Крылатые имена

Эдуард Вартаньян, 1986

Язык, на котором мы говорим и пишем, – живой, и он постоянно меняется: одни слова уходят из употребления, другие появляются, третьи со временем меняют своё значение. А некоторые имена и выражения становятся крылатыми – о них и поведает книга известного писателя и языковеда Эдуарда Вартаньяна «Крылатые имена». Прочитав эту книгу, вы узнаете, что означает улыбка авгуров, откуда пошло выражение «Мавр сделал свое дело», кто такой байбак и как выглядел Тришкин кафтан, о котором не раз упоминали в своих произведениях классики русской литературы. Для среднего школьного возраста.

© Вартаньян Э.А., насл., 2021

© Иванов И., ил., 2021

© Никитина Т.Ю., ил., 2021

© Румянцев А.А., ил., 2021

© Терехова И.Л., ил., 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

Про эту книгу

Многие имена мифологических и литературных персонажей, исторических лиц стали нарицательными словами, крылатыми иносказаниями. Почему так случилось?

Эти созданные мифами, народной фантазией, измышленные писателями герои, реально существовавшие лица отличались запоминающимися чертами характера. Мир их чувствований, устремлений и поступков выражал общественные интересы, реализовываясь в образы. И чем ярче преломлялись в них мотивы социально значимые, тем сами они становились историчнее, памятнее, долговечнее. Вот почему мы, нащупав ассоциативные связи настоящего с прошлым, нередко обращаемся к старым, но вечно молодым образам, ставшим, по определению Гомера, «крылатыми».

Тип — образ, если можно так определить, высшего порядка, элитарный. В нем обобщены особенности, характерные для целого круга людей, воплощены черты, присущие представителям той или иной общественной группы, класса, нации.

Знаменитый русский критик В. Белинский раскрыл свое понимание «типа», определил суть типизации следующим образом: «У истинного таланта, — писал он, — каждое лицо — тип и каждый тип для читателя есть знакомый незнакомец. Не говорите: вот человек с огромной душою, с пылкими страстями, с обширным умом, но ограниченным рассудком, который до такого бешенства любит свою жену, что готов удавить ее руками при малейшем подозрении в неверности, — скажите проще и короче: вот Отелло! Не говорите: вот человек, который глубоко понимает назначение человека и цель жизни, который стремится делать добро, но, лишенный энергии души, не может сделать ни одного доброго дела и страдает от сознания своего бессилия, — скажите: вот Гамлет! Не говорите: вот чиновник, который подл по убеждению, зловреден благонамеренно, преступен добросовестно, — скажите: вот Фамусов!.. Разве все эти собственные имена теперь уже не нарицательные?.. Как много смысла заключает в себе каждое из них! Это повесть, роман, история, поэма, драма, многотомная книга, короче: целый мир в одном, только в одном слове!..»

«Кому какое дело было бы, например, до полоумных Лира и Дон Кихота, — подхватывал и развивал мысль Белинского И. Гончаров, — если б это были портреты чудаков, а не типы, то есть зеркала, отражающие в себе бесчисленные подобия — в старом, новом и будущем человеческом обществе».

Тонкие наблюдения позволили писателю особо подчеркнуть способность типов-родоначальников создавать себе подобных: «Этот мир творческих типов… Дон Кихот, Лир, Гамлет, леди Макбет, Фальстаф, Дон Жуан, Тартюф и другие уже породили, в созданиях позднейших талантов, целые родственные поколения подобий, раздробившихся на множество брызг или капель. И в новое время обнаружится, например, что множество современных типов, вроде Чичикова, Хлестакова, Собакевича, Ноздрева и т. д., окажутся разнородностями разветвившегося генеалогического дерева Митрофанов, Скотининых и в свою очередь расплодятся на множество других…»

Ну что ж! Суть и существо «крылатости» имен раскрыты. Пришла пора завязать более тесное знакомство с героями этой книги.

В книгу включены следующие категории крылатых имен:

— собственно образы-типы (барон Мюнхгаузен, Обломов, Крез);

— образные имена, употребляемые в выражениях (Аредовы веки, нить Ариадны, Панургово стадо);

— образные заменители имен собственных (Душечка, Золушка, байбак);

— имена, выступающие нарицательным обозначением качества (недоросль, хулиган);

— имена групп, коллективов, раскрывающие общее через единичное (плеяда, Кит Китыч);

— абстрактные имена-характеристики (варяг, химера, Иван Непомнящий);

— имена, ставшие оценочным обозначением ситуаций (бедлам, Рубикон);

— имена племен и наций, выступающие в образном употреблении (вандалы, могикане, парфяне).