Вступление
— Старшой!
— И чего тебе?
— На Арене волшба чужанская деется.
— И?
— Так, а искорки сквозь нее вроде нашенские поглядывают.
— Дай-ко гляну. — Многоцветные блики слегка высветили резкую рубленую физиономию, которую отнюдь не украшала отметина, оставленная чем-то дробящим. Несколько секунд физиономия неотрывно следила за кипением разноцветья на полированном бронзовом столе. После чего владелец ее всем телом развернулся в сторону высокой двустворчатой двери.
— Медведко!
Одна створка дверей приоткрылась, и в проем просунулась голова, настолько кудлатая и бородатая, что наличие глаз и носа можно было только предположить, и полюбопытствовала:
— Чего тебе?
Человек со шрамом шевельнул было губами, наверное, улыбнуться хотел, но глянул орлом, прицеливающе.
— Зайди.
— А огнем жечь не будешь? — вторично поинтересовалась башка.
— Зайди, — уже строже проговорил шрамолицый.
Башка обреченно вздохнула и зашла. Выяснилось, что она крепится к телу, размеров и глыбистости которого не могла скрыть даже обширнейшая мантия, пытающаяся все это великолепие спрятать.
— Поднимай своих! — каркнул шрамолицый, вновь вбивая взгляд в кипение цветов на бронзовом столе. — Общий сбор.
— А чего говорить-то? — Глыбистый враз построжал телом.
— Великий вернулся.
* * *
В комнате, а скорее, ее стоило бы назвать небольшим залом, царил полумрак, который безуспешно пытались разогнать три свечи, закрепленные в шандале. Но и у них это не слишком получалось, и пятно света освещало лишь заваленный бумагами стол с пишущим за ним человеком. Он не только укрыл лицо в тени капюшона, но и, несмотря на мягкое тепло, царящее в чертоге, укутался в мантию. Перо, зажатое рукой в черной перчатке, стремительно летало по бумаге, но вдруг сбилось с ритма, отвлеченное робким стуком в дверь.
— Войди, — негромко бормотнул писавший, не отрывая взгляда от рукописи. Негромко. Но стучавший услышал. Беззвучно распахнулась дверь, и на пороге чертога появилась мрачная фигура в черном клобуке.
— Проблемы. Команда Смайли уничтожена. Приданное подразделение тоже. Артефакт на месте не обнаружен. След взят.
Сидевший за столом медленно поднялся. Скрюченные пальцы с такой силой вцепились в край дорогущего стола из крепчайшего маронга, что казалось, древесина не выдержит. Лопнет. Но…
Встряхнул кистями. Объяснил:
— Писал много. Пальцы затекли. — И без перехода: — Найди его.
* * *
Плотная шаль из цветастого шипаского шелка была так ловко наброшена на молочно-белый фарфоровый плафон светильника, что лицо человека, сидящего за столом, оставалось в тени, а вот лицо его собеседника высвечивалось до самой малейшей черточки. Но тем не менее черты этого лица казались невыразительными. Крайне. Хоть сколько их высвечивай. Да и человек был какой-то невыразительный. И одевался он неприметно. Добротно. Но неприметно. А вот сидел он… Как кот в засаде. Расслабленно. И жутенько.
— Лис, они зашевелились.
— Кто же? — прилетело из-за стола заинтересованное. И голос светский такой. Хорошо поставленный.
— Стражные. И Приблуды эти.
— Миленько, — с расстановкой, медленно проговорил человек из тени. — Сеть?
— Еще вчера набросили, — деловито проинформировали его. И уже восхищенно: — Ну и нюх у тебя!
— Так ведь Лис, — донеслось из тени. Раздумчиво так. — Неводом по Столице пройди. Неводом.
— Неводом? — задумался. — Людей не хватит.
— Можешь взять моих. Возьми руку Севера. — Голос был так же тих и благозвучен.
