели бумаги, да по минимуму, но бумаги и причём, легкопроверяемые. К примеру, комсомольский билет на имя Иванов Иван Иванович с привязкой к дате рождения. Остановил такого «пассажира» постовой, глянул документ, дошёл до ближайшего телефона и позвонив в районный комитет комсомола спросил, а есть такой или нет, а если есть, то какие приметы имеет. Совпало — свободен, не совпало — «пройдемте гражданин до выяснения». Очень уж простая система, первичных схем безопасности. Сложнее, если человек приезжий, к примеру, командировочный из Москвы. С ним должно быть командировочное удостоверение, которое обычно печаталось на машинке с пометками прибыл, дробь, убыл и две печати. Печать органа выдавшего, то есть отдела кадров или его аналога, и вторая печать от руководителя и структуры, которую он возглавляет. Отмазки типа, паспорт на замене или потерял комсомольский билет не проканают, потому что выглядят подозрительно. Тем более, что за утрату комсомольского билета могут исключить из комсомола, что по факту делает тебя на половину уголовником. Вот так-то.

Следующий момент — это коллективность. К примеру, едет грузовик с бригадой рабочих в кузове — это нормально и только раненный в голову мент полезет к рабочему классу проверять документы. Другой момент, едет полный грузовик добра, а кроме водителя никого нет. Экспедитора нет, сопровождающего нет, рабочих для выгрузки нет. В мое время это бы проканало, но вот в довоенные, вряд ли, потому что обычно транспорта не хватало на все точки и старались решать по несколько задач одновременно. Типа, туда бригаду, а обратно заедешь на склад и привезешь пару бочек «соляры». При этом, на складе нет лишних рабочих грузить эту самую соляру, а значит самовывоз или работы остановятся и по головке тебя за это не погладят. Короче бардак, но в советской системе это самый бардак был весьма и весьма закономерен. И это нужно учитывать. Отхождение от стандарта, сразу же вызовет вопросы и подозрения, а нам этого и даром не нужно.

Сижу вечером на кухне и листаю на «айпаде» документы, образца тридцатых сороковых годов. Документы конечно, дрянь. Бумага качеством ниже плинтуса, записи небрежные, фотографии, если есть, просто «швах». И по сотням книг вспоминаю, что, зная вот эту особенность хронической небрежности в документах, как раз-таки и ловили на этом моменте, немецких шпионов. Они-то дебилы, думали, что чем чище и правильней документ — тем лучше. Ан, нет! Любой, сильно ровный и правильный бланк с размашистыми подписями и красивым почерком, всегда вызывал подозрение, потому что уже на сотой проверке, любой, даже самый тупой мент понимал, что заполняют их глупые конторские обезьяны, которым за красоту почерка зарплаты не добавят не копейки денег. Вот и писали, как курицы лапами. А те редкие девушки, которые писали красиво и каллиграфично сразу же изымались в фонд райкомов и парткомов и к выписке документов обычных людей, никакого отношения не имели. Вот так-то!

Уже на третий день, после осознания надвигающейся катастрофы, я ходил по центральному рынку Мариуполя. Того, старого Мариуполя, и со мной был баул, слегка потрёпанного вида в котором я прятал свои «ништяки»: Двадцать коробок с иголками, двадцать коробок с заколками, двадцать пачек с наклейками детских мультяшных героев и десять пластиковых цветных ларчиков в которых девушки и женщины хранят свои богатства. На внешней стороне ларчиков, рисунки Москвы, Лондона, Парижа и прочих столиц мира. В платке на руке узелок, с образцами товара, всего по одному. Подходил к продавцам на рынке, кто выглядел по богаче, показывал. А когда спрашивали, откуда такая красота, тут же отвечал, брат привез из дальнего плавания. Обычно вопросы пропадали. Хоть за каждую единицу товара приходилось торговаться до упора, но справился за три с половиной часа. И на руках у меня образовалась невиданная по местным меркам сума — восемьсот семьдесят два рубля. К примеру, самый продвинутый токарь на заводе получал триста восемьдесят — триста девяноста рублей в месяц. Но таких работников на целый цех было — единицы. Средняя же зарплата была, около двести пятидесяти рублей в месяц, то есть, я за почти четыре часа заработал три с половиной месячных зарплаты.

Местный уголовный элемент меня «срисовал» в момент и вначале подослали «щипача». Тот крутился-крутился, выжидая момент, а когда я его окликнул и сказал, что ветеран НКВД, а мой брат начальник милиции, то тот сразу растворился в толпе, как будто его и не было. Чуйка опера, меня не подвела и в этот раз. Закрепляя успех, я нашёл в толпе патрульного милиционера и подойдя к нему презентовал набор иголок, где были от самой маленькой до самой большой — цыганской, за что тот долго жал мне руку, так как выяснилось, что в стране советов таких наборов, да с таким качеством не найти днем с огнем. Постового звали, Игнат. Тот сразу признал во мне своего брата-служивого хоть и на пенсии. Принял подарок и проникшись, рассказал, что его женская часть дома сегодня будет в восторге. Я ему посетовал, что мол получил получку с командировочными, пришёл на рынок жене прикупить подарки и меня чуть «щипач» не отработал по полной. Хотел задержать его для органов правопорядка, но зараза шустрый оказался. Я описал «шустряка» и служивый тут же его вспомнил.

— Знаю я этого рыжего Витьку. Это я его в прошлый раз на срок определил. Видать отсидел зараза и вышел по УДО. Теперь вот опять озорует. Эх, попадись он мне! — Мы еще поговорил минут пять и разошлись довольные друг другом.

Потом, я поехал на перекладных в Виноградное. Пачка денег, бережно замотанная в наволочку, была спрятана в скатку, которую я подвязал шнурком снизу и перебросил на манер военного, через плечо. Сумок или рюкзаков, подходящих к этой эпохе я не нашёл, не в своём хозяйстве, не в хозяйстве всей, своей, многочисленной родни. Вон, еле допотопную наволочку нашёл из старых бабушкиных припасов и плащ-палатку. Кстати, по местным мерка плащ-палатка была — роскошь, и местные армейцы её еще не изобрели. Но это не точно.

Как и в прошлый раз встретились мы на крыльце. — Привет, Григорий. Как жизнь?

Тот узнав меня, заулыбался. — Аааа. Инженер! Здорова! — Мы пожали руки.

— Ну, как, закончили объект? Где хоть трудились то?

— Гриша, объект военный, секретный. Ты с какой целью интересуешься? — Выдал я в своём фирменном, «оперском» стиле. Тот, поднял руки перед собой ладонями вперед, сдаваясь.

— Всё, всё, молчу-молчу! Закончили и молодцы! Ты каким ветром к нам?

— Ну, ты сам обещал поспособствовать в приобретении харчей. Вот расчет дали, и я «мухой» к тебе. Нужно и местную хозяйку отблагодарить и начальство заводское ублажить, так как нам приёмку сделали не сильно придираясь. Сам понимаешь. В общем надо Григорий, выручай. — Тот докурив, затушил «чинарик».

— Ладно, пойдем смотреть, что там у нас на балансе. — Зайдя в импровизированную приемную, он спросил: — Что брать будешь? — Я для вида задумался, потом выдал:

— Так…, ну для начала, давай барашку, бочку винишка и бочку икры. Как, у тебя предложение в силе? — Тот подкрутил ус и сурово сказал:

— Мы, Василь тут уши мозолить не приучены, тут тебе не Москва. — Подколол он меня. Вот же шельмец! — Короче так, «ща» я уточню у кума. И это…, тебе, когда удобней будет забрать?

— Ну так давай с утра? Часиков в семь если подъеду, «нормуль»?

— «Нормуль»? — Не понял слова он.

— Ну в смысле «нормально», «сойдет»?

— Нормуль! — передразнил он меня.

— Только Гриша, это…, с подводой пособи. Мне не с руки будет переться утром на завод, транспорт выпрашивать.

— Да не вопрос. У меня как раз дед Федя будет под рукой. — Мы ударили по рукам и разошлись как в море корабли. На прощанье я спросил:

— Григорий, а фамилия у тебя какая? — Тот изобразил мой «оперский» прищур и с характерной интонацией спросил:

— Фамилия у меня военная, секретная. С какой целью интересуетесь, товарищ? — Мы оба заливисто заржали. Выходя с кабинета, я вытирал с глаз выступившие от смеха слезы. Уже закрывая дверь, он выкрикнул: — Соколов я, Григорий Дмитриевич!

— Лады Дмитриевич, удачи!

***

Утром я был на месте с деньгами, ибо грех подводить хороших людей. Дед Федор стоял у крыльца, похлопывая по гриве свою савраску и нашептывал ей, какие-то, только им понятные комплименты. Я удивился, когда Гриша, хлопнув меня по руке, зашёл за здание и вывел велосипед. Закинул его в бричку, и мы тронулись.

Заехав на колхозный склад, открыли общими усилиями громадные створки, пропуская подводу во внутрь. Дед Федя, загнал свой «пипелац» в глубину помещения не разу не сомневаясь, что сможет там развернуться. Через огромные, решетчатые окна без стёкол, с склад проникало достаточно света. Всё пространство было заставлено коробками стеллажами и покоящимися на них тюками, коробками, ящиками и бочками. Взяв с ближайшей полки две пары рабочих рукавиц, Гриша одну протянул мне.

— Это чтоб руки не поранить и занозу не вогнать. — Я надел, и мы пошли в самый, дальний угол. Света там было по меньше, но мне его хватило, чтобы прочитать надписи мелом на бочках. На одной стояло — «икра осетровая, два пуда», на второй надпись гласила — «вино столовое, красное, полусладкое «Изабель»». Кряхтя и поругиваясь, мы погрузили тяжелые бочки, затем прошли в другую часть склада, где на толстом слое соломы лежала освежёванная туша барана, накрытая мешковиной. Опять же, общими усилиями обмотали её мешковиной, подвязав хорошенечко бичевой и перегрузили на солому подводы. Выехав на свет Божий из складского сумрака, я спросил:

— Ну, что Григорий, давай посчитаемся для «порядку»? — Тот залез в нагрудный карман гимнастерки, вытащил накладные и начал в них, что-то писать, подложив снизу свой кожаный портфель. При этом он приговаривал:

— Значит так. Запоминай. Ты, у нас старший по «продпитанию» рабочих в поле. Получил… — далее он в бланк занёс всё, что мне продал, указал цену и количество. Затем размашисто расписался и вытащив из портфеля печать, дохнул на нее и шлепнул по бумаге. Я стоял с обалделым видом. Будучи дитём капиталистической системы я уже думать забыл, что формула деньги-товар-деньги в стране советов не котируются вообще. И стоит тебе попасться с каким-либо товаром, на который не оформлены бумаги и всё…, «трындец» и карачун. Будет картина Репина — «приплыли»! Короче, попадешь ты легко и надолго, как расхититель социалистического хозяйства. И доказывай потом, что ты не папуас. Я и думать не думал, а оно вон оно «чё», «Михалычь»…, точнее Дмитриевич! В общем, Гриша всё предусмотрел и подставлять из-за меня свою задницу был не намерен. Один бланк дал мне, второй положил себе в портфель и «выжидательно» уставился на меня. Я, удивленно наблюдая за магией легализации, нелегитимных действий слегка «подзавис», а потом опомнившись быстро вынул пачку денег и стал отсчитывать.

— Двести два…, двести три и добавив еще два рубля купюрами по рублю, получилось тютелька в тютельку — двести пять рублей, ноль-ноль копеек. — Я замялся, а затем спросил. — Гриш, что с меня за твои услуги? Тот протестующе замотал руками.

— Ты «чё», Василь?! Я же не торговка на рынке! Всё «чин-чинарём». По рукам и ладно. — Потом он слегка задумался. — Слушай, ты как-то говорил, что с начальством завода на «коротке». «Мож», поможешь? У меня трактор стал, в ступице подшипник полетел. Спроси там у своих, вдруг есть что на складе, а я щедро отдарюсь. Сейчас самый сезон, а у меня трактор на приколе. Сам понимаешь, не мужиков с бабами же в сеялки-веялки впрягать. Так как? Попробуешь?

— Да, какой вопрос! В лепёшку расшибусь, а найти попробую. — Сказал я ему твёрдым тоном, только ты это…, мне марку запиши, ну или, как вариант, размер подшипника.

Пришлось нам пару километров проехать в поле, посреди которого мощным изваянием застыл неказистый трактор «Сталинец», а вокруг него козликом скакал механик этой самой бандуры и монтировкой пытался отодрать засохшие, пудовые куски грязи от своего аппарата. Замазюкан он был с головы до ног в горюче-смазочных материалах. Даже на носу застыл росчерк грязного масла.

— Никита! «Никитос», дуй сюды! — «Замурзаный» парень подбежал и сразу же начал брать быка за рога. — Ну, что «Дмитрич», получится с подшипниками «чегось»?

— Ты это…, запиши товарищу марку и размеры, наш друг «поспрашает» по начальству в городе. Вдруг свезёт?! Давай так, чтоб не создавать проблем. Пиши всё точно, чтоб там не ломали голову над твоей заумью и цифирью. Вон, Литовченко, ездит и ездит, а у тебя уже вторая поломка за месяц. Рысак недоделанный! — И Гриша хмуро посмотрел на водителя трактора. Тот насупился и начал огрызаться.

— Дмитриевич, я-то тут причем!? Там корень вылез и под земли и черканул по крышке редуктора! Кто им Пушкин, если они делают его из мягкого метала? Вот и вогнало его в шестерни! Я-то сюда, каким боком?!

— Каким боком! — передразнил Григорий. — Ладно, бросай свой агрегат. Как закончите, воду в радиаторе сменить и свечи почистить, «трахтаристы» хреновы! — с этими словами Григорий передал отрывок газеты и карандаш Никите и тот с умным видом начал мне пояснять, как первокласснику:

— Значит так… Нужен «А — двести семнадцать», это если по модели. А если по размеру, то там восемьдесят пять на сто двадцать и на двадцать восемь. — и он вопросительно посмотрел на меня.

— Никит, ты не гляди на меня, как на икону в церкви, а записывай. — И я указал ему на бумагу в его руках. — тот моментально смутился, покраснел и быстро начертал и модель, и размеры. Я аккуратно свернул бумагу и «присоседил» её к накладной.

Дед Федя, очень удивился, когда мы заехали на холм по дороге и я объявил ему, что мы на месте. Он повернулся и недоумевающе сказал: — Дык, мы ж это… проехали то всего пару километров. А я думал вас в город надо «тараканить», стало быть, с грузом.

— Да не. Тут наши скоро поедут на полуторке, подберут и меня и груз.

— Ну, лады. — Приняв от меня «трёшку», дед довольно поглаживая усы развернул свой тарантас и укатил.

Сразу возникло два вопроса: Как самому, всё это богатство дотащить до дома при условии, что бочки в мою нору не пройдут от слова — совсем. И начались у меня «тараканьи» бега. В первую очередь, отволок мясо. На жаре, оно испортится очень быстро. Благо, что погода пасмурная и небо было затянуто облаками. На будущее, конечно, сюда нужно будет придумать какую-то тачку, иначе я сдохну. До дерева с норой, пилить от дороги метров четыреста и самое лёгкое из груза это туша барана. С неё и начал. Бочки закатил в траву, которая вымахала уже по пояс и найти её можно только, если знаешь, где лежит груз. А так, с двух метров хрен что видно.

Мама «офигела», когда увидела, как я с подвала тащу, матерясь и покряхтывая, тушу барана.

— Ты её в подвал на какой чёрт «запёр»?!

— Ма, да она в холодильник не помещалась, а мужикам нужно было помочь в поселке, колесо пробили. Мне мясо пообещали, со скидкой. Я подумал, ты, как проснешься, отберешь себе что-то на готовку, остальное я порублю и по морозилкам распихаю. А чтоб мухи не засидели, спустил в подвал до твоего распоряжения. — Та сходила за ножом, потом взрезав мешковину придирчиво осмотрела тушу и сказал: — Хороший баранчик, молодой. За сколько отдали?

— Ну, с учётом моей помощи, за две «тыщи» забрал.

— Хорошо. — прикинув, что-то в уме вынесла она вердикт. Мол сын — небезнадёжен. Затем подошла и начала отдавать команды. — Вот это мне, отруби на плов, а это и это на бульон. — Пот с меня лил градом. Дело в том, что тучи в том мире совсем не означали такую же погоду в этом. А в этом жарило «не по-детски»! Времени было — десятый час, а отметка градусника доходила до тридцати по Цельсию. Пока порубил и забил под завязку обе морозилки, чуть не окочурился. Блин! А мне еще с бочками разбираться.

Следующей ходкой в портал, нужно разобраться с икрой. И тут до меня дошло! В холодильнике не будет столько места, даже если я всё «чёрное золото» переложу в пластиковые контейнеры. Короче. Вино нужно бросать к чертовой бабушке. Потом заберу. А «чернуху» нужно грузить, по пластиковым контейнерам, затем закидывать всё в багажник моей Тойоты и со скоростью стрелы валить на реализацию в Таганрог и Ростов. Да хоть к черту на кулички! Она хоть и соленая, но жары ой как не любит! Взял на кухне половик, накидал все контейнеры в полиэтиленовый мешок и полез на «ту сторону» предварительно опустив лестницу вниз, чтоб никто не смог за мной последовать. Даже если смотреть сверху, свечения портала в дальнем углу подвала заметить невозможно. Я специально для этого никогда не тушил светодиодную лампу, ну чтоб не было вопросов мол — «а «чё» это у тебя там светится, когда свет выключен». Поэтому, если спросят, скажу «ну бывает, раззява, забыл выключить». Перекладывать «чернуху» буду возле лаза, так что, если начнут звать — услышу без проблем. Тем более, что моя нора как пещера, звук усиливает, а это «гуд». Конечно, эту кустарщину и авантюризм нужно прекращать и делать нормальный подвал, с нормальной кирпичной кладкой, а то неровен час, обвалится моя земляная конструкция и рой потом опять несколько дней на пролет. А меня, все эти копания достали до «коликов» в печёнке.

Конечно, контейнеров не хватило. Пришлось лезть в сарай, вытаскивать несколько трехлитровых банок, а потом долго и упорно выдраивать их со средством для мытья посуды. Затем, проходя по двору, завел «Таю», это я так свою «ласточку» называл и поставил кондиционер на максимальное охлаждение. Переборки, между багажным отделением и салоном у меня не было, так как частенько приходилось возить строительные, негабаритные материалы. Смотрел, чтобы мои женщины не маячили во дворе и со скоростью психа-мангуста начинал закидывать заполненные, пластиковые контейнеры с икрой в багажник. С ужасом посмотрев на просевшие зад Тойоты я понял, что нужно сворачивать свои погрузочные работы, иначе потом придется пружины и стойки менять.

Закрыв нору, я спустился, прошёл проход и начал всё драпировать щитами и матерей. Вылез из подвала, быстро принял в душ, справившись минут за десять и крикнув в дом с коридора, что уехал по делам, рванул с места. Выгреб на Ростовскую трасу, и погнал, что есть мочи. Я вёл себя, как берсеркер, по принципу — вижу цель — не вижу препятствий. Утекающие секунды до начала войны, воспринимались мной непереносимой душевной болью с пониманием того, что каждая секунда — это чья-то жизнь. И осознание сего не давало права сказать себе — стоп! Слава Богу, «гаишников» по дороге не было, а на камеры и штрафы в подобных условиях, мне было просто начхать! Ниже ста сорока километров в час, стрелка моего спидометра не падал до самой границы. Я гнал и гнал, и только танковый снаряд в борт смог бы остановить это гон.

Проходя досмотр на границе ДНР, служивый поинтересовался, как обычно о наркотиках и оружии. Я, отрицательно покачал головой, держа морду «кирпичом». Затем он, придерживая рукой автомат за спиной, кивнул на штабеля пластиковых контейнеров в багажнике, спросил: — А это, что у вас?

— Икра.

— Икра, заморская баклажанная?

— Нет, черная, отечественная. — тот не поверил.

— Ну, бери брикет и пошли со мной на экспертизу. — стал он нагнетать. Я, молча вытащил, один контейнер и пошёл следом, держа марку. Средненький такой кабинет, клерка средней руки, заваленный всякими бумагами. Он взял посуду с моих рук, поставил на заваленный бумагами стол и снял крышку. Затем вытащил нож из разгрузки и зацепив на кончик лезвия комок икры, вначале понюхал, а затем закинул в рот. Удивленно посмотрел на меня и спросил? — Ты знаешь на какой срок тянет весь твой багаж? — Я, молча достал удостоверение пенсионера МВД и потянул ему. Тот прочитал и поморщился. — Ага, коллега значит?! И что с тобой коллега, мне делать? — Задал он риторический вопрос.

— Понять, простить и отпустить, оставив себе на память мой маленький презент. — Кивнул я ему на пластиковую банку. — В ней два «кило» — это примерно триста тысяч рублей. По цене, почти машина русского автопрома. И дай мне свой телефон, чтоб я знал в какие дни мне можно проехать. — стал я наглеть, прямо глядя в глаза. Тот попытался торговаться:

— Ну, тут обстановка сложная, начальство вокруг полно…

— Служивый! — прервал я его грустный монолог. — Ваше начальство — это ваши проблемы, можешь отдать начальнику со своей доли, только тот, узнав о цене, постарается от тебя избавиться и предпочтет со мной говорить раз на раз, без свидетелей, то есть без тебя. А тебя, скорее всего, сошлют в поля сусликов ловить, до скончания веков. Понимаешь? Я, вот отстегиваю, каждый раз за проезд, а не один раз в пятилетку. Далее…, треть миллиона рублей, это треть миллиона рублей, хочешь бери подарок или начинай оформлять контрабанду. За пару дней она испортится на жаре и в следующий раз, когда будешь пить с друзьями водку, закусывать придётся — своими локтями. Ну так как? — закончил я твердо. Тот понял, что хватанул лишку, выдал:

— Езжай, я скажу по рации на КПП, чтоб выпустили.

— Удачи.

Скажу честно, такой «борзоты» я сам от себя не ожидал вообще. Когда я уже собирался трогаться, мой собеседник подбежал и подал в окно бумажку с написанным в ней, номером сотового телефона. Я развернул и прочёл: восемь, девятьсот восемьдесят семь, триста сорок восемь, восемнадцать, ноль четыре и подпись, Григорий. Хе-хе, еще один Григорий, хоть желание загадывай! — Только звони за раннее, чтоб смену подогнать. — я кивнул, улыбнулся по-свойски и нажал на педаль газа.

На российской границе было еще прозаичней. Когда таможенник, спросил, что везу, и я ответил, он улыбнулся мол — «шутник» и махнул рукой отпуская на все четыре стороны. Привык видать, что с Украины выезжает одна голытьба и безнадёга. Ну что ж, господа! Времена меняются! И моя машина, медленно покатила в сторону Ростова на Дону для первого в моей жизни, гешефта.

Глава 6

Мама, долго не могла понять откуда у нее в холодильнике лишние предметы и в связи с этим, зачем-то, начала громко возмущаться.

— Оля, что это за банки с какой-то чёрной гадостью. — Ольга, не поняв сути наезда, молча фыркнула и виляя бедрами «срулила» в дом.

— Ма, то не Ольгины банки, а мои. — Ну а что?! Не мог же я всё загрузить и увезти за один раз. Пришлось со дна бочки выгребать половником остатки чёрной икры и распихивать по трехлитровым банкам. Получилось, почти четыре штуки. Хранить в подвале — курам на смех, вот и засунул в холодильники. А что? Благо, что их у нас два штуки стояло в столовой. И оба с морозильниками. Вот, в каждый и поставил по две банки.

— И что в них за муть?

— Мам, какая муть? Это икра черная. Купил у браконьеров по сходной цене на «коске». Та, недоверчиво посмотрела на меня, пытаясь понять шучу я, или нет. Я знал, что моя мама с детства обожает икру. Помню, когда за пошив платья ей приносили баночку, то не было человека счастливей её, потому что мы с сестрой «черную тухлятину» на дух не переносили, а наша мамуля брала ломтик чёрного хлеба, намазывала маслом и с верху наносила толстенный слой икры. А когда ела, аккуратно откусывая, от удовольствия аж жмурилась. Мы тогда с сестрой зажимали пальчиками нос и дразнились… «Фу…! Как можно есть чёрную вонючку?» В те моменты, маме было не до нас — она была в нирване. И вот спустя столько лет, её лакомство, вот так просто, почти упав с неба, стоит и непонятно, что ждет в её же холодильнике? Такого безобразия, мама перенести была не в силах! А я, видя её состояние, барственно произнес:

— Да вот, икра, хотел выкинуть, а потом вспомнил, что ты её когда-то любила. Ольга то её терпеть не может. Попробуй, вдруг понравится. — та, еще раз осмотрела меня, вытащив банку, захлопнула дверцу старинного холодильник, открыла капроновую крышку. Вначале понюхала, потом набрала едва-едва на кончик чайной ложки и попробовала. Её глаза, удивленно расширились, как у наркомана, спешащего за дозой! Я понимаю, что сравнение хреновое, но в тот момент, никакого более точного определения мне в голову не пришло. Дальше, началось таинство и почти языческий ритуал, за которым я наблюдал завороженно. Прямо, картина из далёкого детства. Я, быстро-быстро включил камеру на телефоне и стал тайком снимать «чёрную мессу». Как она режет корочку черного, бородинского хлеба…, тщательно намазывает тонким слоем сливочного масла, затем тщательно всё драпирует слоем черной икры. И закрыв глаза, откусывает, вспоминая почти забытый вкус, сорокалетней давности. Сняв самое сокровенное, я тут же переслал видео сестре. Та, не заставила себя долго ждать. Тут же от неё «булькнуло».

— Это что, паюсная икра?

— Бери выше — зернистая!

— Всё, я бросаю клиента и срочно вылетаю! — поставила она «смайлик» в конце.

— Обломайся, с ближнего востока самолеты пока не летают. — съехидничал я.

— Обломайся братик, я в Ростове у клиента! — и поставила мне задиристую рожицу.

— Я вчера был в Ростове, если б знал, что ты дома — завёз бы пару килограммов.

— Грррр! — И рожица чёрта, обозначили мою победу, говоря мне, что я её «достал». Поставил знак победного кубка и отослал, а в ответ получил:

— Прибью!

— Ага, прибей. Главное не бросай меня в терновый куст!

На этом наш «тупаннутый» диалог закончился, потому что оба знали, что в этот момент все ржут в голос. Гы-гы-гы.

***

Со своей поездки, я привёз больше полутора миллионов рублей и простуду, так-как в салоне авто было жутко холодно, а на улице жутко жарко. Вот на этом контрасте, я и подхватил болячку. Все рестораны действовали, как будто по шаблону. Не один, добровольно не отказался от попытки меня «поиметь». Пришлось всем поголовно, показывать корочку ветерана МВД. Сразу после этого, начинался деловой разговор и то во время него, меня пытались кинуть дважды, а иногда трижды. Цену снижали, давя на качество, а я незамедлительно предлагал вызвать, за денежку малую, шеф-повара из ресторана-конкурента для составления экспертного заключения. Те сразу включали заднюю, мол «что мы идиоты такой продукт сливать конкурентам». Далее, я им предлагал назвать честную цену, а себе за труды взять десять процентов, как посреднику. Те понимали, что теперь уже ИХ заработок зависит от той цены, которую они мне дадут и буквально через пол часа препирательства и ругани мы пожимали руки, довольные друг другом. На этот дурдом я потратил весь запас нервов, что смог скопить после ухода на пенсию из полиции и остатки здоровья, так как возвращаясь, мне становилось всё хуже и хуже.

Приехал, «накидался» лекарств, выпил чашку «Тераплю» и вроде полегчало. Вначале, сильно тянуло спать, потом вспомнил, что бочка вина так и осталась сиротливо лежать в кустах. Выругался, переоделся в грязное и полез через свою нору, будь она не ладна. Кровь из носа, нужно было порешать с бочкой, а пустую бочку из-под икры, как улику спалить, к чёртовой матери. Пролез на «ту» сторону и с удивлением обнаружил, что никаких симптомов простуды нет. Опа!!! Вот это да! А поле портала то лечит! Вот так номер! Нужно будет фишку эту взять на заметку, так как до конца не понятно, лекарства сработали или портал. Если «светляшка» умеет болезни лечить тогда нужно будет придумать, как можно протаскивать через портал своих домашних для всевохможного исцеления, так как здоровых людей, по сути нет, а есть не дообследованные. Ладно, будет день будет и пища, а пока нечего голову забивать всякой фигней.

Прикатил бочку. Заканчивал я её тащить, уже в полной темноте. Теперь еще одна проблема, куда и как её переливать? Ума не приложу! В сарае лежали, старые пятилитровые бутыли из-под воды. Такс, тут у нас сорок литров, значит нужно восемь бутылей. Для порядка, на всякий случай, возьму десять.

Вылез на ту сторону, выбил топором пробку и наблюдал, как рубиновая жидкость местами, не попадая в горловину заполняла один за один пластиковые баклажки. Что делать с таким количество вина, я вообще не представлял. Я-то не пью! Вино у Гриши вообще взял для конспирации, чтобы тот не понял, что именно «чернуха» для меня является основным товаром. Ну а мясо, для дома. Это же не мясо, а клад!

Выстроил все баклажки, ровными батареями на полу подвала. Тащить их на верх, а потом два часа врать матери, где я набрал столько вина не хотелось вообще. Вернулся к дереву, разломал топором бочки, выкопал саперной лопаткой яму для скрытого костра и подкидывая дощечку за дощечкой, избавился от улик. Стало плохо пованивать, когда в огонь полетели части с остатками черной икры. Ох и вонь от неё, когда обугливаются остатки черной икры на дубовых плашках. Просто ужас!

Пока тлели угольки, пялился на небо, в надежде найти отличия в созвездиях. Не-а, не нашёл. Наше небо и всё тут. Потом, по кучи, показалась «наша» луна. Короче, как не крути, а миры идентичные и расходятся только по времени. Разница ровно в восемьдесят семь лет! Стало интересно, а старый профессор вообще понимал куда он стремится? Если понимал, то как он вычитывал разброс по годам? Неужели вот так просто, можно создать пробой во времени между слоями. Э-эх вопросы, вопросы. Нужно закапывать угли и закупоривать нору, так как к гостям из тридцать восьмого года я не готов вообще.

***

Утром сидел на крыльце в свое удовольствие, на своем любимом кресле и наблюдал эпическую картину: По дороге между дачами, слегка пошатываясь шёл чел в форме ополченца. Грязный, оборванный, с дичайшего «будуна»! По возрасту слегка старше меня. Дезертир что ли? Это первое, что пришло мне в голову. В Мариуполе боёв нет уже больше месяца… А, служивый тогда откуда, да еще в таком виде? Тот махнул мне увидев и крикнул:

— Братан, закурить есть?!

Я, коротко махнул головой в отрицании и сказал: — Бросил. — тот обреченно вздохнул и хотело было уже двинутся дальше, как внезапно спросил.

— Слышь, земляк, а тебе ружьё надо? — я замер, пытаясь сообразить, что после войны у вояк на руках, зависло всяческих огнестрельных приколов как навоза, и безразлично сказал:

— Ружьё мне без надобности, я не охотник, а вот винтовку бы глянул или еще что интересное.

— Во!!! — Радостно расплылся тот в улыбке. — Ай-да, покажу!

— Куда?

— Да, не ссы! Тут недалече. В соседней посадке.

— Пешком пойдем или на транспорте.

— Слышь, братан давай лучше на колесах, а то так выпить хочется, что мочи нет.

Я взял ключи, посадил вояку на заднее сиденье где, у меня был постелен старый надувной матрас, естественно в сдутом положении и мы рванули. Проехав километра три, мы вышли на боковую ветку, ведущую к ростовской трассе, а затем опять свернули в посадку и проехав с километр вышли к какому-то полевому лагерю в котором сидело человек семь. Служивый, махнул им по — свойски рукой, мол «всё нормально».

Когда мы вышли я увидел, что угрюмые фигуры с «будуна», сидят у костра кружком и понуро жарят хлеб на огне. Подойдя я поздоровался: — Здорова мужики! Как служба?

— Ты, что родной, какая служба? Нам стукнуло по шестьдесят, так сказать «в процессе» и всех скопом демобилизовали. Сказали, не хрен больным и слепым по окопам шастать. — Второй с «рыжиной» в бороде подтвердил, грустно кивнув.

— Списали нас, как хлам не нужный! Сказали, мол старые мы для службы, мол проверка была и начальство «вздрючили», что таких как мы в армию ДНР набрали. Дали по пойку и коленом под зад. Обидно мля! Вот так. Вот и бухаем с горя. У половины домов больше нет, война разрушила, с-сука. Ехать некуда. У второй половины жен нет, и дети выросли и разъехались. Вот так-то парень. — меня позабавило, что шестидесятилетний, пятидесятилетнего, то есть меня, называет парнем. Гы-гы-гы.

— Ладно, меня ваш сослуживец по делу привез. Вроде как винтовку предлагает. — и я вопросительно посмотрел на деда, которого привез. Тот, протянул руку и представился:

— Семён. — Я пожал и спросил:

— Ну так как, где ваш арсенал? — Семен, горько вздохнул и сказал.

— Пошли покажу. — От лагеря мы прошли, наверное, с пол километра и подошли к окопу. Неподалёку, я увидел с десяток могил с крестами из толстых веток и спросил.

— Семен, это наши? — указал на могилы. Тот, брезгливо поморщился.

— Нет конечно! Это «укры», древние австралопитеки.

— Что?! — Завис я, не понимая терминов.

— Я и говорю, это древние люди, которые прокопали Черное и прочие моря. Ты «чё» не в курсе?!

— Ладно, хватит баек, показывай. — И он показал!

Такого оху… простите «охренения» я никогда еще не испытывал! На дне окопа, накрытый несколькими плащ-палатками, мешками и еще какой-то ветошью покоилось море оружия! В навал лежали, стояли, выглядывали из кучи, автоматы, пистолеты, пулемёты, несколько минометов и крупнокалиберные пулемёты ДШК, заканчивали этот смертоносный натюрморт. Я был шоке и мне понадобилось несколько минут, чтобы «отлыгать» и взять себя в руки, придав морде «кирпичевидность». Я театрально сплюнул в сторону и сказал с самым борзым видом, но так чтобы никого не обидеть. — Семён! На кой хрен, мне эта гора ржавого металлолома? — А внутри я себя УЖЕ чувствовал, как хозяином пещеры Али-бабы. Знаете, почему? Потому что ЭТИМ людям нужно бухло и еда. Много еды! А я знал, где можно неограниченно брать и то и другое, по мизерным ценам из иного, советского мира! Короче, как не крути, а мы нашли друг друга! И еще. Чуйка мне подсказывала, что если провернем сделку и поможем друг другу, то потом я этих «волчар» смогу нанять в свою «бригаду». Да-да, в СВОЮ бригаду! Я чувствовал, как меня словно магнитом тянет к ним рок или судьба. Не знаю, что это за странность такая, но тянет. И ничего с этим поделать не могу.

С горьким, разочарованным видом, я развернулся и пошёл к лагерю. Потом, как бы нехотя, сказал: — Семен, бери свою винтовку и пошли к парням. Разговоры разговаривать будем. И не глядя, пошёл по тропе. Подошёл к костру, сел и грустно играя на публику произнёс: — Хлам один! Где вы набрали столько металлолома? Тот, который с «рыжиной» в броде, произнес фразой из фильма Брат два:

— Эхо войны. — и хрипло засмеялся. Семен, выходил позади нас, таща в руках «трёхлинейку» мастера Мосина с оптическим прицелом и пытаясь передёрнуть подржавевший за время лежания, затвор. Получалось у него, не очень. Понятное дело, если всё барахло валялось без должного ухода почти два месяца в походно-летне-сыром положении. Наконец у него получило откинуть затвор и в траву, с щелчком, улетел крупный патрон, калибра семь шестьдесят два. Тот наклонился, поднял и сглотнув уставился на меня, замерев в живом вопросе. Я посмотрел на рыжебородого «Викинга» — старшего в этом сообществе, буду так его называть, и спросил:

— Кто в вашей артели устанавливает цены? — Смотрел я ему в глаза прямо, по-доброму и тот юлить не стал.

— «Обчество»! — исковеркав слово, сказал он с усмешкой.

— Ладно. Моё предложение! За вашу «хлопушку» даю «беленкую» ноль семь и закуси пакет. — начал я торги.

Викинг был не промах. — Тебя как зовут?

— Василь.

— Так вот Василь! Твоя цена, «диструктивна» и «не опциональна». — начал он сорить умными терминами. Кто-то в кругу его соратников, нервно хохотнул.

— Хорошо, Викинг, твоё предложение?

— Викинг?! — глянул он на меня вопросительно. А народ вокруг, тут же загомонил:

— В натуре — Викинг! «Гля» на его бороду! — и вокруг всё громко заржали, одобряя новое погоняло кореша.

— Короче, Василь наша, окончательная цена — две «белки» ноль семь и два пакета «закуся». Сам пойми, такой прорве народа, одна бутылка — только зубы помочить. — народ вокруг опять одобрительно заржал.

— Вот вы как?! — сказал я грозно. — За горло меня берёте? Коллективом давите?! Обмануть хотите?! — орал я наигранно и театрально. — А где же ваша совесть?! Где совесть, спрашиваю я вас? Взяли молодого в оборот и хотите обхитрить?! Ах вы…, а ещё защитники отечества! — те загомонили, не поняв сути наезда и пытаясь опротестовать мои огульные обвинения. — Короче так мужики, моё последнее предложение: Я вам, две «беленькие» по ноль семь, самого лучшего в Донбассе продукта, плюс два пакета провизии с разносолами, а вы мне «волыну» в чистом, смазанном состоянии, с цинком патронов «семь шестьдесят две» от СВД и бонус сверху. Бонус можете выбрать сами, но так чтобы не мне не вам не было обидно. Идет? — и я протянул Викингу руку. Тот взял театральную паузу, но пожал. Не разжимая пальцев, я сказал: — И масленку с «мультитулом» к стволу сообразите. Мне же надо будет её как-то раскручивать и чистить. — закончил я твёрдо. Тот хотел было выскользнуть, выдернув свою руку из моей, и начать торги снова, но я крепко держал его ладонь и не выпускал. Тот дернул пару раз, и видя безысходность, молча согласился. — Лады, вы пока собирайте и приводите товар в товарный вид, а я за оплатой. Дорогу я запомнил, так что найду, без проблем.

Идя к машине, я мысленно потирал руки, потому что, если кто-то не заметил, получалось что я за одну зажигалку «Крикет», выменял «цельну» снайперскую винтовку! Во удача прёт! А знаете, что такое снайперская винтовка, в правильных руках и на правильной позиции? Правильно!!! Этот «девайс», может держать на пузе, целый наступательный батальон, сутки, пока либо снайпер не свалит, либо пока не нащупают снайперскую позицию и не уничтожат ее ураганным миномётным огнем. Вот что это такое!

Чтобы нырнуть в подвал, забрать оттуда два «фуфырика», сняв с обоих остатки аутентичных газет, затем упаковать в пакеты четвертушку мороженного барана, трехлитровую банку огурцов и такую же помидоров, насыпать пол пакета сырой картошки и с верху большой шмат сала из «морозильничка», ушло минут десять. В завершении, взял наволочку в которой носил деньги «того мира» и щедро туда насыпал килограмма четыре риса, из большого мешка, пару булок белого хлеба, всё распихал по пакетам и рванул обратно, к мужикам.

По прибытию, всё было «чин-чинарём». Я, поставил свои пакеты на край походного стола из грубо обтёсанных досок и придирчиво осмотрел своё приобретение. Оттянул затвор, глянул в ствол. Там чисто, нарезы в порядке, сколов нет. Затем посмотрел в оптику. Картинка в прицеле чистая, без помутнений и трещин. Рядом стоял цинк патронов к «мосинке» и масленка с «мультитулом» от «калаша». Ну, в принципе и так сойдет. Я поднял взгляд на Викинга и спросил: — А бонус? — Тот ухмыльнулся и снял с плеча АКСУ. Если кто не знает, это автомат Калашникова в милицейском исполнении с укороченным стволом и откидным прикладом. По цене, он один, сам по себе, стоит на черном рынке, как пять ящиков снайперских «мосинок», но просвещать об этом служивых, я конечно не стал. — И в чём подвох? — Спросил я подозрительно.

— В том, что от него патронов только один рожок. — я недовольно скривился, мысленно произнесся «Йес!!!». Взял пару капроновых мешков, завернул в них «снайперку» и засунул её в багажник. А бонусного «коротыша» легкомысленно бросил на соседнее сиденье и чуть было не поплатился за такую расхлябанность.

Подъезжая к даче, вывернув из-за поворота я моментально наткнулся на бойцов, замотанных в камуфляж и «прибамбасы» по самые брови. В общем, работал спецназ. Они меня остановили, и я сразу же предъявил им удостоверение ветерана МВД. — Вы как тут? — Спросил я нейтрально, старшего.

— Да, по наводке…, в округе ДРГ «укров» озорует. В город не лезут, понимают, что им там ничего не обломится. Хотят пролезть к железке, дебилы, для подрыва. Не понимают, что все грузы давно идут морем.

— Понятно. — Тот покосился на мой свежеприобретенный АКСУ и спросил.

— А это что у тебя за аппарат?

— Да, вожу придурков отпугивать. Прикинь, как китайцы навострились делать, хрен от настоящего отличишь. — Заучено пролепетал я, глядя на него своими честными, брехливыми глазами.

— Это да! — согласился тот радостно. — Скоро людей клонировать начнут, вот тогда нам точно «трындец» придёт. — и он слегка хлопнул по крыше, давая команду на проезд. Я медленно проехал, пропуская воздух через сжатые от напряжения зубы. Мля, чуть не попался по дурости! Для себя нужно принять правила: Первое — не иметь в салоне больше одной «пушки», и второе — не возить их на видном месте. «Вот же придурок»…, корил я сам себя.

***

Целую неделю, таскал парням «жратву» и вино, а назад возил «нештяки» с их траншеи «Али-бабы». Перезнакомились с ними, вдоль и поперек. Короче, в их артели «Пьяный носорог» я был спонсором, дистрибьютером, маркетологом и экспертом по разным системам лишения жизни других людей. Современные пушки-хлопушки меня не интересовали от слова совсем, а вот «девайсы» тридцатых и сороковых годов я забирал сразу, правда по каждому пункту торговался до зелёных соплей. Парней устраивала рубиновая река вина и конвейер еды, но по мере опустения траншеи их аппетиты падали всё ниже и ниже, так как понимали, что я беру охотно только раритеты, а вот современные «пукалки» мне и даром не нужны.

На вторую неделю закончив наш бартер, я предложил парням работу. Брал всех и сразу, а когда они узнали, что я их называю «за глаза» артель — «Пьяный носорог», ржали минут пятнадцать держась за животы. Отхохотавшись, мы сидели кружком, чистили «таранку», это такая вяленая рыба если, кто не знает, которую я привез с «того» мира целый мешок, а запивали мы всё это дело пивом из бочки этого мира. Короче, получился эдакий — симбиоз. Сидели мы так «примиленько», «похрустывая» рыбкой и прихлёбывая прохладным пенным напитком.

— Так вот, мужики… Прошу понять меня правильно. Я мент, на пенсии…, звёзд с неба не хватаю, но люблю контроль и учёт. Делаю кой какие-дела… и нужны мне люди, не для галочки, а для дел серьёзных и в какой-то мере опасных. Типа того, что мы с вами тут мутили. Короче… Откроюсь не много. Есть у меня подвязки в России с людьми, что сериалы снимают и фильмы разные, про войну. Люди реальные, деньги платят хорошие. Наша задача: передвигаясь по местам бывших боев, скупать по дешёвке всё раритетное оборудование и оружие. А также, искать выход на начальников складов, со всем «допотопным» имуществом. Интересует всё. Форма, оружие, аксессуары, обувь, короче всё. Современное барахло не интересует, оставляем без внимания, потому что у «киношников» подобного, как навоза. Понятно? Особое внимание! Самые большие деньги, можно заработать за «крупняк», ДШК и прочие, аналогичные системы. Максимы, Дегтяревы и прочая «машинерия» приветствуется, но расценки слегка ниже. Теперь, что касается понятия работает — не работает… Всё, что работает берём по договорной цене, то что сломано — тоже по договорной, но минус пятьдесят процентов, так как люди кино снимают и деньги делают, а ремонтировать всё это дерьмо они не будут. Короче, такие вот расценки и всё тут! Теперь, что касается денег… Предлагаю, две формы оплаты, точнее три. Первая: Меняем добытое, на деньги если оно «ликвидно» по формуле ваши траты плюс мои десять процентов. Второе: Вы становитесь на зарплату, которая равна двум вашим пенсиям. Не много, зато стабильно и каждый месяц, и находя клиентов передаете их мне, а я уже сам произвожу выкуп. Третье: Вы ищите сами, а я с вами произвожу бартер на мясо, спиртное, продукты и прочее нужное вам для жизни. Я поехал, а вы думайте. На всё — про всё, сутки. Потом либо работаем вместе, либо разбегаемся, каждый в свою сторону. Идет? — Так как все задумчиво молчали, я повернулся и пошёл к машине. За всей этой оружейной истерии, я забылся и бессовестно «прочухал» своё обещание Грише, поработать вопрос по подшипнику. В общем совесть, меня била больно локотком под ребра и подгоняла, обзывая всякими, разными, нехорошими словами. Я что, я ни что! Сегодня с ней я был согласен на все сто!. Нужно ехать и исправлять, свой косяк.

Вечером, пронося на «ту» сторону оружие, я на мгновенье остановил свой взгляд на цинке патронов «семь шестьдесят две», «даденых» мне в нагрузку к «мосинке» и от увиденного восторженно «заматерился»! Знаете, что это были за патроны?! Это были современные патроны бронебойно-зажигательные от СВД, стоимость цинка которых по деньгам, превосходила в три раза всё то металлическое дерьмо, которое я неделю выторговывал у ветеранов. Гудериан — сын немецкой шлюхи, я иду к тебе!!! Жди, тварь!!!

Глава 7

Ночью приснился кошмар. В нём я был молод, красив, почему-то одет в форму украинской армии и брёл без оружия по грунтовой дороге к какому-то хутору. Правильней будет сказать ферме. Кроме жилого помещения, там было большое количество хозяйственных построек из бетона, что-то типа старых колхозных строений. Подойдя я увидел полноватую, не молодую женщину, которая шуршала по хозяйству. Завёл с ней разговор. Пока знакомились, с боку подошёл громадный волкодав в сопровождении трех парней при оружии и в военном облачении, таком же как у меня. Зубастый пёс утробно рычал и не сводя с меня глаз, а парни, задав несколько вопросов повели меня вглубь сельскохозяйственного комплекса. Зайдя в помещение, что-то на вроде казармы, они завалили меня кучей вопросов, следя не только за ответами, сколько за реакцией на них. Моя реакция им не понравилась и повернув голову в сторону окна их старший крикнул:

— Столин, тут еще один клиент для твоего вольера. — Говорили они все на жуткой помеси русского и украинского языка и этот факт был странноват. В помещение вошло пять малолеток, возрастом от четырнадцати до семнадцати лет. Их лица мне сразу не понравились, потому что каким-то чутьём я понял, что все они амфетаминовые наркоманы, а значит при внешней нормальности, крыша у них протёкшая в трёх десятках мест. Биороботы, без чувств, без жалости, без совести. Существа с набором базовых инстинктов таких как: трахаться, есть, испражняться, а главное — это море энергии и агрессии для которой им даже причины не нужны. Меня подвели к бетонном бункеру, с кучей решёток за которыми лежало пять голых, истерзанных, девичьих тел. Старший из малолеток ткнул палец в одну из них и сказал, цедя слова сквозь зубы на блатной манер.

— Ну, что «шановный»? Ты нам попытался мозги делать, а теперь будешь иметь Верку, прямо в мозги. Приступай. — Я посмотрел на лежащую без движения девушку, у которой в затылке была огромная дыра прямо до кости черепа. Создавалось впечатление, что каждый день какой-то садист ей отрезал на затылке маленький кусочек кожи, затем, чтобы рана не кровоточила прижигал ей сигаретой и действовал методично, целенаправленно и планомерно, день от дня, неделя за неделей. Мне в голову пришло понимание и видение того, что было и того, что будет дальше. Было то, что это есть не что иное как — тренировочный лагерь ИХ элиты. Тут, молодых адептов сатаны подсаживали на наркоту, учили на живых людях, как нужно пытать, убивать, насиловать, издеваться и когда жертва исчерпала свой потенциал, её или его приносили в жертву их богу и повелителю. Всё просто и прозаично, а методика отработана до точности швейцарских часов. И текло это «умение» откуда-то с запада. «МИ-шесть» или еще какая-то мутная «ЦРУшная» контора. От безнаказанности и вседозволенности у представителей упомянутых контор давно крышу сорвало и они творили, что хотели по всему миру, так как подсудными являлись, только на территории своих стран. Все что за пределами их границ — их полигон для отработки полит-технологий, социальных технологий, экономических моделей и банально полигон военной экспериментальной техники. Весь мир это понимал, но предпринимать что-либо все боялись. Все, кроме России, как вы понимаете. Но не об этом речь…

Стоя тут и сейчас, я должен был в ужасе отказаться от вступления в половые сношения с задней стороной головы несчастной жертвы со словами и попытками достучаться до их разума. Но те с ухмылкой на губах будут давить и настаивать, делая мир вокруг темным и сюрреалистичным. Затем, когда моё терпение лопнет я кинусь на них в драко, то это и есть — ИХ цель номер один. А за углом уже стоят два «тела» с пистолетами с накрученными на стволы глушителями, выйдя из-за которого, они прострелят мне локти и колени мелкокалиберными пулями, якобы за факт моей необоснованной агрессии в адрес их невинных тушек, а затем разденут до гола и кинут в клетку с обнаженными девушками. Умереть от таких ран невозможно, так как отверстия в теле очень маленькие, зато боль неимоверная, сводящая постепенно с ума. Через несколько дней руки и ноги распухнут и начнут плохо пахнуть, а из ран обильно польется гной. «Добрые» люди за шприц с обезболивающим будут предлагать мне рассказать всё, что я знаю. Всё о моей жизни, до мелочей. Номера банковских карт, пароли от них, аккаунты в «соцсетях», адреса друзей у которых есть деньги, машины, связи, данные на родителей, друзей, знакомых и прочее и прочее. Всё сказанное тобой в течении дней и недель, будут фиксировать невидимые камеры высокого разрешения, информация с которых утекает в комфортабельный бункер расположенный тут же, неподалеку на берегу живописного озера с лесом и песчаным берегом. Когда-то, этим местом владел влиятельный олигарх, попытавшийся кинуть своих западных хозяев, у которых в девяностые годы набрал обильные кредиты в западных валютах под мизерные проценты. Он и стал первым клиентом их концлагеря. Тот рассказал всё, всё что знал и не знал, и то что даже не думал, что знает. Вот он видный, надменный с важным выражением лца в костюме разъезжает в мерседесе по Киеву, а вот он жалкий, избитый, дрожащий, подсаженный на наркотики, просит его понять и простить. Может ли работник на бойне понять и простить очередную тушу свиньи, идущую на мясо? Нет конечно! Вот и этот, прости господи «олигарх», не выпросил. За его, бывшие деньги выкупили старый колхоз, за его деньги, оборудовали лабораторию по производству амфетамина, из его денег платят надзирателям и палачам, и с его счетов во все уголки мира разлетелись «бонусы» начальству из отдела специальных операций главного разведывательного управления ВСУ — марионетки западных спецслужб. Все украинское, больше не являлось таковым и с потрохами принадлежало западным хозяевам и их кураторам. Место называлось — концентрационный лагерь «Тростянка», а по документам он проходил, как тренировочный лагерь и за восемь лет существования через его стены прошли сотни если не тысячи тел, чьи бренные останки перемешаны с навозом и покоятся во рвах, раскиданных по окрестным посадкам.

Я проснулся в ужасе! Сам, полностью в поту. Мокрая подушка, мокрая постель. С меня буквально текло. Такого ужаса я не испытывал неверное никогда. Оставалось понять, что это значит. Или это ничего не значит? Сон и сон, что тут понимать? А в голове пульсом билось слово «тростянка», «тростянка», «тростянка». Я встал, обтёрся полотенцем, тут же взял телефон и выходя на свежий воздух набрал в поисковике «тростянка». Браузер выдал: Тростянка — населённый пункт в Сумской области. Тот странный суржик, на котором говорили люди в моём сне. Когда-то я слышал, что в «Суммах», как раз и разговаривают на странной помеси русского и украинского языков. Совпадение, или этот сон что-то значит? Если видение не соврало, то туда нужно запускать русский спецназ, чтобы выжечь там всё каленным железом. С другой стороны…, приснилось, привиделось. Накрутил тут себя эмоционально и делаешь далеко идущие выводы. «Акстись» пенсионер! Ты тут, что, себя пророком возомнил?!

Посмотрел на часы — начало шестого. Да ё-моё, даже выспаться не вышло. Буду теперь, как зомби, целый день ноги таскать. Делать нечего, нужно исполнять взятые на себя обязательства. Вчера пришлось пол города объехать, чтоб найти этот «долбанный» подшипник. В интернете такой стоил около четырех тысяч, но в силу срочности пришлось отдать пять с половиной тысяч за «Босшевский» в магазине с пафосным названием «Всё для грузовых авто». Ладно, не в деньгах счастье, и тут же добавил — «а в их количестве». Нужно вставать, «набулькать» кофе и что-то решать с оружием, которое заполонило мне весь подвал. Взял с полки вязанку со своим «прикидом» для того мира. Затем распаковал подшипник, освободив его от целлофана и картонной коробки с надписью «мейд ин германи» и завернув его в Гришину старую газету, шагнул в портал. Вылез из норы, переоделся и зябко ёжась побрёл к зданию сельсовета.

Ждать пришлось около полу часа. Честно сказать, я слегка замерз от утренней прохлады. Мимо проходила стайка девушек, судя по всему идя на работу. Среди них я заметил знакомое лицо. Повинуясь рывку моей грешной души, я тут же окликнул молодую работницу: — Ксения Ивановна! — Та, слегка отшатнулась от неожиданного возгласа неизвестного мужчины, странно посматривая, а затем, моя молодая бабушка завороженно остановилась, всматриваясь в моё лицо, в попытках вспомнить и понять, кто я такой. По глазам было видно, что я ей кого-то напоминаю, но при этом разум ей говорил, что я не знакомец. — Ксения Ивановна, пожалуйста, простите меня! — Я едва-едва сдерживался от того, чтобы рухнуть перед ней на колени и вымаливать прощение за весь беспредел, который я совершил пока был молодым и отмороженным на всю голову, её непутёвым внуком. Я как заведённый, бормотал и бормотал: — Пожалуйста простите меня, пожалуйста. — Та поняв, что «дедуля» не в себе, согласно кивала и пыталась «срулить» от меня задом, поглядывая в след подругам, чтобы те её не бросили наедине со странным чудиком. Когда она стала отдаляться, я крикнул вдогонку. — Передайте привет Федору Ивановичу! Когда она развернулась и ускорилась, чтобы догнать своих, я услышал за спиной:

— Василь, ты тут каким ветром? Москва больше не привечает своих верных сынов? — сказал усач, приветливо улыбаясь. Я пожал ему руки и посетовал:

— Гриша открывай контору, чёт я подмерзать начинаю. — Я, дрожал всем телом и с глаз сами по себе катились слезы. Председатель колхоза нервно повёл плечами, осмотрелся и нервно посматривая на меня, звеня ключами, пошёл к двери.

Когда я вывалил перед ним сверток с барским видом и жестом «вуа-ля», то тот, поначалу не понял. А потом подскочил как ужаленный:

— Да, ладно!!! Ай-да москвич! Ай-да молодец! — и прихрамывая пустился в пляс, неумело изображая присядку с прихлопами и притопами, а потом бросился обниматься. — Васиииииль! Какой же ты молодец! А мне сказали, что подшипников нет и не будет. Мол у них на заводе они штучные и только для сборочных конвейеров, а рушить себе план из-за дураков-трактористов они видите-ли, не будут и послали меня на хутор бабочек ловить. Ты представляешь?! Мы тут, район кормим с городом в придачу, а они сволочи, жалкий подшипник зажали! Вот же, сволочи! — он кричал и кричал, корил и корил, а я, довольный, как слон, сидел и любовался узором его эмоций. Вот же время было, когда всё, включая эмоции людей, были настоящими! Я взял себя в руки и начал подводить черту под аттракционном невиданной щедрости.

— Григорий, успокойся, не шуми так громко, а то стёкла повылетают. Я неделю потратил на твою деталь. Потратил на него целую кучу времени и денег. — Тот сразу подобрался как коршун.

— Да ты только скажи, достанем тебе всё, что душе угодно. Если деньги нужны, выплатим сразу из кассы колхоза. Сейчас только Людочка подойдет, наш счетовод и сразу всё оформим «чин-чинарём» и тебя в накладе не оставим. Ты только скажи, что нужно?

— Гриш, денег не надо, да и вряд ли у тебя будет столько. Такие вопросы не решаются деньгами, только делами. Так что, теперь твоя очередь мне помогать. Как ты смотришь на это?

— С пребольшим удовольствием! Излагай.

— «Значицетак»… — начал я многозначительно. — Помощь мне нужна в одном секретном, щекотливом деле. Ты, я так понял человек наш, бывший, служивый. Твою папку я еще не смотрел, времени не было, но обязательно посмотрю. Так вот… Мне нужен в вашем регионе помощник в решении вопросов государственной важности, с грифом «совершенно секретно». Понимаешь уровень? — тот подобрался, сглотнул и кивнул. — Так вот. Для начала, мне от тебя нужен склад, желательно подземный, желательно большой и расположенный в таком месте, чтоб никто «левый» там не «шарился» вообще, а если «шарился» то попасть внутрь не смог. — и я вопросительно уставился на Григория. — Ну так как?

Тот размышлял пару минут, посматривая на встающее в окне солнце. — Я должен знать с кем и с чем работаю, чтобы случайно не попасть, в какой-нибудь троцкистский заговор.

— Справедливо! — улыбнулся я. — Гриша, ты когда-нибудь слышал про специальный отдел по конспиративной и диверсионной работе при центральном комитете ВКПб?

Примечание: ВКПб — всероссийская коммунистическая партия большевиков.

— Нет. Впервые слышу. — поморщился он.

— Вот! — наставительно поднял я палец. — И не услышишь! Потому, что нас как бы нет. Но тем не менее мы есть и работаем, как ты видишь в плотной связке с НКВД*, РККА* и прочими советскими структурами, которые я озвучивать не буду.

Примечание: НКВД — народный комиссариат внутренних дел. РККА — рабоче-крестьянская красная армия.

— Так вот Гриша, работа важная, ответственная и очень секретная. За одну ошибку могут сослать так далеко, что на карте таких, северных точек еще даже не нарисовали. И это в лучшем случае. В худшем — приговор секретной тройки при ЦК партии и всё. Озвучивать дальше не буду. Сам поймешь, не маленький. Так что, прежде чем дать ответ, нужно всё тщательно обдумать, потому что потом, написать заявление по собственному желанию у тебя, как ты понимаешь времени уже не будет. Теперь из плюсов… Явный плюс, это то, что твои «хотелки» по организации колхоза будут рассматриваться в Москве и незамедлительно, потому что всё время твоя старая должность будет оставаться прикрытием и с неё тебя никто уже не уберет, а вот новая станет основной работой и на столько важной работой, что я даже передать тебе не могу, так как это, если сравнить хрен с пальцем! Судьба страны, судьбы миллионов будут в твоих руках и от тебя будет зависеть, будут они жить или нет! Понимаешь? — и я многозначительно замолчал. Гриша сидел и тяжело смотрел в одну точку. Молчание длилось минут пять, затем он выдал.

— Я с самого начала не поверил, что ты инженер. Инженеры не бухают, как военные, и не ходят, как военные и у них не бывает татуировки, как у тебя. Ну та, что на плече у тебя. Я прошёл не одну войну и никогда не видел таких татуировок. То, что у тебя изображено надо львом это же называется парашют? Новый вид войск, который недавно появился на стыке народных комиссариатов? Правильно?

— Правильно Гриша, но советую никому не говорить об этом и даже громко не думать. Обсудить с тобой подобные темы смогу только после твоего согласия, если таковое последует и подписке о неразглашении. Как ты понимаешь, в силу секретности, никто тебя в отдел кадров тянуть не будет. Поэтому думай, а я подъеду в конце дня. И еще. Если согласишься, подыщи ещё одного надежного, проверенного товарища, верного делу Ленина-Сталина. Нужен твой дублёр, на случай твоей внезапной командировки. Без этого, извини, никак. — оставив за столом задумчивого Гришу, я молча вышел и прикрыл за собой дверь. Почему-то я не сомневался, что он согласится. Конечно, была слабая вероятность его отказа, но в любом случае, оружие с подвала нужно убирать.

Мои новые друзья, по ту сторону портала, всё равно явно или случайно меня сдадут, а значит ниточка приведет ко мне, с последующим негласным обыском. Тем более, капитан спецназа видел АКСУ в салоне моей машины. Рано или поздно все звёзды сойдутся воедино на мне, и они «полюбому» приедут ко мне, провести осмотр, так сказать «по-хорошему». «Ментовский» автомат я давно закопал на огороде, в месте, где проходит «общедачная» труба с технической водой. Приметил сварной шов на трубе, выкопал яму в метр, и «хлопушка» ушла дно ямы, густо смазанная японским маслом и замотанная в целлофан в несколько слоёв. В таком виде, она тут и тысячу лет пролежит. Патроны и магазин туда же, только патроны вынул и сверху еще скотчем обмотал в несколько слоёв чтоб не отсырели. Всё раритетное, скопилось в подвале так, что я, еле-еле пролазил между ящиками, пакетами, разными обмотками. Как вам «арсенальчик»? Два ДШК*, четыре пулемета системы «Максима», восемь ДП*, образца тысяча девятьсот тридцать первого года. Двадцать три винтовки «Мосина», восемь револьверов типа Наган в состоянии близкому к «нестоянию» и четыре «Светки» завершали натюрморт. Прочей мелочёвки видимо-невидимо. Плащ-палатки, котелки, противогазы, АЗК и так далее, без счета.

Примечание: ДШК — крупнокалиберный пулемет конструктора Дегтярева-Шпагина под патрон двенадцать и семь миллиметра. ДП — (Дегтярев пехотный) ручной пулемёт Дегтярёва Василия Алексеевича под патрон семь шестьдесят два.

Я, реально «задолбался» таскать по ночам весь этот хлам в подвал. Это была такая извращенная форма самоубийства, а-ля «загоняй себя сам, до смерти». Всё это срочно нужно увозить, иначе будет поздно. Моя чуйка, буквально вопила благим матом.

Кое-как дождался вечера. Взял из пачки бумагу с того мира, купленную на рынке, всунул в принтер и набрал в программе следующий текст: Я, гражданин, прочерк, года рождения, прочерк, обязуюсь ответственно хранить и ни при каких условиях не распространять сведения, полученные мной по ходу служебной деятельности. Если же я нарушу, данное мной обещание и разглашу явно или неявно информацию, полученную мной, то прошу судить меня по закону военного времени. Дата. Подпись. Ниже, для солидности, я на сайте штампов «запилил» оттиск несуществующей конторы под названием «Особый отдел по конспиративной и диверсионной работе при ЦК ВКП(б)». Надпись шла по кругу с разделительными звёздочками, а в центре, где и положено, красовался большой герб Союза Советских Социалистических Республик. Получилось просто, шик и блеск! Секретарша бы в их времени, пол часа бы «крапала» подобное, а я тут дунул-плюнул и принтере за пару секунд выдал всё в правильном шрифте и с правильной фиолетовой печатью. Я, вытащил лист и зачем-то подул на него, как бы осушая краску и засунул в кожаную папку потрепанного вида, которую я предусмотрительно реквизировал у дяди Вовы.

***

Около пяти вечера, я поднимался на крыльцо сель совета. Постучав и не дожидаясь ответа, отворил и зашёл. Григорий сидел там же и казалось даже в той же самой позе. Он смотрел перед собой невидящим взглядом и молчал. Подняв, наконец на меня тяжёлый взгляд, он спросил: — Василь, только скажи мне честно, на сколько важно будет то что нам предстоит?

— Гриша, важность наших дел невозможно передать! От них будут зависеть жизни наших с тобой, друзей, детей, жён, родителей. Время утекает, и если мы не успеем, погибнут миллионы! — С минуту он, не отрываясь, смотрел мне в глаза, силясь понять вру я или банально преувеличиваю, но я твёрдо не отводил взора и кажется он поверил. Вытащив с папки заготовленный бланк, с максимально важным видом, положил его перед ним. — Прочти, заполни и подпиши вот тут. — я пододвинул в нему чернильницу с торчащей из горлышка перьевой ручкой. Он отодвинул ящик стола, вытащил очки, протёр их носовым платком и вчитался. Подписал и протянул документ мне.

— Когда? — спросил он.

— Что когда? — не понял я.

— Я спрашиваю, когда война начнётся? — разжевал он мне, как неразумному ребенку.

— Ну…, еще думаю, года два-три и всё…, затем вокруг всё запылает. Кстати, тебе как сотруднику дадут шанс в первую очередь эвакуировать своих. Это я, тебе, обещаю лично. — Гриша аж закашлялся…

— Ты хочешь сказать, что они сюда дойдут!?

— А ты как хотел Гриша, попугать их на границе и чтоб они потом отступили и создали нам неразрешимую политическую проблему на десятилетия? Нет, Григорий! Зверя, нужно выманить сладким леденцом, а потом обрушится на него всей мощью нашего государства и раздавить гадину так, чтобы она не смогла сбежать обратно в своё логово! — С этими бравурными словами, я сжал кулак так, как будто старался раздавить змею в моей руке.

— А как же наши города?

— Гриш, не мне вмешиваться в стратегические планы партии и руководства. Так что расти быстрее, до уровня Москвы и там в правильных кабинетах, будешь задавать правильные вопросы. А я исполнитель, а не стратег. Так что, как-то так. И еще… Что у нас со складом? Оборудование нужно перевести, товарищи ждут, Гриш, а товарищей подводить нельзя. — закончил я назидательно.

До часа ночи, мы гоняли подводу от кустов до склада, куда я свалил все баулы, ящики и свертки. Особенно Соколова, удивил вид Максимов и ДП с ДШК. Он расширенными от «охренения» глазами, наблюдал, как я вытаскивал их с кустов и травы, и складывал на подводу, тщательно укутывая плащ-палатками.

Пришлось в темноте, подсвечивать всё двумя керосинками и ручными фонарями со светодиодными яркими лампами. Луна уже взошла, а мы всё, таскали и таскали. Я, чуть спину не сорвал. Знакомя Григория с хозяйством, я посетовал: — Оружейника нет хорошего в вашем районе. Вот в том ящике, наганы. Нужно бы их проверить. Есть, кто на примете?

— Не знаю, пока. Проверить то я и сам смогу, чай не пальцем деланный. А вот ежели вылезет поломка, то тут да, мастер-оружейник нужен. Поспрошаю по родне, может, и найдется кто.

Закрывая склад, он в слух сказал: — Нужно будет, пастуха Тараску с колхозным стадом попросить, приглядывать за складом. Он тут, неподалеку обычно пасёт. Лишний пригляд, не помешает. — я только головой мотнул, соглашаясь.

— Ему доплата, понадобится какая? Так сказать, за бдительность.

— Да не. В конце месяца дам ему комбикормов для домашних свиней на мешок больше, вот и вся оплата. На чёрта молодёжь баловать? — усмехнулся Григорий и взяв коня под уздцы, мы пошли по дороге. Дойдя до перекрестка, я повернул на лево, а Григорий жил на краю Виноградного и ему было на право. Попрощавшись, мы расстались.

Хорошо день прошёл, плодотворно. Хоть и устал я как собака, но подвальное помещение очистил полностью и теперь оставалось только придумать, как замаскировать сам портал, понадёжней, чтобы окончательно спрятать это сияние от любопытных глаз. И что-то подсказывало мне, что опять придётся тратить деньги и немалые. Да уж! А куда деваться!?

Глава 8

Может я и неправильно делал, но решил вначале обложить кирпичами стены и только потом заливать бетонный пол. Моя логика крутилась вокруг того, что, когда пол застынет он станет служить своеобразной распоркой для стен, поэтому вначале стены, а уже потом всё остальное. Помещение получалось достаточно большое, метров пять в длину. И для бочек хватит и для банок. Возможно, после работ еще чего перебазирую сюда из сараев. Ну, это всё будет потом.

Ломиться с утра в артель «Пьяный Носорог» я не стал. А какой смысл? Расчёт был конечно подленький. Мужики проснутся, похмеляться остатками пива из алюминиевой бочку. Рыбу вчера, мы почти всю сожрали, последнюю еду они из моих пакетов, готовили ещё в обед. Так что на горизонте замаячил «трындец», так как «трамвай щедрости» опустел и идёт в депо, то ловить больше нечего и нужно либо идти на заработки, либо договариваться со мной. На счёт современного оружия я их сразу предупредил, что сунутся в ближайшее село продавать автомат, то уже через пять минут сюда приедет милиция ДНР, всех повяжут и отвезут в «турму» быстро, качественно и на долго. Там, если что, всех селян подрядили за вознаграждение сдавать беглых ВСУ-шников, продавцов стреляющим и взрывающимся хламом. Те, покивали, мол слышали о таком, так что мне даже ничего придумывать не пришлось, и так все были в курсе последствий.

Конец ознакомительного фрагмента.