Альтернатива для грешников

Чингиз Абдуллаев, 1997

Ночная операция по задержанию банды преступников. Опасно, но не опаснее любой операции группы особого назначения. Уж такова работа многоопытного полковника и его людей. Однако одна-единственная случайная находка внезапно наводит полковника на след запутанного, необычного преступления. Преступления, раскрыть тайну которого практически невозможно…

Глава 4

Приехавший в пятом часу утра к месту происшествия Кочетов был очень недоволен действиями группы Звягинцева. Он и раньше не особенно ладил с офицерами этого подразделения, считая их чересчур самостоятельными и независимыми. По его убеждению, они слишком часто балансировали на грани закона. И хотя прямых фактов у него не было, он справедливо подозревал, что сотрудники группы Звягинцева довольно часто нарушают законы, предпочитая не разглашать методов и приемов своих операций. После того как в прошлом году погибло двое сотрудников Звягинцева и было убито пятеро бандитов в перестрелке, он принял решение лично курировать действия этой группы.

Кочетову шел сорок пятый год. Это был рано поседевший обрюзгший мужчина с большими мешками под глазами и больными почками, что сказывалось на его характере.

В прошлый раз ему выговаривал прокурор города, и теперь Кочетов твердо решил сам выезжать на место происшествия в случае повторения подобного. Когда дежурный местного УВД позвонил домой и доложил о случившемся на его территории, Кочетов решил сразу приехать на место трагедии. Из сообщения дежурного он знал, что погибло трое людей и было ранено двое. Он не знал, кто погиб, а кто из офицеров милиции ранен. Но он твердо решил, что подобное больше не сойдет с рук ни Звягинцеву, ни членам его группы.

Поэтому, забрав заместителя начальника УВД по оперативной работе полковника Серегина и двух своих сотрудников, он приехал на место происшествия, решив разобраться в случившемся. И на месте узнал, что трое из преступников, которых обязаны были захватить живыми люди Звягинцева, оказались убитыми, а один тяжело ранен.

Именно поэтому теперь он стоял в квартире, где произошла трагедия, и гневно выговаривал подполковнику.

— Как только появляется ваша группа, всегда есть жертвы, подполковник, — гневно говорил Кочетов.

— Мы их предупреждали, — устало заметил Звягинцев, — но они первыми начали стрельбу.

— Вы не имеете права устраивать здесь кровавые побоища, — с трудом сдерживаясь, сказал прокурор, — и не нужно оправдывать свои действия, подполковник. Я и так знаю, что вы слишком часто применяете оружие там, где его применение не диктуется необходимостью.

В квартиру вошли еще два офицера из группы Звягинцева, но Кочетов уже не обращал ни на кого внимания.

— Я предупредил вас, чтобы вы действовали на моей территории достаточно аккуратно, — продолжал он.

— Нас все время используют в центре города, — пожал плечами подполковник, стараясь говорить спокойно.

— И тем не менее на счету вашей группы уже два десятка трупов, — нервно проговорил прокурор, — вы превращаетесь в отряд карателей, словно вам поручили отстреливать людей по всему городу без суда и следствия.

— Нам поручают самые сложные дела, — сдержанно объяснил Звягинцев, — и бандиты, как правило, оказывают ожесточенное сопротивление. Мы тоже несем потери.

— Знаю я ваши потери, — отмахнулся прокурор, — рассказывайте, что у вас здесь произошло.

Заместитель начальника УВД полковник Серегин сел рядом, но дипломатично отвернулся. Он знал, какие задания поручают людям Звягинцева, и в душе не одобрял прокурора.

— Мы получили известие, что в этой квартире находится особо опасный рецидивист Коробков, — коротко доложил Звягинцев, — по нашим агентурным данным, он никогда не бывал один. Его всегда сопровождали два-три телохранителя.

— Это бывший работник милиции! — напомнил прокурор, сделав ударение на последнем слове.

— Да, бывший, — перенес ударение подполковник, — у него было несколько судимостей. На счету его банды дерзкие преступления, в том числе и убийства сотрудников милиции. Получив сведения, мы приехали и оцепили квартиру. На предложение сдаться Коробков и его люди ответили отказом. Тогда мы и взяли штурмом квартиру. Во время штурма один бандит был убит, а другой тяжело ранен и отправлен в больницу.

— Как это один? — спросил Кочетов. — А мне сообщили, что трое.

— Вам сообщили конечный результат. Когда мы сюда ворвались, один из преступников, очевидно, вышедший на связь с бандой Коробкова, по еще не установленным причинам решил выброситься из окна.

— Вы ему не помогали? — быстро спросил Кочетов.

— Владлен Константинович, — развел руками Звягинцев, — вы же меня знаете столько лет. Неужели вы думаете, я разрешу выбрасывать столь ценного свидетеля в окно, предварительно не допросив его?

— Вот в это охотно верю, — вдруг улыбнулся прокурор, — на вашу снисходительность бандитам рассчитывать действительно не приходится.

— Когда он попытался выброситься, мы тоже попытались его остановить. И тогда Коробков решил, что может использовать свой шанс. Он ранил нашего сотрудника, а наши офицеры, к сожалению, пристрелили его…

— Но они тоже стреляли в сотрудников милиции, — раздался вдруг сзади женский голос. Прокурор гневно обернулся на него.

— Это еще что такое?

— Я журналистка. Меня зовут Людмила Кривун, товарищ прокурор, — с достоинством ответила журналистка, называя свою газету, — может, вы читаете мои криминальные репортажи.

— Вот только журналистов нам и не хватало, — окончательно разозлился прокурор. — Выйдите из комнаты и не мешайте разговаривать.

Но нахальную девушку нельзя было запугать.

— А еще прокурорский работник. Это так вы понимаете свободу печати?

— На эту тему мы подискутируем потом, — отрезал Кочетов, и один из его сотрудников, подбежавший к журналистке, вывел ее в другую комнату.

— Надо было еще телевидение позвать, — разозлился прокурор, — и снимать ваши героические действия. Рекламы захотелось?

Это было несправедливо. Журналистов Звягинцев не любил и никогда не приглашал. Ему насильно навязывали их общение, и он вынужден был один раз в году соглашаться, чтобы не портить окончательно отношения с руководством. Прокурор понял, что несколько перегнул.

— Ладно, — выдохнул Кочетов, — все равно уже ничего не исправишь. Что вы здесь обнаружили?

— Целый склад оружия, — Звягинцев кивнул в угол, — они всегда бывают вооружены лучше нас. Посмотрите, какую винтовку мы нашли. С лазерным прицелом. У них были даже гранаты. Мы просто сумели быстро сюда ворваться, иначе они бы сопротивлялись долго, и еще неизвестно, сколько бы было трупов.

— Документы у погибших были? — осведомился Кочетов, хмуро глядя в сторону лежавшего на полу оружия.

— У Коробкова нашли два паспорта, — кивнул Звягинцев, — у его ребят тоже были разные документы. И интересно узнать, где они получают эти новенькие паспорта.

— По-моему, это как раз то, чем вы должны заниматься, — ядовито заметил прокурор, поднимаясь со стула, — что-нибудь еще нашли?

Шувалов и Петрашку, стоявшие в соседней комнате, слышали разговор прокурора с их командиром. Но согласно строгим внутренним правилам никто из них не мог вмешаться и доложить о найденных в машине деньгах, об удостоверении сотрудника Кабинета Министров. Все это мог сказать только сам подполковник. Либо не сказать вообще. Окончательное право решать, что говорить, могло принадлежать только одному человеку.

— Есть некоторые странные вещи, которые мы проверяем, — сказал Звягинцев, — в том числе и по самоубийце.

Он не добавил больше ничего, а прокурор больше ничего не стал спрашивать. Но Серегин решил уточнить:

— Этот самоубийца не входил в банду Коробкова?

— Судя по всему, нет. Он оказался здесь случайно и, по-видимому, был посвящен в секреты, которые представлялись ему настолько важными, что он решил прыгнуть из окна, — ответил Звягинцев.

— Вы все точно проверьте, — Кочетов подошел к оружию, — все оружие направить на идентификацию, — строго напомнил он. — В общем, опять вы нас обошли, Звягинцев. Пока меня нашли и пока я сюда приехал, вы успели все подчистить. Трупы увезли, раненые в больнице. Надеюсь, ваш офицер пострадал не очень сильно?

— Ранение в руку, — доложил подполковник, — но пока из больницы никто не звонил. И мы не знаем подробностей.

— Составьте все акты, и я подпишу, — уже мягче сказал прокурор, — вообще-то я приехал сюда не за этим. Мне действительно не нравится, Звягинцев, как вы действуете. Вы понимаете, что вызываете своими действиями волну критики со стороны руководства города и подставляете себя под удары бандитов. Другие группы спецназа действуют хотя бы в масках или стараются себя не афишировать, а вы словно сорвавшиеся с цепи сумасшедшие. Мне уже намекали, что пора расформировывать вашу группу.

Звягинцев выслушал эту речь молча. Потом повернулся и, словно ничего не произошло, сказал, обращаясь к майору Зуеву:

— Заканчивайте обыск. И готовьте протокол.

— Надеюсь, понятых вы потом хотя бы позовете, — проворчал прокурор на прощание, поняв, что его речь пропала впустую. И первым вышел из квартиры. За ним поспешили Серегин и сотрудники прокуратуры. После их ухода, когда в квартире остались только офицеры группы Звягинцева, подполковник подозвал Петрашку.

— Нашли что-нибудь на стоянке?

Вместо ответа Петрашку протянул аптечку с пачками долларов. Звягинцев вытащил одну.

— Это серьезно, ребята, — сказал он задумчиво, — чтобы никто об этом не знал.

Звягинцев вышел в гостиную и подозвал журналистку.

— Послушайте меня очень внимательно, — сказал он, глядя ей в глаза, — я сам не знал, что все так сложится. Но предупреждаю, о сегодняшнем героическом рейде нашей группы вы не напишете ни слова. Ни одной строчки, вы меня понимаете? Иначе я сейчас просто оставлю вас здесь, и вы ничего не сможете узнать или увидеть.

Журналистка пожала плечами.

— Это нужно в интересах дела, — с нажимом продолжил Звягинцев, — поэтому сядь в углу и не мешай нам работать. — Когда он переходил на «ты», это было знаком его доверия. — И чтобы я не слышал ни единого звука. Достаточно и того, что ты присутствовала на сегодняшних событиях. А когда мы закончим, я обещаю интервью по любым интересующим тебя вопросам. Устраивает тебя такая сделка?

Она кивнула и отошла к дивану. Звягинцев оглядел собравшихся.

— Здесь мы больше ничего не найдем, — твердо сказал он, — а ситуация получается интересная. В паспорте нашего гостя есть его домашний адрес. Я предлагаю не ждать санкции прокурора и специального разрешения, а провести немедленно обыск. Немедленно. Его самоубийство, пребывание ночью с бандитами, найденные пачки долларов дают все основания к этому обыску. Я думаю, возражений не будет?