Фуэте для олигарха

Элина Солманская

Роскошная жизнь Эльдара Томашевского будет потревожена внезапным появлением в ней двух маленьких племянников, оставшихся без родителей, и Стефании Оболенской, бывшей балерины, обладающей не только редкой красотой, но и дерзким характером. Сложные взаимоотношения, ненависть и любовь, чужие долги, жизненные сложности и преодоления закружат их обоих в стремительном вихре одного из самых сложных танцев в их жизни, который объявит для них сама судьба.Серия «Питерская рапсодия». Книга вторая

Глава 2

Томашевский взглянул на своего помощника, едва тот оказался на пороге комнаты его гостиничного номера. Когда молодой человек поздоровался, Эльдар жестом указал ему на кресло напротив себя.

— Игорь, я позвал вас так рано, чтобы поговорить не только о делах, но и о нашем дальнейшем сотрудничестве с вами. Вы знаете, обо всех событиях, которые произошли в моей жизни в последнее время и потому вы вправе отказаться от дальнейшей работы со мной здесь в России, и вернуться домой в Швейцарию. Я привык к вашему постоянному присутствию и очень доволен вашей работой, но сложившиеся обстоятельства вынуждают меня задержаться в Санкт-Петербурге, ещё как минимум на год. Следовательно, заставить вас остаться здесь со мной в этом городе, как и охрану, я не могу. У них служба, а вы человек штатский, так что мои приказы на вас не распространяются.

— Эльдар Станиславович, я работаю в должности вашего помощника и переводчика уже шесть лет и за это время мы с вами постоянно перемещаемся по миру и никогда не жили и не работали оседло на одном месте. Я люблю свою работу, и если качество её, вас устраивает, то я бы предпочёл остаться дальше с вами, и продолжить выполнять свои обязанности. Вы знаете, в Швейцарии меня ничего не держит. Мои родители и вся семья давно живут в Италии, так что я волен распоряжаться своей жизнью, не взирая ни на что.

— Значит, вы готовы остаться в России, как минимум на год?

— Я готов остаться здесь настолько, насколько потребуется. Я жду ваших распоряжений относительно нашего пребывания в этом городе и нашей работы, — Кравцов по привычке распахнул ежедневник и, взяв ручку, приготовился записывать распоряжения своего руководителя.

— Ну, хорошо. Тогда о делах. Во-первых, займитесь поиском хорошего дома, естественно большого, где бы мы смогли, все разместится, учитывая охрану, водителей и тот обслуживающий персонал, который нам наверняка понадобится. Я был бы не против того коттеджного посёлка, где мы жили в прошлом году, когда приезжали сюда. Во-вторых, подготовьте мне весь список документов, необходимых для оформления опеки над моими племянниками.

Кравцов удивлённо посмотрел на Томашевского.

— Но разве не проще вам будет воспользоваться своим именем и связями, чтобы осуществить эти формальности, как можно быстрее. Насколько я знаю, в России это не так просто осуществить, как у нас.

— Не хочется обнародовать подробности своей личной жизни. Вы же знаете, если сейчас об этом узнает один чиновник, то вмиг разнесут и журналисты. Попробую первоначально пойти обычным путём, как все.

— Хорошо, всё сделаю. Что-то ещё?

— Пока всё. Да, сегодня представители полиции должны вскрыть дверь в квартире моего брата в присутствии моих сестёр. Я хотел бы, чтобы вы узнали, во сколько это будет. Мне тоже нужно попасть туда и забрать вещи моих племянников.

— Хорошо. Я всё узнаю и вам сообщу. Я могу идти?

— Идите, Игорь.

Кравцов уже направился к двери, но резко обернулся на голос Томашевского.

— Спасибо, что остались работать со мной и дальше, Игорь. Ваш труд очень значим для меня.

Кравцов широко улыбнулся.

— Не за что.

— Ну, идите. Жду от вас звонка и, как и прежде качественно выполненной работы.

— Можете в этом не сомневаться, — Кравцов вышел из гостиной и направился на выход, покидая президентский номер Томашевского.

Составив примерный план своих дел на ближайшую неделю, Эльдар вызвал охрану и направился в первую очередь в головной офис своего брата. Долги, о которых он случайно услышал на кладбище, не давали ему покоя. И он намеревался выяснить всё об этом деле, а уже потом заниматься всем остальным.

Распахнув дверь автомобиля, и жестом дав указание охране остаться у машины, он не спеша направился к двухэтажному зданию. Внимательно осмотрев закрытые рольставни, подошёл к двери и, нажав на ручку, попытался её открыть, но она была заперта на ключ. Громко стукнув несколько раз кулаком в деревянное полотно, он сделал несколько шагов назад и снова обвёл взглядом здание, которое было явно необитаемым.

— Вы что здесь делаете? — громкий мужской голос заставил Томашевского резко обернуться.

Пожилой мужчина стоял у его машины, окружённый плотным кольцом охраны.

— В чём дело? Отпустите меня! — мужчина пытался сопротивляться, когда один из охранников принялся проверять карманы его куртки.

— Отпустите его… — громко обратился к своим сотрудникам Томашевский. — Вы сторож? — он пристально смотрел на мужчину.

— Сторож. Я здесь работаю на оптовой базе, — он показал на небольшое здание через дорогу.

— Вы не знаете, когда закрылся технический центр, который располагался здесь в прошлом году на первом этаже?

— Нет здесь уже никого с нового года. Ни технического центра, ни офиса на втором этаже.

— То есть, как нет?

— Выехали и всё вывезли, до последней коробки ещё в январе.

— А куда, не знаете?

— Не знаю, они мне не доложились. А вы что, машины в ремонт сдавать приехали?

— Нет. Просто хозяин этой мастерской был моим братом.

— Вы его ищете?

— Уже не ищу. Просто хотел узнать, что случилось, и почему он оставил своё дело.

— Почему? Странный вопрос, вы задаёте. Сейчас закрывают, только если бизнес прогорел. Вот видать, и ваш брат тоже закрылся по этой же причине.

— Банкротство, это маловероятно. Потому я и хотел выяснить истинную причину, — задумчиво произнёс Томашевский и медленно направился к своей машине.

— Подождите. У меня друг здесь работал в охране, может ему позвонить и узнать, куда все выехали?

Томашевский резко обернулся.

— Позвоните.

— А…

Эльдар вытащил бумажник и протянул мужчине тысячную купюру.

— Звоните, срочно.

Звонок не дал никакой конкретной информации. Единственное, что Томашевский смог узнать это домашний адрес заместителя брата, Ерёмина Виктора Ивановича.

Поблагодарив мужчину за помощь, он сел в автомобиль и отправился по указанному адресу.

Когда машины остановились у нужного дома, Томашевский покинул автомобиль и медленно направился в сопровождении охраны к подъезду. Они долго звонили в дверь, но только лишь спустя несколько минут, замок щёлкнул и на пороге прихожей возник мужчина с помятым лицом и сильным запахом алкогольного перегара. Он едва стоял на ногах. Пристально всматриваясь в лица стоявших перед ним мужчин, он слегка побледнел, когда его взгляд остановился на Томашевском.

— Эльд… Эльдар Станиславович? — он с трудом проговаривал слова. — Вот уж не ожидал вас увидеть в Питере.

— Я могу пройти в квартиру? — громко произнёс Томашевский, пристально всматриваясь в лицо мужчины.

— Конечно, — Ерёмин слегка попятился в сторону, уступая дорогу не прошеным гостям.

— Что за хлев ты тут устроил? — Томашевский сморщил лицо, заметив царившую в комнатах грязь и гору пустых бутылок из-под водки на полу у батареи.

— Простите, — мужчина склонился и начал поспешно собирать в руки бутылки, которые выскальзывая из его подрагивающих пальцев, падали на пол, издавая сильный звон.

— Оставь уборку на потом. Сядь, — Эльдар кивнул на стул и сам опустился на диван. — По какому поводу праздник? С радости или с горя?

— Так ведь вы и сами знаете.

— Оплакиваешь моего брата?

Ерёмин горько усмехнулся.

— Его самого, и то наследство, что он мне оставил после своей смерти.

— Что ты несёшь? Какое наследство?

— Свои долги.

— Какие долги?

— Его кредиторы теперь ходят ко мне, как к его бывшему заместителю. Они думают, что прибыль его нового бизнеса теперь у меня. Но я в глаза не видел этих денег. И вообще ничего не знаю. Не знаю, чем занимался ваш брат последние полгода.

— Ты можешь не говорить загадками, а всё объяснить нормально.

— Не могу. Потому что сам ни черта не знаю. Олег в январе внезапно собрался всё продавать и автосалоны, и пункты техпомощи. Меня поставил перед фактом, что закрывает своё дело и хочет вложить деньги в новый прибыльный бизнес.

— Что за бизнес?

— Я не знаю. Ничего не знаю. Он уволил меня, выплатив мне выходное пособие, как и всем остальным сотрудникам и отправил на улицу. Больше я ничего не знаю.

— Тогда почему по поводу денег ходят к тебе? Я что-то не пойму.

— Не знаю. Я пытался им объяснить, что после закрытия автомобильного бизнеса, мы больше не общались с вашим братом. Но никто этого слушать не желает. Меня поставили на счётчик обратного отсчёта, и если я не отдам все деньги, которые им должен Олег в следующем месяце, меня грохнут.

— Ты знаешь, чьи люди к тебе ходят?

— Знаю, потому что их хозяин сам лично приходил ко мне вчера.

— И кто же он?

— Мартышов.

— Кто?

— Да, вы не ослышались, наш главный конкурент в прошлом, а с этого года один из лучших друзей вашего брата.

— Очень интересно. Это всё? — Томашевский поднялся на ноги и пошёл на выход из комнаты.

— Всё. Эльдар Станиславович, а что же теперь будет со мной?

Томашевский обернулся и обвёл внимательным взглядом худую фигуру мужчины и его бледное лицо.

— Сдохнешь, если не бросишь пить. Завязывай. Больше тебя никто не тронет, — он развернулся и, не попрощавшись, быстро покинул квартиру.

— Эльдар Станиславович, может, мы сами потолкуем с этим Мартышовым. Для вас это может быть небезопасно, — обратился к Томашевскому один из охранников, как только они оказались у машины.

— Глупости, что там опасного? Едем в салон «Дрим Авто» и поскорее, — Томашевский сел в автомобиль и захлопнул за собой дверь.

Спустя сорок минут он медленно поднимался по ступеням в кабинет Мартышова. Распахнув дверь приёмной, взглянул на секретаря и поздоровавшись, прямиком направился в кабинет руководителя.

Девушка выскочила из-за стола и преградила ему дорогу.

— Куда вы? Туда нельзя. Иван Сергеевич занят, вы… — секретарь замолчала, как только увидела перед собой полный ярости взгляд Эльдара и, опустив руку, поспешно отошла в сторону.

Томашевский с силой толкнул дверь, и она, ударившись о стену, издала протяжный глухой звук.

Мужчина, с улыбкой разговаривавший по телефону, быстро извинившись, отложил смартфон в сторону и, поднявшись на ноги, попятился к окну.

— Что это за наглое вторжение в мой кабинет? Кто вы такие? Я сейчас охрану вызову, — мужчина потянулся рукой к стационарному телефону.

— Я, Эльдар Томашевский. Знакомая фамилия?

— Томашевский? Ты родственник Олега?

— Его младший брат.

— И что тебе нужно?

— Пришёл оплатить его долг перед тобой. Ты ведь за этим присылаешь свою охрану к его заместителю.

— Что, уже нажаловался? — Мартышов тяжело опустился в кресло.

Томашевский присел на диване и расстегнул пуговицы своего пиджака. Он пристально смотрел на мужчину.

— Рассказывай, что это за бредни с долгами моего брата? Он никогда и никому не был ничего должен.

— Был бы не должен, я бы не приходил.

— Рассказывай подробно.

— А что рассказывать? Я перекупил весь бизнес Олега в январе и заплатил всю сумму сразу. Он передал мне документы на все салоны и мастерские, кроме головного офиса. Но мне офисное здание было не нужно, и я его не стал требовать.

— Тогда в чём причина? О каких долгах ты говоришь?

— Видишь ли, твой брат последние полгода жил на другие доходы, нежели прежде. И неплохо жил. Доходы были большими, и я, слегка позавидовав его лёгкой прибыли, как дурак поддался искушению, и часть своих денег тоже вложил в это так называемое прибыльное дело с ним в доле. Но видимо на мне чудеса фортуны внезапно закончились.

— Ты говоришь загадками. Что за прибыльное дело, в которое вы вложились?

Мартышов внимательно посмотрел на Томашевского.

— Ты что-нибудь слышал об алмазных приисках в Кимберли?

— О чём? Об алмазных приисках? Это в ЮАР?

— Да.

— Ты хочешь сказать, что Олег…

— Хочу. Уж не знаю, с кем он вступил в партнёрские отношения, только дело пошло и насколько я понял, срубили они первоначально неплохой куш на контрабанде, потому что зажил твой брат, как король. Только недолго пожил в таком статусе, да, и я как видишь, тоже остался не в удел. Мои деньги сгинули в небытие, и прибыли, которую я ожидал, так и не получил.

— А что случилось?

— Я не знаю подробностей, только накрыл их там кто-то более могущественный. И под предлогом компенсации за то, что работали на его территории, отобрал всё, что у них было. Твой брат продал, всё, что приобрёл за последние полгода, кроме машины и квартиры. Да и те, насколько я знаю, в последний месяц были в залоге.

Томашевский впитывал всю эту информацию с трудом. Ему казалось, что это какой-то бред, вымысел, чтобы брат ввязался в такое сомнительное и заранее провальное дело, к тому же ещё и криминального характера, было просто невозможно.

— Этого не может быть. Я не верю, что Олег мог во всё это ввязаться. Он ведь работал всю жизнь руками и никогда бы не пошёл на эту сомнительную авантюру.

— Не знаю, что его сподвигло на это. Я тоже по дурости ввязался во всё это. Теперь жалею и сам опасаюсь, лишь бы на меня тень всей этой истории не легла.

— Ты о чём?

— Знаешь, я, конечно, только предполагаю, но мне почему-то кажется, что твой брат и его партнёр что-то вывезли с собой, когда покидали место своей бизнес дислокации. Что-то такое, что заставило человека, который под них копал, сильно занервничать и появиться здесь в России.

— Что значит, вывезли? Что они могли вывезти?

— А ты не догадываешься? Камешки, разумеется.

— С чего ты это взял?

— Я приехал к нему в начале лета узнать за свои деньги, а они в это время всей семьёй были уже на чемоданах. Олег стремительно покидал город, значит, скрывался. Подробностей мне не сообщил, сказал, перезвонит позже. Знаю только одно, что своих детей он вывез на все три месяца в лагерь на море и сам покинул Питер вместе с женой в неизвестном направлении.

— Час от часу не легче, и где мне искать теперь все эти концы, если брат погиб.

— А ты думаешь, его гибель дело случая?

— А ты считаешь, что нет?

— Считаю. Эльдар, игра, в которую ввязался твой брат, очень опасна. Поэтому мой тебе совет, хочешь что-то узнать, ищи его партнёра, если конечно он жив ещё. Потому что я уверен, что Олегу это дело явно кто-то предложил. И кто-то кому он доверял, как самому себе.

— Это всё, что ты знаешь?

— Всё. Мне тебе больше нечего добавить.

— Да, искать этого мифического партнёра, всё равно, что иголку в стоге сена.

— А ты подожди, может он или они тебя сами найдут, раз брата больше нет.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Долги после смерти должника иногда переходят на его родственников. И если он у них забрал что-то, то гости и к тебе непременно пожалуют сами.

Томашевский пристально посмотрел на Мартышова и, усмехнувшись, поднялся на ноги.

— Ну что ж, я подожду. У меня в запасе много времени. А ты сам, дорогу к Ерёмину забудь. Умей принять потерю денег. Ты деловой человек и знаешь, что это иногда приходится делать. Он в делах брата не участвовал. Узнаю, что ты опять присылал к нему своих людей, я найду управу на тебя. И уверяю, тебе это не понравится. Поехали! — Томашевский жестом показал охране на выход и поспешно направился вслед за ними.

Мартышов откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Уже сто раз пожалел, что ввязался в эту сомнительную авантюру, которая теперь напрочь лишила его покоя. Угроза от Томашевского младшего теперь добавила ещё больше нервозности и без того к уже потерянному самообладанию.

Томашевский взял телефон в руку, когда очередной входящий вызов нарушил тишину его автомобиля.

— Да, Игорь, что случилось? Нет, не занят. Что? — он повысил голос, нарушая тишину салона автомобиля. — Сейчас приеду.

Назвав водителю адрес квартиры брата, Эльдар стремительно перебрал контакты в телефоне и, набрав номер Воропаева, принялся ожидать ответа. Когда абонент взял трубку, Томашевский произнёс коротко, не вдаваясь в излишние подробности:

— Саша, ты мне нужен. Можешь сейчас подъехать на квартиру Олега? Да, срочно. Спасибо.

Оказавшись у подъезда дома брата, Томашевский стремительно преодолел пункт охраны элитного дома и, поднявшись на лифте, оказался у приоткрытой двери в квартиру. Едва вошёл внутрь помещения, резко остановился на пороге. В доме царил хаос. Мебель была перевёрнута вверх дном, вещи разбросаны по полу, занавески с окон сорваны, а книги разорваны в клочья.

Он с ужасом осматривался по сторонам и, расслышав голоса на лестнице, ведущей на второй этаж, резко остановился, заметив сотрудников полиции и свою сестру Алевтину.

— Что здесь произошло? — громко обратился он к сотруднику полиции.

— А вы, простите кто?

— Я брат хозяина этой квартиры. Так что здесь случилось?

— Видите ли, участковый с вашей сестрой два часа назад вскрыли дверь в квартиру вашего брата, а здесь как видите, всё оказалось, перевёрнуто и они вызвали группу убойного отдела.

— И ваши предположения. Что здесь могло произойти?

— По всей видимости, что-то искали. Только что и кто, нам пока непонятно. По официальным данным ваш брат был безработным последние полгода, и свою предпринимательскую деятельность прекратил ещё в январе. Так что мы в тупике, зацепиться не за что.

Томашевский тяжело опустился на диван.

Ему уже порядком надоели все эти загадки и тайны. Уже был не рад, что во всё это ввязался и поднял из глубины на поверхность тайну, которую его брат унёс с собой в могилу. Заметив на пороге квартиры Воропаева, Эльдар поднялся на ноги и направился к нему навстречу.

Объяснив всё, что ему удалось узнать, он задумчиво смотрел на Воропаева, пока тот медленно обходил квартиру, и осматривался по сторонам. Словно пытался увидеть что-то, что было недоступно глазу Томашевского. Остановившись у окна, Александр присел на подоконник и внимательно посмотрел на Эльдара.

— Ты хочешь, чтобы я занялся этим делом?

— Саша, я понимаю, ты волен отказаться, потому что придётся сделать невозможное. Но я хочу найти концы всех этих тайн и всё выяснить.

— Конечно, сейчас у меня на руках слишком мало информации, но тем интереснее дело. Я попробую ещё сам разговорить Мартышова и узнать всё подробнее. Не волнуйся, всё, что будет от меня зависеть, я сделаю. Ну а не смогу, не обессудь.

— Я буду тебе благодарен за любую информацию. Все расходы будут оплачены. Не экономь ни на чём. Бери в аренду лучшие машины, снимай квартиры, дома, приобретай необходимое оборудование, я всё оплачу.

— Хорошо. Я буду ежедневно сообщать тебе каждый этап своего расследования.

— Спасибо тебе. Я знаю, у тебя сейчас не совсем удачный период в жизни. Ваше расставание с Марго была тяжёлым испытанием для тебя, но я…

— Наше расставание с Марго произошло четыре месяца назад по её инициативе. Глупая и нелепая размолвка. Мне, было, нелегко признаю, но жизнь продолжается, и длительная командировка, тем более на африканский континент, думаю, пойдёт мне только на пользу.

— Спасибо тебе большое.

— Пока не за что. Ты уже уезжаешь?

— Да, ехал сюда, чтобы забрать детские вещи. Теперь понимаю, что после всего, что случилось, брать ничего отсюда не буду. Куплю им всё новое.

— А что теперь будет с квартирой?

— Не знаю. Пусть Анна решает. Она старшая сестра. У меня, итак, забот сейчас будет предостаточно, — Томашевский протянул другу свою руку. — Поеду я. Ты со мной?

— Нет, я на машине. Хочу ещё побыть здесь немного и пообщаться со своими бывшими коллегами, — Воропаев кивнул в сторону полицейских и, пожав руку Эльдару, попрощался и направился в гостиную.

Томашевский пока ехал к Полонскому за детьми, снова и снова возвращался к событиям прошедшего дня. От всего этого голова раскалывалась на части. Бесконечные звонки по делам бизнеса разрывали его телефон. Решив, наконец, абстрагироваться от глобальной проблемы своего брата, он принял решение забыть пока на время обо всех этих нюансах и заняться решением основных и насущных деловых вопросов своего нового семейного статуса. Ведь теперь он уже был не один, как прежде. С ним рядом были две маленькие души, о которых он теперь должен позаботиться, и которые с нетерпением дожидались его в доме у Полонских.

****

Неделя пролетела стремительно. Бесконечные хлопоты по оформлению опеки, которые естественно вышли за рамки ожидаемого Эльдаром успешного завершения, и зависли неопределённо в воздухе. Первоначальный отказ был обоснован теми обстоятельствами и характеристиками, которым Томашевский, по мнению представителей государственного учреждения, как опекун для несовершеннолетних детей соответствовал только частично. Поэтому как ему не хотелось, но пришлось прибегнуть к своим связям, и в результате, его проблема была улажена уже до конца недели. Документы были оформлены и получены на руки.

Он два дня подряд лично ездил с племянниками по магазинам. Впервые в своей жизни делал это с детьми, а не с женщинами, как это было более привычно в его жизни. Тщательно выбирал одежду, обувь, школьные принадлежности, игрушки. И когда, закончив покупки, внимательно осмотрел скопившиеся пакеты и коробки, понял, что даже в его двух больших машинах не хватит свободного места, чтобы всё это доставить в особняк.

Пока ехали в новый дом, он пристально наблюдал за детьми. Задумчивые и молчаливые, они сидели рядом с ним на заднем сидении и не произносили ни звука, пока машина не остановилась у большого двухэтажного дома в элитном коттеджном посёлке, в пригороде Санкт-Петербурга.

— Мы будем теперь жить здесь? — спросила у него Ева, повернув голову и прижав к себе плюшевую лягушку ярко-зелёного цвета в наряде балерины, которую она не выпускала из своих рук постоянно.

— Да, дорогая. Мы теперь будем жить здесь все вместе. Тебе нравится?

Девочка пожала плечами и, протянув руку, попыталась открыть дверь машины.

Томашевский помог ей, и когда она вышла на улицу, он принялся с интересом наблюдать за ней. Заметил, как она вошла в приоткрытую настежь калитку и остановилась у ворот, с интересом осматриваясь по сторонам.

Эльдар вышел из машины вместе со Стасом и подошёл к ней.

— Ну что, пойдём, посмотрим наши новые владения? — обратился он к племянникам.

Они синхронно кивнули и медленно направились по красивой мощёной тротуарной плиткой дорожке, ведущей в сад.

Красивый двухэтажный особняк с уникальным проектом застройки. С белоснежным фасадом, красивыми балконами, открытой террасой и панорамными окнами на первом этаже. Широкой белокаменной лестницей, разноуровневой крышей и роскошным кованым забором по периметру и вензелем у основания чердачного этажа с именными буквами бывшего владельца.

Красивый ухоженный сад, в котором они оказались через несколько минут, гармонично дополнял огромную парковую территорию вокруг особняка. Многочисленная растительность, представленная кустарниковой и древесной флорой, была дополнена многообразием цветов и бьющего фонтана в чаше из гранита с прозрачной почти кристальной водой.

— Мне здесь нравится, — Ева улыбнулась и посмотрела на Эльдара.

— Ну и прекрасно. Я думаю, в доме тебе тоже понравится. Ваши комнаты готовы, так что давайте в дом и будем обживаться. Завтра с утра в школу. Так что спать сегодня нужно лечь пораньше. Пошли, — он взял их за руки и направился к лестнице, ведущей в особняк.

Отправив детей по своим комнатам, Томашевский обошёл дом и, спустившись на первый этаж, зашёл на кухню.

Его помощник стоял у плиты и разогревал ужин. Заметив своего босса, улыбнулся и, выключив газ, поспешно открыл дверцы шкафа, доставая тарелки.

— Эльдар Станиславович, садитесь ужинать.

Томашевский согласно кивнул и сел за стол, но на тарелку, которую перед ним поставил его помощник, казалось, не обратил никакого внимания. Он задумчиво смотрел прямо перед собой.

— Что-то случилось, Эльдар Станиславович? — обратился к нему молодой человек.

— Что? — Эльдар перевёл слегка рассеянный взгляд на Кравцова. — Нет, просто устал.

— Вы ли это говорите? Вы ведь иногда работали сутками и никогда не говорили об усталости.

— Знаешь, дети оказывается это очень хлопотное дело.

Кравцов улыбнулся.

— Это давно известно. Вы не волнуйтесь, я уже по вашему распоряжению позвонил в кадровое агентство и нанял весь обслуживающий персонал. Повар, две домработницы, садовник и гувернантка для детей начнут работать уже завтра в доме. Вы сможете побеседовать с каждым лично. Уверяю, это лучшие работники из всех, что мне удалось найти. Сначала я подумал ещё и о няне. Но мне сказали, что дети, достаточно взрослые и потому гувернантка вполне справиться и с её обязанностями. Так что с завтрашнего дня вы снова сможете заниматься только своими делами.

— Скорей бы. Откровенно говоря, воспитатель из меня никакой. Ева задавала мне сегодня так много вопросов, причём таких, что я, откровенно говоря, затруднялся на них ответить.

— Это понятно. Она девочка и ей необходимо общение с женщиной. Стас очень самостоятельный. В свои одиннадцать рассуждает, словно маленький мужчина и потому с ним будет проще. Я думаю профессионал, который приступит завтра к работе справиться со всеми возникшими проблемами. К тому же, у всех гувернанток в этом агентстве ещё и дополнительное образование психолога, а детям сейчас это очень нужно, потому что… — Кравцов замолчал, заметив на пороге двух маленьких представителей семьи Томашевских.

Эльдар тоже повернулся в сторону двери.

— Ну что растерялись? Проходите, будем ужинать. Сегодня будем довольствоваться тем, что заказал Игорь в ресторане, а завтра в доме начнут работать специально приглашённые для этого люди.

— У тебя есть прислуга? — спросил Станислав, присаживаясь рядом с дядей за столом.

— Не прислуга, а обслуживающий персонал, а для вас эти люди в первую очередь ваши помощники, поэтому обращаться к ним стоит вежливо и по имени, отчеству. Кстати, главный человек в нашем доме после меня, с которым я хотел вас познакомить, это Игорь Валентинович Кравцов, — Томашевский показал в сторону молодого человека, стоявшего у окна. — Он мой личный помощник. Но и вы можете обращаться к нему по любому поводу и вопросу. Он может решить практически все проблемы. Но, сразу расставляем акценты. Никаких личных просьб, как-то привести мороженое и прочее. Только важные и трудно исполнимые проблемы и вопросы. Приступайте к еде. Приятного аппетита! — Томашевский взял столовые приборы в руки и не торопясь принялся ужинать.

Он периодически посматривал на племянников, которые с аппетитом поглощали ужин.

— Теперь коль мы собрались здесь все вместе, давайте сразу ещё расставим все акценты о нашем дальнейшем совместном проживании. Вы знаете, что теперь в силу сложившихся обстоятельств я стал вашим опекуном. И это означает, что нам с вами придётся жить вместе долго, вплоть до вашего совершеннолетия. Я понимаю, что отец из меня никудышный. Учитывая, что опыт у меня отсутствует. Но я надеюсь, что совместными усилиями мы найдём общий язык и будем прекрасно ладить и жить под одной крышей в этом доме. Предупреждаю сразу, вить из меня верёвки не получится. Я буду пресекать на корню все попытки манипулирования. Потому что я всё-таки взрослый человек и лучше знаю, что для вас сейчас будет необходимо. Тем не менее, ваших прежних устоев, которые сложились, когда вы жили с родителями, никто отменять не будет. Вы ни в чём не будете нуждаться, как и прежде, но и лишнего, тоже ничего не будет. Я привык жить по распорядку дня. И надеюсь, что мы сможем сообща подстроить его для всех нас троих в этом доме. Завтракаем непременно вместе, потом водитель, которого я нанял для работы в доме, будет отвозить вас в школу, секции и привозить вечером домой. Телефон его вам передаст Игорь. Вам всё понятно?

— Понятно, — в один голос ответили племянники.

— А ты, как и прежде, будешь уезжать надолго из дома? — спросил Стас, обращаясь к Томашевскому.

— Нет. Теперь я буду всё время дома, за исключением поездок в офис, который у меня уже скоро появится в городе. Мы останемся в Санкт-Петербурге как минимум на год, пока будем привыкать жить все вместе. Если мои командировки вдруг и будут случаться, то уверяю, они будут кратковременными. Устраивает вас это?

— Более чем устраивает, — Стас улыбнулся.

— Ну, вот и отлично. Как еда? — он посмотрел на стремительно пустеющие тарелки племянников. — Может добавки?

Молчаливые кивки и поднятые руками в воздух тарелки, заставили Томашевского широко улыбнуться.

— Да, ещё забыл сказать вам самое главное. Завтра из школы вас вместе с водителем заберёт ваша гувернантка.

— Кто? — Станислав выронил вилку из рук, и столовый прибор, издав громкий звон о плитку пола, нарушил воцарившуюся тишину в кухне.

— Ты не знаешь кто такие гувернантки? Это люди, которые помогают детям в семье, обучают их и…

— Я достаточно взрослый, чтобы знать, кто такие гувернантки. Те же няньки, только для взрослых. У нас никогда ничего не было подобного, когда мы жили с родителями. Зачем нам какая-то нянька? Мы вполне самостоятельные.

— Видишь ли, Стас. Когда вы жили с родителями, ваша мама была с вами рядом и помогала вам во всём. Я как видишь, живу один, и мне некому помочь заботиться о вас. Я работаю иногда сутками и не смогу вовремя проверить ваши уроки, покормить вас и уложить спать. Вот для этого и существуют люди, которые мне будут в этом помогать.

— Но лично мне такой человек не нужен. Я взрослый и сам со всем справлюсь.

— Я понимаю, что ты достаточно взрослый, но для моего личного спокойствия этот человек всё же будет работать в нашем доме. И я надеюсь, ты смиришься с моим решением, и обсуждать его больше не будешь. Гувернантка нужна в первую очередь твоей сестре, да и дополнительное образование и помощь тебе лично тоже я думаю, будут не лишними. Так что мне бы очень хотелось, чтобы мои решения вы принимали беспрекословно. Раз ты достаточно взрослый, то надеюсь, понимаешь, что всё, что я делаю, это только ради вашего благополучия.

— Конечно, понимаю.

— Вот и отлично. Настоящий мужской ответ. В школу всё собрали?

— Мне нужны цветы, ведь завтра первое сентября. И твоё присутствие на школьной линейке тоже, — раздался тихий голосок Евы.

— Моё присутствие?

— Да, все родители идут с детьми на торжественную линейку первого сентября. Это такая традиция.

— Ну что ж, тогда конечно поедем вместе. Не волнуйся, цветы завтра купим с утра, когда поедем в школу. Что-то ещё? — он снова посмотрел на девочку, но она отрицательно покачала головой. — Ну, тогда чистить зубы и спать! Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — Стас громко отодвинул стул и направился на выход. — И спасибо за ужин.

Ева последовала за братом, но на пороге кухни резко остановилась.

Заметив её присутствие, Томашевский обернулся.

— Что-то случилось?

Девочка переступала с ноги на ногу и сжимала пальчиками край своей футболки.

— Ну, говори, — Томашевский внимательно посмотрел на неё.

— А ты зайдёшь ко мне перед сном, чтобы поцеловать меня на ночь?

— Что сделать? — Томашевский слегка недоуменно на неё посмотрел.

— Мама и папа всегда целовали меня на ночь перед сном.

Эльдар перевёл взгляд на улыбающееся лицо Игоря.

— Хорошо, дорогая, я зайду к тебе перед сном, обещаю.

Когда девочка с улыбкой вприпрыжку покинула кухню, Томашевский снова посмотрел на своего помощника.

— Нет, Игорь, вы слышали это? Я должен каждый вечер, оказывается, целовать её на ночь перед сном.

— Эльдар Станиславович, это нормально. Она ведь девочка и ей хочется тепла и нежности.

— Ты считаешь, что я способен дать ей это?

— Но у вас теперь нет другого выхода. Ведь теперь они ваши дети. А дети иногда требуют в чём-то ломать свою жизнь и подстраивать её под них.

— Ты так много знаешь об этом, словно воспитывал сам. Ведь у тебя нет своих детей.

— Вы правы, у меня нет пока своих детей. Но я из многодетной семьи и что такое воспитывать младших, знаю не понаслышке. Так что я думаю, если вы хотите завоевать их доверие и сердца, вам нужно в чём-то менять себя.

Томашевский тяжело вздохнул.

— Лишь бы справиться со всем этим достойно, — он поднялся на ноги и медленно направился на выход из кухни. — Спасибо за ужин, Игорь. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — Кравцов с улыбкой смотрел в спину своего босса.

Потушив свет в коридоре на втором этаже, Томашевский приоткрыл дверь спальни Евы и заглянул внутрь комнаты.

— Можно к тебе? — обратился он к ней тихо.

— Заходи.

— Как тебе твоя спальня? Понравилась?

— Здесь очень красиво. У меня никогда не было такой комнаты.

— Если тебе будет нужно ещё что-нибудь, ты мне говори, хорошо? — он присел с ней рядом и погладил её по волосам.

— Можно сказать прямо сейчас?

— У тебя появилась просьба?

Ева молча кивнула.

— Говори, конечно.

— Мама обещала, что когда я пойду в первый класс, она меня отдаст в балетную школу. Я уже несколько лет мечтаю о танцах и в детском саду немного занималась хореографией с педагогом.

— Именно поэтому ты и не расстаёшься с этой плюшевой балериной в лягушачьем образе? — Томашевский улыбнулся.

Девочка сжала ручками игрушку и улыбнулась.

— Да. Я тоже мечтаю о таких, как у неё пуантах и пачке, — она нежно провела пальчиками по игрушке.

— Пачке?

— Да, это накрахмаленная пышная юбочка, видишь, как у неё, — она вытащила игрушку из-под одеяла, и показала её Томашевскому.

Эльдар улыбнулся.

— И ты действительно хочешь заниматься балетом? Знаешь, я слышал, что это очень сложно и не у всех, получается, дойти до своего личного триумфа.

— Я очень хочу попробовать. Обещаю, — она поднялась и присела в постели, — что я буду стараться, очень, очень. Я буду успевать учиться и в школе, и в балетном классе. Пожалуйста, поверь мне.

— Ну, хорошо, дорогая, я подумаю над твоей просьбой и завтра попытаюсь найти нужную нам школу. Вечером сообщу тебе, смогу ли я осуществить твою мечту.

— Правда? — Ева широко улыбнулась.

— Ну конечно, правда. Я всегда выполняю свои обещания. А теперь, давай спать. Завтра у тебя очень важный день, — Томашевский склонился и поцеловал её в щёку. — Спокойной ночи.

Ева обхватила его руками за шею и крепко зажмурила глаза.

— Спокойной ночи, дядя. Я тебя очень люблю. И я так рада, что ты взял нас к себе.

— Я тоже рад, что вы будете жить со мной. А теперь спи, — он погладил её по волосам и, поднявшись на ноги, потушил свет и медленно направился на выход из спальни.

Эльдар приоткрыл дверь напротив и зашёл в комнату Стаса. Мальчишка уже крепко спал, повернувшись на правый бок. Томашевский с улыбкой осмотрел разложенную на банкетке хоккейную экипировку, и ещё раз взглянув на племянника, покинул комнату, направляясь в свою спальню.

Раздевшись и приняв душ, лёг в постель. Эльдар, наконец, вздохнул с облегчением. Неделя дел и бесконечных хлопот показалась ему концом света. Он ещё никогда не уставал так сильно, как за эти семь дней последней августовской недели.

Повернувшись на бок и потушив свет, он прикрыл глаза и погрузился в сон. Но спустя час, резко открыл глаза и подскочил на месте, от прикосновения к своей руке маленькой тёплой ладошки.

Он пытался рассмотреть в темноте детское лицо. Потянувшись рукой к тумбочке, щёлкнул пальцами по кнопке выключателя прикроватной лампы и зажмурился от резкого разрушения тьмы светом, стремительно воцарившегося в его комнате.

— Ева, что случилось? — он с волнением во взгляде всматривался в лицо девочки, по щекам которой стекали крупные слёзы.

— Мне приснилась мама. Она плакала и звала меня, — девочка громко расплакалась и уткнулась лицом в его грудь.

Томашевский не знал, что ему делать и как поступить. Он нерешительно поднял руку и, погладив её по волосам, прижал к себе.

— Успокойся, это всего лишь сон. Ты сейчас успокоишься, снова заснёшь, и тебе больше ничего не приснится. Уверяю тебя.

— Правда? — она подняла на него глаза.

— Конечно.

— Можно я лягу спать в твоей комнате? Вот здесь на краешке постели? — она показала пальчиком в изножье его кровати.

— Нет, дорогая, в моей комнате спать нельзя. Но мы сейчас пойдём в твою спальню, и я побуду с тобой столько, сколько ты захочешь. Хорошо?

— Хорошо.

— Подожди меня, пожалуйста, за дверью. Мне нужно одеться.

Девочка согласно кивнула и направилась на выход из комнаты.

Когда дверь за ней закрылась, Томашевский, ругаясь про себя, поднялся на ноги и подошёл к шкафу. Его привычка спать раздетым, похоже, теперь должна остаться в прошлом и покупка пижамы, которые он ненавидел с детства, теперь была неизбежна, учитывая новые обстоятельства его жизни.

Перебрав свои многочисленные рубашки и классические брюки, с облегчением вздохнул, когда, наконец, обнаружил на самой нижней полке свои старенькие джинсы и футболку, которые сам не знал почему, хранил до сих пор. Сегодня они оказались для него настоящим спасением.

Быстро набросив на себя одежду, он покинул спальню и, взяв Еву за руку, направился в её комнату. Уложив её в постель, он присел рядом на кровати, прислонившись спиной к мягкому изголовью.

— Спи. Я буду охранять твой сон, чтобы тебе ничего больше не приснилось, — он с нежностью погладил её по волосам.

Девочка улыбнулась и, обхватив его большую ладонь своими пальчиками, прикрыла глаза.

Она уже крепко спала, а Томашевский всё ещё боялся пошевелиться, опасаясь разбудить её. Он покинул её комнату только в три часа ночи. Не выспавшийся и не отдохнувший он зашёл в свою спальню и, стянув через голову футболку, нервно отбросил её на банкетку и завалился на кровать прямо в джинсах.

Неделя его новой жизни сводила его с ума и, похоже, начинала подтачивать его устоявшееся многолетнее спокойствие. Но выхода у него не было. Хотел он этого или нет, но у него теперь другая жизнь и со всеми её нюансами ему придётся смириться.