Покорение дворца Яньси. Том 1. Путь служанки

Чжоу Мо (2023)

В эпоху тайных заговоров династии Цин Вэй Инло решает вступить в Запретный Город, чтобы разгадать загадку смерти своей сестры. В мире интриг и опасности она обнаруживает, что любовь и предательство переплетаются в самых неожиданных местах. «Покорение дворца Яньси» — это история о риске, любви и тайнах, где каждое решение может стать роковым.

Глава 6

Отдать жизнь в чужие руки

В чем же дело? Всё произошло внезапно. Улыбка еще не успела сойти с лица Уя Циндай, как два младших евнуха оказались рядом и в четыре руки прижали ее к полу, а старший лично снял с нее туфли и показал императору подошву.

Хунли взглянул с холодной усмешкой:

— Так ты, оказывается, вырезала лотосы.

Благородная супруга Хуэй помахала рукой, и евнух поднес обувь ей. Взглянув, она рассмеялась:

— И нанесла пудру. Неудивительно, что остаются следы. А ты на славу постаралась!

Она смеялась, а на лице Хунли не было и тени улыбки. Он сурово приказал:

— Стража! Вывести ее отсюда!

Уя Циндай резко пришла в себя, упала на колени и что есть сил поползла к императору. По ее красивому личику градом лились слезы:

— Ваше величество, ваше величество! Я лишь подражала лотосовым шагам, хотела пройти отбор. Государь, смилуйтесь, пощадите! Ваше величество, императрица, молю, спасите меня!

Ни императора, ни благородную супругу Хуэй ее мольбы не тронули, лишь императрица Фуча вздохнула и, повернувшись к Хунли, спросила:

— Ваше величество, девушка лишь хотела превзойти соперниц на отборе, она не замышляла ничего дурного. Раз она вам не понравилась, то пожалуйте ей цветок, и дело с концом. Если изгнать ее таким образом, то как она людям на глаза покажется?

— Так и есть, ваше величество! — Уя Циндай вырвалась из рук евнухов и распростерлась перед Хунли. — Я прибыла во дворец на отбор наложниц, если меня подобным образом изгонят, то это навлечет позор на всю семью. Как же мне быть? Пощадите, помилуйте, ваше величество!

Она снова распростерлась ниц, звонко ударившись лбом о плитки пола. Теперь она была очень похожа на Цзисян, но тогда Уя не хотела отпускать девушку, а теперь уже император не желал отпускать ее.

— Я давно уже издал указ, запрещающий девушкам из ханьских семей, участвующим в отборе и причисленным к знаменным кланам, бинтовать ноги. Но сегодня девушек с перевязанными ногами было достаточно много, — холодно отрезал Хунли. — Не только знаменосцы Хань, но и семья Уя, я погляжу, следует этому безнравственному обычаю. Пань Юйну^[30] была бесстыжей распутницей, Сяо Баоцзюань — бестолковым тираном! Ты подражаешь ей — хочешь внести смуту?! Если позволить такой девке войти во дворец, это обязательно навлечет беду. Я не только вышвырну ее вон, но и отца накажу, чтоб другим неповадно было!

— Нет, нет! — хотела было возразить Уя, но сильные руки евнухов вцепились в нее, словно клешни, и потащили к выходу. — Не надо, ваше величество! Не надо! Я осознала свою ошибку! Правда, осознала! — Девушка сопротивлялась изо всех сил, точно животное, которое ведут на бойню, надрывно кричала и плакала: — Точно! Это всё та чертова служанка! Это она меня подставила! Это не я! Намазать эту пудру не было моей иде… мф-ф-ф!

Опасаясь, что скандал вызовет монарший гнев, один из евнухов заткнул ей рот рукой, лишая последнего шанса оправдаться.

— Ум-м-ф-ф… м-м-ф-ф!

Голос ее постепенно стих, лишь на полу остались две цепочки лотосовых отпечатков как доказательство, что некогда здесь прошла юная красавица.

— Слуги, ототрите пол! — холодно приказал Хунли. — Смотреть на это не могу!

— Есть! — Несколько служанок с метлами наперевес сразу же приступили к уборке.

Так во дворце был стерт последний след Уя Циндай.

— Ая-яй! Это же… неужели сестрица Уя?

Девушки в саду Юйхуа стояли в очереди в отведенном месте, ожидая, когда назовут их имя. Некоторые из тех, кто первыми вошли в зал, уже вернулись с цветами. Вот только Уя Циндай как сквозь землю провалилась. Девичьи сердца наполнялись ревностью, они опасались, что Уя Циндай пришлась по нраву его величеству.

Никто и представить не мог, что в следующее мгновение двери распахнутся и два евнуха втащат в помещение девицу со всклокоченными, распущенными волосами.

— Эта сумасшедшая девка — неужели сестрица Уя? — удивилась одна из девушек.

— Но на ней явно одежда сестрицы Уя, — ответила другая.

Потрепанная безумица и вправду была одета в платье Уя Циндай, в ушах и на запястьях были ее украшения. Единственным отличием были ступни. Сейчас по земле волочились перебинтованные ножки размером в три цуня, а красивых туфелек с вырезанными на подошвах лотосами не видно было и в помине.

— Больно, как же больно, — плакала в голос несчастная. Голос также явно принадлежал Уя Циндай. — Ноги, мои ноги…

Без обуви ее ноги страшно болели и уже не могли оставлять следы лотосов, напротив, за девушкой по плиткам, точно красные извивающиеся змеи, тянулись две кровавые дорожки.

— Чертова дрянь! Это ты меня подставила! — пронзительно закричала Уя Циндай. — Я тебя и с того света достану!

Эта сцена произвела на всех неизгладимое впечатление, долгое время никто не мог вымолвить ни слова.

Особенно испугалась робкая от природы Лу Ваньвань. Она вцепилась в рукав Налань Чуньсюэ и прижалась к ней всем телом. Даже в голосе ее слышалась дрожь:

— До чего же страшно! Что же она такого натворила, что император ее так наказал?

Налань Чуньсюэ задумалась, глядя на кровавые следы, а потом неожиданно шепотом выдала:

— Неужели это из-за того, что императору не понравились ее туфли?

— Как же так? — прикрыв алые уста рукой, удивленно спросила Лу Ваньвань. — Эти лотосовые шаги такие необычные, как же это могло не понравиться?

— Мы с тобой только-только оказались во дворце, откуда нам знать о вкусах императора? — понизив голос, возразила Налань Чуньсюэ. — Но та молоденькая служанка, она-то как узнала?

— Ты говоришь о той красивой девушке из сада?

— Она ведь новенькая, тоже первый раз во дворце. Уж если нам невдомек, откуда же ей знать?

— И то верно, — согласилась Налань Чуньсюэ. Возможно, Уя Циндай просто не повезло и туфли, которые она имела неосторожность надеть, вызвали гнев императора.

Но что, если эта юная служанка все-таки что-то знала?

Если это так, то получается, что Уя Циндай не ногу, а жизнь свою отдала в ее руки, и теперь та девушка может распоряжаться ее судьбой как захочет!

От этой мысли у Налань Чуньсюэ все внутри похолодело, и она пробормотала:

— Кстати, а как там эту служанку звали?

— Инло.

— Что такое? — спросила Вэй Инло, оторвавшись от своего занятия, и повернулась к Цзисян.

Цзисян хотела что-то сказать, но промолчала, двери вышивальной мастерской со скрипом открылись, и вошел евнух в темной одежде. Едва увидев его, девушка поспешно склонилась над своей вышивкой.

— Управляющий У, — поприветствовала евнуха матушка Чжан^[31], наставница, ответственная за обучение новеньких шитью и вышиванию.

У Шулай махнул рукой, прерывая изъявления почтения:

— Я пришел посмотреть на новых служанок.

Матушка Чжан почтительно последовала за ним.

— Кхэ! — неожиданно кашлянул У Шулай.

Звук был тихим, но у нескольких служанок дрогнула иголка в руке. Почти сразу же они вернулись к работе, но движения стали намного быстрее, девушки надеялись, что У Шулай похвалит их мастерство.

И только Вэй Инло размеренно продолжала свою работу.

— Всегда найдется хотя бы одна серьезная, — сказал У Шулай. Он остановился возле Вэй Инло и сложил руки за спиной. Довольно покачав головой, он подошел к Цзисян.

— А есть и такие, за которыми глаз да глаз нужен.

Цзисян так перепугалась, что ее маленькое личико покраснело, на улице было нежарко, но волосы на висках у девушки взмокли. Стиснув зубы, она торопливо взялась за иглу, но уколола палец. Тихо пискнув от боли, сунула палец в рот.

У Шулай снова покачал головой и двинулся дальше. Как только он ушел, Цзисян замерла, опустив голову.

— Что случилось? — спросила Вэй Инло. Она наклонилась, чтобы посмотреть на вышивку Цзисян, и неодобрительно нахмурилась.

Вышивка была сделана наполовину, само качество оставляло желать лучшего, но это была не совсем вина Цзисян. На ее правой руке потопталась Уя Циндай. Рану хоть и обработали, но рука почернела и распухла, нормально отдохнуть девушке никто не дал, и она работала через боль.

Сейчас на ткани виднелось красное пятно. То ли кровь из проколотого пальца, то ли открылась рана на руке.

Как бы то ни было, вышивка была испорчена.

— Как… как же быть? — всхлипнула Цзисян и попыталась стереть пятно рукой.

— Цзисян, не надо, — попыталась остановить ее Вэй Инло, но было поздно. Едва заметный раньше, теперь кровавый след расползся по ткани и стал виден.

Рядом с ними сидели Цзиньсю и Линлун. Цзиньсю, как всегда, не смогла удержаться от колкости:

— Служанка должна быть умной и сообразительной, а ты такая дурочка, что рано или поздно тебя все равно вышвырнут из дворца, так что не трать зря силы!

Линлун, землячка Цзисян, попыталась выразить сочувствие, состроила участливое лицо.

— Очень жаль.

— Линлун! — по-детски воскликнула Цзисян, глаза ее покраснели, голос сорвался. — Мы же вместе выросли, помоги мне что-нибудь придумать, пожалуйста.

Однако в минуту опасности Линлун предпочла забыть о прошлом и сразу же отказалась:

— Я-то тут как помогу, да и моя вышивка еще не закончена!

Цзисян огляделась. В мастерской стоял стол из сандалового дерева, на нем расположилась медная курильница с вырезанными на ней животными, в которой уже наполовину сгорела палочка благовоний^[32]. Когда она догорит до конца, время, которое было дано на вышивку, истечет.

— Как же быть? — запричитала Цзисян, начиная плакать. Тут она почувствовала, что руки ее пусты. Вэй Инло забрала ее пяльцы и всучила ей свои.

— Ты? — Цзисян была потрясена.

— Вытри глаза, — не отрываясь от работы, практически приказала Вэй Инло. Поменяв вышивки, она уже корпела над новой. — Нет нужды заставлять матушку Чжан смотреть на твои слезы.

Всё произошло так быстро, что увидеть эту аферу успели лишь немногие. Цзисян, Цзиньсю и Линлун обменялись растерянными взглядами. Наконец Линлун прошептала:

— С ума сошла? Там должен быть вышит золотой карп. А с таким пятном его уже никак не спасти! Прошла уже половина времени, ты не успеешь сделать всё заново!

Вэй Инло прищурилась, глядя на вышивку и что-то прикидывая, потом вновь заработала иглой. Она улыбнулась Цзисян.

— Не хватает еще пары стежков на пионе. Поможешь мне его закончить?

— Инло, ты хорошо подумала? — не унималась Линлун.

Не дожидаясь, пока Вэй Инло ответит, Цзиньсю засмеялась:

— А тебе не всё равно? Не выпендривайся!

Цзисян замерла, глядя на пяльцы, и протянула их обратно Вэй Инло, качая головой:

— Забери, забери! Не могу тебя в это втягивать. Давай скорей назад мою вышивку!

Вэй Инло легким движением руки остановила девушку и бросила взгляд в сторону. Цзисян проследила за ее взглядом, увидела приближающуюся к ним матушку Чжан, замолчала и поспешно взялась за шитье. А затем обомлела. Пион на вышивке был как настоящий и невероятно красивый. Не хватало только последнего стежка.

Примечания

30

Она же госпожа Пань, наложница Сяо Баоцзюаня.

31

Матушками называли старших служанок-наставниц, они намного старше и опытнее тетушек, а круг их прав и возможностей гораздо шире. Как правило, матушки были уже пожилого возраста.

32

Время полного горения такой палочки составляет примерно тридцать минут.