64

Хидэо Ёкояма, 2012

В небольшом городе недалеко от Токио похищена и убита девочка. Спустя четырнадцать лет за год до истечения срока давности генеральный комиссар полиции намеревается нанести визит безутешному отцу и принести извинения за то, что преступник так и не был найден. Визит большого начальника будоражит полицейское управление и заставляет всех участников расследования вернуться к старому делу. Внезапно происходит новое похищение, на этот раз – юной девушки, причем злоумышленник в точности повторяет дело четырнадцатилетней давности…

Глава 4

Они ему угрожают?

Миками тяжело вздохнул, схватил лежащую на столе распечатку пресс-релиза, смял ее и швырнул в корзину. Сегодняшняя стычка отличалась от всех предыдущих. Раньше нападки репортеров были личными. Сейчас же Миками впервые увидел, что они жаждут крови, и еще больше разозлился. В конце концов, никто ведь не умер; речь шла всего лишь о дорожно-транспортном происшествии! Едва ли на этот случай кто-нибудь вообще обратил внимание, если бы не вопрос о сокрытии персональных данных в пресс-релизах. В наши дни такой мелочью не заинтересовались бы даже местные газеты.

В помещении было тихо. Сува просматривал газету. Судя по выражению его лица, он хотел что-то сказать, но боялся посмотреть Миками в глаза. Курамаэ и Микумо заканчивали составлять сегодняшнюю сводку — приближался срок сдачи. Казалось, все ждут, когда у Миками изменится настроение. А может, им просто стало его жаль. Все трое слышали, что сказал Акикава: «Миками, вы сильно изменились».

Миками закурил, но после пары затяжек смял сигарету в пепельнице. Допил остывший чай. Наконец-то они все сказали открытым текстом! У него давно уже зародилось подозрение, что журналисты рано или поздно бросятся на него. Как в настольной игре: «Вы возвращаетесь на первую клетку». Сообразив, что все вернулось к самому началу, он возмутился. Правда, может статься, сегодняшняя стычка — всего лишь результат переоценки их отношений. Идиллия, о которой он мечтал, оказалась миражом. Миками не успел завязать достаточно прочные отношения, о которых можно было бы сожалеть. Их взаимное доверие оказалось таким хрупким, что его унесло первым же порывом ветра. Кстати, он и сам еще до конца не понял, прошла ли его давняя враждебность к представителям прессы за то время, что он возглавляет управление по связям со СМИ.

Конечно, ему еще и не повезло. Сокрытие персональных данных — вопрос очень щекотливый. Анонимность стала проблемой для полиции в общенациональном масштабе. Имя виновницы ДТП имелось в рапорте, разосланном окружным управлением: Ханако Кикуниси. Однако через полчаса после того, как они получили сообщение по факсу, им позвонил заместитель начальника участка:

— Извините за беспокойство. Оказалось, что виновница ДТП беременна; не могли бы вы на сей раз скрыть ее имя?

Миками подозвал к себе Суву:

— Что скажете, как все прошло?

Сува сдвинул брови:

— Похоже, они здорово завелись!

— Из-за меня?

— Вовсе нет. По-моему, вы сделали все, что могли. С другой стороны, если речь заходит о сокрытии персональных данных, ничего нельзя предугадать заранее. — Сува относился к своей работе примерно так же, как директор Акама. Единственным различием между ними, по мнению Миками, было то, что Сува применял не только кнут, но и пряник. Точнее, круглый леденец, завернутый в упаковку опыта, навыков и гордости прирожденного пиарщика.

Миками поудобнее развалился на стуле. Он смотрел Суве вслед: тот вернулся к своему столу, чтобы ответить на телефонный звонок. «Ишь, как оживился», — не слишком доброжелательно подумал Миками. Может быть, после того, как директором назначили Миками, Суве труднее стало выполнять свои обязанности? Может быть, Сува считает, что директор, в прошлом детектив, ничего не смыслящий в отношениях с прессой, представляет угрозу его смыслу жизни? Вот бы знать, о чем он сейчас думает!

«Посмотрим-посмотрим, как ты сейчас запоешь!»

Миками тряхнул головой. Что бы они в конце концов ни решили, управление по связям со СМИ, которому не удалось сохранить отношения с прессой, все равно что детектив, который отказывается вести то или иное дело.

— А ну-ка, послушайте все!

Сува, только что закончивший разговор по телефону, вскочил одновременно с Курамаэ. Микумо сдвинулась на краешек стула; она не была уверена в том, что в понятие «все» включают и ее. Жестом показав, что ей не обязательно к ним присоединяться, Миками подозвал к себе Суву и Курамаэ:

— Попробуйте снизить накал страстей за стеной. И постарайтесь выяснить, кто на самом деле за всем стоит.

— Нет проблем! — Сува сразу оживился. Схватил пиджак и, не дожидаясь дальнейших указаний, почти выбежал в коридор.

Курамаэ последовал за ним; правда, его походке недоставало уверенности. Миками покрутил шеей. Оптимизм помогал ему справляться с беспокойством.

В пресс-центре сложилась уникальная обстановка. Репортеры — конкуренты в своем деле; они, как правило, зорко следят друг за другом, зато в пресс-центре часто становятся единомышленниками. Объединяясь против полиции, они ведут совместную борьбу. Иногда — как сейчас — они выступают единым фронтом, способным посрамить даже полицию. Несмотря ни на что, если дело доходило до открытого противостояния, все журналисты в первую очередь подчинялись своему начальству. В каждой компании проводили свою политику, в соответствии со своими традициями. Поэтому внешние проявления не всегда совпадали с действительностью.

Пока Миками размышлял, в их комнату заглянул Ямасина. Выглядел он испуганным; все время отводил глаза в сторону.

— Хотите что-то сказать?

Решив, что Миками не сердится, Ямасина, видимо, успокоился и даже расплылся в улыбке:

— Знаете, всем будет лучше, и вам тоже, если вы будете обращаться с нами помягче. Сейчас они вне себя от ярости.

— От ярости?

— Ну да, вне себя.

— А завели их вы!

— Ну зачем вы так? Наоборот, я протягивал вам оливковую ветвь.

Ямасина, видимо, боялся разрыва отношений. Миками понял, что по-прежнему пользуется авторитетом у менее талантливых репортеров, таких, как Ямасина. Он решил прощупать почву.

— Как там дела?

Ямасина театрально понизил голос:

— Повторяю, они вне себя от ярости. Особенно злятся ребята из «Тоё». И Уцуки из «Майнити». А «Асахи»…

Зазвонил стоящий перед Миками телефон. Он поднял трубку, злясь на то, что их прервали.

— Директор вызывает вас к себе в кабинет, — услышал он голос главы секретариата Исии. Он как будто был чем-то очень доволен.

Миками живо представил себе выражение лица Акамы. Внезапно им овладело дурное предчувствие. Если Исии чему-то радуется, для него, скорее всего, есть повод огорчаться.

— Вас куда-то вызывают?

— Совершенно верно. — Вставая, Миками заметил на полу клейкий листочек — он упал за ножку стола. Узнав почерк Микумо, он прочел записку, стараясь не показывать текст Ямасине.

«В 7:45 звонил Футаватари».

Синдзи Футаватари… Они поступили на службу в полицию в один год. Миками почувствовал, как напрягаются уголки губ. Он покосился на Микумо, но ничего не сказал. Записку он сжал в кулаке. Интересно, что понадобилось Футаватари? Он ведь отлично знал, что Миками его избегает. Может быть, у него какое-то дело. А может, узнал о вчерашнем опознании и решил, что тоже должен что-то сказать — все-таки однокашник…

Миками повернулся к Ямасине — он совсем о нем забыл:

— Потом поговорим!

Наверное, вообразив, что добился успеха, Ямасина с довольным видом кивнул. Когда Миками уже стоял на пороге, Ямасина вдруг окликнул его:

— Кстати, Миками…

— В чем дело?

— Насчет вчерашнего… это правда? Кто-то из ваших близких действительно в критическом состоянии?

Миками медленно развернулся к Ямасине. Тот пытливо смотрел ему в лицо.

— Конечно. Почему вы спрашиваете?

— Да так, — нехотя ответил Ямасина. — Ходят слухи, что дело в чем-то другом…

«Вот ведь гад!»

Миками сделал вид, будто ничего не слышал, и зашагал по коридору. Перед тем как открыть дверь пресс-центра, Ямасина фамильярно похлопал его по плечу. Миками мельком увидел репортеров. Выражение их лиц не сулило ничего хорошего.