Непокорное сердце

Ханна Хауэлл, 1996

Два дара достались в наследство саксонской леди Иде – редкая красота и способность видеть будущее. Именно в одном из видений девушка впервые взглянула в глаза своей судьбе – в глаза Дрого де Тулону. Но Ида и вообразить не могла, при каких ужасных обстоятельствах состоится ее встреча с мужчиной, посланным небом. Прекрасная саксонка досталась суровому норманнскому рыцарю как военная добыча… однако стала его самым драгоценным сокровищем и величайшей любовью.

Глава 2

— Похоже, и здесь никого! Хозяева успели сбежать, — поднимая с пола пустую деревянную миску, громко объявил Танкред Уллак и заглянул в соседнюю комнату.

— Но кровати-то они, надеюсь, оставили? — усмехнулся Дрого де Тулон.

— Да, и вполне удобные.

— Гарнье, дружище! — Дрого ткнул в бок товарища, который с мрачным и угрюмым видом стоял рядом. — Неси-ка сюда наши вещи, а мой Иво пока поищет что-нибудь съестное.

— Никогда в жизни ноги моей не будет на палубе, — простонал Гарнье, бледный как полотно. — Не переношу морскую качку: доконала она меня совсем. Теперь я буду жить только на суше, хоть застрелите…

Дрого расхохотался и подтолкнул Гарнье к кровати. Страдалец растянулся на постели и замер, не в силах пошевелиться, а Дрого внимательно оглядел комнату. Дом явно покидали в спешке: на полу раскиданы одежда и игрушки, шкафы распахнуты, предметы обихода и посуда в беспорядке, — и все же, несмотря на это, чувствовалось, что здешние хозяева люди зажиточные и дом содержали в чистоте.

— Мне следовало бы осмотреть постель, — раздался с кровати жалобный голос Гарнье. — Но мне так хреново, что я и двинуться не могу. Так что пусть саксонские клопы сожрут меня живьем.

— Не думаю, что здесь есть хоть один клоп, дружище. Судя по всему, хозяева этого дома следили за чистотой и не бедствовали.

— Ты так говоришь, будто они тебе родные? — усмехнулся Гарнье.

Дрого улыбнулся в ответ: друзья часто подтрунивали над его почти маниакальной приверженностью к чистоте, которая многим казалась неуместной в походной жизни, — и сказал:

— Отдыхай, дружище: тебе сейчас нужен покой.

Гарнье закрыл глаза, а Дрого вернулся в гостиную, где Иво, его слуга, пытался разжечь огонь в камине. При всей своей неторопливости, подчас даже смахивавшей на лень, этот черноволосый великан превосходно управлялся со всеми делами. Но удивило Дрого не это: из-за спины Иво робко выглядывала худенькая девушка.

— Старина, откуда здесь это создание? — спросил он, подходя ближе. — Она живет в этом доме?

Иво кивнул, тряхнув волосами, а Танкред, поднимаясь со скамейки, воскликнул:

— А-а, ты привел ее, чтобы мы могли позабавиться!

Иво шагнул ему навстречу, загородив девушку своей массивной фигурой, в глазах его сверкнул опасный огонек, и Уллак поспешно отступил, буркнув:

— Да ладно, ладно, ну ошибся.

— Моя. Я ее нашел, — пробурчал Иво.

— Это ты ее так избил? — поразился Дрого, заметив на лице девушки ссадины.

— Нет, другие, а я у них ее отобрал и взял себе.

— Вот как? — постарался изобразить серьезный тон Танкред. — Теперь понятно, почему у нас столько народу покалечилось при высадке.

Повнимательнее приглядевшись к девушке, он заметил, как она дрожит, и поспешил ее успокоить.

— Не бойся: никто тебя не тронет.

В следующее мгновение он увидел еще кое-что и произнес, отойдя на безопасное расстояние:

— Она рабыня! У нее колечки в ушах: такими саксы метят своих рабов. И сдается мне, рабыней она была непокорной, судя по тому, что ее били плетью.

Сквозь изорванное платье на спине девушки виднелись кровавые следы от ударов.

— Моя, — повторил Иво, сгреб девушку за худенькие плечи, сжал в своих медвежьих объятиях и перевел взгляд темных глаз на Дрого. — Вы можете оставить ее мне?

Дрого неопределенно пожал плечами и задумчиво потер подбородок.

— Пойми, Иво, эта девица чья-то собственность.

Иво кивнул:

— Да, какого-нибудь сакса, но вы же будете биться с ними и победите, и тогда все будет вашим. Так подарите ее мне прямо сейчас.

— Как у тебя все просто! — хмыкнул Танкред, и в его серых глазах заискрились смешинки.

— Хватит шуточек, Танкред, — буркнул Дрого и хмуро взглянул на Иво. — Ладно, можешь пока взять ее себе, но проследи, чтобы она хорошо работала и правильно себя вела. Нам некогда возиться с ленивыми и непокорными слугами.

— Спасибо, — кивнул великан. — Я присмотрю за ней.

— Повторяю: только на время. Танкред прав: кольца в ее ушах говорят о том, что у нее есть хозяева, которым и придется ее вернуть.

— Да, но лишь в том случае, если будет кому…

Танкред расхохотался, а Дрого повернул голову к Иво: когда тот начинал упрямиться, сладить с ним было непросто. Пожалуй, и правда стоит подождать, когда на девицу кто-нибудь предъявит свои права.

— Хорошо, будь по твоему. Но если будешь плохо с ней обращаться, я ее заберу.

Дрого знал, что Иво и мухи не обидит, но все же последнее слово всегда должно оставаться за хозяином.

— Я не причиню ей вреда, — пообещал Иво и, довольный, взял девушку за руку. — Она будет Мэй.

— И что, он потащит ее с собой? — недовольно заметил Танкред, когда гигант исчез.

— Попробуй сам его переубедить, — буркнул Дрого, усаживаясь на стул и снимая перчатки.

— Нет уж, спасибо: не хочу лишиться головы раньше времени. Боюсь только, с ней проблем не оберешься. Ты видел рубцы у нее на спине? Видно, ее часто поколачивали, и, скорее всего, за дело. Зачем нам нерадивая служанка?

— Может, она просто туго соображает и медлительна, как Иво, а у ее хозяина нервы послабее, чем у меня. Чего гадать? Посмотрим. Слуга может вполне устраивать одного хозяина и доводить до белого каления другого. Иво спас ее, и в знак благодарности она наверняка будет паинькой.

Танкред пожал плечами:

— Ну как знаешь. Жаль, что он не привел сюда никого и для нас!

Дрого рассмеялся, стягивая подшлемник и кольчужную сетку, защищавшую шею, и пригладил влажные от пота черные волосы.

— Ты еще способен думать об этом? А я-то полагал, что тебе нужно основательно отдохнуть после твоих похождений перед отплытием.

— Да я уже отдохнул, пока были в море. — Танкред с сожалением обвел глазами комнату. — В этом прекрасном доме жили женщины.

— Откуда тебе знать?

— Пока ты возился с Гарнье, я прошелся по дому и в двух спальнях обнаружил женские вещи, которые у хозяев не было времени забрать.

В дверях опять появился Иво: в одной руке у него был кувшин, в другой — две деревянные кружки.

— Неужели вино? — радостно воскликнул Танкред. — Вот уж не ожидал.

— Да, хозяева успели много чего забрать, — заметил Дрого. — Это был очень богатый дом, а теперь здесь почти ничего не осталось.

— Скоро все дома здесь опечатают, — произнес Танкред, разливая вино по кружкам. — Все будет принадлежать Вильгельму. Но ты вроде у него в фаворитах — может, не обойдет нас своей милостью?

— А я-то думал, что ты отправился в поход, чтобы доказать мне свою преданность и показать доблесть.

— И был абсолютно прав, но при всем том я вовсе не против, если моя доблесть будет отмечена особо.

Дрого усмехнулся, но ничего не сказал. Как и Танкреда, его привлекала не только воинская слава. Будучи четвертым ребенком в семье, Дрого не мог наследовать ни титул, ни владений отца. Участники же этого похода, если удача окажется на их стороне, могли рассчитывать на щедрую награду. К тому же Дрого действительно был довольно близок к Вильгельму — правда, не настолько, как некоторые другие, но все же достаточно, чтобы войти в круг тех, кто не только сам получит дары, но и будет определять, кому еще что может быть пожаловано. Во Франции же Вильгельм мало чем мог вознаградить своих воинов…

Впрочем, Дрого отнюдь не считал, что отправился в Англию лишь из корыстных побуждений. Норманны пришли на эту землю, чтобы восстановить справедливость. Гарольд клятвенно признал Вильгельма своим королем, но нарушил слово. Вероломство, от которого пострадали очень и очень многие, вообще было в характере Гарольда, так что он вполне заслужил свою участь.

Даже те, кто в спешке покинул этот дом, стали невольными жертвами хитрости и двоедушия Гарольда, думал Дрого, пока Иво раскладывал на столе хлеб и сыр. Хозяевам наверняка было все равно, при каком короле жить, но началась эта война — и им пришлось бежать, бросив родной очаг на произвол судьбы…

— Дрого! — окликнул его чей-то громкий голос.

Радуясь возможности отвлечься от тяжелых мыслей, Дрого улыбнулся появившемуся на пороге седобородому мужчине.

— Входи, Серл, рады видеть тебя в добром здравии. Мы нашли неплохое убежище, да и в кладовой здесь кое-что осталось.

— Кое-что имеется и в других, — ответил новоприбывший, усаживаясь за стол рядом с Танкредом. — Однако для такого количества солдат этого недостаточно. К тому же нам придется тут задержаться, потому что не все хорошо перенесли путешествие по морю. А где наш дамский угодник Гарнье?

— Отдыхает, — ответил Дрого, и его губы тронула легкая улыбка. — Он тоже не очень хорошо перенес путешествие по морю.

Серл расхохотался и, схватив кружку вина, поставленную перед ним Иво, залпом осушил ее, довольно крякнул и только потом заметил девушку, робко выглядывавшую из-за спины великана.

— Кто эта женщина?

— Рабыня по имени Мэй, — пояснил Дрого. — Иво спас ее, и теперь она при нем.

— Ах вот оно что! Теперь понятно, откуда у нас столько раненых, — усмехнулся Серл, обнажив при этом черные проемы вместо передних зубов.

— Сила есть — ума не надо, — буркнул Танкред. — Ты мне вот что скажи: куда подевались войска неприятеля? Странно, что саксы позволили нам высадиться без помех.

— Пленные говорят, что Гарольд отправился воевать с Гартрадой: тот тоже претендовал на захваченный им трон. Похоже, этот трон будет залит кровью, прежде чем обретет наконец хозяина.

— Его займет Вильгельм, можете не сомневаться, — уверенно заявил Танкред, вытирая ладонью крупный рот.

Серл помрачнел.

— Ты молод, горяч — вот тебе и кажется, что все просто. Пойми, нас всего несколько тысяч против целого народа; мы в чужой незнакомой стране, даже языка не знаем. Ты ведь не захочешь добровольно отдать свои земли кому бы то ни было, ведь так? Думаю, не захотят и саксы. Поэтому Вильгельму, даже если он завоюет трон, предстоит немало потрудиться, чтобы прибрать к рукам их территории. Еще ни разу в жизни мне не довелось увидеть короля, которому дали бы спокойно сидеть на своем троне: всегда приходится держать мечи наготове, чтобы защищать свое добро.

— Я начинаю думать, что лучше было бы остаться в Нормандии, — проговорил Танкред.

Серл пожал плечами:

— Там тоже не сахар: друг с другом воюют, — с той лишь разницей, что награда за это куда меньше.

— Ты совсем расстроил моего друга, — рассмеялся Дрого. — Лучше скажи, зачем ты нас разыскивал.

— Чтобы попробовать стряпню Иво, — пошутил Серл, завидев появившегося в дверях слугу с миской тушеного мяса. — Разве этого не достаточно, чтобы бросить все и прибежать сюда?

— Что правда, то правда, — согласился Дрого, ухватив пальцами приличный кусок. — А если серьезно? Ты же не мог знать, что тут приготовил Иво. Что все-таки тебя сюда привело?

— Вильгельму нужен провиант, и он отдал приказ отправить несколько отрядов поездить по округе. Вот я и ищу людей, которые отправятся со мной.

— Считай, что ты их уже нашел. Сейчас вот подкрепимся, и мы в полном твоем распоряжении.

— Отлично! Заодно и саксов поищем: мне вовсе не улыбается, чтобы они застали нас врасплох.

Дрого согласно кивнул, и некоторое время все были поглощены трапезой, а как только миска опустела, поднялись из-за стола и вышли на улицу. Гарнье оставили в доме: не хватало, чтобы облюбованное ими жилище кто-нибудь занял. Неизвестно, как долго им придется оставаться в Пивинси, но даже если всего одну ночь, то лучше ее провести с удобствами.

По дороге юноша вел под уздцы лошадь. На взгляд Дрого, это был едва ли не подросток — наверняка еще и бороды не брил, — но снаряжен на ратный подвиг весьма основательно: кольчуга, шлем, длинные латные рукавицы, на поясе — меч, явно тяжелый, так что он придерживал его рукой. Могучая лошадь с рельефно перекатывавшимися под кожей мощными мускулами была явно не для этого мальчика.

— Кто ты, парень, и что привело тебя сюда? — спросил Дрого.

— Я Унвин, сэр. позвольте присоединиться к вам.

— Уж слишком ты молод, чтобы предлагать кому-то свой меч.

— Рыцарь, которого я сопровождал в походе, скончался от лихорадки, едва мы отправились в путь. — Юноша опустил голову. — Вот Вильгельм и приказал мне отыскать кого-то другого, иначе меня отошлют обратно во Францию.

— Но здесь много рыцарей, Унвин.

— У них уже есть оруженосцы, а ни у вас, ни у ваших людей, как мне сказали, их нет, только один слуга по имени Иво. Пожалуйста, сэр, мне ничего не нужно: родные хорошо позаботились о моем снаряжении. Просто позвольте вам служить — не пожалеете. — Он умоляюще посмотрел на Дрого.

— Ты ни разу не был в сражении, верно?

— Ни разу, — вздохнул Унвин, — но меня всему обучили: сами увидите. Я умею драться на мечах.

— Не сомневаюсь. Если твоя семья потратила столько денег на то, чтобы отправить тебя в поход с войском Вильгельма, ты обязательно должен драться, — решительно произнес Дрого, проигнорировав удивленный взгляд Танкреда. — Однако ты обратился не по адресу: мы не имеем оруженосцев потому, что у нас нет земель, нет титулов и нет звонкой монеты. Мы всего лишь бедные рыцари, и если что и сможем получить, так только на службе у Вильгельма: может он не оставит нас своими милостями.

— Вот и я надеюсь на то же.

— Тогда присоединяйся — и в путь!

Юноша широко улыбнулся, и Дрого не смог сдержать ответной улыбки. Когда-то и он был таким же юным, рвался в бой и мечтал о ратной славе, но все это довольно быстро, после нескольких сражений, в которых получил серьезные раны, прошло. Если переживет первые схватки, этот паренек тоже начнет воспринимать каждый бой как тяжелую и страшную работу…

Вскоре их маленький отряд оставил Пивинси позади. Поднявшись на холм, Дрого обернулся и окинул взглядом панораму города. Улицы кишели солдатами: не очень-то довольные первой добычей, они жаждали новых трофеев. Несмотря на зловещие предзнаменования, их рвение ничуть не уменьшилось: казалось, их не испугал ни огонь в небе, пролетевший к Восточному проливу, ни то, что Вильгельм упал, когда сходил с корабля на берег. Дрого надеялся, что за бравадой солдат действительно стоит решимость идти в бой. Ему сейчас совсем не хотелось думать о том, что и он, и они прибыли на землю Англии, чтобы погибнуть.