Следак из Коробейников

Фёдор Быханов

В небольшом сибирском городке Коробейники, основанном в старину ещё купцами, в наши дни с появлением нового полицейского следователя, начинается череда происшествий, не объяснимых с точки зрения современной криминалистики. Чтобы установить истину в большинстве из них, герою романа «Следак из Коробейников», написанному Фёдором Быхановым в жанре детективной фантастики, приходится сражаться не только с шайкой усатых злоумышленников, в неожиданном качестве объявившихся на нашей планете, но и с таинственными отголосками прошлого. Ведь если в послереволюционные годы знаменитому художнику пришлось сбегать отсюда за границу, оставив ключ к легендарной Шамбале, случайно встреченному по пути, сельскому пареньку, то теперь по его следам устроили гонку за спрятанным достоянием местные правоохранительные органы, Интерпол и ещё кто-то, готовый жестоко расправиться с носителем тайны.

Часть первая

Тараканий Бог

Глава первая

Лужа была большая.

Во всю улицу. С маслянисто-черной водой. Прохожие миновали ее по-разному.

Кто-то из них, галантно вытягивая носок, шагал исключительно по красным кирпичам из обожженной глины, что неровной цепочкой уложил добрый человек прямо по этой неадекватной для общества акватории.

Кто осторожно двигался вдоль забора, в целях личной безопасности цепляясь за штакетник.

Иные, обутые в подходящие, не только по этому случаю, кирзовые сапоги, шагали напрямик, не боясь замочить всё то, что оберегала от грязной влаги защитная оболочка всесезонной обуви, изготовленной из заменителя кожи, получившего своё название от первооткрывателя этого чудесного материала со знаменитого «Кировского завода».

Один лишь Павел Коляскин никуда добираться через необъятную лужу не торопился. Аккуратно зашел в самую её середину, где глубина оказалось ему ровно по щиколотку и стоит — газету читает!

Правда, в неудобной позе — одной рукой держит перед глазами мятый лист местного печатного средства массовой информации, тогда как другая занята объёмистым свёртком.

Причём, упакованным в тот же самый листок местной гласности, но давно изученный от корочки до корочки и оказавшийся использованным в качестве обёрточного материала.

— Что это с ним?

— Может плохо стало? — удивленно остановились у лужи две сердобольные старушки.

— Да, уж ясно — не хорошо!

— Иначе, тогда, зачем бы ему в такую грязь залезать!

— Бросьте вы, такого красномордого и крышкой не пришибёшь! — донеслось со стороны.

— Рассеянный он, ничего вокруг себя не видит! — опроверг его обвинения другой голос. — Сам в шляпе, видно, что свою газету внимательно и по делу читает, а вот под ноги не глядит.

Нашелся и ему оппонент:

— Какой же он рассеянный, коли хитро поглядывает на нас, да еще и ухмыляется!

— Может затея чего!

Слово за слово, собралась толпа.

Судачили, подобным образом, долго.

Спорили до хрипоты. А в самый разгар страстей Павел Федотович перешёл к активным действиям.

Дочитанную свою газету он аккуратно свернул в трубочку, сунул в карман пиджака, и медленно так, чтобы с ботинок лишнего не разбрызгать, вышел на тротуар.

Целился на самое сухое место.

Когда оказался там, то словно забыл про недавнее своё экономное занятие и столь же деловито, как только что мерил ногами сточные воды, направился восвояси.

— Ты чего, мил человек, в луже-то стоял? — закричали ему вдогонку. — Почто людей зря морочишь!

Следовало внести ясность.

— Так ведь лужа то где? — обернулся Павел Коляскин к любопытствующим и недовольным гражданам. — У самой обувной фабрики!

Он поднял глаза на коптящую трубу предприятия:

— Сюда они отходы сливают!

Дальнейшее было не менее интересно:

— Я раз попробовал содержимое — чистый гуталин!

Люди поразевали от удивления рты.

— Так с тех пор ботинки и не чищу специально, — добил их морально незнакомец. — Зайду в лужу на пять минут, дождусь, когда полностью пропитаются и опять обувь, как новая.

— А-а-а! — восхитились в толпе.

И было чему.

Ведь и на самом деле, выходит, не врал.

Так как ботинки у первооткрывателя столь полезной для экономных людей, городской достопримечательности и впрямь — даже сияли теперь на солнце, исправно отражая своей кардинальной, аспидного цвета чернотой ласковые летние лучи!

Повторять никому не пришлось. Все захлюпали в лужу.

А Павел Федотович пошел себе дальше.

Не стал объяснять, что ботинки эти на самом деле он только получил на складе материально-технического снабжения их подразделения правоохранительных органов вместе с также выданной ему новенькой формой.

Но если китель с погонами и брюки с лампасами точно подходили к его фигуре среднего телосложения, и примерять их собрался уже дома, то с обувью вышла неувязка.

Понял это, решив как можно раньше начать разнашивать казённые берцы. И почти сразу, с первой сотни шагов, сделанных от ворот склада, понял к собственному великому неудовольствию, что немного промахнулся с размером обуви.

Сначала терпел.

Но когда заболели натёртая кожей щиколотка и стиснутые предельно пальцы, ясно понял, что без мозолей не обойтись. Необходимо было предотвратить членовредительство.

Вот и зашел в лужу. Размочить, значит. Чтобы не так жали…

Глава вторая

До однокомнатного угла, снятого в обычном многоквартирном жилом доме по адресу улица Строителей, 21 своему молодому специалисту представителями квартирно-эксплуатационной части здешнего Управления полиции, идти оставалось еще порядочно.

Поскольку находилась та типовая кирпичная пятиэтажка чуть ли не на самой окраине городского муниципального образования. Почти у самого въездного знака с чёткой надписью на указателе названия населённого пункта — Коробейники.

И вот этот дорожный знак, независимо от соответствия «Правилам дорожного движения», уже сам по себе, а вовсе не по вине дорожных строителей, требовал дополнительного разъяснения каждому их новичков здешних мест.

Правда, данную истину Павел Коляскин познал еще до того, как сам стал истинным коробейниковцем.

Всё узнал из справки Википедии, когда заглянул в сеть интернет, чтобы понять особенности собственного выбора, сделанного при распределении в их юридическом институте, когда понял, что место работы, предложенное ему в областном центре, не совсем устраивает его с точки зрения на дальнейшую служебную карьеру.

Но окончательному выбору отъезда Павла Коляскина в не знакомые ему тогда Коробейники, предшествовал визит выпускника юридического института по адресу, где, как ему сообщили в отделе кадров ректората, дожидалась вакантная должность юриста-консультанта.

…Настроение немедленно взяться за любимое дело и тут же проявить себя с самой лучшей профессиональной стороны, придавал в тот момент, ещё пахнущий типографским коленкором новенький диплом, лежавший на почетном месте в солидном кожаном портфеле «на два замка» Павла Федотовича.

Не с бухты-барахты, а с далеко идущим смыслом, приобретённым дипломированным специалистом с последней стипендией. Ведь, по замыслу обладателя столь ценного и основательного предмета, портфель должен был придать ему необходимую уверенность, когда «принимать будут по одёжке, а провожать по уму!».

Только радость длилась не дольше коридора, где оказалась целая очередь, таких же, как он, обладателей портфелей, подтверждавших высокий статус своих хозяев, как исключительно кабинетного работника.

Говоря проще — всех соискателей должности ожидала процедура строгого научно обоснованного кастинга, устроенная потенциальными работодателями для всех конкурентов, пожелавших, как и Павел Коляскин, пройти профессиональный отбор.

Проводила мероприятие, как это было видно по тексту пейджика, красовавшегося на высокой и еще более привлекательной, чем пластиковая рамка, груди пятого размера, опытный менеджер по персоналу Валентина Саровская.

К моменту появления Павла Коляскина, её плотным кольцом уже окружали несколькими более расторопных соискателей поста в штатном расписании, заявившимися сюда раньше прочих.

— От будущих своих работников мы не собираемся требовать ничего особенного и сверхестественного, — заявила фигуристая кастингёрлша. — Кроме хорошего образования!

Она внимательно, поверх фирменных очков в дорогой золотой оправе, обвела строгим взглядом собравшихся, не упустив и Павла Колляскина с его, таким же новеньким, как и у других, дипломом:

— И ещё, господа, требуется от вас обязательное и достаточно отменное знание иностранных языков!

Тот, что был ближе в очереди, так прямо и просиял:

— Факультет международных отношений подойдёт! Шпрехен зи дойч? Спик инглиш?

И в доказательство знакомства с возможным переводом, протянул ей свои собственные «корочки».

Только и Коляскину не хотелось отставать от конкурентов на выгодную вакансию, для чего готов был прихвастнуть и даже приврать в свою биографию то, чего на самом деле никогда с ним не бывало:

— Ля франсе? Практиковался в Сорбонне. Возьмите меня!

— И меня…

Предъявленные целым ворохом — со всех сторон документы о высшем образовании бакалаврами и магистрами полностью удовлетворили, столь придирчивую, сверх всякой меры, сколь и грудастую потенциальную работодательницу.

Сначала собрав перед собой, на столе, протянутые ей дипломы в немалую стопочку, затем она аккуратно утопила сей интеллектуальный груз в личном объёмистом ридикюле.

Поймав недоумевающие взгляды, она тут же отчётливо пояснила причину конфискации:

— Побудут у меня в качестве залога за дорогостоящее оборудование, которое вам, господа, сейчас раздадут!

Новоявленные коллеги обрадовались и закивали.

И потом они были согласны уже на всё, даже на офис под открытым небом, куда привела их Валентина Саровская.

Ну, а инструменты вообще восхитил новообращённых сотрудников. На них глядели, чуть ли ни с настоящим вожделением трудоголиков, неимоверно соскучившихся по своей любимой работе.

Хотя это были, всего-то, ожидавшие участников кастинга самые обычные предметы.

Ведь, на широком дворе, их дожидались, составленные в пирамиду, на манер винтовок времён Гражданской войны, совки и метлы.

Предметы, какие им на прежних местах учёбы и производственной практики даже не предлагали.

— Будете убирать мусор на отведённой вам для работы территории строго по-научному, — между тем указала своим пальчиком с длинным, покрытым красным маникюром, ногтем, на Валентина Саровская, на несколько ёмкостей.

Они, как выяснилось, являлись неотъемлемой частью проводимого конкурса.

К тому же, по заявлению Саровской, трудиться предлагалось очень вдумчиво:

— Русские бумажки — собирайте и опускайте вот в это ведро, а те, что на иностранном языке — складывайте в пакеты.

Она строго оглядела своих новых сотрудников:

— И не смешивайте!

Дважды объяснять никому не пришлось.

Дипломированные специалисты рьяно взялись за дело, готовя «русский мусор» коллегам на местную свалку, а экспортную возвратную тару — в страны, где произвели теперь уже использованную упаковку.

Туда, где, говорят, ничего многоразового, вроде интеллекта, зря не пропадает!

День, таким образом, прошёл вовсе не зря.

Павел Федотович и ведро бумажек собрал на сдачу экзаменаторше. И получил в обмен на столь наглядное доказательство своего труда, собственный диплом, чтобы больше сюда и ногой не ступать.

В ректорате юридического института, куда явился за повторным распределением, ничего более привлекательного в областном центре для своего выпускника не нашли.

Зато предложили место на глухой периферии, в качестве сотрудника полиции города с непонятным, для несведущего человека, названием — Коробейники.

На самом деле ничего странного в этимологии населенного пункта не оказалось.

Пользуясь данными, почерпнутыми из, вездесущей и достопочтимой им, Википедии, Павел Коляскин узнал, что первыми, кто начинал строительство будущего города, были, как раз, коробейники всех мастей и разнообразного достатка. Мелкие торговцы разнообразным товаром, получаемым на удобном месте схождения самых разных транспортных путей: по суше и полноводной реке, позволявших проходить сюда торговым судам.

После чего, набив полные короба всякой популярной у покупателей, всячиной, отсюда разносили их до места реализации, как на себе, так и развозили с помощью тягловой силы. Постепенно расширяя географию своей, порой совершенно необузданной здравым смыслом, коммерческой деятельности.

Товар сначала расходился исключительно по округе, а потом и далее, в соседний, покрытый горами регион, и даже за границу, где в братском государстве тоже были готовы покупать вещи, изготовленные для массового потребления.

Но так продолжалось лишь до поры, что называется, до времени.

Появились в Коробейниках и свои промышленные предприятия, вроде химического комбината или обувной фабрики, выполнявшей заказы всё из той же кирзы, как на парадные «пары» для модников, так и надёжные, неприхотливые и всепогодные «гадодавы» для армии, флота, спасательных учреждений и правоохранительных органов.

А ещё имелись, в достаточном количестве школы, а для взращиваемых в них различных поколений абитуриентов — специальные учебные заведения. Не говоря уже про учреждения социальной сферы и даже гордость здешней интеллигенции — Научно-исследовательский институт бытовой химии.

Все они, вместе взятые, исправно давали постоянную работу множеству умелых рук. Вроде тех, что имел и сам Павел Федотович, готовый теперь не только брать ладонью под козырёк свое форменной фуражки, но и по мере сил, отстаивать основы правопорядка в рамках должностных обязанностей дознавателя здешнего подразделения полиции.

Глава третья

Первый день на посту, проведённый в оформлении различных бумаг, в том числе и регламентирующих соблюдение государственной и прочих служебных тайн, был бы довольно скучным, если бы, кадровики не отправили новичка за, полагающимся ему, форменным полицейским обмундированием.

К себе домой, как привычно стал называть место с койкой и письменным столом, по мере необходимости заменявшим и обеденный «дастархан», Павел явился с мокрыми ногами.

Разулся прямо у порога, чтобы не замывать, впоследствии грязные отпечатки подошв своих малоразмерных берцев, нуждавшихся теперь в дополнительной подготовке к обычно эксплуатации по своему прямому назначению.

Скинутая обувь с её высокой шнуровкой, потребовала того, чтобы немедленно распаковать остальное добро, полученное на полицейском складе. Потому что газеты, ранее укрывавшие от ненужных глаз китель, брюки и фуражку с высокой тульёй, теперь понадобились для набивки размоченных в луже ботинок. С целью дальнейшего растяжения под реальный размер ступней хозяина.

Но это, как оказалось, не помогло.

Берцы, хотя и раскисли, но после просушки с бумагой местных средств массовой информацией, к большому сожалению новоявленного сотрудника полиции, не стали больше прежнего.

Так что на следующее утро, когда ему пообещали официальное представление непосредственному начальству, вновь обращённый полицейский отправился в своих прежних — чисто гражданских сандалиях на босу ногу.

Хотя и понимал, что коричневые ремешки не совсем гармонируют с тем, что суконное было надето поверх начинающего дознавателя: с эмблемами в петлицах, на рукавах, кокардой на фуражке и даже парой маленьких звёздочек, украшавших шёлковую основу служебных погон.

Только выбора не оставалось.

По сигналу будильника быстро вскочив со своего бедного ложа, лейтенант полиции Павел Коляскин быстро привёл себя в порядок, оделся и помчался к месту сбора своих коллег — таких же самых, как и он теперь — стражей правопорядка.

То, что увидел молодой человек в здании городского управления полиции, лишь подтвердило правильность решения им возникшей проблемы с малыми ботинками.

Практически, ни на ком, кто встретился лейтенанту полиции Коляскину на его пути в приёмную начальника управления, Павел не увидел, положенных по уставу, казённых берцев.

Видимо и другие поступили точно так, как он сам, когда дал полную отставку продукции здешней обувной фабрики до той поры, когда удастся заменить маленькие форменные ботинки точно такими же, но, больше подходящими ему по своему размеру.

Представление нового сотрудника коллективу, между тем, состоялось без особой помпы и лишней напыщенности.

Начальник управления — полковник полиции Алибек Карачаров жестом властной руки просто поднял Павла Коляскина из заднего ряда сидевших в его кабинете сослуживцев и пообещал вырастить из него будущего светилу сыска.

Тем более что в штатном расписании имелось немало пробелов. Не хватало даже следователей. Так что и путь от дознавателя до следующего классного чина мог оказаться не таким уж и протяжённым по времени.

Особенно повысились шансы на карьерный рост после того, как поклонник современного кинематографа о героических деяниях сограждан, достойный сын Кавказа Алибек Исаевич, дав необходимые распоряжения и с тем отпустив подчинённых по их отделам, волевым жестом остановил, выходящего следом за ними Павла Федотовича:

— А Вы, Коляскин, останьтесь!

Вот когда пришлось покраснеть лейтенанту полиции от разноса, устроенного ему полковником их ведомства за несоблюдение формы одежды. Категорически велел Карачаров надеть носки в плетёнки, чтобы не позорить коллектив.

Впрочем, горькая пилюля разноса, оказалась позолочённой первым служебным заданием, полученным новичком в сложной сфере правопорядка и прочей юриспруденции.

Алибек Исаевич, пригласив Пашу присесть ближе к себе, за длинный стол, приставленный буквой «Т» к его письменному необъятному «письмодрому», доверил содержимое агентурного сообщения.

Этот «совершенно секретный» документ, полученный только сегодняшним утром посредством листка бумаги, опущенного в почтовый ящик «Горячей линии», сигнализировал о возможных волнениях и беспорядках в обществе. Поскольку со вчерашнего дня множество жителей Коробейников, и не поодиночке, а по двое, по трое и в большем количестве принялись собираться на площади около обувной фабрики.

Там, по данным секретного агента, теперь ведутся провокационные разговоры.

В основном, по поводу не столько вреда, как бывало прежде, а наоборот — возможной пользы от содержимого самой большой городской лужи, которая прежде выдержала немало попыток осушения, но так и не утратила своих полезных свойств из-за уникального содержимого в виде водного раствора гуталина.

— Так вот, лейтенант! — дал задание полковник Карачаров. — Пойдёшь на место и разберёшься, что к чему.

Как старший товарищ и офицер с большим стажем безупречной службы, готовый в любой момент щедро поделиться своим накопленным опытом с молодым коллегой, Алибек Исаевич поступил в ходе этого общения очень мудро.

Сам не ведая того, он оставил заметный след в полицейской судьбе Павла Коляскина, когда напоследок служебного разговора посоветовал дознавателю сначала хорошо изучить обстановку на месте происшествия, а потом приступить к решительным действиям по предотвращению возможных антиобщественных проявлений.

Глава четвёртая

Адрес злополучного водоёма Павел знал и без той бумажки, что получил в канцелярии в качестве официального предписания для ведения, начатого им, расследования.

Не давали его забыть о нём собственные ботинки. Те самые «гадодавы», набитые сейчас до высокой шнуровки, старыми газетами.

Хотя эта процедура не смогла их спасти, после раскисания в луже. Не реанимировала окончательно от последствий тщетной попытки владельца сделать берцы подходящими для пешего пути от склада имущества, до собственного места проживания.

Так что не затратил молодой офицер ни мгновения лишнего времени на уточнение маршрута своего пути к началу первого в карьере поиска истины. Сразу отправился к обувной фабрике, где и на самом деле, злополучная лужа была предельно обитаема.

Сейчас она собрала в своих водах сразу несколько предельно экономных обывателей.

Причём, некоторые из них, надеялись не только пропитать гуталином свои сапоги и ботинки, но и набрать чистящего средства впрок.

О чём наглядно можно было судить, по принесённым ими с собой вёдрам, канистрам и даже трёхлитровым стеклянным ёмкостям, наверняка, оторванным теперь на веки вечные, от предыдущего использования при домашнем консервировании урожая садов и огородов.

При более внимательном визуальном осмотре объекта, готового стать источником общественных беспорядков, Павел Коляскин понял, что и ему не миновать форсирования водной преграды, коли он хочет пройти в контору обувной фабрики.

На этот раз на нём были достаточно приличные, хотя и обутые на босу ногу, коричневые плетёнки.

Потому рисковать их состоянием пешеход, обременённый должностными обязанностями, не стал. Он выбрал для себя путь по пунктирной дорожке из красных строительных кирпичей, оказавшейся вполне пригодной для осуществления замысла.

И лишь оказавшись на крыльце головного предприятия здешних сапожников, полицейский дознаватель принялся выполнять первый наказ своего начальника, велевшего приступать к делу только после тщательного опроса возможных очевидцев, а то и носителей важных фактов.

И все в один голос указывали на возможного виновника появления лужи, называя не его имя и фамилию Григория Порохова, а только его персональную должность:

— Наш уважаемый директор!

К нему и отправился Павел Федотович, представившись в приёмной секретарше по всей форме и с намёком на строгое выяснение истины в этом запутанном вопросе.

И всё же, несмотря на полицейский авторитет, сразу пройти Коляскину к директору не удалось. Был вынужден дожидаться, когда его туда пригласит та же самая секретарша, нырнувшая в это «святая святых» администрации фабрики с сообщением о грозном визитёре.

…Много чего происходит под окнами руководящего кабинета Григория Порохова. А может случаться и гораздо больше. Поскольку его мелочь такая не заботит и в подробности он не вникает.

Вот и раздавшийся недавно телефонный звонок из областной столицы не заставил его по-другому, иначе, чем прежде, присмотреться к широкой, во всё пространство площади, луже, долгие годы существующей, буквально, по соседству с его местом работы и нахождением руководимого им же промышленного предприятия.

— Это Вас из регионального отделения Географического общества по важнейшему делу беспокоят, — строго донеслось тогда из трубки. — Желаем получить сведения из первых уст!

Чиновник прислушался.

И услышал, не самое для себя приятное известие:

— Пора делать выбор — будете лужу перед фабрикой осушать с привлечением мелиораторов или присваивать ей официальный статус водоема, со всеми вытекающими из него последствиями?

Вызванный заместитель Порохова — Сергей Грибов ещё не знал, какую обузу тогда поручит ему начальник.

В свою очередь тот начал издалека.

— У нас в гараже на дорожно-строительную технику денег в бюджете нет ни копейки, — заявил хозяин кабинета. — А на изменения в географических картах и подавно.

Не стал он дополнительно говорить вслух о других сторонах вопроса.

Но и без слов стало ясно, что не может быть и речи и о создании необходимых условий на берегу новоявленного водоёма в виде благоустроенного пляжа для купальщиков и обязательного при нём поста Добровольного общества спасения на водах!

Порохов перестал ходить кругами, как кот вокруг пойманной и наполовину придушенной мыши.

— Денег в бюджете на всё это нет, — констатировал опытный и тертый не стой того калача, хозяйственник. — Только и лужа свое изжила!

Потому подчиненный совсем переменился в лице, услышав решительное указание:

— Ты ближе к земле, вот и поступай с лужей как знаешь!

По истечению немалого периода времени, стало ясно, что Сергей Грибов, хотя так и не отыскал способ моментального выхода из сложившейся ситуации, но и не сидел без дела.

Он буквально поселился в технической библиотеке.

В другой раз, заставив директора предприятия искать себя именно там — между стеллажами с книгами.

При этом пособия по мелиорации были на месте, географические «Атласы» — тоже.

— Наверное, нашел другой вариант — дешевле? — обрадовано спросил Порохов заместителя.

— Так точно! — просветленный открытием, Сергей Грибов протянул шефу листок со своими расчетами.

Под колонкой цифр значилось:

— Ноль рублей ноль копеек.

— Объясни своими словами, — отложил листок в сторону, изрядно удивлённый словами подчинённого, господин Порохов.

— А что тут объяснять, — осанисто приступил к изложению почерпнутых фактов, Сергей Грибов. — Лужа оказывается — продукт глобального потепления.

При этом новоявленный грамотей, подкованный по части метеорологии и прочих тонкостей изучения явлений окружающего мира, вовсе не остановил поток явления перед шефом результатов своего научного поиска.

Развивал его и дальше, пока окончательно не огорошил директора сутью установленного им смысла вещей:

— Как натекла, так сама и высохнет.

И подвел окончательный итог:

— Когда совсем станет жарко.

Так и дали они вдвоем ответ в Географическое общество.

И вот сегодня уже с утра пожалели. Откуда позвонили с дальним прицелом на возможное близкое общение.

Начали интересоваться:

— Когда областное начальство позовут погреться и позагорать на «южном» бережку столь важного природного явления?

И вот еще из полиции тоже нагрянули по тому же самому поводу.

В раздумьях и лично немало пребывал Порохов, и заместителю своему Грибову не дал волынить.

Велел как отрезал:

— Свяжись с дорожным ремонтно-строительным управлением, попроси, чтобы лужу песком засыпали!

— Сколько раз просили, не желают технику пригонять, — начал, было, Сергей Грибов, да осёкся, увидев на лице шефа грозный оскал.

— Не просто так попроси, а пообещай обеспечить коллектив дорожников специальной обувью, какую мы им еще пять лет назад должны были пошить! — потребовал тот. — А не захотят прислушиваться, пообещай натравить на них комиссию по охране труда, мол, спецодежда и спецобувь у них не соответствуют современным нормам.

И директор победоносно усмехнулся:

— Тогда не только нашу лужу, но и весь Тихий океан, превратят в пустыню Кара-Кум.

Так и поступили. Того и добились.

Почти сразу за окнами загудели самосвалы, доставлявшие песок со щебнем. Начали рычать бульдозеры и асфальтовые катки.

Когда же, ближе к вечеру всё стихло, Григорий Порохов связался по селекторному аппарату с секретаршей и разрешил ей впустить к нему для разговора полицейского дознавателя.

Принял его хорошо, хотя и на короткое время. Поскольку проводил ещё лучше.

Подвёл к окну и показал оттуда на открывающуюся внизу площадь, аккуратно засыпанную грунтом, затем ещё и уплотнённым мощной дорожно-строительной техникой.

— Нет лужи, а значит, и какого такого фабричного гуталина больше в свободном потреблении нет! — услышал от него Павел Коляскин. — Незачем людям у нас теперь собираться.

Голос главного обувщика Коробейников налился торжеством:

— Пусть ищут другое место!

О чём и справку уже успели выписать в администрации фабрики для предъявления в компетентные органы.

С этим документом и явился лейтенант полиции Коляскин к начальнику, ожидавшему его возвращения не с пустыми руками.

Как стало понятно молодому сотруднику, ещё до того, как он дошагал с фабрики до городского управления полиции, туда уже поступил сигнал доброжелателя, сообщавшего о недовольстве отдельных лиц искоренению застарелого недостатка в благоустройстве города.

— Ведь можем добиться результата, когда чего-то захотим! — торжествовал полковник полиции Карачаров. — Никто у нас еще и возможного общественного правонарушения не совершил несанкционированным митингом, а мы его уже в зародыше пресекли.

На похвалу «Молодец!», хотел ответить Павел Коляскин по уставу, но его начальник остановил, произнеся с отеческой улыбкой:

— Получи заслуженную награду!

Повернувшись к своему служебному сейфу, массивно занимавшему весь угол начальственного кабинета, Алибек Исаевич достал из недр несгораемого шкафа небольшой книжный томик в простенькой мягкой обложке.

— Вот тебе наставления на всю оставшуюся службу, — вручив ценный вдвойне от своего напутствия, профессиональный приз, он с чувством пожал подчинённому руку. — Владей и чаще страницы перелистывай.

Еще и басом сопроводил уход дознавателя восвояси:

— Уверен, что всё у тебя и в дальнейшем будет получаться самым наилучшим образом.

Выйдя в приёмную из кабинета полковника, смущенный похвалой и обрадованный первым признанием его заслуг, Павел Федотович разжал ладонь, с зажатой в ней книгой и прочёл на титульной обложке название «Умные мысли древних философов»!

Секретарша полковника, увидев в руках молодого офицера столь ценный трофей, тоже не сдержала своих переживаний за новичка:

— Тебе тоже, Павел, досталось! Не отчаивайся.

И было от чего.

Поскольку само печатное издание увидело свет по инициативе начальника штаба городского управления — майора полиции Валерия Кафтанова. Вырученные средства предполагалось потратить на организацию предстоящих выездных соревнований оперативников по ловле…рыбы на мормышку.

Тогда как стоимость каждого экземпляра аккуратно, до самой зимы, в бухгалтерии высчитали с лиц, удостоенных чести вкусить мудрость прошлых веков.

Заплатил по ведомости, как и другие, ровно столько, сколько следует и сам новоявленный обладатель наградного издания лейтенант полиции Павел Коляскин.

Но, в отличие от многих прочих коллег, совсем не пожалел он довольно значительной суммы, облегчившей его кошелёк, за эту, унылого вида, без иллюстраций, от того не особенно привлекательную «тощую» книжечку, да ещё и отпечатанную на сероватой газетной бумаге, не говоря уже о простой мягкой обложке.

Конец ознакомительного фрагмента.