Уроки вожделения

Элла Казанова, 2023

Дэйнара Эштон – любящая дочь, девушка строгих моральных правил и настоящая леди. Лорд Кройд – само воплощение порока, имеющий репутацию распутника, картежника и жестокого беспринципного человека. Оскорбленный отказом Ары, он превращает жизнь её семьи в кошмар наяву. Чтобы спасти близких, девушка решается прийти к своему палачу с унизительным для неё предложением…

1.

Ара почему-то думала, что что-нибудь обязательно ей помешает… надеялась, что помешает. Разразится гроза и размоет дороги, или маменька заявит, что никуда её не отпустит, что именно сейчас у неё разыгралась одна из тех жутких мигреней, от которых отец предпочитал спасаться на встречах со своими арендаторами, когда те у него ещё были, и только Ара может подавать ей сердечные капли и читать вслух…

Но несмотря на сырость из-за прошедшего накануне дождя, погода стояла ясная, а маменька, когда Ара, запинаясь, сообщила, что Сесиль пригласила её на месяц погостить в своем поместье, обронила лишь:

— Ах, дорогая, чудесная мысль, не забудь захватить парочку шалей. В этих больших старых домах вечно сквозняки…

И запахнув поплотнее на груди концы собственной шали, уставилась в окно, наблюдая за гуляющими и редкими экипажами.

Матушка Ары была из тех хрупких созданий, которые предпочитали большую часть жизни проводить на кушетке, кутаясь в теплую одежду и предаваясь меланхолии. И даже подруг принимала полулежа, жалуясь на нескончаемые мигрени, нервы и приступы слабости. Впрочем, подруги охотно поддерживали эти темы, тоже отличаясь не слишком крепким здоровьем…

Разговор с отцом вышел очень схожим, и сердце Ары сжалось: прежде энергичный полный планов мужчина за каких-то пару месяцев превратился в собственную тень. Все чаще замирал прямо во время разговора на полуслове или на прогулке, как бы обращая взор внутрь себя и все меньше интересуясь тем, что происходит вокруг.

И Ара чувствовала вину… Нет, она не сожалела о том своем отказе маркизу. Она сожалела лишь о последствиях, которые это имело для её семьи.

Горничную и камеристку Ара не взяла, сообщив, что Сесиль обещала ей своих, и, кажется, девушки приняли это на свой счет, поэтому, укладывая чемодан Ары, вздохами и взглядами всячески выказывали обиду.

Что они скажут в следующем месяце, когда получат расчет, потому что отец Ары более не в состоянии выплачивать им жалованье? За ними последуют лакеи, младшие горничные, посудомойки, кухарка, экономка… Ара встряхнулась, не позволяя этим мыслям завладеть собой.

— Готово? — обернулась она от окна.

— Да, мисс Эштон. И Джером уже подал экипаж.

— Хорошо.

Их верный Джером подал ей руку, подсаживая в экипаж, и покачал головой.

— Вы уж простите старого ворчуна, мисс, но не следует вам ехать одной, хотя б Анну возьмите. Она, конечно, дуреха, но какая-никакая компаньонка в дороге…

Только такой заслуженный слуга, искренне любящий эту семью, при которой состоял ещё его отец, мог допустить такую вольность без опаски наказания.

— Не волнуйся, Джером, — Ара спокойно улыбнулась старику, хотя на душе скребли кошки, — возле трактира меня будет ждать экипаж Сесиль с горничной.

Дверца захлопнулась, карета качнулась, снимаясь с места, и застучала колесами по брусчатке. А примерно через полчаса булыжные мостовые закончились, сменившись сельской грязью. Трактир располагался примерно в часе езды от города. Ара откинулась на сидение и прикрыла глаза, усилием воли унимая дрожь и твердя себе: «Я все сделала правильно, я все сделала правильно…»

***

В дороге набежали облака, и задул сильный ветер, раскачивая скрипучую вывеску, на которой был изображен золотой бык, тянущийся к кружке пива.

Они прибыли намного раньше назначенного времени, и экипажа маркиза ещё не было на месте. Возницы кучковались, согреваясь элем и разговорами, судя по взрывам смеха, не совсем приличными, пока меняли их лошадей, и проводили взглядами одинокую девушку. Ара плотнее закуталась в плащ и решительно направилась к входу в трактир.

Джером наотрез отказался покидать её, пока не прибудет экипаж мисс Сесиль, и Ара сказала, что в таком случае подождет его в комнате наверху.

Слуга остался на первом этаже, а девушку расторопная хозяйка проводила в опрятную, хоть и скудно обставленную, комнату для путников и предложила подать обед, но Ара попросила лишь стакан воды. Погода снова портилась, на оконное стекло падали первые капли, и сквозь них проступало лицо маркиза — голодное, жаждущее, пугающее, как в тот момент, когда он прижал Ару к двери…

Девушка поежилась, почувствовав, что снова начинает дрожать. Укол на пальце, как ни странно, полностью прошел, даже точки не осталось, но Ара непонятным образом чувствовала его, а ещё чувствовала тонкую, тоньше волоса, ниточку, протянувшуюся от него к сердцу, хотя она не смогла бы объяснить это ощущение.

Девушка ни капли не верила в то, что действия маркиза не месть. Если не она, то что тогда? Просто Его Сиятельство развлекается: ему мало унизить Ару словами, он хочет полностью её растоптать. Развратить, опустить до своего уровня, чтобы больше никто и никогда не посмотрел на неё с почтением, чтобы больше никто не захотел взять в жены…

Но это сейчас неважно. Ара все вынесет, главное, чтобы маркиз сдержал обещание и отстал от их семьи, вернул отцу положение, без которого, чувствовала девушка, тот долго не протянет. Дождь и ветер крепчали, дышать становилось все труднее, а сомнения Ары возрастали с каждой секундой.

Сдержит слово? О господи, неужели она действительно поверила, что такой, как лорд Кройд — у которого даже фамилия под стать, фамилия хищника, — выполнит обещание? Поверила, что станет придерживаться какого-то глупого договора, несмотря на ту историю в игорном доме и историю с мисс Коннорс, и… мало ли сколько ещё подобных на его счету. Никакие договоры ему не указ. Головокружение усиливалось, боль в пальце нарастала, а на сердце словно кто-то давил, так что воздуха уже не хватало.

Она совершила ошибку! Надо немедленно разыскать Джерома и сказать, что они возвращаются домой. Ара резко вскочила, задев стакан с водой и не обращая внимания на приступ дурноты и ощущение, будто в сердце вгоняют раскаленную спицу, и выбежала из комнаты, слыша, как позади вдребезги разбилось стекло.

На первом этаже слуги не оказалось — хозяйка сказала, что он вышел по природной надобности на задний двор, и девушка бросилась туда же. Ветер тут же сорвал с головы капюшон плаща, а дождь хлестнул в лицо ледяными струями. Ара прижимала ладонь к груди, где жгло так, что мир расплывался перед глазами, и сердце, казалось вот-вот лопнет, а с безымянного пальца словно по ниточке сдирали кожу.

— Джером! — крикнула Ара, озираясь и пытаясь перекричать шум дождя. — Где ты?

Слуга не отзывался, и девушка бросилась к их экипажу, решив дождаться слугу внутри. Уже показались очертания экипажей на дворе, и она почти различала их карету, до которой, наверное, не добежит, потому что очередная ввинчивающаяся в сердце спица, остановит его биение раньше, — но тут прямо из темноты на неё выскочил экипаж.

Заржали кони, прямо возле головы мелькнули чудовищные копыта, и возница едва успел обогнуть девушку, так что её только брызгами обдало.

Экипаж мгновенно остановился, и дверца распахнулась.

— Мисс Эштон? — позвал глухой голос с козлов. — Маркиз ждет.

Ара, все ещё оглушенная болью и испугом, кутаясь в плащ дрожащими руками, задрала голову, но из-за дождя, различала только контуры.

— Джером… мне нужно предупредить слугу.

— Его уже предупредили, ваш экипаж сейчас на полпути домой.

Дальше все запомнилось как-то урывками, и пришла в себя Ара, уже в экипаже, стремительно увозящем её прочь от трактира «Золотой бык» и прежней спокойной и предсказуемой жизни.

***

Маркиза в карете не оказалось, как и слуг, чему Ара порадовалась — сейчас ей хотелось побыть одной. Впрочем, чего она ждала — что лорд Кройд лично приедет за ней и, едва фонари постоялого двора останутся позади, набросится и обесчестит? Хотя такой вариант тоже не исключала…

Следующим пришло осознание, что палец больше не горит огнем, и на грудь ничто не давит. Осталась только тянущая даже не боль — след недавно пережитой боли, и Ара не была уверена, остался ли он в теле или только в голове. Главное, что мука, которая начала терзать её с того мига, как Ара усомнилась в принятом решении и заколебалась, прекратилась. И слава богу — она бы долго не выдержала…

Дорога тянулась и тянулась однообразными скрытыми пеленой дождя пейзажами, и не то, чтобы девушка стремилась поскорее оказаться наедине с маркизом, но обрадовалась, когда с холма открылся вид на его дом. «Вид» громко сказано: спустившиеся сумерки и непогода позволили разглядеть только множество освещенных окон, словно бы подвешенных в тумане ливня, но даже их количество и количество труб, к каждой из которых был подведен камин, говорило о достатке маркиза.

Если ему и нужно было когда-то приданное Ары, то явно не для того, чтобы выбраться из нищеты…

Маркиз не вышел встречать — то ли пока отсутствовал, то ли подчеркивал таким образом незначительность её приезда.

Встретили девушку расторопные, но молчаливые слуги, которые сразу препроводили в отведенные покои. Слишком уставшая после дороги и пережитого, Ара едва замечала залы, по которым её вели. Обстановка запомнилась не конкретными деталями, а общим впечатлением: роскошная и… подавляющая. Как сам маркиз.

Семья Ары тоже далеко не бедствовала до встречи с лордом Кройдом, однако девушка привыкла к светлым интерьерам, тонким пропорциям, женственной мягкости — обстановкой всегда занимались они с маменькой, — но от жилища маркиза веяло совсем иной энергетикой: подчеркнуто мужской, тревожащей, слегка агрессивной.

Паркетные полы из темного ореха, бархатные шторы, массивные камины и блеск многоярусных люстр — Аре казалось, что она кожей чувствует все эти поверхности.

Вопреки ожиданиям её покои оказались больше похожими на то, к чему девушка привыкла, и состояли из спальни и соединенной с ней гостиной. Просторные эркерные окна, камин из белого мрамора, бюро для написания писем, кушетка… На кровать за полуоткрытой дверью девушка старалась особо не смотреть. Она остановилась перед камином в нерешительности, грея озябшие руки и не зная, что делать дальше, и в каком положении будет здесь жить, а потому имеет ли право отдавать приказы слугам.

Проблему решила горничная Мари, которая сообщила, что с минуты на минуту для мисс Эштон будет готова ванная. Мимо уже сновали девушки с ведрами. Только когда Мари помогла снять тяжелый влажный плащ, верхнее платье и корсет, Ара поняла, насколько промокла и продрогла. Но от помощи в купальной отказалась. Кажется, Мари удивилась, но Аре не хотелось, чтобы её касалась чужие слуги в этом чужом доме.

Вскоре в смежной комнатке, где витал приятный травяной аромат, её уже ждала большая фаянсовая ванна. Снять последние детали — холодные липнущие к телу чулки, белье и нижнюю рубашку, — оказалось настоящим блаженством. Ара опустилась в горячую исходящую паром воду и прикрыла глаза, позволив себе насладиться последним мигом, когда она принадлежит самой себе. Но лишь мигом.

Омывалась она торопливо, чувствуя напряжение и посекундно оглядываясь на дверь купальни, которая так и не открылась.

Наверное, в воду были добавлены какие-то масла, потому что кожа после неё лоснилась, как шелк, и благоухала. А ещё стала сверхчувствительной, поэтому пушистое мягкое полотенце почти царапало.

В гостиной Ару уже ждала Мари с высушенной почищенной одеждой и сообщением, что маркиз ждет её к ужину. Он не спрашивал, насколько она устала и нуждается ли в отдыхе с дороги. Просто ставил перед фактом. Но Ара знала, на что идет, поэтому спокойно кивнула служанке, сделав вид, что находит происходящее естественным.

Пока что Мари обращалась с ней почтительно, как с гостьей, но много ли пройдет времени, прежде чем Ара начнет различать на её лице оскорбительные усмешки и презрение? Слуги ведь не дураки, чтоб не сделать выводов, в каком качестве молодая девушка может проживать в доме неженатого мужчины, да ещё и без компаньонки.

Но Ара запретила себе об этом думать.

Облачаться снова в дорожное платье после ванной было не слишком приятно, но судьба багажа пока оставалась неизвестной, а спрашивать Мари ей не хотелось.

Поправив тугую и такую же простую, как накануне, прическу, из которой не выбивалось ни единой пряди, и взглянув в последний раз в зеркало, где отражалась бледной, но спокойной и собранной, Ара последовала за служанкой.