Талисман надежды

Шантель Шоу

Греческому миллиардеру так понравилась одна из официанток, обслуживающих королевский прием, что он решил за ней приударить. Если бы он только знал, кто скрывается за скромным обликом…

Глава 2

Остаток вечера Китти провела, старательно избегая Никоса. Но выкинуть его из головы или забыть о той искре, что проскользнула между ними, ей не удавалось. Еще ни один мужчина не смотрел на нее с таким неприкрытым сексуальным блеском в глазах, вызывая в ней ответную страсть и неукротимое желание, чтобы он занялся с ней любовью прямо там же на столе, в банкетном зале…

Китти никак не удавалось избавиться от этой неожиданно возникшей в ее голове фантазии. Чтобы не встречаться с Никосом еще раз, испытывая смущение и чувствуя себя неловко, она попросила одну из официанток принести ему шампанское и еду. Позже, спрятавшись за колонной, Китти наблюдала за тем, как он танцует с нескончаемой вереницей тянущихся к нему женщин. Если бы не ее дурацкая ложь, она бы могла попросить Себастьяна представить их друг другу, и, может быть, Никос потанцевал бы с ней хотя бы разок. Теперь, чтобы не выглядеть еще большей дурой в глазах Никоса, ей лучше избегать его.

«Впрочем, что это изменит? — думала Китти. — Я все равно не знаю, о чем с ним говорить». Ей всегда было тяжело разговаривать с незнакомыми людьми, а с мужчинами и подавно. Во время учебы в университете у нее было несколько романов, но все они заканчивались одинаково неудачно, и Китти знала, что вся ее семья втайне уже перестала рассчитывать на то, что ей когда-нибудь удастся выйти замуж.

Китти вздохнула, привычно почувствовав себя неудачницей. Платье было тесноватым, создавая дополнительный дискомфорт. Пряди волос вылезли из прически и упали на лицо. Поскорей бы этот вечер закончился! Она мечтала о том, чтобы укрыться в дворцовой библиотеке и погрузиться в волшебный мир книг…

Отец разделял ее страсть к истории, и Китти бережно хранила в памяти вечера, что они проводили вместе, знакомясь со своими предками. Без отца эти вечера стали другими. Временами ей его очень не хватало.

Воспоминания об отце вызвали привычную боль в груди, но Китти знала, что ей нужно держать себя в руках так же, как держалась королева Тиа. Чтобы не думать об отце и устав прятаться, Китти вышла из-за колонны и направилась к французским окнам, ведущим на террасу.

Теплый ночной воздух был пропитан запахом жасмина и жимолости. После шума и гула голосов тишина была особенно чудесна. Но ее уединение длилось недолго.

— Надо же, Китти Каредес! Я тебя даже не сразу узнал. Увидел, что сюда прошмыгнула какая-то женщина. Я решил, что она встречается со своим любовником, а так как мне скучно, захотел проверить свою догадку. Но если Снежная королева еще не оттаяла, то я, скорее всего, ошибся…

— Василис, не буду лгать, говоря, что рада встрече, — довольно прохладно сказала Китти. — И твоя привычка следить за женщинами меня не удивляет.

Китти бросила неприязненный взгляд на Василиса Сарондакоса и отвернулась от него, надеясь, что тот поймет ее нежелание разговаривать с ним и оставит в покое. Но чуткость Василису была несвойственна.

Сарондакосы принадлежали к одной из влиятельных семей Аристо, а отец Василиса Константин был близким другом покойного короля. В восемнадцать лет Китти была до боли наивна. В то время у нее еще не было парня, и с одобрения отца она начала встречаться с Василисом. Это продолжалось до тех пор, пока он не попытался насильно овладеть ею. Его постоянные намеки на то, что ее роскошное тело создано для секса, раздражали Китти, но она стыдилась рассказывать о том, что произошло…

Воспоминания о его жарком дыхании, об исходившем от него тошнотворном запахе алкоголя, о его потных руках, сдирающих с нее платье и тискающих ее грудь, иногда еще преследовали ее. Когда пару лет назад отец намекнул, что он был бы рад видеть Василиса ее мужем, Китти ошарашила его яростным отказом, но настаивать отец не стал.

— Если нет любовника, значит, и мужа на горизонте по-прежнему нет? — насмешливо спросил Василис и встал таким образом, что она оказалась в ловушке между ним и каменным бортиком. — Надо было тебе выходить замуж за меня, пока была такая возможность.

— Уж лучше сразу яд! — бросила Китти и сделала попытку обойти Василиса.

Василис тут же положил руки на бортик, лишая ее возможности бежать, и наклонился к ней ближе. Китти охватила легкая паника. Она напомнила себе, что в нескольких метрах от них находятся пятьсот гостей, включая ее братьев, чью защиту она всегда незримо ощущала. Нет, сейчас ей не стоило опасаться Василиса, но у нее вызывала отвращение его наглая ухмылка и особенно его сальный взгляд.

Василис засмеялся:

— Я бы на твоем месте не был так самоуверен, принцесса-недотрога. Несколько дней назад у меня произошел разговор с Себастьяном, и он признался мне, что боится, как бы ты не перешла в категорию товаров с истекшим сроком годности. Ты рискуешь остаться одна, в компании своих книжек.

— Мне двадцать шесть, а не девяносто шесть, — резко сказала Китти. — К тому же я ни за что не поверю, что Себастьян стал бы обсуждать с тобой мою личную жизнь.

— Да, ему сложно было бы обсуждать то, чего нет. — Василис опять засмеялся, чрезвычайно довольный своим остроумием. — Готов спорить, что ты до сих пор девственница, а, Китти? Кстати, тебе известно, что многие считают тебя лесбиянкой? Может быть, поэтому Себастьян так хочет видеть тебя замужем. Если верить слухам, что алмаз «Стефани» подделка, тогда ясно, почему коронация Себастьяна откладывается. Говорят, твой кузен Закари собирается заявить права на трон. В Аристо уже беспокойно. Семье Каредес скандалы сейчас совершенно не нужны.

— Никаких скандалов и не будет! — с жаром произнесла Китти. — Права Себастьяна на престол не подвергаются сомнению. Он станет королем в ближайшее время. Закари аль-Фариси — король Калисты. На корону Аристо у него нет никаких прав. И уж тем более на то, чтобы стать во главе обоих островов. — Оставался, конечно, открытым вопрос, откуда Василис узнал, что их половина алмаза «Стефани» подделка? Но расспрашивать его, чтобы только подтвердить эти слухи, Китти была не намерена. — Народу Аристо не о чем волноваться, — твердо сказала она. — А что касается твоего, так сказать, предложения… Скорее ад заледенеет, чем я выйду за тебя замуж! — Со всей силой, на которую была способна, Китти оттолкнула Василиса от себя. — И отстань от меня, Василис! Ты мне противен. Я не рассказала о том, что однажды чуть не произошло, только потому, что не хотела расстраивать отца и разрушать дружбу между ним и твоим отцом. Но теперь, когда отца нет в живых, если ты только посмеешь ко мне приблизиться, я все расскажу своим братьям!

— Только сначала я тоже кое-что расскажу — и твои братья будут обязаны меня выслушать. После этого они волей-неволей будут вынуждены принять мою сторону. — Василис произнес это довольно уверенно, но Китти чувствовала, что слова его напускные. Всем было известно, что в семье Каредес все друг за друга горой. Поэтому Василис подступил с другой стороны: — К тому же я пошутил. Ты на самом деле решила, что я женюсь на женщине, которая так же горяча, как кусок льда? — Презрение так и сочилось из него. — У тебя проблемы на сексуальной почве, Китти. Я бы посоветовал тебе обратиться к сексопатологу.

— Спасибо за совет, но я сама как-нибудь разберусь, — процедила Китти сквозь зубы, но Василис лишь хмыкнул и вернулся обратно в зал.

Китти знала, что ей тоже нужно вернуться, но не могла заставить себя сдвинуться с места. В ее ушах продолжали звучать полные яда слова Василиса, и Китти чувствовала себя жалкой неудачницей.

«Принцессам полагается быть красивыми и неотразимыми, — уныло думала она. — Мне полагается блистать на светских вечеринках и раутах, покорять всех своим остроумием и утонченностью. Но то, как должно быть, не обязательно есть на самом деле. Неужели почти каждый новый день моей жизни будет напоминать предыдущий? Неужели я и в самом деле останусь старой девой, как и предсказывал Василис? Неужели так никогда и не узнаю о страсти и любви и всю жизнь буду лелеять воспоминание о том, как один сексуальный грек, приняв меня за официантку, чуть было не поцеловал?»

К глазам Китти подступили невольные слезы, и все окружающее стало размытым и расплывчатым. Издалека слышалась музыка, доносился веселый смех, и от этих звуков Китти почувствовала себя совсем одинокой.

Сдерживая рыдание, она сбежала со ступенек террасы — подальше от звуков веселья — и дальше по лужайке. Наблюдая вечером за гостями, стараясь при этом остаться в тени, Китти заметила, что почти все гости были парами, в то время как она по-прежнему одна.

Не останавливаясь, Китти пробежала по безупречно разбитому саду — дальше, лишь бы не видеть света, струившегося из окон дворца! Ее целью была тайная калитка в каменной стене, о существовании которой знали немногие, так как она была скрыта пышными кустами роз.

В свете луны она легко нашла неплотно лежащий кирпич и спрятанный под ним ключ. Спустя еще несколько секунд Китти уже мчалась по узкой тропинке, ведущей к маленькой пещере, за которой шумело море.

Сбросив туфли, Китти подошла к кромке воды и постояла так несколько минут, чувствуя, как вместе с набегавшими на берег волнами успокаивается ее растревоженное сердце. Здесь она могла чувствовать себя совершенно спокойно, зная, что ее никто не потревожит, так как этот маленький пляж находился в частных владениях, а дорогу к нему, кроме королевской семьи, знало всего лишь несколько человек.

Свет луны отражался от поверхности воды, и бухта блестела серебром. Здесь ее никто не увидит, здесь она совершенно одна. Повинуясь порыву, Китти рванула за пуговицы ненавистное черное платье и сдернула его с себя. Положив очки на камень, она вытащила шпильки из волос, тряхнула головой, и ее тут же окутал черный струящийся водопад темных кудрей. Немного поколебавшись, она решительно сняла с себя белье и вздернула подбородок. Ну и что, что она не обладает модельной внешностью! Зато у нее есть грудь, которой некоторые «вешалки» могут позавидовать. В конце концов, женщина на то и женщина, чтобы иметь бюст. Не собирается она его стыдиться!

Волны манили ее к себе. Китти вошла в теплую воду и с наслаждением вздохнула. Как хорошо! Она закрыла глаза и с улыбкой отдалась во власть волн.

Никос нисколько не сожалел, что королевский бал подходит к концу. Он прилетел на остров из Дубаи после недели сложнейших переговоров, и это наконец начало на нем сказываться.

Все бы ничего, если бы все гости были как Себастьян, которого он уважал. Но нет! На балу он не услышал ничего, кроме новой порции слухов и сплетен, которые его совершенно не интересовали, бесконечной и бессмысленной болтовни на тему, кто с кем спит, и откровенных намеков со стороны нескольких женщин, что они не прочь с ним познакомиться поближе.

«Может, я просто устал от блондинок? — невесело пошутил над собой Никос, выходя на террасу и держа в руке наполовину пустую бутылку шампанского, которую он прихватил с подноса. — Если так, то тогда понятно, почему мне в голову запала Рина».

Она так и не принесла ему шампанское и закуски, но Никос нисколько не сомневался в том, что вспыхнувшее между ними притяжение не было игрой его воображения. Рина заинтриговала его сразу и так сильно, как в последнее время еще не удавалось ни одной женщине. Вернувшись в бальный зал и не обнаружив ее там, он был раздосадован и огорчен.

Дойдя до конца сада, Никос уже был готов повернуть назад, как вдруг смутно вспомнил, что его мать, когда-то работавшая во дворце, рассказывала о какой-то потайной калитке в стене, за которой была тропинка, ведущая к уединенной бухте.

Насмехаясь над собой, Никос снял с ветки один из китайских фонариков, освещавших дорожку, и пошел вдоль стены, выискивая следы скрытой калитки, которая действительно обнаружилась за кустами роз. Он толкнул ее, ожидая, что теперь-то ему придется вернуться, так как она окажется запертой, но, к его удивлению, калитка была открыта. Никосу ничего не оставалось, как пройти весь путь до конца и узнать, к какой такой уединенной бухте она ведет.

Тропинка закончилась перед пещерой, для входа в которую Никосу пришлось нагнуть голову. В ней было сухо — должно быть, прилив сюда не доходил, — хотя в ней слабо пахло морем. Другой конец пещеры выходил на пляж — Никос увидел, как поблескивала вода с отражавшейся в ней луной.

Выйдя на пляж, он тут же остолбенел. Сердце сильно и гулко забилось в груди. На секунду он даже подумал, что ему это привиделось, но женщина, стоявшая чуть сбоку, в нескольких метрах от него, была несомненно живой. И ее фигуру в форме песочных часов нельзя было спутать ни с какой другой.

Китти полежала на воде, поплавала, немного устала, снова легла на спину и, покачиваясь на волнах, смотрела в ночное небо, усыпанное звездами. Она чувствовала себя свободной, дерзкой и бесстрашной в своем наряде Евы. Было что-то чувственно-возбуждающее и греховное в воде, ласкающей ее обнаженное тело.

«Если бы Василис видел меня сейчас, вряд ли бы он стал отпускать в мой адрес всякие колкости, касающиеся моей закомплексованности!» — подумала Китти, переворачиваясь на живот.

В свете луны темный пляж казался каким-то сказочным. По обе стороны от него были огромные валуны, а рядом с одним из них… Несмотря на плохое зрение, Китти рассмотрела очертания несомненно мужского силуэта. Сердце у нее ушло в пятки.

«Неужели Василис последовал за мной?» — стараясь не поддаваться панике, подумала Китти, но ее охватил ужас. Это мог быть только Василис — кто еще знал об этой тропинке, что вела сюда из дворца? Китти вспомнила его похотливый взгляд. Во дворце Василис вряд ли бы ее тронул, но здесь, когда их никто не видит и не слышит…

Луна скрылась за тучами, и на пляже стало совсем темно. Китти тут же этим воспользовалась. Она, как могла бесшумно, подплыла к берегу и спряталась за валуном, напряженно вслушиваясь в тишину. Сердце в груди заколотилось как бешеное, когда она, выглянув из-за валуна, увидела, что мужчина двинулся к воде.

— Рина? — услышала Китти. — Опять сачкуешь? Я тебя ловлю за этим уже второй раз за вечер. Разве тебе платят за это?

От шока Китти на несколько секунд лишилась дара речи.

— Вы?! — не удержалась она от удивленного возгласа, когда тучи разошлись и в свете луны она увидела скульптурно очерченные черты лица Никоса Ангелаки. — Вы в курсе, что вы нарушаете частные владения? — резко осведомилась она, хотя ее нагота вынуждала ее оставаться под прикрытием валуна.

— Я-то в курсе. Более того, я гость принца Себастьяна и имею право ходить повсюду, — холодно ответил Никос. — По-моему, единственный, кто нарушает право частной собственности, — это вы. Если, конечно, принц Себастьян не позволил пользоваться пляжем персоналу дворца. А может, у вас есть особое разрешение здесь находиться, Рина?

Китти задохнулась от его намека. Одновременно она взвешивала в уме, может ей стоит, наконец, открыть этому наглецу глаза, с кем и как он разговаривает?

«Если бы я не была голой!» — в отчаянии подумала она.

— Что вы здесь делаете? — понизила она голос. — Вечер еще не закончился.

Никос пожал плечами:

— Мне стало жарко, и я решил прогуляться. Должен признаться, что вас я ожидал встретить здесь меньше всего.

— Вы должны были как-то дать понять, что вы здесь, — вырвалось у Китти. — Я была уверена, что я одна. — Стоило ей подумать о том, что Никос стал свидетелем ее стриптиза, как от охватившего ее стыда Китти чуть не застонала. Оставалось лишь надеяться, что он явился на пляж после того, как она вошла в море, но Никос безжалостно лишил ее даже этой надежды.

— Я не хотел вас напугать, — протянул он. У Китти возникло ощущение, что он забавляется, и его голос это подтверждал. — К тому же какой мужчина в здравом уме станет прекращать шоу, невольным свидетелем которого он стал? Как раз наоборот. Я старался ничем не выдать своего присутствия. — Он намеренно помедлил, прежде чем мягко закончить: — Должен признаться, вы произвели на меня неизгладимое впечатление, Рина. Я должен поблагодарить вас за доставленное мне удовольствие наблюдать за тем, как вы обнажаетесь.

От стыда Китти закрыла глаза.

— Если бы вы были джентльменом, вы закрыли бы глаза! — вне себя от смущения выкрикнула она.

На пустынном пляже раздался сочный смех Никоса.

— В том-то и дело, что я никогда им не был и не собираюсь становиться, Рина, — посмеиваясь, сообщил он. — Я отщепенец, а имея деньги, могу позволить себе делать все, что захочу. — В его голосе послышалась обволакивающая ее хрипотца. — И можете мне поверить, что я уже давно не испытывал такого удовольствия, которое вы мне доставили, Рина.

Китти была шокирована этим заявлением и не знала, что ответить. Обхватив себя руками, она осторожно выглянула из-за валуна.

Глядя на ее блестевшие в свете луны обнаженные плечи и густую массу волос, мокрыми прядями лежавших на плечах, Никос почти зачарованно подумал, что она похожа на неотразимую мифическую сирену.

Когда Никос увидел Рину на пляже, первой его мыслью было, что она пришла сюда, чтобы встретиться с любовником. Однако никакого любовника он так и не обнаружил. Никос был вынужден сознаться самому себе: когда она стала раздеваться, а затем побежала к морю, он был настолько поражен, что мог только молча на нее смотреть.

Обнажившись, гадкий утенок на его глазах превратился в прекрасного лебедя. В бледных лучах луны он мог видеть каждый изгиб, каждую впадинку ее безусловно сексуального тела, блестевшего как тусклое серебро. Когда Рина распустила волосы и они водопадом заструились по ее спине, у него пересохло во рту, а когда она сняла с себя лифчик, представляя ему на обозрение свою полную грудь, Никос со свистом выдохнул воздух.

Он мгновенно возбудился и был рад тому, что в темноте Рина не может этого видеть. Как ни старался он с собой справиться, сколько бы ни напоминал себе, что любит стройных блондинок, с которыми предпочитает заниматься любовью на удобной, широкой кровати, его тело не соглашалось с доводами рассудка. Рина не была похожа ни на одну из его прошлых женщин. И однако же он возжелал ее почти сразу, после нескольких минут общения с ней.

И сейчас, когда их разделяло несколько метров, Никос тем более ничего не мог поделать с разгоряченной кровью, охваченный примитивным желанием овладеть этой женщиной прямо здесь, на песке, под шум набегающих на берег волн.