Повелители стихий

Ф. К. Каст, 2018

Фостер Стюарт, дерзкая рыжеволосая красавица, не похожа на своих сверстников: она никогда не жила «нормальной» жизнью подростка, постоянно переезжая из штата в штат с приемной матерью. С другой стороны, обычные люди восемнадцати лет не умеют управлять облаками и воздушными течениями. Голубоглазый брюнет Тейт Тейлор, капитан школьной команды по футболу, напротив, никуда не выезжал из родного городка в Мисссури и до встречи с Фостер не задумывался о паранормальном. Да, у него зрение как у ястреба, но это, наверное, просто природный дар?… Смертоносный торнадо соединяет их вместе – ураган становится началом опасных приключений. Новая книга от авторов бестселлеров #1 New York Times и #1 Usa Today предлагает с головой окунуться в мир, где герои оказываются во власти воздуха, ветра, воды и огня – и, конечно, самой сильной стихии, любви.

3

ФОСТЕР

Снова ненадолго выглянуло солнце, протягивая свои длинные золотые щупальца сквозь пушистые белые облака. Словно насмехаясь над ними, солнечный свет ласкал перепачканные щеки Коры, как будто оживляя их, но ее дыхание становилось все более прерывистым, и блеск тускнел в глазах. Фостер опустилась на колени рядом с женщиной, вытирая с ее лица следы дождя и грязи.

— Кора, что с тобой? Где болит?

Ослабевшая Кора схватила Фостер за руку и притянула к себе.

— Слушай меня внимательно, малышка. — Ее дрожащий голос был едва слышен из-за рева ветра и криков людей.

— Фостер! Нам нужно убираться с этого поля! — прорвался голос Тейта.

Фостер едва взглянула на него через плечо.

— Нет. Без Коры я не уйду. — И снова повернулась к женщине, которая на протяжении последних пяти лет была ей и мамой, и папой, и лучшим другом. — Где болит? — повторила она.

Кора сжала ее руку с невесть откуда взявшейся силой.

— Это сердце, дитя мое. Тут уж ты ничем не поможешь.

— Еще как помогу! Кора, давай я отвезу тебя в больницу, — сказала Фостер, обхватывая Кору за плечи. — Мы доберемся туда.

— Нет, нет, дитя мое. Уже слишком поздно. А теперь слушай меня, слушай внимательно. — Холодная рука Коры сильнее сжала ладонь Фостер. — Она здесь.

— Она? Кора, ты бредишь. Это куча нелепых торнадо. Мы должны выбраться отсюда. Тебе нужен врач.

— Нет. Выслушай меня. — Взгляд Коры и ее тон мгновенно отрезвили Фостер.

Она не притворяется. Все более чем серьезно. О боже. Что с ней происходит? Что будет с нами?

— Ладно, ладно. Я тебя слушаю.

— Фостер! Нам надо уходить.

Фостер стремительно обернулась. Тейт сорвал с себя форменную майку и швырнул подплечники в сторону, где уже валялся его футбольный шлем. Он был готов бежать с поля. Фостер вскипела.

— Тогда иди! Никто тебя здесь не держит! — Она снова обратилась к Коре. — Говори.

— Торнадо не случайны. Я не знаю, как она пригнала их сюда, но они не случайны.

— Она… кто?

— Ева.

У Фостер перехватило дыхание.

— Ева? Из Суперчетверки доктора Рика?

Кора устало кивнула.

— Я видела ее. Если остальные — Матфей, Марк и Лука — тоже здесь, вы в большой опасности. Ты и тот мальчик. — Кора скосила глаза на Тейта, который уже прорыл траншею, шагая туда-сюда, но так никуда и не ушел.

— Тейт? Но это какая-то бессмыслица. — Сердце, стучавшее в ушах Фостер, казалось, пропустило удар. — Они что, хотят убить нас? Как убили доктора Рика?

— Дитя мое… — Кора замолчала, жадно глотая воздух, и ее лицо исказилось от боли.

— Да ладно тебе! Мы выберемся… — начала было Фостер, но рука Коры вдруг сжала ей запястье, точно тисками, и не дала двинуться с места.

— Мне недолго осталось. Ты должна меня выслушать. Они все заодно. Твой отец не умер. Он… — Кора вздрогнула, задыхаясь. — Он в беде. Не знаю, то ли он сошел с ума, то ли у них есть что-то на него. Знаю только одно: он жив.

Шок сковал Фостер, сжимая в узел внутренности, пока она не почувствовала позыв к рвоте. Сдерживая желчь и комок отчаяния, разраставшийся в горле, она несколько раз сглотнула, прежде чем заговорить.

— Н-не умер?

— Нет. И ему нельзя доверять. Он не тот человек, которого мы знали.

— Кора, я не понимаю. — Фостер впилась ногтями в ладони, чтобы не разрыдаться.

— Малышка, ты не все о себе знаешь.

— Ты о моем джедайском трюке с разумом?

— Есть много… много чего еще. Вы связаны. Ты и тот мальчик. И другие. Я… я думаю, что твой отец и Суперчетверка здесь, и они охотятся за вами. За тобой и Тейтом. Постарайся, чтобы они не добрались до вас, Фостер. В полицию идти нельзя. Вы должны бежать. Сейчас же.

— Не знаю, о чем ты говоришь, но без тебя я никуда не пойду. — Горячие слезы текли по щекам Фостер.

— Ты должна. От этого зависит твоя жизнь. И его тоже. Как и других. Девочка моя, вот уже год, как я медленно умираю. С этим ничего не поделаешь, но я не могу уйти со спокойной душой, если ты не пообещаешь мне, что вытащишь отсюда Тейта и вы оба будете в безопасности.

Фостер вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— И куда нам отправиться?

— На Сови-Айленд^[11]. Рядом с Портлендом. Ты ведь знаешь, где это, верно?

Фостер молча кивнула. Кора попыталась стянуть с плеча свою сумку, и Фостер наклонилась и помогла ей. Дрожа всем телом, Кора всучила Фостер кожаную сумку.

— Вот и хорошо. Ты моя умница. Возьми это. — Кора судорожно вздохнула и, собрав остатки сил, выпалила: — Адрес у меня в сумке. Там же коды к воротам и входной двери и письмо для тебя. Это объяснит все остальное, но не теряй время на чтение, пока не доберешься до Сови-Айленда. Все файлы находятся там. Тебе надо идти. По указанному адресу. Сейчас же. Бери Тейта и уходи. Торопитесь. Ты знаешь, как оставаться незамеченной. От этого зависит ваша жизнь. Иди.

Фостер зарыдала так отчаянно, что слова вырывались прерывисто, с болезненными всхлипами.

— Только с тобой! Я не могу уйти без тебя!

Рука Коры заметно тряслась, когда она накрыла щеку Фостер ладонью.

— Я хотела побыть с тобой подольше. — Она поморщилась, и ее лицо побледнело до пугающего серого оттенка. — Но я хотя бы помогла тебе, — выдохнула она. — Помогла найти первого. — Она с трудом перевела дыхание, и ее взгляд скользнул поверх плеча Фостер. — Уведи ее сейчас же, мальчик. Я верю, что ты убережешь ее ради меня.

Фостер не оборачивалась, но чувствовала присутствие Тейта у себя за спиной. Водянистые глаза Коры смотрели на девушку.

— Я люблю тебя, моя малышка-земляничка. Всегда любила. С того момента, как увидела тебя. И всегда буду любить.

— Я тоже тебя люблю!

— Обещай, что сделаешь так, как я тебе сказала: Сови — письмо — мальчик. — Кора задыхалась после каждого слова, и ее голос дрожал от напряжения.

— Я обещаю, Кора! Обещаю!

— Спасибо, малышка. Теперь, наконец-то, я могу уйти с миром.

У Коры перехватило дыхание, ее глаза, такие родные карие глаза расширились, как будто она удивилась чему-то необыкновенному, и еще теплая рука обмякла, когда женщина испустила последний вздох.

Сердце Фостер билось так быстро и так невыносимо громко, что ей казалось, будто она сама превратилась в одно израненное, кровоточащее сердце посреди футбольного поля.

— Кора! — закричала она. — Кора!

Сильные руки схватили Фостер за плечи, подняли с земли и оттащили от неподвижного тела Коры. Фостер сопротивлялась — брыкалась, визжала, требуя, чтобы ее отпустили, — но с таким же успехом она могла бы сражаться с кирпичной стеной.

— Эй! Прекрати! — рявкнул Тейт, почти волоком утаскивая ее с футбольного поля.

— Убери свои руки! Отпусти меня!

— Нет! Она мертва, Фостер. И она просила, чтобы я тебя берег. Я делаю то, что она мне велела.

Фостер почувствовала, как ее тело внезапно размякло, растаяло, словно мороженое на горячем асфальте, оставив лишь темное пятно — тень себя прежнего. Но она знала, что Тейт прав. И в глубине души сознавала, что Коры больше нет. Она оглянулась на скорченное тело приемной матери, позволяя футболисту увести себя с поля, прочь от той единственной, кого считала своей семьей.

Она еще не сдалась окончательно. Все, что ей нужно было сделать, — это вырваться из рук парня и бежать. Кругом царил настоящий хаос — люди толкались, вопили, куда-то неслись. Он бы никогда не нашел ее в этой суматохе. Фостер обвела истеричную толпу острым взглядом, выбирая момент, чтобы броситься обратно, вернуться к Коре.

И вот тогда она увидела ее.

Еву.

Стремительным шагом та удалялась прочь от футбольного поля у противоположного конца разрушенных трибун. И все время крутила головой по сторонам, как будто выискивала кого-то. Не их ли?

Снова зарядил дождь, заслонив обзор, но Фостер нисколько не сомневалась в том, что это Ева. Фостер узнала бы ее где угодно, хотя не видела Еву с двенадцатилетнего возраста. Эту женщину с бархатной темной кожей, коротко остриженными волосами и огромными серьгами-кольцами в ушах невозможно забыть. Миниатюрная — ростом всего-то около полутора метров, — она как будто заполняла собой все пространство, пока ее холодный, безучастный взгляд скользил по лицам охваченных паникой людей.

Фостер знала, что Кора была права. И, умирая, предупредила ее о Еве. Если я позволю Еве добраться до меня — добраться до нас, — смерть Коры будет напрасной.

Фостер встала как вкопанная, и Тейт, потеряв равновесие, споткнулся и едва не упал.

— Не туда. Нам нужно добраться до парковки. Найти машину, — прокричала ему Фостер.

Тейт кивнул.

— Сюда!

Они побежали, лавируя между обломками и упавшими людьми. Фостер старалась не смотреть на этих несчастных. Отказывалась даже думать о них, израненных, окровавленных и неподвижных.

Дождь усилился, хлестал наотмашь косыми струями; девушка, опустив голову, следовала за Тейтом. Они завернули за угол, огибая футбольное поле, и внезапно, в ужасе от открывшейся перед ней картиной, Фостер остановилась и разинула рот. У нее едва не подгибались колени от увиденного. Половина автостоянки исчезла под слоем коричневой перепаханной земли. Другая половина выглядела зоной боевых действий — с разбросанными повсюду искореженными машинами, секциями металлических трибун и человеческими телами. Боже, сколько же тел!

Не сейчас. Не думай о них сейчас.

Фостер поправила на плече сумку Коры и рванула вперед, к менее поврежденному участку стоянки.

— Мы должны найти машину. Ты на чем сюда приехал? — крикнула она. Смаргивая капли дождя, она оглядела пятачок с уцелевшими машинами, который торнадо почему-то обошел стороной. — Ты приехал на машине? — повторила Фостер, и сердито обернулась, когда Тейт не ответил.

Парень стоял в паре десятков шагов от нее и смотрел прямо перед собой широко раскрытыми, немигающими глазами.

— Тейт! — Хлюпая по грязи, Фостер подошла ближе. — Нам надо ехать.

— М-м-мама? — Его подбородок дрожал, и Фостер не могла сказать, дождь или слезы заливали его бледные щеки. — Мама! — Он бросился вперед.

Фостер вцепилась в сумку и помчалась за ним.

— Тейт! — закричала она, протягивая руку и хватая его за локоть. — Стой!

— Отпусти! — зарычал Тейт и вырвался из ее хватки. — Я должен помочь своим родителям!

Фостер проследила глазами за его вытянутой рукой. Металл переплетался с металлом, формируя зловещую скульптуру. Длинные светлые волосы вырвались наружу из глубины этого металлического месива. Одну машину опрокинуло на крышу другой и вмяло с такой силой, что почти невозможно было разобрать, где какой кузов. Фостер стало не по себе, когда ее взгляд упал на закостеневшие расплющенные пальцы, неуклюже выглядывающие из-под рукава темно-бордовой тренерской куртки.

— Папа! — Тейт резко подался вперед, когда ветер сменил направление и белокурые локоны Спящей красавицы обернулись вокруг скрюченной руки.

— Не надо. — Фостер нащупала предплечье Тейта и крепко ухватилась за него, чтобы не только удержать парня от броска к этому ужасному могильнику, но и самой устоять на ногах. — Они ушли. Как и моя Кора. Ушли навсегда. — Фостер прикрыла глаза ладонью, когда внезапный порыв ветра обстрелял ее, как дробью, мелким гравием.

Тейт опять дернулся вперед.

— Не надо! — Фостер кинулась к нему. — Тейт, ты им ничем не поможешь!

Жар лизнул лицо Фостер, и мощной взрывной волной ее опрокинуло на спину. Крики эхом отдавались вокруг, и казалось, будто земля ходит ходуном. Фостер с трудом поднялась из грязи, жадно глотая воздух. Щурясь на пламя, взмывающее вверх из груды переплетенных тел и металла, Фостер выискивала глазами белую фуфайку Тейта.

Он распластался на земле, засыпанный по пояс кусками дерева и металла. Фостер упала на колени рядом с ним, утопая голыми лодыжками в грязи, и потрясла его за плечи.

— Тейт! — прокричала она сквозь звон в ушах. — Вставай! Мы должны идти!

Веки Тейта дрогнули и открылись.

— Ч-что случилось?

— Давай же! — Фостер кое-как подняла его на ноги. Закинув его руку себе на плечи, она повела его прочь от огня, прочь от места упокоения его родителей, устремляясь к последнему ряду уцелевших машин на стоянке.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — шептала она, прислоняя Тейта к старенькому пикапу выпуска начала двухтысячных годов. Фостер вцепилась в ручку двери. — О, слава богу, — сказала она, испуская долго сдерживаемый вздох. — Залезай. — Фостер снова подхватила Тейта и помогла ему забраться в ярко-красный пикап.

Обогнув передний бампер, она расстегнула молнию на сумке и не глядя вытащила гигантскую связку ключей Коры. Потом распахнула водительскую дверцу и, выбрав самый толстый и крепкий ключ, воткнула его в шов жесткой пластиковой обшивки внутренней части рулевой колонки.

— Мои м-м-мама и п-п-папа. Он-ни, они… — вырывалось у Тейта вместе с прерывистым дыханием.

— Пристегнись, — скомандовала Фостер, чувствуя, как наконец-то стихает звон в ушах. Пластик царапал кожу, и она морщилась, пока сантиметр за сантиметром просовывала пальцы в медленно растущую щель.

— Они, они, они… — повторял Тейт, пока его разум пытался переварить то, что он увидел.

— Эй! — рявкнула Фостер. — Мне нужно, чтобы ты сосредоточился, иначе нас ждет та же участь, что и всех этих людей. Пристегни ремень безопасности. — Кора учила ее, что в минуты неуверенности, стресса или паники лучше всего сохранять спокойствие и действовать шаг за шагом.

Ком снова подступил к горлу, и Фостер сморгнула слезы, обжигающие глаза. Она знала, что должна поступать так, как учила Кора, как вела бы себя Кора. Она должна отвлечь Тейта, вывести его из состояния горя, вернуть в игру.

— Орлан, — произнесла она настолько невозмутимо, насколько смогла, отдирая кусок привинченного пластика.

Белая компрессионная фуфайка Тейта, перепачканная грязью и сажей, почти сравнялась оттенком с нездоровой бледностью его лица, когда он повернул к ней голову. У парня вырвался судорожный вздох.

— Да? — слабым голосом произнес он. В грязной, растерзанной спортивной форме и бутсах он выглядел потерянным маленьким мальчиком.

У Фостер сжалось сердце. Она знала этот взгляд, знала, что у него на душе. Ей хотелось остановиться и сказать ему, что она понимает, каково ему сейчас, и что боль со временем стихнет, хотя и никогда, никогда не исчезнет, — пообещать, что однажды он обретет покой, жизнь войдет в привычное русло и все образуется.

Но она не могла. Сказать такое, когда Ева так близко, — значит солгать.

— Ты можешь пристегнуться? Я не заведу машину, пока ты этого не сделаешь.

С пустым взглядом Тейт потянулся через плечо, схватил ремень безопасности и защелкнул его.

Фостер стиснула зубы и в последний раз дернула пластик.

— Есть! — воскликнула она с облегчением, выбросив обшивку за дверь, прежде чем сесть за руль. — Видишь, что бывает, если поставить безопасность на первое место? — На мгновение ее губы дрогнули в ностальгической улыбке, когда она повторила слова Коры, которые слышала много, много раз.

Коры больше нет.

Страшная реальность вторглась в ее мысли, и улыбка снова сменилась печалью, а глаза наполнились слезами. Сможет ли она когда-нибудь искренне улыбнуться опять? В тот миг Фостер хотелось лишь одного — свернуться калачиком и дать волю тоске. Она только что потеряла еще одну мать, еще один дом, и их уже не вернуть. Она почувствовала себя зернышком, подхваченным с земли и унесенным прочь порывистым ветром, прежде чем оно успело прорасти и пустить корни.

Я не могу дать слабину. Не могу уподобляться Тейту. Иначе нам обоим не выбраться отсюда. Делай то, чему учила тебя Кора: думать — действовать — шаг за шагом.

Мысленно встряхнувшись, она вытерла вспотевшие ладони о мягкую обивку сиденья и полезла во внутренности рулевой колонки. Пальцы ощупали провода и металлические детали, пока не отыскали небольшую прямоугольную коробку с медной шпилькой, которую она так ясно себе представляла. Она выжала сцепление и повернула шпильку влево. Автомобиль заурчал, оживая, и Фостер молча поблагодарила интернет-богов, создателей магии YouTube.

— К-как ты научилась это делать? — спросил Тейт. Цвет начал окрашивать его щеки.

— Я на домашнем обучении. Вольнослушателем я много чего освоила. Вам, посещающим школу, такое даже не снилось. — Фостер нажала на газ и, поднимая тучи гравия, вырулила со стоянки на главную дорогу.

— А ты училась оказывать первую помощь? — Тейт протянул к ней дрожащую руку. Кровь струилась между пальцев, и он быстро снова прижал руку к ране на бедре.

— Тебе повезло. — Шины взвизгнули, когда она круто вывернула руль, объезжая поваленные ветки деревьев и искореженные автомобили. — Рядом с тобой сидит обладатель сертификата Американского Красного Креста по спасению и оказанию первой помощи… — Воздух вышибло из ее легких, когда она резко ударила по тормозам и ремнем безопасности ее прижало к сиденью. Повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом «дворников» и настойчивым воем аварийных сирен.

Автостоянка, стадион Тейта — все это было ничто по сравнению с тем, что открылось их взорам.

Опрятный район по соседству со средней школой был полностью разрушен — будто посреди американской глухомани взорвалась бомба.

И люди. Они выползали из-под обломков и брели, спотыкаясь, израненные, истекающие кровью, онемевшие, похожие на зомби, скорее мертвые, чем живые.

Фостер отвернулась, испытывая приступ тошноты и жалости. Ее взгляд упал на окровавленную ногу Тейта. Она подняла глаза на бескровное лицо парня с застывшим на нем выражением ужаса. Медленно, словно пробираясь через месиво грязи, Тейт потянулся к дверной ручке дрожащими, перепачканными кровью пальцами.

Она откашлялась и включила первую передачу.

— Мы обработаем рану, как только доберемся до мотеля, — сказала Фостер, когда пикап тронулся с места, хотя ей едва хватало сил нажать на газ из-за дикой дрожи в ногах.

— Нет, мы должны остановиться. Надо помочь этим людям, — хрипло произнес Тейт, хватаясь за приборную панель и оставляя на ней кровавые отпечатки пальцев.

— Мы бы так и сделали, если бы могли, но мы не можем. — Чтобы унять дрожь в руках, Фостер сжала руль до боли в ладонях. — Послушай. Я слышу сирены. Помощь уже идет. С ними все будет в порядке, — солгала она, отводя взгляд от выживших, которые копошились среди обломков, как сломанные роботы.

— Но это мой родной город. — В голосе Тейта звучала такая боль, что Фостер невольно вздрогнула. — Здесь вся моя жизнь.

Теперь они оба бездомные.

Но она не остановилась. Даже не притормозила. Она просто вела автомобиль. Шаг за шагом. Шаг за шагом. Фостер гнала вперед по дороге, с трудом переводя дух, пока игрушки, одежда и воспоминания стали не более чем лежачими полицейскими под тяжелыми колесами.

— Это люди моего города. Я знаю их всю жизнь.

Все еще не в силах справиться с дрожью, она едва не врезалась в стену, когда влетела на парковку мотеля.

— Да, я понимаю, но…

— Где ты росла?

Пикап тряхнуло, когда она наехала на какие-то обломки, паркуясь недалеко от двери своей комнаты.

— Сначала в Сан-Франциско, потом в Портленде, но мы с Корой где только не побывали с тех пор, как… — В груди разлилась боль, и он замолчала. Ей не хотелось говорить о своем прошлом. Ни с Тейтом, ни с кем другим. Все, что она могла, это упрямо двигаться вперед. Если бы она остановилась ненадолго и поддалась мгновению покоя, ее сердце разбилось бы на множество частиц и ей бы никогда не удалось собрать их воедино.

— Тогда ты не поймешь, — продолжил Тейт. — Я вижу этих людей почти каждый день. Одних и тех же людей. Каждый день. Я не смог спасти своих родителей, но могу сделать что-нибудь для них. Они — все, что у меня осталось от моей прежней жизни с мамой и папой.

Фостер припарковала машину и повернулась к нему лицо.

— Послушай, я все понимаю. Мы оба потеряли близких, но…

— Перестань так говорить! — воскликнул Тейт, перекрикивая ветер, который уже подталкивал пикап, раскачивая его из стороны в сторону. — Ты вообще ничего не понимаешь! — Тейт грохнул кулаком по приборной панели. — Та женщина на поле, она не была твоей матерью. А у меня погибли и мама, и папа. Ты же просто потеряла спутницу, с которой путешествовала.

Фостер напряглась и выгнула спину, как разъяренная кобра, готовая к смертоносному прыжку.

— Слушай, Баклан, давай кое-что проясним прямо сейчас. Ты меня не знаешь. Ты не знаешь, что мне пришлось пережить. И ты не имеешь никакого права говорить о моей Коре.

— Когда я впервые увидел тебя, ты показалась мне симпатичной. Знаешь, что я теперь думаю о тебе? Я думаю…

Фостер жестом остановила его.

— Мне плевать, что ты обо мне думаешь. И к тому же… — Громовой удар, прорвавшийся сквозь проливной дождь, прервал ее тираду, заглушая вспышку гнева и отвлекая внимание от Тейта. Ветер успокоился и тихонько насвистывал в неплотно прикрытые окна пикапа, пока Фостер вглядывалась в здание мотеля, где трое до боли знакомых мужчин ходили от номера к номеру и стучались в дешевые грязные двери.

— Ложись! — прошипела она, повалив Тейта на сиденье. — Черт! — прошептала она ему в лицо, оказавшееся слишком близко. — Как они узнали, что мы с Корой остановились здесь?

Тейт сердито наморщил лоб, встретившись с ней взглядом.

— Просто это единственная гостиница в городе.

— Серьезно? Боже, ну и город. Полный отстой. — Фостер насупилась. — И это не гостиница, а мотель. А теперь помалкивай и не высовывай свою дурацкую башку.

Тейт нахмурился.

— Башка у меня не дурацкая. Или, по крайней мере, не такая уж и дурацкая, — прошептал он в ответ. — От кого мы прячемся?

Фостер поморщилась.

— От них. — Она осторожно выглянула из-за приборной доски. — Матфея, Марка и Луки.

Примечания

11

Крупнейший остров на реке Колумбия вблизи Портленда, США.