Кто хочет быть единорогом?

Шанталь Шрайбер, 2019

Знакомьтесь: Курт! Настоящий единорог, снежно-белый, с голубыми глазами. Только характер у него… необычный. Курт не любит блёстки и сумасшедшую популярность, которой пользуются единороги. А ещё он предпочёл бы спокойно есть папоротники и клевер, а не нестись сломя голову на помощь неизвестной принцессе. Но выбора у него, кажется, нет. И белого единорога ждут приключения, подвиги и волшебство! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Chantal Schreiber

Stephan Pricken (ill.)

Kurt — Wer möchte schon ein Einhorn sein?

© ellermann im Dressler Verlag, Hamburg 2019

© Аралова Е. Б., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Посвящается Ханне и Кристеру

1. Фью

— Эй! Привет! Э-ге-гей! Ку-ку!

Курт открыл глаза: перед ним мелькало что-то серо-чёрно-красное и махало крылышками.

— Ого. У тебя ещё и глаза голубые! По-моему, перебор.

— Закрой дверь с той стороны, — отозвался Курт.

— Просто хотел посмотреть: рог-то у тебя настоящий? — сказала птица и села Курту на нос. — Проверить, настоящий ли ты.

— Брр, — фыркнул Курт и тряхнул головой, так что птицу подкинуло в воздух, она описала круг и приземлилась на ветку прямо над Куртом.

— Ты что?! — возмутилась птица. — Это, знаешь ли, невежливо!

— Будить людей, когда они спят, тоже очень невежливо!

Курт поглубже зарылся в высокую траву и попробовал снова заснуть.

— Если по уважительной причине, то нормально, даже необходимо.

Прямо перед носом у Курта звонко шлёпнулось что-то мокрое и белёсое.

Курт поморщился.

— Прицельно мне на подушку. Небось считаешь, что и это — не так уж невежливо?

— Это моё средство на крайний случай. Просто ты мне очень нужен, и срочно. Да, чуть не забыл, меня зовут Фью!

Курт встал, потянулся и медленно отошёл в сторону.

— По-моему, теперь самое время сказать, как тебя зовут, а? — спросила птица, порхая следом.

— Не думаю, — сказал Курт. До чего же ему неохота было продолжать разговор!

Утро пахло клевером, росой и солнцем. Пора было завтракать. Курт немного пробежался и остановился пощипать травки.

— Я понял, — продолжил Фью. — Ты хочешь, чтобы у нас получилась такая игра, да? Чтобы я угадал, как тебя зовут, да? А если я угадаю — что будет?

Курт поднял голову и посмотрел в глаза птице.

— Вот именно, — сказал он. — В этом-то и вопрос: что тогда будет?

Он немного подумал.

— Если я скажу, как меня зовут, ты отстанешь?

Фью, в свою очередь, тоже задумался.

— Нет, — наконец сказал он.

— Ну и зачем тогда говорить?

— Да не могу я отстать! — затрещал Фью. — Мне позарез нужна твоя помощь! Где только я тебя не искал! Белоснежного, голубоглазого, благородного, самоотверженного, сильного, волшебного, доброго…

— По-моему, кто-то задурил тебе голову сказками, — перебил его Курт. — В общем, я пошёл завтракать. Всего хорошего!

Он помахал хвостом, и на землю дождём посыпались розовые звёздочки-блёстки. Курт уныло оглядел блестящую порозовевшую траву вокруг себя.

— Позорище, — пробормотал он.

— Я понял, как тебя зовут! — обрадовался Фью. — Звездопад! Ну что, прав я или угадал?

— Ни то, ни другое, — ответил Курт. — Ты с дуба рухнул!

— Тогда — Белый ветер!

— Нет.

— Лунный блик?

— Нет.

— Облачко?

— Нет.

— Звёздный пух?

— Нет.

— Снежинка?

— Это имя девочки.

— Ой. Извини. Тогда Сапфириус?

— Слушай, это уже ни в какие ворота не лезет!

— Кристалло?

— Не-е-ет! Гром и молния! Меня зовут Курт. Раз уж тебе так приспичило знать.

Фью склонил голову на плечо и уставился на него.

— Ты что, за дурачка меня принимаешь?

— Нет. Ты не дурачок. Ты зануда-прилипала.

— Но ты же единорог!

— Тонко подмечено.

— А единорога не могут звать «Курт»! Это неподходящее имя!

— Кто тебе сказал?

— Я… ну я не знаю… я ещё понимаю, жук-олень Курт. Кабан Курт, куда ни шло. Но Курт-единорог…

— Тебе придётся с этим смириться.

— О чём только думали твои родители? Столько есть прекрасных имён для единорогов… Турмалин, Метеор, Андромеда… ой, то есть Андромедооо… а ещё…

— Всё это уже было тыщу раз, — перебил его Курт. — А моим родителям хотелось чего-то особенного.

На самом деле Курт понятия не имел, чего хотелось его родителям, он ведь их никогда не видел. Но он не собирался с ходу выкладывать нахальному пернатому всю правду.

— И потому они дали тебе звучное имя…

— Курт, — закончил Курт. — Именно так. А теперь лучше помолчи, иначе мой чудный рог в два счёта сделает из тебя куриную котлету.

— Хи-хи-хи, а ещё ты ужасно смешно шутишь! — расхохотался Фью. — Ты ведь всё равно добрый, хочешь не хочешь.

— Да что ты говоришь? — Курт махнул рогом, поддел толстую ветку, и она с треском рухнула на землю прямо рядом с маленьким Фью.

— Ууупс. — Фью испуганно сжался и больше не хихикал. — И всё-таки, всё-таки… — Он жадно глотал воздух.

Курт выжидательно поднял бровь. Очевидно, нахальная птичка его зауважала. Хорошо бы она теперь отстала на веки вечные. И Курт неспешно потопал дальше, к ручью, где зеленел его свежий завтрак — сочные папоротники. Тишина и покой, наконец-то!

— И всё-таки… всё-таки, — снова затрещало у него прямо над ухом. — Раз мальчиков-единорогов теперь называют Курт, или там Ганс, или Гюнтер… Как же называют единорогов-девочек? Татьяна? Марьяна? Сабина? Регина?

— Если бы ты знал, насколько мне это до лампочки, — отозвался Курт и повернулся к птице белоснежным крупом.

— Вот видишь, Лампочка — уже ближе к особенным именам, но только лучше Огонёк! Вот хорошее имя для единорога! — обрадовался Фью и опять приземлился на ветку точно у Курта над головой. — А ещё лучше Звездосвет! Но если тебе так нравится буква «К», предлагаю Комету! Комета очень похоже на Курта, правда? Тоже с хвостом! Зато звезда. Можно я буду звать тебя Комета?

— Нет.

— Ну давай! Ну что ты всё портишь! Это же только временно, а когда спасёшь принцессу, тогда уж зовись хоть Карл, хоть Фриц — мне всё равно! Кстати, а вот скажи, Комета, правда, что когда пукает единорог, то пахнет розами?

— Ты вообще замолкнешь когда-нибудь? И что за чушь ты несёшь про принцессу? Я ни одной не знаю. И знакомиться не собираюсь.

— Но ты же единорог!

Курт вздохнул.

— Заходим на второй круг?

— Принцессы и единороги созданы друг для друга! Это знает каждый ребёнок!

— Как я уже сказал, ты перечитал сказок, — ответил Курт и загадал желание: вот бы съесть столько фиалок с мёдом, сколько раз ему довелось слышать эти глупости. — Я вот прекрасно обхожусь без принцесс.

— Но если принцесса попала в беду, ты должен ей помочь!

— Ничего я не должен, — настаивал Курт.

— А как же бессрочный договор?

Ну конечно. Естественно, это чудо в перьях знает про договор.

— Какой ещё договор? Впервые слышу.

— Нет, ты знаешь, знаешь! — возмутился Фью. — У тебя ноздри стали лиловые, а так бывает, когда единороги врут!

«Вот чёрт, — пронеслось в голове у Курта. — К тому же мне так не идёт лиловый». Но вслух он сказал не это:

— Просто у меня насморк. От соплей нос тоже меняет цвет.

В носу зачесалось: это означало, что лиловый разгорался всё ярче.

— Тоже враньё! — воскликнул Фью. — От насморка у тебя нос синеет, я точно знаю. Кто ты вообще такой? Что это за единорог, который врёт на каждом шагу и совсем не жалеет бедную принцессу?

— Ля-ля-ля, — громко запел Курт, но Фью тоже прибавил громкости:

— Попавшую в плен!

— ЛЯ-ЛЯ-ЛЯ…

— Которая наверняка томится в тёмном подземелье, страдает от голода и жажды, ей там страшно, и она скучает по маме с папой…

— ЛЯ-ЛЯ… — напевал Курт, но это не помогло. Он почувствовал, что у него задрожали ноздри, волна пробежала по белоснежной гриве и ослепительно-белой спине, вздрогнул белый блестящий хвост, а от него вибрация перешла на белый, как ландыш, живот, безупречно белые ноги и жемчужно-белую шею. Он понял, что вся шкура у него засияла, словно усеянная мириадами кристалликов, и вздохнул.

— Она, наверное, целыми днями плачет от тоски, и… — Неожиданно Фью смолк и от изумления чуть не забыл махать крыльями. — Это… Это что с тобой такое?

Лёгкая дрожь перешла в сильный зуд, и Курт встряхнулся всем телом.

— Это сострадание, — вздохнул он. — В общем, выкладывай, где томится твоя принцесса, и покончим с этим. Только не тормози!