Мне всё равно

Элен Блио, 2023

– Ты…Щепкина, ты ополоумела? Ты что себе позволяешь?– Вау, вот это видок! – громко выдает кто-то из стада, и остальные грохают, начиная ржать.Я спокойно делаю несколько шагов, выходя в центр.– У меня украли вещи.Статус «новенькая» – это всегда не просто. В школе для элитных мажоров – особенно. Им по кайфу превратить мою жизнь в ад. Только они не в курсе, что мне всё равно.Всё равно, пока один парень не пробивает брешь в моей защите, ломая все установки… Дорожки слез, как трафик моей ничтожности,Перекошенный рот, да нафиг такие сложности!Обними, поцелуй, услышь – больше ничего не надо!Только не превращай нашу жизнь в филиал ада…

Глава 16.1

Мышка похожа на мать. Тот же взгляд и упрямый подбородок.

Эта белокурая женщина, которая сейчас подходит к Лере, только с виду ангел.

Там стальной стержень внутри.

Чёрт, нахрена мне надо было приезжать? Зачем?

Какой-то треш.

Еще и этот стоит… на которого Мышь вчера бросалась. Нет, они не могут быть вместе. Он старше, да и как, при матери? Это же бред?

Хотя… кто ж их знает. В конце концов, раз я уже тут — терять мне нечего.

Здороваюсь, улыбаюсь. Как любил раньше говорить отец: «Улыбайтесь, это всех раздражает».

Не хочу раздражать, наоборот, блин… выставляю себя как товар на продажу. Понравиться хочу. Расположить к себе.

Руку этому не протягиваю — тоже отец приучил. Первым руку всегда подает тот, кто старше. Есть такие мужские законы.

Матери Мышки по ходу известно то, что было вчера. Хорошо это или плохо? И что именно ей известно?

— Значит, Анфиса твоя тётя?

— Да, младшая сестра отца.

— Мир тесен. — Это точно.

— Вы не будете против, если я подвезу Калерию до школы?

— Давно водите машину? — о, вот и красавчик в пальто голос подал.

Ну что ж, жги, Рома, жги!

Стараюсь говорить просто, но мажор во мне приосанивается.

— Я чемпион России по картингу среди юниоров. Сейчас участвую в гонках Формулы-3, так что мне есть где погонять. В городе езжу аккуратно, штрафы бывают, но редко.

Спецом все так подробно рассказываю. Цену набиваю. Хотя понимаю, что с гонками пока, скорее всего, придется завязать. Надо окончить школу и поступить, а там…

— Лера, я не против, чтобы ты поехала, если ты сама… — её мама смотрит сканирующим взглядом.

— Я не против. — Мышка говорит тихо, почти пищит.

— Хорошо, тогда до вечера.

Они прощаются, целуются, и с мамой и… с этим тоже, в щеку. И он ей что-то втирает на ухо. Понторез. Пальтишко стильное, а сам…

Да нет, чёрт, сам тоже ничего. Высокий, спортивный, я бы его, конечно, уделал.

Всё-таки хорошо, что я выбрал бои без правил, а не гонки. Хотя на трассу, может, еще вернусь. Но там… там по деньгам совсем край, недешево нынче быть чемпионом, хотя рекламные заработки достойные.

На тачку, на которой я сейчас рассекаю, между прочим, сам заработал! Купил, правда, не новую, но почти девочку. Не битая, пробег маленький. Ну и… любимая присказка — «бэха» есть «бэха».

Мать Леры и пижон в пальто уходят вместе, он тоже на машине. «Мерин». Ну-ну, плавали, знаем. «Бэха» лучше.

— Поедем, а то опоздаем… — Лера трогает меня за рукав. Хочется накрыть её ладошку, но это позже.

— На физру? Думаешь, стоит?

— А что ты предлагаешь? — Мышка сканирует меня, совсем как её мать пару минут назад.

— Предлагаю провести этот час с пользой. Поехать в кофейню, взять раф или венский и пару круассанов.

— Конор доложит.

— Конора я беру на себя. Едем?

— Хорошо, — отвечает, чуть бледнея.

Обхожу машину, чтобы открыть ей дверь, помогаю, как зачарованный вдыхая нежный аромат.

Завожу машину — остыть не успела.

— Лер, ты… все время бледнеешь, к врачу ходила?

— У меня мама врач. И папа.

— Ого, круто. И что?

— Что?

— Спазм сосудов — это же не шутки?

— Запомнил? — вижу, как дергаются уголки губ. — Ничего страшного нет. Просто… все краснеют, а я…

— А ты не все, — выдаю сразу, голос звучит как-то странно, низко. Лера сразу вскидывает на меня свои пронзительные глаза.

Они у неё именно такие — пронзительные. Не могу по-другому.

Не алмазы, не топазы, не сапфиры ни разу, капля моря, капля неба, капля белого снега, как океан на Мальдивах или небо в Дубае, или цветок незабудки, распустившийся в мае…

— Ром… ты… мы поедем или будем стоять?

— Прости. Едем.

Чёрт. Оказывается, разговаривать так сложно! Мне всегда казалось, что нет ничего проще, и вот… Зашквар. Сочинять стихи получается лучше.

Может, так и говорить с ней, стихами?

— Ты не написал вечером.

Тадам… звон в ушах, как будто я под колонкой в тысячу ватт стою. Ждала?

— Не написал. — А почему — слабо сказать, а, Тор? Громовержец? Или это был Зевс? Без разницы. — Я…

— Ты увидел меня с Сашей, да?

Спасибо, Мышь. Спасла.

Жесть… реал, не могу выговорить то, что хочу и должен. Чёрт, соберись тряпка! Мужик ты или…

— Это бывший муж моей сестры, то есть… не бывший…

— Так бывает? — ухмыляюсь, прикольная формула, почему нет? Бывший-не бывший… — Тут или бывший, или…

— Соня умерла…

Шок.

Словно острым тесаком в грудину. Резко. С размаху.

Умерла. У неё умерла сестра! А я…

Как я мог? Я? Я! Который… который уж это-то точно должен был просчитать, понять…

С трудом удерживаю машину, хотя еду так, словно нет пятисот лошадок под капотом.

Мышка пережила смерть. Она поэтому такая…

Да… мы с ней могли бы видеть фестралов, если бы были в Хогвартсе.

Но мы не там…