Развода не будет

Элен Блио

— Я требую развод. — Ты его не получишь. — Ты мне изменил… Я не смогу так жить с тобой. — Сможешь. Помни, что мне пришлось отдать за тебя. — Я не люблю тебя! — Неважно. Никакого развода не будет! *** Возможно, всё могло быть иначе… Но тест для определения беременности показал две яркие полоски. Только я не собираюсь говорить об этом предателю.

5.

Он целовал меня так, словно не было между нами размолвок, словно по-прежнему желает меня и словно не было этой…клубной девки.

Но она была! Я-то помню. И хоть мне, неожиданно для себя, хотелось, чтобы он продолжал, я не позволю взять верх над собой ни ему, ни моему собственному телу.

У меня не было мужчины до Рената. Что такое секс и чувственность, я не знала, конечно. У меня парня-то серьёзного никогда не было — слишком много в моей жизни было проблем, а как известно, грустные и проблемные никому не нужны.

Досталась я мужу вот такая: нетронутая никем, чистая, невинная.

И он смог приручить меня, разбудить страсть, познать сладость близости с мужчиной, хоть я и далеко не сразу на это пошла: слишком много было между нами но, слишком много было сложностей, да и вообще наши с ним отношения в принципе далеки не то, что до идеала, но даже до стандарта. Это другие: встретились, полюбили друг друга, поженились. А мы… Чёрт знает что между нами происходило и чёрт знает что происходит и теперь.

Единственное, что не меняется — искрящаяся страсть между нами.

Чтобы ни происходило, но нас неизбежно тянет друг к другу, как мужчина и женщина мы, что называется, идеально совпали. Да и Ренат…

Я, конечно, сравнить не могла, потому что просто не имела для этого необходимого опыта, но мне он показался хорошим любовником: умелый, нежный — когда нужно, страстный — когда не сдерживает себя, необузданный и ненасытный — когда совсем теряет голову… От меня.

Мне казалось, нам хорошо вместе.

В постели, по крайней мере.

Общение вне её оставалось всё ещё не самым простым и напряжённым, но в постели мы словно становились другими людьми: мы любили друг друга и искренне желали доставить удовольствие партнёру.

Что же тогда случилось?

Почему тогда в нашей постели появилась третья?

Я ему надоела? Делала что-то не так?

Наверняка, эта клубная подстилка, на которой пробы негде ставить, умеет куда больше, чем я, неопытная дурочка, которая мужчине могла дать только невинность и чистоту…

Видимо, это ценилось только в средневековье, а сейчас мужчины хотят, чтобы женщина умела ублажать их по полной и делала всё, что угодно. И если жена этого не даёт в полной мере, появляются вот такие клубные “девочки”…

Надавила ему руками на грудь и оттолкнула от себя, оборвав поцелуй.

— Нет, Кантемиров, — сказала я, глядя ему в глаза. — Ты променял меня на проституток. Вот к ним и иди. А меня ты больше не получишь, ясно? Буду драться с тобой, значит. Ты не выдержишь долго, пойдёшь опять по бабам, тем самым, отворачивая меня от себя всё больше и больше. А потом, в твои семьдесят пять, когда ты пережаришь всех местных клубных курочек, и твой дружок сложит буйну головочку, я все ещё буду озорной бабулей. И вот тогда мы с тобой заживём душа в душеньку.

— Стерва-а… — протянул он как будто бы с восхищением и покачал головой.

Это комплимент или всё же оскорбление? Не поняла…

— Ты меня впустишь в дом? — спросила я, отвернувшись от него. — Или за непослушание оставишь меня ночевать в саду? Палатку хоть дай.

— Неужели ты думала, что я оставлю тебя спать тут? — изогнул бровь Ренат.

Можно подумать, он не мог бы — тра ха-ха.

— От тебя всего, чего угодно, можно ожидать, — ответила я.

— От тебя, дорогая жёнушка — тоже, — отбил он и встал на ноги. — Идём домой. Тебе надо в душ и поспать.

— Какая забота, мать вашу… — пробучала я, выбираясь из качелей.

Ренат обернулся и недовольно посмотрел на меня.

Ну и чего он пялится? Я — такая. Не его круга, могу и ругнуться.

Но я такая всегда была. Видели глазки, что ручки покупают.

Так что теперь не устраивает?

В конце концов, не я ему предложила эту сделку в виде брака.

Дурацкого, надо сказать…

Что-то у нас точно пошло не так.