Лето 1969

Элин Хильдебранд, 2019

Семейная сага от королевы летних романов Элин Хильдебранд. В самое бурное лето прошлого века – лето 1969 года – все меняется для семьи Левин. Обычно они вместе проводят каникулы у бабушки в Нантакете. Однако в этом году Блэр беременна двойней в Бостоне, Кирби работает на соседнем острове Мартас-Винъярд, Тигр сражается во Вьетнаме, и только юная Джесси остается в опустевшем доме с встревоженными матерью и бабушкой. Три поколения одновременно со всей страной переживают драматические потрясения, учатся примирять противоречивые взгляды, принимать и ценить друг друга. На русском языке публикуется впервые.

Эта книга посвящена трем людям, которые были рядом со мной ранним утром 17 июля 1969 года:

моей маме Салли Хильдебранд, у которой на четыре недели раньше срока начались роды;

моей бабушке по маме Рут Халинг, проехавшей все светофоры на красный свет, чтобы доставить маму в Бостонскую женскую больницу;

моему брату-близнецу Эрику Хильдебранду — так и вижу, как он повернулся ко мне и спросил: «Ну что, готова?»

Пролог. Fortunate Son

^[1]

Тигру пришла повестка. Первый порыв Кейт — выкинуть ненавистное письмо куда-нибудь подальше. Так поступила бы любая мать на ее месте, разве не так? Притвориться, будто почта затерялась, обеспечив Тигру еще несколько недель свободы, пока армия США созреет отправить следующее извещение. К тому времени эта богом проклятая война во Вьетнаме, может, и закончится. Никсон обещал завершить войну. Прямо сейчас в Париже идут мирные переговоры. Ле Зуан поддастся капиталистическим посулам, или Тхьеу прикончат, а его место займет кто-то поумнее. Честно говоря, Кейт плевать, если Вьетнам падет жертвой коммунистов. Лишь бы сын остался цел.

Тигр возвращается домой после смены в школе вождения, и Кейт роняет:

— Там тебе письмо пришло, на кухонном столе.

Письмо Тигра совершенно не интересует. Он насвистывает, на нем полиэстерная форменная рубашка школы вождения «Уолден Понд», на кармане вышито его имя: Ричард. В письме к нему также обращаются по этому имени — послание адресовано Ричарду Фоли, — хотя все зовут его просто Тигром.

Тигр болтает:

— Ма, я сегодня учил такую красотку. Ее зовут Мэджи^[2] — и это имя, а не фамилия, скажи, отпад? Ей тоже девятнадцать, учится на стоматолога-гигиениста. Я ей поулыбался во все тридцать два, а потом пригласил на ужин, и она согласилась. Она тебе понравится, вот увидишь.

Кейт возится у раковины, так и сяк устраивает в вазу нарциссы. А сама закрывает глаза и думает: «Больше никогда в жизни он не будет таким легкомысленным».

Конечно же, в следующую секунду Тигр восклицает:

— Ох, черт, ох ты ж… Ма? — Он откашливается.

Кейт оборачивается, отгораживаясь охапкой нарциссов, будто крестом от вампира. На лице Тигра написан шок, и восторг, и ужас.

— Меня призывают, — выпаливает он. — Двадцать первого апреля я должен прибыть в призывной пункт в Южном Бостоне.

Двадцать первого апреля — день рождения Кейт. Ей исполнится сорок восемь. За сорок восемь лет жизни она дважды выходила замуж и родила четверых детей, трех дочек и сына. Кейт ни за что не признается, что любит сына больше всех: может обронить, мол, питает к нему особые чувства. Это яростная, всепоглощающая любовь, которую каждая мать испытывает к своему чаду, но со щепоткой потворства. Ее красивый сын так похож на своего отца, но он добрый. И славный.

Кейт открывает кошелек и кладет на стол перед Тигром двадцать долларов.

— Это тебе на свидание. Сходите в хорошее место.

Двадцать первого апреля Кейт везет Тигра из Бруклина в Южный Бостон. Дэвид предлагал сесть за руль, но Кейт решила все сделать сама.

— Он мой сын, — роняет она, и лицо Дэвида на мгновение искажается болью и изумлением.

Они никогда не употребляют подобных выражений — «ее» дети, подразумевая «не его», — и Кейт тут же бранит себя, но в то же время у нее мелькает мысль, дескать, если Дэвид хочет узнать, что такое настоящая боль, пусть поставит себя на ее место. На подъездной дорожке к дому Тигр прощается с Дэвидом и тремя сестрами. Кейт приказала девочкам не плакать.

— Мы же не хотим, чтобы он решил, будто не вернется назад.

И все же Кейт не отпускает страх: вдруг Тигр погибнет на чужой земле. Ему прострелят голову или живот, разорвет гранатой. Он утонет на рисовом поле, сгорит в падающем вертолете. Каждый вечер Кейт слышит о подобном в новостях. Американские мальчики гибнут, а что сделали Кеннеди, Джонсон и теперь вот Никсон? Отправили новых мальчиков.

В призывном пункте Кейт становится в длинный ряд автомобилей. Впереди мальчишки, такие как Тигр, обнимают родителей, некоторые — в последний раз. Ведь так? Совершенно точно некоторые мальчики отсюда, из Южного Бостона, отправляются на смерть.

Кейт паркуется. Оглядевшись, понимает: все произойдет быстро. Тигр сгребает с заднего сиденья рюкзак, Кейт выходит, обегает автомобиль. На какое-то мгновение застывает, запечатлевая в памяти образ сына. Девятнадцать лет, метр восемьдесят восемь ростом, восемьдесят два килограмма весом, светлые волосы отросли так, что касаются воротника рубашки, к ужасу матери Кейт, Экзальты, но армия США с этим живо разберется. У него ярко-зеленые глаза, один из зрачков чуть вытянут, будто мед капает с ложки. Кто-то сказал, что у сына тигриный глаз, так он и получил свое прозвище.

У Тигра за спиной школьный диплом и один семестр колледжа в Университете Фремингейма. Слушает Led Zeppelin и The Who, любит скоростные машины. Мечтает в один прекрасный день поучаствовать в гонке «Инди-500».

А потом Кейт внезапно проваливается в прошлое. Тигр родился на неделю позже положенного срока и весил около четырех с половиной килограммов. Первые шаги сделал в десять месяцев — довольно рано, ведь ему не терпелось догнать Блэр и Кирби. В семь лет он мог поименно перечислить всех игроков «Ред Сокс», его любимчиком был Тед Уильямс. В двенадцать Тигр совершил три хоум-рана подряд в финальной игре Малой лиги. На восьмом году обучения его выбрали президентом класса, после чего он стремительно и благоразумно потерял интерес к политике. Как-то в дождливый день на Нантакете Тигр от нечего делать сыграл в боулинг и вскоре победил на своем первом турнире. Потом, в старшей школе, увлекся футболом. Тигр Фоли поставил все рекорды среди ресиверов в средней школе Бруклина, включая общее количество набранных ярдов — рекорд, который, по прогнозам тренера Бевилаквы, никогда не будет побит. Сына приглашали играть за «Пенн Стейт», команду Университета Пенсильвании, но Тигр не хотел уезжать так далеко от дома, а команда Массачусетского университета была не такой классной. По крайней мере, так утверждал Тигр. Кейт подозревает, что сыну просто надоело играть, или, может, он решил уйти на самом пике бейсбольной карьеры, ну или совсем не желал еще четыре года торчать на студенческой скамье. Кейт очень хотелось бы сказать, что если бы Тигр поступил в колледж, какой угодно, или остался на заочном в университете, то сейчас не оказался бы в таком положении.

— Не забудь, ты обещала заехать к Мэджи, — напоминает Тигр.

Мэджи. Он волнуется о Мэджи. Тигр и Мэджи сходили на первое свидание в день, когда пришло то самое письмо, и с той поры не разлучались. Сама-то Кейт считает, что завязывать отношения за две недели до отправки на войну неразумно, но, вероятно, сыну нужно было отвлечься. Кейт согласилась заглядывать к Мэджи, ведь Тигр сказал, что та очень расстроена его отбытием. Но девушка, с которой встречались две недели, не может тревожиться больше родной матери солдата.

Срок службы составляет тринадцать месяцев, это не на всю жизнь, но некоторые из матерей здесь, возле призывного пункта, сами того не подозревая, прощаются навсегда, и Кейт уверена, что она — одна из них. Другие матери ведь не натворили ничего такого. А она заслужила наказание. Целых шестнадцать лет наслаждалась каждым счастливым днем, подспудно ощущая, будто берет их взаймы и рано или поздно придет срок платить по счетам. Кейт думала, это будет рак, или авария, или пожар. Она никогда не задумывалась, что может потерять сына. Но прямо сейчас она стоит здесь. По собственной вине.

— Я люблю тебя, ма, — говорит Тигр.

Обычно она отвечает: «Я тоже люблю тебя», но сейчас выпаливает:

— Прости меня. — Кейт сжимает Тигра в объятиях так крепко, что ощущает все его ребра под легкой ветровкой. — Прости меня, сыночек.

Тигр целует ее в лоб и держит за руку до самой последней секунды. Когда он наконец заходит в призывной пункт, Кейт стремительно влетает в автомобиль. Через окно она видит, как Тигр выпрямляется и расправляет плечи. Кейт переводит взгляд на свои сжимающие руль пальцы. У нее нет сил смотреть, как сын исчезает.

Примечания

1

«Fortunate Son» (1969) — песня рок-группы Creedence Clearwater Revival. Здесь и далее, если не указано иное, примечания редактора.

2

Мэджи (англ. Magee) — шотландская и ирландская фамилия, крайне редко встречается как имя.