Принцесса тьмы

Элеонора Мандалян

Ученый (Вадим) обладает редким даром предвидеть скорые катаклизмы. Он пытается предупредить правительство Москвы о том, что их всех ждет небывалой силы землетрясение. Но ему не верят. О предсказаниях Вадима узнает правитель подземного города, прячущегося в недрах Москвы. Чтобы заполучить ученого, подземный «мэр» приказывает похитить его дочь, девушку Светлану. Осуществляет это ее однолетка – Найт. Найт – дочь «мэра» и некогда похищенной им москвички Сэд. Она жестока и бессердечна, и обучена убивать в целях самозащиты. Подземный народ – это мутанты, тайно паразитирующие на москвичах. Ниже их, в полной тьме обитают еще более страшные мутанты, почти уже не люди, которые во время одного из своих ночных набегов на универмаг зверски убивают сторожей и уводят с собой юношу Степана, случайно оказавшегося у них на пути. Пока «мэр», заполучив Вадима, обрабатывает его, Найт знакомит Светлану со своим подземным царством. Случайно увидевший их Степан влюбляется в Найт. «Мэр» задумал взорвать Москву, избавиться от ее жителей и завладеть городом. Для этого ему и нужен Вадим. Узнав, что он похитил двух москвичей, Сэд, до этого ко всему безучастная, разом оживает. Теперь им всем – Светлане, Степану, Вадиму и Сэд – предстоит освободиться от плена и найти путь наверх. В чью пользу сделает свой выбор Найт?

ГЛАВА 2

Устроившись между двумя машинистами, Андреем и Стасом, Светлана приготовилась к захватывающим дух странствиям во чреве Москвы. Ведь одно дело ездить на метро в ярко освещенном вагоне, созерцая лишь лица пассажиров и станции, и совсем другое — в кабине машиниста, откуда видны все подземные тоннели. К ее разочарованию все оказалось намного обыденнее и прозаичнее, чем она себе представляла.

Записанный на магнитную ленту жизнерадостный женский голос объявлял станции, а мелодичный гонг, сменивший, наконец, надоевшее «Осторожно, двери закрываются», оповещал о начале и конце посадки. Пестрый людской поток то опорожнял, то наполнял голубые обтекаемые вагоны. Светлана наблюдала за этим, доведенным до автоматизма процессом через большое круглое зеркало, подвешенное на платформе, у головного вагона.

Мягкий толчок, и просторные подземные залы сменяются тусклыми, еле освещенными (или не освещенными вовсе) тоннелями. Две-три минуты, и снова «дворец», украшенный гранитом, мрамором, барельефами, медальонами, бронзо — выми скульптурами; мозаикой, фресками, красочными витражами. Бесчисленные светильники щедро изливают электрический свет на все это великолепие… Но какую москвичку удивишь станцией метро. С самого рождения метро — неотъемле — мая часть ее быта. А вот прячущиеся в загадочном мраке тоннели, несущиеся навстречу, в лобовое окно кабины — дело другое.

— Вам не надоедает изо дня в день ездить по кругу, не встречая на своем пути ни машин, ни прохожих, не видя ни солнца, ни луны, ни снега, ни дождя? — поинтересовалась Светлана.

— Нисколечки, — весело отозвался Андрей. — Работа, в прямом смысле, не пыльная, спокойная. Даже уставать не успеваем. Ни тебе пробок, ни дорожных происшествий.

— К тому же всегда сухо и тепло, — добавил Стас. — Ни откуда не каплет.

— И никто вас не контролирует, никто за вами не следит?

— Ну что ты, без контроля нельзя. Все на электронном табло и в компьютере главного диспетчера. Там фиксируется и координируется движение поездов, отслеживаются их маршруты. Попробуй, к примеру, проскочи семафор на красный свет, выбейся на минуту из графика или самовольно, без санкции сверху, остановись посреди тоннеля — тут же поднимут тревогу. А как же иначе. Мы все взаимосвязаны. Скорости сама видишь какие, и дело мы имеем с живыми людьми, с тысячами и тысячами людей. Это тебе, Светик, не фунт изюма, — закончил свою лекцию Андрей.

— Я бы, наверное, не смогла всю жизнь работать под землей, — задумчиво проговорила Светлана.

— Что так? — улыбнулся Андрей.

— Не знаю. — Она неопределенно пожала плечом. — Я люблю когда вокруг меня много воздуха и света, когда ничего не давит, не ограничивает обзора. Когда можно глазеть по сторонам. Нет, точно не смогла бы. Не выдержала бы и недели.

— Ерунда, — заверил ее Андрей. — Дело привычки. человек, знаешь ли, такое удивительное существо, ко всему привыкает.

Умолкнув, Андрей сосредоточенно следил за дорогой, разветвившейся на несколько убегающих во тьму рукавов. Совсем близко с бешеной скоростью пронесся встречный поезд. Когда разветвления кончились, оба машиниста расслабились, доверившись автоматике.

Чтобы немного развеселить племянницу, Андрей сказал, лукаво подмигнув напарнику:

— Представляешь, Стас, как нам с тобой сейчас завидуют длиннохвостые обитатели тьмы. Небось отродясь не видывали такой хорошенькой, такой молоденькой машинисточки.

— Ой! — Светлана брезгливо наморщила нос. — Неужели здесь водятся мыши?

— Мыши что — мелочи жизни, — поправил ее Стас. — Бери выше: крысы! Злющие, вот такие. — Он растопырил скрюченные пальцы и, оскалившись, сделал зверское выражение лица.

— Да ну вас! — замахала руками Света. — Чего пугаете?

— Не веришь? — продолжал розыгрыш Андрей. — А ну-ка, старик, тормозни.

Замедлив грохочущий бег, состав плавно остановился посреди тоннеля.

— С ума сошли! — ужаснулась Светлана. — А если на нас сзади другой поезд налетит? Сами ж только что говорили, что самовольно останавливаться не имеете права.

— Не боись, — улыбнулся Андрей. В его серых лукавых глазах плясали чертики. — Мы тебя с ветерком катали. И теперь идем с опережением графика почти на целую минуту. Так что можно чуточку и постоять.

— А про крыс…это мы так, дурака валяли. Не бери в голову, — успокоил юную гостью Стас.

Прижавшись носом к стеклу, Светлана без особого интереса разглядывала тоннель: бесконечные жилы и вены коммуникаций выстилали сумеречное нутро железобетонной кишки. Недобрым стальным блеском скалились на свет фар рельсы — две внизу и одна, самая коварная, сбоку. Андрей объяснил, что если коснуться ее, стоя на рельсах, умрешь мгновенно. А в общем ничего особенного. Мрачно, скучно и пустынно. Даже обещанных крыс не было.

Поезд вздрогнул и снова ожил, равномерно, неспеша набирая скорость. Светлана, все еще стоявшая, прижавшись к стеклу, вдруг испуганно отпрянула. Оба машиниста, изменившись в лице, быстро переглянулись. Забыв об осторожности, Андрей резко рванул состав, придержав однако Светлану, чтоб лицом о стекло не ударилась. Теперь они неслись вперед так, что только в ушах гудело.

Лишь когда состав, мягко проскользив вдоль забитой людьми платформы, остановился, Андрей пытливо заглянул в глаза Светланы и улыбнуться:

— Что случилось, малыш? Почему так побледнела?

Светлане как-то сразу расхотелось кататься на метро, а поезд уже снова покидал освещенную станцию.

— К…кто это был? — растерянно пробормотала она, прижимаясь к Андрею, стараясь не смотреть больше в мрачную глубину несущегося навстречу тоннеля.

— Мало ли, — как можно беззаботнее отозвался Андрей. — Может неисправность какая в проводке, и электрик, не дожидаясь ночного перерыва, вышел на объект. Знаешь, какой гигантский персонал обслуживает московский метрополитен.

— Нет. Это был не электрик. — Она так энергично замотала головой, что волосы хлестнули ее по глазам. — Я не уверена даже, что это был человек. Он… он посмотрел на меня. У него были злющие презлющие глаза, как у дикого зверя.

— Да у тебя, малышка, богатое воображение. Ты у нас, оказывается, фантазерка. Крысы это уж куда не шло. Но чтобы человек с глазами зверя, тут, по-моему, явный перебор. — Однако во взгляде Андрея больше не плясали веселые чертики.

— Я видела его! — стояла на своем Светлана. — Так же ясно, как сейчас вижу вас двоих.

Андрей и Стас снова переглянулись.

— Тебе все показалось. Поняла? — неожиданно резко, с нажимом проговорил Андрей. — Забудь. Ничего и никого ты не видела.

Светлана озадаченно уставилась на дядю. Он никогда так не разговаривал с ней.

Вынырнув из тоннеля, они «причалили» к очередной платформе, остановились перед зеркалом заднего обзора. Светлана рассеянно наблюдала сквозь него за сутолокой у вагонов, когда в кабину вдруг, как к себе домой, вошел человек в форме работника метрополитена.

— Почему здесь посторонние? — не поздоровавшись, осведомился он. И, видя замешательство машинистов, приказал: — Трогайте. По дороге разберемся.

Насупившись, Андрей взялся за рычаг. Светлана исподтишка разглядывала странного субъекта с львиной гривой похожих на лесной пожар волос, с отврати — тельно широким носом и удобно сидящими на нем массивными очками, сквозь которые подозрительно и въедливо глядели удивительно бесцветные водянистые глаза.

— Итак? Я жду объяснений, — менторским тоном проговорило рыжее начальство, едва поезд начал набирать скорость.

— Простите, а с кем, если не секрет… — попытался перехватить инициативу Андрей.

— Я не обязан представляться каждому своему машинисту, — отрезал тот. — Извольте отвечать на заданный вам вопрос.

— Девочка моя племянница, — нехотя проговорил Андрей.

— Грубейшее нарушение инструкций, — констатировал рыжий. — Посторонних в кабине машиниста быть не должно. — Теперь его глазки буравили обоих сразу.

— Знаю, — вынужденно согласился Андрей. — Виноват.

— За ошибки иногда очень дорого приходится платить, — ледяным тоном изрек начальник. — Стоит один раз оступиться, и несчастье тут как тут. — Обведя всех троих изучающе-фиксирующим взглядом, он подозрительно спросил: — А что это вы какие-то… опрокинутые? Что-то уже стряслось?