Секрет Тайной библиотеки

Эби Лонгстафф, 2016

10-летняя Талли – прислуга в красивом поместье Моллет. Она целыми днями моет, полирует и начищает до блеска огромный дом, а пока никто не видит – учится читать! У Талли есть верный друг – белка по имени Хвостик. Вместе им живётся веселее, и они распутывают странности, происходящие в поместье! Талли и Хвостик полны решимости найти Тайную библиотеку, скрытую где-то в огромном поместье Моллет. Они ведут поиски в особняке со сказочными башенками, скрытыми ходами и потайными дверьми… Библиотека хранит секреты тысяч и тысяч волшебных книг. Кто знает, может быть, в одной из них Талли сможет найти ответы на вопросы о своей маме, загадочно исчезнувшей много лет назад?

— Дж. Б.

The Trapdoor Mysteries

A STICKY SITUATION

Text copyright © Abie Longstaff, 2016

Illustrations copyright © James Brown, 2016

First published in Great Britain in 2016 as Tally and Squill In a Sticky Situation by Hodder and Stoughton.

This edition published in 2018 in English by Hodder and Stoughton.

The right of author and illustrator has been asserted.

Иллюстрации Джейкса Брауна

© Бойко В.А., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Правила Тайной библиотеки:

Будет лишь один Тайный

Хранитель

в каждом поколении.

Тайный Хранитель не может

быть старше тринадцати лет.

Да будет Хранитель защищать

секреты библиотеки

и держать информацию о ней в тайне.

Общение разрешено.

Глава 1

Талли жила в поместье под названием Моллет, в красивом особняке со сказочными башенками, чудесными бальными залами и кроватями с балдахинами, секретными ходами и потайными дверьми. Ну а в саду, помимо журчащих фонтанов, находился древний каменный круг.

Но чтобы встретиться с Талли, нужно было пройти по коридору с гобеленами, миновать бальный зал, через комнату слуг попасть на кухню и заглянуть в судомойню.

Талли была служанкой. И она спала в одной из трёх больших раковин в судомойне.

Она убирала в башнях и чистила фонтан.

Она до блеска начищала полы в бальных залах и утюжила шёлковые простыни.

Она была самым юным и неприметным из всех обитателей дома.

И она была самой умной.

Никто не знал, откуда взялась её сообразительность. Потому что никто, даже сама Талли, толком не знал, откуда она родом.

Она знала, что её зовут Таллула. Знала, что ей десять лет и что когда-то она жила со своей матерью. Она даже немного помнила своё прошлое — позвякивающие мамины браслеты, мотив любимой песни, которую та напевала, и щемящее чувство, когда она прижималась к маме, слушая сказку на ночь. Но Талли не помнила её имени. Она не знала, где родилась, и не знала, где теперь находилась её мама.

— Она умерла, — говорила миссис Снид каждый раз, когда Талли спрашивала её об этом.

Затем домработница тяжело вздыхала, как будто присматривать за Талли доставляло ей массу проблем.

Миссис Снид нашла её восемь лет назад, когда Талли было всего два года. Домработница почти каждый день пеняла девочке на то, сколько неудобств она ей доставила.

— Из-за твоего плача мне пришлось пойти в сад, — каждый раз ворчала миссис Снид, рассказывая ту историю. — Пересечь лужайку, пройти через весь лес, к морю. А там ты! Хнычешь на краю утёса. Так эгоистично и безрассудно! А потом, ты ведь даже не делала ничего полезного.

Талли вспомнила, что чувствовала в тот день, как бился на ветру её фартучек вокруг ног. Она до сих пор представляла себе крошащиеся камни. Но она помнила кое-что ещё: танцующую маму с сияющими глазами.

— Здесь так волшебно! Однажды ты увидишь это, Таллула! Тысячи книг, как я и говорила тебе! — Мама взъерошила детские волосики Талли и вздохнула. — Мы не можем остаться, милая. Мы не должны даже быть здесь. Пойдём. Мне нужно кое-что сделать на утёсе. Там мы проскользнём через отверстие в стене, которое я тебе показывала…

Талли вспомнила, как тёплые руки опустили её на землю, и она крепко сжала своего плюшевого мишку.

— Сиди здесь, — прозвучал мягкий мамин голос, — я вернусь через минуту, дорогая.

Остальные воспоминания представляли собой короткие вспышки: запинка, разбросанная галька, развевающиеся на ветру кружева маминой юбки, а потом всё исчезло…

Талли потянулась вперёд.

Но всё, что осталось от мамы, — это лоскут кружева в руках Талли и самодельный плюшевый мишка на коленях.

— Ма! — Талли плакала и плакала.

Послышались шаги…

Женщина с узкими глазами и сжатыми губами посмотрела на неё сверху вниз.

— Ма пропала! — всхлипывала маленькая Талли.

— И? Что я должна делать с тобой?

Женщина наклонила голову и хрустнула длинной шеей.

Хрусть-хрусть!

— Пойдём со мной, — вздохнула она, — возможно, ты сможешь быть полезной.

Талли потянулась, чтобы её взяли на руки, но женщина отпрянула.

— У тебя ведь есть ноги, не так ли? — фыркнула она.

Она подняла мишку Талли и сбросила с утёса. Потом развернулась на каблуках и зашагала назад в поместье. Талли поплелась следом.

Это было последнее воспоминание девочки о матери и первое — о миссис Снид. С тех пор она жила в поместье Моллет, доме лорда Эдварда Моллета и его сестры Беатрисы.

Миссис Снид сразу же приучила Талли к работе.

Щётки были привязаны к её стопам, чтобы каждый шаг приносил пользу. Как только она подросла, ей дали тряпку, чтобы натирать до блеска столешницы. Когда Талли исполнилось три года, она уже просыпалась каждый день, чтобы выполнить список дел по дому.

Теперь же Талли выполняла почти всю работу в поместье: мыла, убирала, обслуживала и разносила. Она никогда не ходила в школу и не играла с другими детьми. За пределами поместья никто даже не знал о её существовании.

В понедельник утром Талли, как обычно, была занята. Миссис Снид и мистер Буд, дворецкий, были в плохом настроении, и поэтому велели Талли заняться уборкой всего поместья. Пока девочка наполняла водой ведро в раковине на кухне, они спорили, кто тут самый главный. Миссис Снид срывалась на визг, а мистер Буд громогласно приказывал. Дворецкий за всё это время так и не смог запомнить имя Талли. Вот и сегодня он путался.

— Тилли… эм… Тули! — позвал он. — Убери в часовне!

— Талли! — визжала миссис Снид. — Протри дверные петли!

— Тволли! — громко позвал мистер Буд. — Прибери в кабинете!

— Талли! — кричала миссис Снид. — Подмети в бальном зале!

Бац-бац-бум, щёлк-щёлк-кряк всё утро. Талли вздохнула, проходя с ведром через кухню. Неважно, как усердно она работала, миссис Снид и мистер Буд всё равно ворчали. В такие дни Талли очень сильно скучала по маме и её словам: «Молодец, дорогая», и «Я тебя крепко поцелую», и «Спокойной ночи, милая». Но больше всего она скучала по вопросу «Рассказать тебе сказку?».

Где же сейчас её мама? Глубоко внутри Талли знала, что миссис Снид неправа. Мама не могла умереть. Но что же с ней случилось? Где она теперь? Почему она не вернулась за Талли? Девочка встряхнулась, выкидывая из головы эти вопросы.

Когда она чистила каменный пол в часовне, то представляла, что мама сидит рядом и рассказывает: «Однажды, давным-давно…» Воображение было волшебной силой Талли. Она могла вынести любую скучную работу, потому что её мысли кружились и жужжали, прыгали и шипели. В уме она устраивала представления, рассказывала истории, напевала секретные мелодии и играла со словами и картинками. А сама при этом чистила пруд или отряхивала деревья от пыли.

Мама любила истории. Она рассказывала дочке о Питере Пене из Нетландии и Маугли из джунглей. И хотя Талли тогда была ещё совсем маленькой, она всё равно хорошо запомнила все эти сказки. Во время уборки она могла представить пиратов или услышать голос Балу, пока протирала пыль. Иногда мама придумывала собственные истории. Так появилась одна забавная история о медведе, который сбежал из зоопарка, чтобы повеселиться на славу. Мама рисовала картинки с медведем в разных головных уборах: в фуражке машиниста поезда и в шлеме пожарного. Она сшила для Талли тряпичного маленького Мистера Медвежонка, и он прыгал вверх и вниз, рыча: «Я отправляюсь навстречу приключениям!» Что ж, он и вправду путешествовал, пока миссис Снид не сбросила его с утёса.

— Талли! — завизжали из окна над её головой. — Я сказала тебе почистить дверные петли.

Талли махнула напоследок тряпкой по каменному полу и вернулась обратно в поместье. Она взяла щётку и стала натирать медные дверные петли до тех пор, пока они не заблестели. Теперь она могла увидеть своё лицо в отражении — у неё были кудрявые чёрные волосы и зелёные глаза.

Девочка взяла ведро и отправилась по коридору в кабинет лорда Моллета. Сестра лорда Моллета всё время повторяла, что он серьёзный писатель. Однажды он написал книгу «Причёски ядовитых пауков: подробный анализ».

Теперь же он большую часть своего времени проводил за чашкой кофе, глядя в окно.

Талли смахнула пыль со стеклянных полок шкафа, который стоял недалеко от его кабинета. В нём хранились его любимые украшения: набор запонок и крошечный серебряный медведь, старые карманные часы и кольцо с бриллиантом. Там даже была смешная брошь, сделанная из морского стекла — в форме паука, с намотанной под ноги проволокой. «Интересно, зачем он это хранит?» — думала Талли, заглядывая в шкаф. Паук не выглядел интересным и дорогим в отличие от других вещиц.

Талли открыла дверь кабинета и выдохнула: «Фух», — его светлости там не было. Девочке не разрешалось разговаривать с лордом и леди. Она должна была оставаться незаметной, быстро входить и выходить из комнаты, протирать пыль и мыть полы. Она встряхнула красный шерстяной коврик и взбила подушки на диване лорда Моллета, затем внимательно осмотрела наполовину полные кружки из-под кофе, стоявшие на подоконнике, и, наконец, взглянула на стол. Она наточила все карандаши лорда Моллета и собрала все газеты. В одной из них она прочитала:

РОСТ ПРЕСТУПНОСТИ В ДЕРЕВНЕ!

Мыло, украденное у химика, — воры совершают чистый побег

Талли приподняла тяжёлую книгу, чтобы протереть под ней. На обложке был изображён паук с восемью волосатыми лапами и скорпион со столькими же лапами и длинным острым хвостом. «Паукообразные» — гласил заголовок. Талли медленно произнесла это вслух. «Должно быть, паукообразные — это вид животного, — подумала она. — Тот, у которого восемь ног».

И тут от неловкого движения книга соскользнула со стола прямо ей в руки. И Талли просто не могла не заглянуть вовнутрь. С удивлением она узнала, что пауки не ощущают запахи носом. Вместо него у них есть чувствительные волоски на лапках. В книге было небольшое пояснение на эту тему. Дочитав, Талли уставилась на дверь с бешено бьющимся сердцем. Но в коридоре было тихо, и она с облегчением выдохнула. Она не должна была читать. Миссис Снид считала чтение опасным — оно давало Талли ИДЕИ.

— Я никогда не училась читать, и это не принесло мне вреда, — говорила миссис Снид.

Талли знала, что это не так. Один раз она видела, как миссис Снид засунула голову в духовку и едва не обожглась, поскольку не могла прочитать надпись на духовке: «Не засовывать голову».

Из года в год втайне ото всех Талли училась читать. Она практиковалась: слово здесь, слово там, начиная с этикеток на мешках с мукой или инструкций на чистящих средствах и заканчивая страницами из книг и газет лорда Моллета. Талли узнавала много интересного. Из надписи на конверте она выяснила, что полное имя леди Моллет — Беатриса Урсула Моллет.

Так что её инициалы читались как Б. У. М.

Талли снова обратилась к книге в руках и стала читать про разную структуру паутины. Забытая тряпка свисала с её руки. Как вдруг снизу донёсся визг:

— Где эта девчонка?

— Ой! — Талли подскочила и сбила со стола стопку журналов. — Я… эм… здесь. Я занята уборкой!

Талли быстро положила книгу обратно и снова начала протирать пыль. Её рука невольно останавливалась над другими книгами в кожаных обложках, умоляющих прочитать их. Она погладила кончиками пальцев вытисненные названия. Будут ли у неё когда-нибудь свои книги? Эта мысль не давала ей покоя. Книги… тысяча книга. Но где она могла видеть такое?.. Она не смогла вспомнить, как бы сильно ни сосредотачивалась.

— Поторопись! — крикнула миссис Снид.

Талли услышала зловещие шаги со стороны каменной лестницы и быстро отозвалась:

— Уже иду!

К концу дня у Талли болело всё тело. После того как она закончила уборку, миссис Снид заставила её чистить все печные решётки, а мистер Буд приказал отполировать мраморный пол в бальном зале зубной щёткой. Теперь она настолько устала, что смогла лишь прожевать кусочек хлеба с джемом и забраться в раковину, чтобы поспать.

Пытаясь удобнее устроиться между кранами, она слышала, как миссис Снид и мистер Буд доедают на кухне остатки грандиозного ужина, который приготовила Талли. Девочка слушала, как они хрустят жареной картошкой и заедают её луком в сливочном соусе, и прижимала руки к урчащему животу.

— Вы слышали про грабителей в деревне? — спросила миссис Снид у мистера Буда, водя вилкой по тарелке.

Мистер Буд плеснул в бокал вина.

— Фермер Миггинс сказал мне, что они прокрались к ним прошлой ночью и сварили несколько яиц.

— Сварили несколько яиц? — переспросила миссис Снид. — Какая наглость. Кто бы мог подумать, что у них хватило на это времени.

— На что?

— Яйца-пашот варятся шесть минут. Я видела, как Талли это делает.

— Не будьте простофилей, миссис Снид! — воскликнул дворецкий. — «Сварили» значит своровали — они украли яйца.

— Ах, я прошу вас не называть меня простофилей, — возмутилась миссис Снид. — Сам вы простофиля!

Стул скрипнул, когда она резко встала.

— Так не зовите меня простофилей, глупая.

Талли слышала, как заскрипел другой стул и как они продолжили пререкаться, когда уходили с кухни, оставляя всю грязную посуду (Талли придётся мыть её утром). Шаги смолкли, когда домработница и дворецкий разошлись по своим комнатам. Девочка поёрзала, поднимая ноги, чтобы найти более удачное положение, при котором не пришлось бы касаться холодных стенок раковины.

Всё стихло. Луна ярко светила через окно судомойни, вырисовывая на полу длинные бледные тени. Талли крепко схватилась за единственное, что осталось от её матери, — крохотный лоскут кружева от её юбки. Она закрыла глаза и, глядя на луну, загадала желание. «Я хочу, — шептала девочка, — чтобы кто-нибудь уложил меня в кровать и почитал вслух». Она немного подождала на тот случай, если её желание вдруг исполнится.

Мышь пробежала по кухонной плитке, скребясь крошечными когтями.

Бах!

Талли резко открыла глаза. Она подождала, пока всё опять не стихнет. Мышь, должно быть, уронила что-то со стола. Талли натянула тонкое одеяло на плечи. Может быть, однажды она вновь увидит свою маму. Может быть…