Сказка о молодильных яблоках

Штэрни, 2021

В некотором царстве, в некотором государстве жил да был Иван-царевич. Захворал батюшка его хворью не доброю, и собрался Иван с братьями своими царевичами в путь-дорогу отправится – яблок молодильных и воды живой отцу привезти. Но на пути том много приключений сталось с Иваном. Но долго обо всех них сказывать, лучше сказку о молодильных яблоках прочесть и самим обо всем узнать.

В некотором царстве, в некотором государстве жил да был царь, и было у него три сына: старшего звали Федором, второго Василием, а младшего Иваном.

Стар уж царь стал и здоровьем плох, и на глаза слеп.

Увидели это братья и решили в тридесятое царство отправится, царю-батюшке яблок молодильных да воды живой привезти.

Слыхали они от добрых людей, что если старику то яблоко съесть — то вмиг помолодеет, а водой тою если умыться — то и с глаз вся хворь сойдёт.

На том и порешали.

Легли спать братья, сил перед дорогой долгою набраться, и только Ивану, младшему самому, не спится.

Все чудится ему, будто голос тихий его со двора по имени зовёт.

Не выдержал Иван любопытства, встал, обул сапоги червоные и во двор вышел.

Полная луна из-за туч выглянула, двор освещает.

Осмотрелся Иван, пусто кругом. Хотел было уже назад воротиться, как тихий голос вновь его по имени кличет.

— Кто ты, сила нечистая, назовись, коль не боишься пред сыном царским, богатырем русским явиться. — кричит Иван, а рука сама к поясу тянется, саблю ищет.

— Не спеши, царевич, за саблю хвататься. Звала я тебя и братьев твоих, да никто из них не пришёл, один ты, Иван, отозвался.

Словно из ниоткуда вышла к Ивану старуха с конём вороным под уздцы.

— За то, что не испугался и в ночи на зов мой вышел, я коня тебе отдаю. Только крепко помни, Иван, что конь этот друг твой верный, храни его близко да в обиду не давай.

Сказала старуха и растворилась в ночи, будто не было её вовсе, а конь стоит, где стоял, посередь двора, на Ивана глазами разумными смотрит. И кажется Ивану, что конь тот, как человек все понимает.

Осторожно, чтобы не спугнуть, подошёл Иван к коню, взял под уздцы и повёл к конюшням царским.

Наказав сонному конюху коня накормить и напоить досыта, воротился Иван в опочивальню к братьям и со спокойной душою уснул.

По утру стали братья в путь-дорогу собираться.

Вышли на конюший двор, выбирают себе коня, уздают узду неузданную, седлают седельце неезженное, берут плетку нехлестанную и только Иван стоит, с конём вороным разговаривает.

— Уж не серчай, друг мой верный, коли правда друг мне. Позволь обуздать тебя уздою неузданною, да оседлать седельцем неезженным, а плетку нехлестанную я дома оставлю. Негоже друзей по бокам хлестать.

Конь смотрел на Ивана, ни слова не молвил, но во взгляде том Иван увидал согласие и обуздал коня уздою неузданной, а плетку нехлестанную, как и обещал, дома оставил.

Собрались братья и выехали.

Ехали они близко ли, далеко ли, низко ли высоко ли, ехали день до вечеру — красна солнышка до закату. И доезжают до росстаней, до трех дорог.

Лежит на росстанях плита-камень, на ней надпись:

«Направо поедешь — себя спасать, коня потерять. Налево поедешь — коня спасать, себя потерять. Прямо поедешь — женату быть».

Стали братья думать.

— Где женатому быть, ехать надо. — говорит старший Фёдор.

— И то верно, не только яблок молодильных, а и невесток царю-батюшке привезём. — поддерживает его второй Василий.

— Не за тем мы, братья, в путь-дорогу выехали, чтобы невесток царю-батюшке искать. Нечего нам прямо ехать. — спорит младший Иван.

Разбранили братья Ивана, дураком обозвали, и повернули оба на дорогу, где женату быть, а Иван один остался у плиты-камня стоять.

Грустит Иван да размышляет.

"Направо ехать — коня потерять. Куда мне без коня-то, старуха наказала его оберегать. Да и полюбился мне конь этот покладистый.

Налево ехать — коня спасти. Так тому и быть, эта дорога лучшая для меня».

И поворотил он на ту дорогу, где коня спасти — себя потерять.

Ехал он долго ли, коротко ли, низко ли, высоко ли, по зеленым лугам, по каменным горам, ехал день до вечеру — красна солнышка до закату — и видит у дороги девица сидит.

Могучая с виду, точно скала каменная, но слезы льёт горькие, что дитя.

Натянул поводья Иван, остановил коня своего и спешился.

— По чем слезы льешь, красна девица, уж не беда ли с тобой приключилась какая? Уж не обидел тебя кто ненароком?

Только и успела девица, что голову поднять, а Иван уже в глазах её ясных утонул. Отродясь глаз таких не видывал. Глубже Днепра широкого, синее неба высокого, а ясны как луна полная.

Захотелось Ивану подойти ближе да поцеловать девицу в очи её синие, но не сдвинулся он, подле коня своего стоять остался. Даром, что царевич, без девичья дозволения не мог ничего сделать.

Конец ознакомительного фрагмента.