Выстрел на Рождество

Чингиз Абдуллаев, 2008

В шотландском замке, который купил русский олигарх, в ночь на Рождество убили красавицу-фотомодель. Полиция сразу арестовала ее бойфренда, ведь все улики указывали на него: парень поругался с погибшей, и на пистолете нашли отпечатки его пальцев. При этом у каждого из гостей оказалось стопроцентное алиби. Но подозреваемый стал упорно отрицать свою вину. Полицию он не убедил, но убедить Дронго ему все же удалось. И эксперт-аналитик решил как следует разобраться в семейных отношениях олигарха…

Глава 3

Игорь Дегтярев закончил свой рассказ. Теперь он с надеждой смотрел на сидевших перед ним людей, ожидая их решения.

— Я не верю в то, что убийцей был мой брат, — сказал Дегтярев, — хотя понимаю, что все улики против него. Но я все равно не верю. Бедная мама, она так переживает за Виктора. Хотя, если говорить откровенно, то она была против того, чтобы я обратился к вам. Она считает, что помогать Виктору должен английский адвокат, который сможет убедить судей в отсутствии мотивов для убийства у Виктора. Возможно, она права и адвокат сумеет сотворить небольшое чудо. Говорят, что он один из лучших адвокатов Великобритании по уголовным делам. Но я захотел использовать и свой шанс. Найти лучшего частного детектива, лучшего эксперта, который сможет доказать невиновность Виктора. Поэтому и решил обратиться к вам. Наш общий знакомый, посол Грузии в Великобритании Николай Батиашвили, несколько месяцев назад рассказывал мне о вас. Говорил, что вы лучший эксперт по вопросам преступности, настоящий сыщик, каких в нашем двадцать первом техногенном веке уже не найти. Поэтому я и приехал к вам с такой необычной просьбой. Вы уже поняли, что я человек небедный. Я готов оплатить все ваши расходы и вашу поездку в Шотландию и обратно. Назовите сумму вашего гонорара, и я выплачу его независимо от результатов вашего расследования. Вы можете взять с собой кого хотите, но только проведите свое расследование и найдите настоящего убийцу.

Дронго помолчал секунд двадцать. Затем уточнил:

— Вы абсолютно уверены, что в доме не было никого из посторонних?

— Абсолютно. Я же вам сказал, что там ночью выпал снег. Он был повсюду, даже на дороге. Если бы кто-то подошел к дому, его следы остались бы на снегу. Но следов не было. Кроме следов наших работников, которые утром пришли в дом. Но это были садовник и кухарка. Раньше в замке работала местная пара стариков, о которых я вам говорил, но они давно уже не работают.

— Тогда мне придется столкнуться с нелегкой дилеммой, — признался Дронго, — и я хочу, чтобы вы как можно более ясно представили себе мою задачу.

— В каком смысле?

— Вы уверены, что в доме не было никого из посторонних в момент убийства. Вы также уверены, что ваш младший брат не совершал этого убийства, не стрелял в свою подругу. Предположим, я говорю только предположим, что вы правы. Ваш брат не стрелял и вообще не имеет к этому убийству никакого отношения. Но тогда остаются только близкие вам люди. Вы это отчетливо понимаете? Если мне каким-то образом удастся доказать, что ваш брат невиновен, значит, виновен кто-то другой. И тогда я сразу хочу вас спросить: об этом вы подумали? Ведь, спасая своего младшего брата, вы невольно подставите кого-то другого. Вашу жену или вашу мать, вашу дочь или вашу сестру. Такой вариант вам нравится больше?

— Нет, не нравится, — вырвалось у Игоря, — мне вообще кажется, что никто из них не мог сделать ничего подобного.

— Тогда выходит, что пистолет выстрелил сам по себе? Самоубийство было невозможно. Ведь вы сами сказали, что пуля попала в сердце жертве. Вряд ли после этого она могла еще и выбросить пистолет.

— Я понимаю. Но сейчас я думаю об этом меньше всего. Сейчас конкретно обвиняется мой младший брат. И если адвокату не удастся смягчить приговор или каким-то образом повлиять на присяжных, то наш Виктор может получить не семь, а все двадцать лет тюрьмы. Что нам тогда делать? Вы можете прочувствовать, какой это кошмар, когда я абсолютно убежден в том, что Виктор не стрелял в свою подругу. Ведь он вбежал следом за мной.

— И ваше мнение разделяют остальные члены вашей семьи? — уточнил Дронго.

— Нет, — честно ответил Игорь, — не разделяют. Почти все считают, что стрелял Виктор, но сделал это в состоянии своей обычной возбудимости.

— Возможно, они более правы, чем вы. Вы же сами сказали, что у него сложный характер.

— Это ничего не значит. У людей бывают куда более сложные характеры, но они не убивают своих знакомых. Он не стрелял, я в этом уверен. Стрелял кто-то другой, но осудят Виктора. Это и несправедливо, и неправильно. Поэтому я и пришел к вам. Возможно, вы сумеете узнать, кто именно стрелял. Эта истина нужна не английским или шотландским следователям. Она нужна мне, Виктору, нашей семье. Я не могу поверить, что это убийство произошло в нашем доме.

— Я понимаю, — мрачно кивнул Дронго, — но истина бывает не очень удобной. И не всегда приятной.

— Мне все равно. Виктор появился после меня. И он был напуган и ошеломлен. Это стрелял не он, я в этом убежден. Я слишком хорошо знаю своего младшего брата. И я видел его лицо. Он не стрелял в Злату. Если бы ее задушили, я бы скорее поверил, что это сделал Виктор. После первого развода он иногда бывал неуправляем, но в тот момент он испугался и удивился. Да-да, именно удивился.

Дронго взглянул на Вейдеманиса. Тот пожал плечами, словно давая возможность своему другу самому решать, как именно ему поступить.

— Кто сейчас находится в вашем замке? Кто там проживает? — уточнил Дронго.

— Пока там находятся моя мать, сиделка, кухарка, садовник. Жена с дочкой в Лондоне, но завтра начинаются каникулы, и они приедут в замок. Сестра Валентина с сыном в Брайтоне, он там учится в колледже, они приедут к нам через несколько дней, у него каникулы начинаются позже.

— А друг вашей сестры. Кажется, Халдаров. Где его можно найти?

— Он часто прилетает в командировки в Лондон. Но работает в основном в Москве. Я могу дать вам его телефон.

— Выходит, что, кроме вас и садовника, в доме не было мужчин. И еще подросток, ваш племянник. Остальные женщины. Верно?

— Да. Но женщина тоже могла нажать на курок. Это была примитивная конструкция, ничего не нужно делать. Только нажать на курок. Я говорил Виктору, что его увлечение оружием плохо закончится. У него в кабинете была целая коллекция — ножи, пистолеты, сабли. Но ему они нравились. Это, кажется, у Чехова была такая фраза, что если в первом акте на сцене висит ружье, то в третьем оно обязательно выстрелит. Что у нас и произошло.

— Не совсем так, но в общем верно, — кивнул Дронго. — Значит, вы полагаете, что из пистолета могла выстрелить и женщина?

— Безусловно.

— Вы сказали, что у вас в замке восемнадцать комнат. Как они расположены? В какой последовательности?

— Я вам сказал, что это не замок, а один большой дом. На третьем этаже находятся два трехкомнатных отделения. Это мы сами так захотели. У каждой спальни своя ванная и выход в кабинет и небольшую столовую. Левую часть здания занимал Виктор, правую — я со своей супругой. Есть еще две небольшие комнаты. Одна — бильярдная, другая — кинозал. На втором этаже еще восемь комнат. Из них шесть спальных комнат с ваннами. К двум комнатам примыкают еще небольшие комнаты, больше похожие на будуары для придворных дам или на большие шкафы, где можно хранить одежду. В одном таком отделении обычно останавливается моя сестра, в другой — моя мама. Ее сиделка занимает комнату рядом с ней, а сын моей сестры — комнату рядом с матерью. В других спальнях остаются приглашенные гости. Внизу есть большой зал, о котором я говорил, комната, примыкающая к кухне, такая небольшая столовая человек на десять-пятнадцать. Вот, собственно, и все.

— Вы точно знаете, кто и где был в момент убийства?

— Нет, не знаю. Но я вбежал первым в комнату, где была убита Злата. В этом я уверен. Там никого больше не было. И пистолета, из которого раздался выстрел, тоже не было. Потом вбежал Виктор. За ним, где-то секунд через пятнадцать или двадцать, появилась моя супруга, за ней Валентина, наша сестра. Потом приехала мать, прибежала ее сиделка, появился Халдаров.

— Семь, — посчитал Дронго, — а вы сказали, что вас было двенадцать. Где были остальные?

— Наша дочь была в домашнем кинотеатре. Алексей, мой племянник, играл в бильярдной. Эти комнаты находятся на третьем этаже, рядом с нашими апартаментами. Дороти была на кухне, Арво — на улице. И погибшая Злата. Получается двенадцать. Хорошо, что меня не заподозрили в убийстве подруги моего брата. А ведь вполне могли бы. И логика прямая есть. Если мой младший брат женится, то наследников на этот замок будет гораздо больше, чем сейчас. Вот и конкретная причина, чтобы мне ненавидеть эту молодую особу. Хотя я точно знал, что он не хотел на ней жениться. Она ему только нравилась как красивая женщина.

— Тогда можно понять недовольство ваших родных — матери, жены, сестры, — которые были не очень рады появлению подобной особы в вашем «родовом гнезде».

— Да, наверно, — согласился Игорь, — я их отчасти понимаю. Виктор вообще позволял себе иногда слишком дикие выходки. Мог привести на какую-нибудь вечеринку популярную актрису или топ-модель, а потом целоваться с ней на глазах у изумленной публики. Когда человек холостой и очень богатый, он позволяет себе кучу глупостей. Вы наверняка слышали о концерте, который был в нашей компании в позапрошлом году. Об этом написали все московские газеты. Я столько ругал Виктора, нам не нужна была подобная «популярность».

— Я не читаю сообщения подобного рода, — признался Дронго.

— Правильно делаете. Он тогда пригласил на концерт сразу несколько знаменитостей — Брюса Уиллиса, Ричарда Гира и Дженнифер Лопес. Пришлось заплатить этим господам столько денег. Я был уверен, что они не приедут. Но приехали все трое. И в другие компании приезжают все, кого «заказывают». Я сначала не мог понять, что происходит. Я понимаю, когда на это идут люди, которые нуждаются в деньгах. Но когда к нам начали приезжать мультимиллионеры, я стал сознавать, что в свои сорок лет оказался человеком со слишком консервативными взглядами. Если бы я обладал их статусом, их возможностями, их деньгами, я бы не поехал на эти корпоративные вечеринки ни за какие деньги. Послушайте, господа, вы же не умираете с голоду, как же вам не стыдно. Приезжать на вечер в компанию, о которой вы никогда не слышали и никогда больше не услышите. И под пьяный хохот гуляющих петь, танцевать или ублажать эту публику. Наверно, я слишком перегибаю палку, но мне кажется, что я прав. Когда на такие вечеринки ездят наши доморощенные звезды, это все понятно. И даже приятно. Они тоже немного выпивают, они тоже развлекаются. И самое главное — они зарабатывают деньги. Ведь всем хорошо известно, что в нашей стране нельзя честно заработать на шоу-бизнесе своими дисками, как и во всем мире. Или записями своих концертов. Нужен «чес» или корпоративные вечеринки. И когда ребята из «Камеди-клаб» зарабатывают свои деньги, я их с радостью отдаю. Почти все вылезли из нашей советской нищеты. Нет, даже не из советской, а из постсоветской, она еще страшнее. А эти голливудские «звезды» просто бесятся с жиру. Не понимая ни языка, ни страны, куда они попали. Если даже компания выпускает презервативы или унитазы, то и тогда эти заокеанские знаменитости готовы петь и танцевать на усладу публики. Виктор пригласил их всех, и об этом написали во всех газетах. У нас потом несколько месяцев работала налоговая инспекция, проверяла деятельность наших заводов. Во-первых, люди завидуют, а во-вторых, слишком громкая слава бизнесменам не нужна. Она нужна художникам или композиторам, политикам и депутатам. Поэтому у нас были с Виктором разногласия как раз по этому поводу. И Злату он пригласил нарочно. Она была одной из самых гламурных девочек Москвы. Есть даже такой своебразный рейтинг. В первой десятке — самые известные особы, пригласить которых на свою вечеринку мечтают почти все крупные компании в Москве. Есть женщины, одни имена которых уже являются брендом для любого модного журнала.

— И Злата Толгурова тоже была брендом? — уточнил Дронго. Он знал не так много имен современных певиц или ведущих.

— Она из другого списка, — пояснил Игорь, — из тех, кто зарабатывает себе на жизнь своим гламурным поведением, а это разные вещи. Есть просто светские львицы, бездельницы, приживалки, которые имеют прекрасные возможности для светского образа жизни и большие деньги, оставшиеся от отцов, бывших мужей или любовников. Этим не нужно думать о хлебе насущном. И есть другая категория дамочек, которые должны зарабатывать себе на жизнь. Актрисы, певицы, ведущие, журналистки, модели… Две большие разницы, как говорят в Одессе. Вторые просто обязаны думать об удачном замужестве и заработанных деньгах.

— Признаюсь, что я не очень разбираюсь во всех этих подробностях, — признался Дронго.

— Для этого необязательно быть экспертом, — улыбнулся Игорь, — я приведу вам конкретный пример. Вы знаете певицу Алсу?

— Лично нет. Но отца знаю…

— Это даже лучше. Обратите внимание на ее выступления. Красивая молодая женщина выходит на сцену и поет свои песни. Поет для собственного удовольствия. Ей не нужно нравиться сидящим в зале мужчинам, ей просто хочется понравиться всем зрителям. И если завтра она прекратит свои выступления, ничего не изменится. Она всегда очень красиво одета, но никаких вольностей, она никогда не позволит себе появиться полуобнаженной. У нее очень богатый отец, достаточно состоятельный супруг. Ей просто не нужны эпатажные выпады. Понимаете, в чем дело? Она не зарабатывает на жизнь своими песнями. А вот некоторым другим, особенно молодым девочкам из популярных групп, нужно не просто «отбыть свой номер». Им обязательно нужно понравиться. Они в поисках своих ухажеров, своих богатых любовников, своих возможных будущих мужей, но это если очень повезет. Я бы мог начать перечислять вам массу фамилий, которые вы наверняка слышали. Эти девицы выходят на сцену полуголыми, они отдаются прямо во время концерта. Не в прямом смысле, разумеется. Хотя бывает и в прямом. Теперь вы меня понимаете?

— Злата принадлежала ко второй группе гламура? — понял Дронго. — Она была красивой женщиной?

— Очень красивой, — печально кивнул Дегтярев, — ее фотографии есть в Интернете. Я могу даже подсказать вам сайт, который сделали ее поклонники. Почитайте их письма. Они все уверяют, что безумно любили Злату Толгурову и готовы ради нее на все, даже на убийство моего брата. Можете себе представить, какие признания в любви там появляются. И какие оскорбления в адрес моего брата. Один даже написал, что Виктор Дегтярев был уродом и импотентом и только поэтому решил убить такую красавицу, как Злата, чтобы она никому не досталась. Это мой брат — импотент? Он был настоящий скакун-производитель, мог целыми ночами сексом заниматься, и не с одной, а сразу с несколькими. Обидно даже читать подобные оскорбления.

— Наверно, у нее были свои поклонники, — закрыл тему Дронго. — Ее тело уже привезли в Россию?

— Да. И сделали из этого настоящее шоу. Даже сняли фильм о том, как прекрасная молодая женщина, талантливая и целомудренная, только начинавшая свою карьеру, погибла от руки какого-то ужасного маньяка, нового олигарха, который загубил ее юную душу. У этой «юной души» и «целомудренной женщины», только по моим подсчетам, было больше десяти любовников. И самое неприятное, что я никому не могу сказать об их истинных взаимоотношениях.

— Вы сказали мне, что «точно знали» об их истинных взаимоотношениях. Что он не хотел на ней жениться. Это как-то связано с его первой неудачной женитьбой?

Игорь вздохнул. Протянул руку и снова щедро налил себе виски. Выпил стакан в несколько глотков. Поставил его на столик.

— Нет, — наконец сказал он, — никак не связано. Чтобы Злата Толгурова приехала к нам в замок и провела у нас Рождество, Виктор заплатил ей деньги. Кажется, дал сто пятьдесят тысяч. Долларов. Если я не ошибаюсь.

— Вы же сказали, что их отношения длились уже несколько месяцев и он даже подарил ей колье, — напомнил Дронго.

— Одно другому не мешает, — достаточно цинично заметил гость. — Видимо, Злата поняла, что Виктор не тот человек, который готов сделать ее счастливой женой. И она перевела их отношения в чисто деловое русло. Так часто бывает. Сто пятьдесят тысяч. Я это точно знаю.

— Как растут цены, — печально заметил Дронго, — я был еще ребенком, когда мой отец вернулся с дачи своего друга в Баку. Отец работал прокурором города, а его друг был начальником отдела в прокуратуре республики. Молодой, красивый, богатый. Позже его обвинили в том, что он был одним из руководителей «цеховиков» — так называли людей, которые занимались незаконным предпринимательством. Но тогда этот начальник отдела пригласил на свою дачу одну из самых красивых актрис советского кино. Она приехала из Москвы и была почти как богиня. Чтобы она согласилась остаться на даче, этот прокурор заплатил в присутствии моего отца три пачки денег. В каждой было сто купюр по двадцать пять рублей. Семь с половиной тысяч рублей за три ночи на даче. Отец был не в восторге от его поступка, хотя старался никогда не выносить категорических суждений. К тому же он вообще был большим любителем красивых женщин, но считал аморальным покупать любовь таким образом. Однажды мы даже с ним поспорили. Я как раз считал, что в этом нет ничего особенного. За каждый труд нужно платить. «Если это труд, — согласился отец, — то тогда конечно. Но не путай труд с любовью. Ведь ты оставляешь женщину у себя на несколько дней, а это уже не просто труд, а совсем другие отношения».

С годами я понял, что мой отец был тогда прав. Ваш Виктор, видимо, еще этого не понимал. Нельзя привозить женщину к себе домой, платить деньги и представлять ее своим родным. Нельзя делать подобные вещи по определению. Одно дело — когда вы проводите время с женщиной, которая вам нравится, на курорте или где-нибудь на островах Индийского океана. Это ваше право и обоюдное желание. Я даже могу согласиться с тем, что существуют женщины из «эскорта», но необязательно каждую возить на семейное торжество и показывать своей матери. Хотя бы для того, чтобы сохранять ее душевное спокойствие.

— Возможно, вы правы, — согласился Игорь, — я ему об этом много раз говорил. И так глупо он обжегся. Будет теперь урок на всю жизнь. И для меня, и для него. Но в любом случае я хочу помочь своему младшему брату.

— Вы хотите, чтобы я провел самостоятельное расследование? — прямо спросил Дронго.

— Да, — кивнул Дегтярев, — и как можно быстрее. Мистер Уоллес сообщил, что уже через несколько дней дело может быть направлено в суд. Вы понимаете, что это означает. Пресса пишет страшные статьи о забавах наших олигархов в Европе. После того как в прошлом году был арестован один из наших олигархов в Куршевеле, которого обвинили в сутенерстве, они словно сорвались с цепи. Олигарха, многомиллиардное состояние которого превышает состояние многих банкирских домов старой Европы, обвиняли в сутенерстве. Можете такое представить?

— Вы говорите о Михаиле Прохорове? — уточнил Дронго. — По-моему, все понимали, что это провокация. Он, конечно, далеко не ангел, вернее, вообще не ангел. Конечно, привлекал к себе внимание своими загулами и огромными толпами топ-моделей, которые за ним ходили повсюду, но это было его личное дело. Он привозил женщин на свои деньги, а не воровал их у французов, и тем более смешно подумать, что он пытался на этом заработать. Французы устроили сознательную провокацию, а Прохоров просто оказался удобной мишенью.

— Английские газеты уже заранее вынесли свой приговор. Они считают Виктора растлителем, развратником, бабником, морально разложившимся типом. В одной из газет я даже прочел, что он устраивал свои дикие оргии на глазах у своей матери и малолетних детей. Но это абсолютная ложь. У него вообще нет детей. А моя мать никогда бы без разрешения не въехала в его спальню.

— Англичане живут в своей стране, — напомнил Дронго, — или в данном случае даже более консервативные шотландцы. Им не нравится, что появился неизвестно откуда взявшийся российский олигарх или братья-олигархи, которые купили старый замок, отремонтировали его и теперь привозят на семейный праздник, каким, в сущности, и является Рождество, своих женщин. Им не нравится, что вы вообще появляетесь там и шумно отмечаете все праздники. И я их понимаю. В чужой монастырь нельзя лезть со своим уставом.

— Мы вообще не шумели, — возразил Дегтярев, — а среди нас были не только русские. Злата Толгурова была по отцу кабардинка, моя жена — латышка, мама — наполовину украинка, наша сиделка — молдаванка, наш садовник — финн, а друг нашей Вали — узбек. Но они этого не понимают, как и мы, когда часто называем всех, прибывших из Великобритании, англичанами, хотя их это очень обижает. Они четко разделяют англичан, ирландцев, валлийцев, шотландцев. А мы нет. Но и они, в свою очередь, до сих пор называют нас всех русскими. И не только украинцев или белорусов, но даже узбеков и латышей. Мы для них все на одно лицо.

— Именно поэтому нужно вести себя так, чтобы они не считали нас варварами, — резонно заметил Дронго, — в конце концов, это мы ездим к ним, а не они к нам.

— Вы беретесь за это дело? — спросил Игорь.

— Да. Но мне нужно будет встретиться и с вашим знакомым Халдаровым, который находится сейчас в Москве. Как я понял, он был единственным мужчиной в доме. Ведь ваш садовник был на улице?

— Это он так говорит. Может, он был и в доме, мы не знаем точно. Такая была неразбериха. Но вы правы. Кроме меня и Нурали, других мужчин в доме не было. Между прочим, полицейские взяли и наши отпечатки пальцев, чтобы сравнить с теми, которые были на оружии. Хорошо, что мы не трогали этого пистолета. И самое важное: их экспертиза легко доказала, что стреляли именно из этого оружия, которое нашли в снегу. И на нем были отпечатки пальцев Виктора.

— А сугроб, где нашли оружие, находился под окнами его кабинета? — уточнил Дронго.

— Нет, — ответил Дегтярев, — совсем в другой стороне. Совсем в другой. Что тоже удивительно. Как могло оружие попасть туда, ума не приложу. Возможно, убийца выбросил его в окно. Но в другое окно, явно не из кабинета. Иначе он был бы чемпионом мира по выбрасыванию пистолетов.

— Теперь обговорим условия нашего контракта. Если я начинаю расследование, то вы мне не мешаете. Я не остановлюсь до тех пор, пока будет хоть малейшая возможность найти что-то новое. И вы не имеете права меня останавливать, даже если результаты расследования покажутся вам неприемлемыми. А насчет гонорара — я думаю, мы зафиксируем все в нашем договоре. У меня только последний вопрос к вам. Почему вы все время иронично рассуждаете о том, что вас называют олигархами. Насколько я понял, вы очень богатый человек.

— По сравнению со среднестатистическим гражданином, возможно, — согласился Игорь, — оборот нашей компании уже сейчас около ста миллионов долларов. У меня есть квартира в Лондоне и замок в Шотландии. Правда, там владельцев до сих пор двое — я и мой брат. Но в нашей системе координат олигарх — это человек, у которого есть миллиарды долларов, который покупает яхты, вертолеты, поместья и летает на собственном самолете. Мне еще очень далеко до таких господ.

— Но вы стараетесь…

— Я стараюсь, — согласился Дегтярев, — и делаю все, чтобы наше производство развивалось как можно успешнее. Я не украл эти деньги, не присвоил результат чужого труда, не получил их, пользуясь близостью к семье Президента или проплачивая взятки нашим чиновникам. Я все честно заработал, начиная с нуля. И поэтому мне так обидно, когда нас называют олигархами и сравнивают с другими. Мы совсем не такие.

— Но ваш младший брат вел себя как типичный олигарх, — напомнил Дронго.

— Да, — согласился Игорь, — и видимо, это не понравилось кому-то там, наверху. Я имею в виду не наш политический Олимп, а гораздо выше. Там, на небесах, решили, что Виктор несколько зарвался. И задумали наказать его таким образом. Я уверен, что, если смогу вытащить брата, он выйдет оттуда совсем другим человеком. Переродившимся и все осознавшим. Я абсолютно в этом уверен. Такие потрясения не проходят даром.

— Прекрасно, — сказал Дронго, — в таком случае нам остается только вытащить его оттуда.