На сто процентов. Повесть

Эйва Строу

Кирилл – выпускник престижного московского вуза и отличный борец кунг-фу. Но он не может найти свой путь в жизни до тех пор, пока его сестра-близнец Мару не рассказывает ему о необычной игре, участники которой используют специальные монеты, позволяющие просматривать будущее на несколько минут вперед. Цель игры – замечать знаки и искать подсказки в каждодневной жизни, а также выполнять задания по изменению будущего. Только вот действительно ли эта игра настолько безобидна? И кто ее организаторы?

Глава 3. Рантато

За тринадцать часов до этого

Серый человек вошёл в лифт и, не глядя, нажал кнопку. Двери закрылись, и заиграла музыка. Лифт ехал так плавно, что казалось, будто он стоит на месте. Спустя несколько секунд музыка неожиданно прервалась, а двери медленно раздвинулись, открывая вид на панорамную стеклянную крышу, сквозь которую виднелось безоблачное, словно нарисованное тициановской кистью, голубое небо.

Серый человек, нисколько не впечатлённый навалившимся на него небом, прошёл мимо десятка столов, накрытых белоснежными скатертями, к последнему столику близ барной стойки. За столом сидел мужчина лет сорока, в строгом костюме и элегантном бордовом галстуке. Перед ним стояла белая чашка с остатками кофе, а на самой чашке красовалось изображение юноши, восседающего на дельфине. В руках мужчина держал пульт от радиоуправляемой машинки, которая с треском и жужжанием носилась по паркету бледно-серого цвета, виртуозно пролетая под столами и между ножками стульев. Всё это мало сочеталось с великолепным вальсом Штрауса, доносившимся из проигрывателя.

— Ну что, Антонио, — спросил мужчина серого человека, — у нас есть следующий участник?

— Заявку подала девушка Мару. Играла в прошлый раз с номиналом один рубль, выполнила пять заданий из пяти.

— Напомни, что мы о ней знаем. — Произнося это, мужчина закусил губу, стараясь протиснуть спортивную машину между корзиной для мусора и напольным горшком с неизвестным растением.

— Мария Борисовна Грозная, двадцать один год, родилась здесь, в Москве. В этом году получит диплом экономиста. Затем будет работать в креативном агентстве «Ежовые рукавицы», выйдет замуж за основателя агентства, в тридцать уедет в Сингапур. — Он протянул небольшую фотографию Мару.

— Особые достоинства? — Мужчина мельком взглянул на фото и вновь увлекся своей гонкой.

— Интуиция развита на шестьдесят пять процентов. Ежемесячный доход — средний по городу, формируется за счет игры в покер, операций на валютной бирже и спортивных тотализаторов.

— Интуиция при использовании монеты?

— Практически сто процентов.

— Хорошая кандидатура. Подключай её, в этот раз с номиналом пять рублей. Что-то ещё есть на эту Мару?

— Скорее не что-то, а кто-то. Брат-близнец Кирилл. Интеллект выше среднего, будущее не сформировано.

— Так-так-так, вот это, видимо, самое интересное. Значит, у нас есть чистый лист с высоким интеллектом. Сделай так, чтобы он тоже участвовал. Придумай как. Нам он нужен. Если удастся заполучить его в игру, дело пойдет, как по маслу. Что с остальными игроками?

— У Краба задание подвисло, зато Хамон напал на след. Рыбак на полпути в Ирландию.

— Почему не в Италию?

— Напортачил с последним заданием. Пришлось отсылать.

— Как это предсказуемо, — усмехнулся мужчина.

В это время машинка на полной скорости подлетела к большой разделочной доске, служившей трамплином, и, взмыв в воздух, виртуозно приземлилась прямо на стол. Мужчина отложил пульт и стал разминать кисти рук.

— Действуй лаконично и методично, — строго проговорил он, — величие не терпит суеты, особенно в Москве. Это необычный город, у него своя миссия, мы с тобой знаем. В течение полугода нам следует найти как можно больше чистых листов, но, судя по всему, эта страна просто перестала их производить. Это тревожный колокольчик для нас. Поэтому стараемся, но не перегибаем палку. Помоги Милане с выставкой, она подготовила несколько десятков картин. Сам я планирую провести ещё несколько лекций. Тематика прежняя, разошли презентации в вузы. Да, и сделай что-то со своим акцентом, он привлекает к тебе ненужное внимание.

— Я над этим работаю.

— Чуть не забыл — найми мне парочку студентов раздавать листовки.

Мужчина в галстуке нехотя встал и прошёл к барной стойке, захватив свою чашку, чтобы смыть с неё остатки кофе.

— Забыл погадать на кофейной гуще, — улыбнулся он, — а то узнал бы, что сегодня вечером я буду работать развозчиком пиццы. — Помыв чашку, он тщательно вытер руки и подошёл к небольшому экрану, на котором высвечивалась карта города.

— Студентов поставишь вот сюда и вот на этот перекресток, — проговорил он, ткнув в две точки на экране.

Серый человек вытащил из кармана планшет и внес данные. Затем огляделся по сторонам и поинтересовался:

— А где же все посетители?

— Пока здесь мало кто появляется, нас и найти-то непросто. Но со дня на день мы устроим официальное открытие. — Мужчина покрутил в руках небольшую белоснежную салфетку, на которой красовалась золотистая надпись «Рантато» и всё тот же юноша восседал на дельфине. — Это просто какой-то пункт исполнения гастрономических желаний, как думаешь?

— Думаю, это неплохая идея.

— Я уже вижу, как они спрашивают меню, но его нет и в помине. И тем не менее официант приносит им именно то, чего они больше всего желают, будь то паста «Карбонара», роллы «Калифорния» или утка по-пекински. И не надо тратить время на заказ.

— На что же они его будут здесь тратить?

— На созерцание неба и на созерцание себя.

Оба мужчины посмотрели вверх. Сквозь прозрачную крышу было видно, как самолет безжалостно резал безупречное небесное полотно. Словно портной отмерял кусок голубой ткани, чтобы сшить коктейльное платье для очаровательной клиентки.

Мужчина в галстуке с интересом разглядывал небесный шрам, а затем произнёс:

— Они слишком многое в жизни делают на автоматизме, и большинство из того, что они делают, им не нравится. Они заказывают вегетарианский салат, а им хочется стейка с кровью, пьют свежевыжатый сок, а хочется кофе с молоком. Им навешали слишком много стереотипов. Вот вы, итальянцы, пьёте кофе с молоком только в дообеденное время. Выпить капучино на ужин считается плохим тоном? И вы это называете культурой потребления кофе?

— Вы же не пьёте водку из термоса и не разбавляете её молоком? А Штрауса вон на виниле слушаете. У нас то же самое с кофе.

— Да, ты прав. Но дело в том, что если кому-то захочется выпить кофе с молоком после обеда, то в вашей стране его примут за чудака. Хотя при этом он закажет водку, разбавит её кокосовым молоком и выпьет из трубочки — никто даже глазом не моргнёт. Культура создает стереотипы, и культурный человек им следует, дабы заслужить право считаться культурным. Людям говорят, что надеть, что прочитать, где провести досуг, кого выбрать себе в спутники жизни. И всё идет на автомате, потому что система подчиняет себе людей для того, чтобы остаться в равновесии. И поэтому у девяноста девяти процентов людей мы можем прочитать их жизнь на несколько лет вперёд. Но система ошибается. Чистые листы нужны ей для построения будущего. Без них система замкнётся в самой себе, и мы станем свидетелями гибели ещё одной цивилизации. Так что правила надо нарушать.

— Пить капучино на ужин? — поморщился Антонио.

— Это не твой вариант. Поверь, ты и так вполне выбиваешься из общепринятого представления об итальянцах. Сдержан, хмур и пунктуален.

— Я просто серьёзнее отношусь к жизни и не трачу её на пустяки.

— Ты верен себе и верен мне. И обе эти черты я ценю превыше всего в людях.

— Вы оказали мне услугу, которую я никогда не забуду.

— Поверь, оказывать услуги — неблагодарное занятие. Гораздо полезнее быть адекватным работодателем.

— Какие будут ещё указания по Москве, синьор?

— Москва, Москва… Желания опережают возможности. Люди сначала тратят, а потом зарабатывают, убивают свой организм, а затем стараются реанимировать. Замкнутый круг. Однако сила интеллекта, масштабность возможностей и хаотичность финансовых потоков здесь зашкаливают. Поэтому «Рантато» их привлечёт. Москвичи — новаторы. Но это тоже порождение системы. Новатором быть модно и почётно. Новаторы задают тон, завоёвывают сердца, подпитывают свою харизму. И живут в вечной погоне за чем-то новым, дабы не прослыть ретроградами. Это требует колоссальной энергии, но где же её брать? Благо спорт и духовные практики пришли на смену алкоголю и наркотикам. Но всё это не то. Москвичам тотально не хватает энергии от погружения в себя. Так что приходите в «Рантато»! — весело присвистнул мужчина.

— Они погрузятся в себя, проглотив кусочек пекинской утки? — Антонио иронично поглядел на собеседника.

— Нет, в данном случае утка погрузится в них, но возможны варианты. Тем более не хлебом единым живёт наш «Рантато». Здесь будут случаться интересные истории.

— Не проще ли открыть центр развлечений?

— Кто ж туда пойдет, раз все такие занятые? Другое дело — бизнес-ланч. Так что должно сработать, мой друг, должно сработать. — Мужчина замолчал и простоял так с минуту, стуча длинными пальцами по красному дереву барной стойки.

— А что насчёт Мару? — поинтересовался Антонио. — Задание готово?

— О да, всё складывается отлично. Давай свой планшет, я внесу входные данные. Далее действуй как всегда. В шестнадцать часов тринадцать минут она будет на бульваре с братом. Главное, не спугни его. Нам нужны добровольцы, а не наёмники.

— Всё будет сделано. — Антонио собирался было откланяться.

— Погоди, погоди. Как тебе загадка про то, что я люблю больше всего на свете? Двадцать — розовый; пятнадцать — жёлтый два раза; девяносто два — зеленый, шесть — жёлтый два раза; пятьдесят три — жёлтый, сто два — зелёный. Дмитрию Ивановичу пришлось бы по душе, не находишь?

— Я понял ваш намёк. И да, загадка у вас получилась оригинальная. Но я слышал, Хамон с подобными кодами за десять минут справился.

— Да, Хамон — светлая голова. Но разгильдяй полнейший, с ним тяжело работать. Хотя среди чистых листов редко встречаются ответственные исполнители. Только ты, мой друг Антонио, только на тебя можно положиться. Ладно, ступай. Часики тик-так. Скоро и наш век подойдет к концу, а мы ещё так мало успели. Пора за работу.

Антонио ухмыльнулся и молча прошёл назад к лифту, а элегантный мужчина остался в замечательной компании с тициановским небом и вальсами Штрауса.