Глава 6
Следующие часы в пути прошли, как ни странно, без происшествий. Водитель сменил неисправное колесо и заявил, что в следующий раз будет объезжать Воронеж десятой дорогой. К ночи даже самые отъявленные паникёры, вроде Насти Комиссаровой, успокоились и пришли в себя. Общее волнение довольно быстро рассеялось, и ребята, накормленные вкуснейшей стряпнёй, все как один уснули.
Одна Катя уснуть не могла. После вечернего происшествия её ум был слишком взбудоражен: в обычной жизни с ней не происходило ничего мало-мальски интересного, и потому любое событие заставляло её погружаться в себя. С одной стороны, это могло быть абсолютной случайностью из разряда мелкого хулиганства, да и родители-юристы не раз рассказывали о ситуациях, когда хулиганы наносили вред имуществу совершенно незнакомых людей. Обычно это совершалось из банальной зависти, подлости, но чаще — под воздействием алкоголя и наркотических веществ. Но алкоголиком или наркоманом тот мужчина — если это был мужчина — отнюдь не выглядел, даже напротив: с места преступления он сбегал так бодро, что спортсмен Вольский не смог его поймать.
Но был и второй вариант: что всё это совершено намеренно и имело определённую цель. Фантазия Катерины разыгрывалась не на шутку. Что, если они, подобно героям романа, оказались в некоем жизненном переплёте? И, раз так, одной проколотой шиной дело не закончится? Вдруг всё гораздо серьёзнее, чем кажется?
Экран телефона высвечивал время: час и тридцать минут. Катерина досадливо смахнула волосы со лба и решила, что это полная чушь. И учителя, и родители всегда говорили, что у неё слишком буйное воображение: в их понимании это не означало ничего хорошего. Всё это духота, усталость и бессонница — они не дают ей покоя.
Все остальные уже спали без задних ног. Лёля посапывала, положив голову на плечо Саши, и время от времени бубнила что-то сквозь зубы. Где-то позади богатырски храпели Егор с Мишкой. Настя, накрыв глаза атласной повязкой, спала, прижав телефон к груди. О произошедшем никто уже не волновался: только она, Катя, накручивала себя и строила всё новые и новые теории заговоров.
— Эй, Белкина.
Она была уверена, что Вольский давно уснул. В её планы вовсе не входили душещипательные ночные разговоры с его подколками и насмешками. Он смотрел усталыми серыми глазами и никак не мог сосредоточиться на происходящем: казалось даже, позабыл, где находится.
— Белкина, сколько времени?
— Час тридцать пять минут.
Он издал мученический стон, да такой, что все звуки вокруг резко смолкли: общий сон был потревожен. С места резко вскочил Мишка, спросонья похожий на растрёпанную птицу.
— Чего? Где горит? — буркнул он, покосившись на единственных бодрствующих пассажиров.
— Нигде. Спи, — предложила Катя. Миша сполз на сиденье и уткнулся носом в плечо спящей Даши. Та пробубнила что-то во сне и отпихнула его.
— Что, бессонница? — безмятежно поинтересовался Антон. — Понимаю. Мне тоже иногда не спится. Бывает, три дня прохожу без сна. Пару раз даже глюки словил, как наркоман какой-нибудь — представляешь?
— Почему? — с невольным сочувствием спросила она. — Почему ты не спишь? Совесть мучает?
Антон уставился на неё и не ответил. Она почувствовала неловкость. Ей и самой проблема отсутствия сна была знакома не понаслышке. Она могла пролежать целую ночь, не сомкнув глаз. Худшим в этом было то, что все вокруг отказывались признавать это проблемой и советовали не «страдать фигнёй».
— Ты не читала книгу про Фредди Крюгера? — поинтересовался он обычным беззлобным тоном.
— Ты про маньяка в полосатом свитере?
— Ага.
— Нет. Я смотрела фильм, очень старый — в нём ещё снимался Джонни Депп. Вообще-то, ради него мы и смотрели «Кошмар на улице Вязов», — Катя кивнула в сторону спящих подруг и усмехнулась. — Лёля сбежала на кухню, когда его убили.
— Фильм неплохой по тем временам. В восьмидесятые не было тех возможностей, которые есть сейчас, но хорошее кино люди снимать умели. Но за что я фильмы не люблю: в них часто что-то недоговаривают. А вот в книге — в книге всё четко написано, кто, когда, почему и зачем. В книге мы точно знаем, что при жизни Крюгер был маньяком и убивал детей до тех пор, пока соседи не подожгли его в котельной. Затем он превратился в мстительный дух и продолжил убивать детей уже во сне.
— И к чему ты это? — Катя нетерпеливо заёрзала. В темноте её фантазия не на шутку разыгралась. Казалось, словно из-под сиденья в любую секунду может выскочить человек с демоническим обожжённым лицом и лезвиями вместо руки.
— Да ни к чему. Что, уже и поговорить нельзя с хорошим человеком? — Вольский дёрнул плечом. — Я, пока не прочёл эти книги, и не знал о существовании бессонницы. Там герои не спали днями и ночами, чтобы не дать Крюгеру убить себя: ведь он жил только во снах, а в реальность попасть не мог. Я думаю, если… — он оглянулся. — Если я усну, то…
— Что? Тебя убьют во сне?
— Нет. Я увижу то, чего не хочу видеть.
Катя вздрогнула: в этот момент Кораблёв особо громко всхрапнул. Антон не смотрел на неё, не смотрел на впереди сидящую Ольгу Николаевну: он, казалось, был где-то далеко. Катя испытала неловкость, словно случайным образом прикоснулась к чужому секрету. Эти интимные переживания её не касались, но тем не менее заинтриговали.
— Что? — буркнул Вольский, вернувшись из состояния прострации в реальный мир. — Что ты так смотришь? Только не говори, что ты из тех девчонок, которые вешаются на шею из жалости.
Из её горла вырвался возмущённый вскрик.
— Я не вешаюсь тебе на шею!
— А по твоему лицу кажется, что собираешься, — гнул он своё.
— Ещё чего! Ты… ты вообще не в моём вкусе!
— Это твой главный аргумент? Да, я ожидал большего от отличницы вроде тебя.
У Катерины от злости покраснели щёки: такая откровенная издёвка была написана на его лице!
Она готовилась ответить гневной отповедью, как вдруг автобус резко затормозил. На Вольского, которого секунду назад хотела придушить, Катя смотрела уже с вопросом и настороженностью. Всё внутри застыло в ожидании худшего.
— Ты чего?
Она замерла, всматриваясь в фигуру водителя. Его руки застыли за рулём без малейшего движения.
— Что… — начал было Вольский, но его прервал громкий крик.
Звук доносился с улицы: так тонко и надрывно могла кричать только маленькая девочка. Катя вовремя сориентировалась и прошмыгнула мимо опешившего парня. Водитель оглянулся, словно ища у неё поддержки.
— Помогите! Помогите!
На обочине дороги стоял красный мерседес. Рядом размахивали руками две фигуры. Катя не сразу узнала в растрёпанной, раскрасневшейся женщине директрису Регину Геннадьевну; а с ней, в грязном платье и с торчащими во все стороны волосами, надрывно плакала Наташа. Она выглядела так, словно только что выбралась из болотной трясины: никто и никогда не узнал бы в ней красавицу класса — разве что после хорошего душа.
— Помогите! — вскрикнула она, когда водитель распахнул дверь. Катя ринулась за ним.
— Что произошло?!
— Мы не знаем! — взбешённо ответила директриса. — Машина заглохла! Мы здесь уже три часа стоим и ждём помощи! Мы пытались дозвониться до экстренной службы, но сеть не ловит!
Она, казалось, была на грани срыва. С распухшим лицом, покрасневшими глазами и испорченным макияжем она напоминала сумасшедшую в бегах. Наташа с опаской отодвинулась от неё.
— А вы где были?! — напустилась женщина на ни в чём не повинного водителя, и, частично, на Катю. В её глазах они тоже были виноваты в произошедшей ситуации. — Нужно было ехать быстрее, а не тащиться со скоростью черепахи! Мы, в конце концов, могли умереть с голоду!
— А чего вы на меня кричите? Я к вам таксистом не нанимался, — оскорбился мужчина. — Вы уже должны были добраться до Краснодара! На машине здесь всего ничего.
У Регины Геннадьевны покраснели щёки. Кое-кто в школе называл её «бестией»: что ж, теперь эта кличка была полностью оправдана.
— Мы заезжали за покупками в город, — надменно ответила она.
— А где ваш шофёр? — неожиданно спросила Катя, обнаружив, что за рулём автомобиля пусто.
— Мы отправили его искать помощь.
— В такую темень? — Водитель недоумённо почесал густые усы. — Да его ж там медведи загрызут в два счёта. Ну, или волки.
— А что ещё мы должны были делать? — влезла Наташа, не дав матери сказать. — Я чуть не умерла! Я упала в болото! Он сам виноват, не уследил за машиной, так что это всё из-за него!
Из-за дверей показался Антон, а следом за ним выглядывали любопытные лица: вопли нелюбимой директрисы любого могли вырвать из сна. Проснулось больше половины автобуса. Регина Геннадьевна, почувствовав себя в центре внимания, снова принялась причитать об их нелёгкой судьбе. Катя нашла взглядом Сашу и Лёлю.
— Что-то Бестия-старшая опять разошлась, — тихо хмыкнула Саша без следа сочувствия. — А что с Наташей? Она похожа на болотную кикимору.
Кто-то рассмеялся. Часть учеников, судя по ехидным улыбкам, испытывала удовольствие от увиденного.
— Александра, — с укором сказала Елена Алексеевна. — В такой ситуации мог оказаться любой из нас. Не будь такой циничной.
— «Не будь такой циничной, Александра», — передразнила Лёля, когда учительница со скорбным видом отошла. — Это всё равно, что сказать кактусу, чтобы он не был колючим.
— Эй, Катька, — сказал Егор, — следи за своим женишком. Пока Артемьева его в своё болото не затащила.
Они синхронно уставились на одноклассницу. Изображая несчастную мученицу, та вовсю жаловалась Антону на ужасное времяпрепровождения. Однако у него на лице не было и намёка на сострадание.
— В нём что-то есть, — оценивающе сказала Саша и приглушённым голосом добавила: — По-моему, Катька, вы с ним неплохо бы смотрелись вместе. А что? Вы друг другу подходите. И разговоры между вами такие… интеллектуальные.
— Ботаники должны быть вместе, — согласно закивала Лёля.
Катя некоторое время смотрела на них молча, а затем гневно выдохнула.
— Вы что, всё слышали?!
— Мы — ничего. Нам Настька рассказала, что вы всю ночь трепались, как два попугая, — Саша с Лелёй рассмеялись и синхронно уставились на неё.
— Раз вы уже знаете, то завтра будут знать все: от Коровьева до старшей Бестии, — проворчала Белкина. От мысли, что скоро весь лагерь будет трепаться о её личной жизни, выдумывая подробности несуществующего романа со старшеклассником, ей становилось душно.
— Старшая Бестия — это ещё полбеды. А вот от младшей жди неприятностей, — сказала Лёля, оглянувшись. — Она ведь давно за ним ухлёстывает, да? А он от неё отделаться не может…
— Идёмте спать, ладно? — резко сказала Катя.
Директриса наконец утихомирила свой пыл; суматоха стихла. Водитель заявил, что пора отправляться в путь. Ольга Николаевна потребовала, чтобы все вернулись на места. Подруги пожали плечами и вместе скрылись в автобусе.
