Пьяная Россия

Элеонора Александровна Кременская

Второй том «Пьяной России» начинается фантастическими «Гениями», а заканчивается мистическими историями, перемежающимися с рассказами из жизни реальных людей. В том входят не придуманные «Записки о Терпелове», трилогия «Ангелы» и уже ставшие знаменитыми фэнтези «Воины Сатаны», где дается возможность поразмышлять над поступками не только людей, но и, как это ни странно, ангелов…

Воины Сатаны

1

Роберт проснулся, лежа над кроватью, опорой ему служил воздух, и только воздух.

Нисколько не удивившись, он мягко перевернулся со спины на живот, протянул руки и испытанным движением ухватился за спинку кровати. Кровать была надежно привинчена к полу. Роберт напряг мускулы, играючи подтянув непослушное тело, спустился вниз. Как всегда минут пять адаптировался к земному притяжению, ему прямо-таки слышалось напряженное звучание тумблеров переключающихся в мозгу. Наконец, ощутив долгожданную тяжесть в теле, он вдохнул полной грудью, широко улыбнулся и пошел исполнять повседневные обязанности, как-то: мыться, бриться, завтракать и наконец, натянув спортивный костюм вывалиться на улицу, совершать спортивную пробежку.

Двигался Роберт хаотично. Мог, пробегая по тротуару в какой-то момент резко схватить за пушистый хвост прогуливающегося кота; задорно крикнуть, вспугнув с черных гнезд на деревьях стаю сердитых ворон; врезаться в толпу сонных работяг, пробирающихся к своим фабрикам да заводам. Для него победой, одинаково, было и сорвать поцелуй с уст незнакомой девушки, которую он догонял на улице, хватал за плечи и бесцеремонно целовал со смехом, несмотря на сопротивление и также победой он считал возможность одолеть в драке сразу нескольких бугаев, почти равных ему по силе.

И хотя Роберту перевалило далеко за пятьдесят, выглядел он настолько молодо, что даже совсем молоденькие девушки оглядывались на него, с любопытством и одобрением охватывая взглядами ладную его мускулистую фигуру.

Он даже ходил как-то не так, не так, как все люди. Походка его была непринужденной, но в каждом шаге чувствовалась какая-то скрытая пружина, точно он готов был в любую минуту подпрыгнуть и взмыть под облака.

Служил он в отряде специального назначения. Сложность государственных заданий, которые он выполнял, страшное напряжение связанное с работой требовали разрядки. И Роберт, не желая опускаться, как некоторые его сослуживцы, до уровня обыкновенного пьяницы, пускался в детские забавы. Пьянство он не одобрял, мог выпить, конечно, и пил по праздникам, но в целом, употреблял разве что кефир…

В свободное время, в дни отдыха он бегал наперегонки с соседскими детьми и гонял мяч. Он прыгал не обращая никакого внимания на вопросительные взгляды прохожих со скакалкой и нередко проигрывая более ловким поскакушкам, расстраивался и горячился, ругаясь и споря, а потом снова скакал, чтобы проиграть. Дети принимали его, как равного себе, потому как он был искренен с ними, они понимали, что он нуждается в их обществе.

Часто, играя с детьми, Роберт заливался таким долгим смехом, что едва мог устоять на ногах и, пошатываясь, вытирал невольные слезы скатывавшиеся прозрачными капельками из уголков глаз на его щеки. А потом уклонялся от усилий своих маленьких друзей напугать его, чтобы сбить икотку, которая всякий раз после продолжительной смехотерапии неудержимо мучила его. И, чтобы подавить икоту, ему надо было выпить одним духом целый литр воды.

Дети любили Роберта. Он был посреди них совершенно своим. И, когда он висел вниз головой зацепившись ногами и руками за перекладины лестницы сооруженной во дворе школы, рядом с другими спортивными снарядами, они всегда рассматривали его, не скрывая своего восхищения.

Они видели его блестящие, насмешливые глаза и презрительную улыбку. Видели угрюмые тени, изредка омрачавшие его лицо. И стремились отвлечь его от тяжких мыслей привнесенных сюда, на детскую площадку его работой.

Тогда только и слышалось: «Роберт, посмотри!», «Роберт, заметь, каким я стал!»

Мальчишки неустанно демонстрировали перед ним свои мускулы и свои умения, а девочки соревновались в стремительности и ловкости. Детвора лазала и скакала, и Роберт зажмуривался от обилия света бьющего, как ему казалось, из самих глаз ребятни.

Они обожали его и стремились быть на него похожими. Роберт был их кумиром.

Даже взрослые, родители детей было напрягшиеся в отношении всей этой ситуации, когда взрослый мужик скачет посреди школьников будто маленький, смотрели на увлечение ребятни с одобрением. Роберт отвлекал их от скуки и, стало быть, от пьянства и наркомании. Роберт увлекал их спортом, а стало быть, здоровым образом жизни.

Дети после знакомства с ним будто просыпались и начинали лучше учиться. Учителя не могли нарадоваться и в ответ на причину такой успеваемости всегда слышали одно:

«Это понравится Роберту!»

Некоторые взрослые думали, что Роберт — герой какого-нибудь комикса и, заглядывая в газетный ларек сводили с ума киоскершу требованием подать им журнал. Бедная киоскерша заводила глаза к потолку своего ларька и клялась, что такого героя нет и никто не рисует картинок с его подвигами.

«Безобразие!» — сердились взрослые, желая знать, чем и кем увлекаются их чада, а не получая искомого, впадали в депрессию. Плохо иметь в семье подобного взрослого, он всегда сует свой нос, куда не следует и преследует, прячась за углами домов, используя любые кусты в качестве щита, свое дитя, куда бы оно ни направилось. И, если речь пойдет о любви, такой взрослый досконально выследит, где живет возлюбленная чада и какая у нее семья, плохая или хорошая. Подобный взрослый дотошно, на кухне, распишет на листке, все минусы и плюсы от общения дитяти с нею и даже заглянет вдаль, в возможную свадьбу и ее последствия в виде маленьких чадосят. Речь о свадьбе заводится у такого взрослого всегда, даже, если внуку едва исполнилось десять, а его подруге девять лет.

Конец ознакомительного фрагмента.