Подпольная Фабрика Смузи

Фёдор Алексеевич Иванищев, 2020

Эта книга – не что иное, как ода дружбе, предпринимательству и вопросу «А что, так можно было?».Что произойдёт, если программист–социофоб из Санкт-Петербурга и застрявший в 90-х эксцентричный пранкер объединятся, чтобы пойти войной против зловещей корпорации, поработившей мир?Ничего хорошего.Героям этой истории предстоит создать абсурдное анархическое движение, намутить бизнес, превратить Лахта-центр в пенис, сбежать от ОМОНа, облить знаменитостей тухлым смузи, раскрыть заговор рептилоидов, и, наконец, разобраться с трупом Ленина.Автор книги не понаслышке знает про грешки элитарных программистов и помешанных на просветлении ЗОЖников. А главный герой истории в происходящем вокруг него хулиганском трэше попытается найти смысл жизни. И ведь найдёт.

Глава 3. Себяха революции

Степан вышел в главный зал Гаража и направился в сторону выхода. У него в кармане завибрировал телефон: пришло сообщение от Василия.

«Где находишься ты? Придётся к ритуалу приступить без тебя. Разве поступает так сотрудник ответственный?»

Степан вздохнул и остановился.

«Твою ж мать, Василий. Он же от меня места ровного не оставит! Лучше мне вообще не возвращаться. Куда тогда?»

Степан огляделся и понял, что несмотря на кажущуюся убогость, чёрные стены Гаража почему-то не давили на него. Тут всё было простым, каким-то понятным, словно даже знакомым. Степан взглянул на свой ноющий кулак и задумался.

«Может, зря я так Ивану врезал? С другой стороны, этот придурок заслужил! Надеюсь, что он не захочет мне дать сдачи. А как же Лена? Я же думал с ней увидеться».

Степана вывели из размышлений шаги у него за спиной.

— Стёпа, подожди! — раздался голос Лены.

Программист обернулся и увидел журналистку. Подойдя к нему, она сказала:

— Фух, хорошо, что ты ещё не ушёл. Послушай, Иван — тот ещё придурок…

— Уж я-то заметил.

Лена положила руку на лоб и продолжила:

— Это так глупо вышло! Когда я попросила Ивана привести тебя, я не думала, что он будет тебя шантажировать. Хотя от него чего угодно можно ожидать, конечно…

Степан почесал затылок и огляделся по сторонам. Он сказал:

— Ну что ж, я здесь. Это что, твоё любимое место для встреч?

Лена улыбнулась:

— Согласна, к Гаражу нужно привыкнуть. Но мы сейчас собираемся поехать в центр Питера, и ты мог бы присоединиться к нам. По пути и пообщались бы.

Степан фыркнул и скрестил руки на груди:

— Присоединиться к вам? Ты предлагаешь поехать с тем придурком?

Лена легонько дотронулась до руки Степана и сказала:

— Поверь, я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь после такой выходки.

— Откуда тебе знать?

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но когда я с ним впервые встретилась, он тоже мне устроил пранк! И это притом была деловая встреча: я должна была взять у Ивана интервью. Как же давно это было!.. Он мне тогда тоже нервишки потрепал.

— И ты до сих пор его терпишь? Почему?

Лена открыла рот, чтобы что-то ответить, но потом передумала. Махнув рукой, она улыбнулась и сказала:

— Лучше тебе просто поехать с нами: всё сразу поймёшь.

Степан недовольно прищурился. Лена продолжила:

— Ты ведь ничего не теряешь, кроме времени, верно? Иван больше тебя не тронет, обещаю.

— Почему я должен тебе верить?

— Потому что раньше ты верил мне. А я — тебе.

Степан вздохнул. Он ещё раз подумал о том, что его ждёт в офисе: Василий, разгневанный из-за пропуска его ритуала; бесячий Макс, которому нужно будет объяснить, что они не лучшие друзья; и говнокод, на который уже не было никаких сил. А что ждало его дома? Большой экран с видеоиграми и созданная им музыка, от которой у него скручивались уши.

— Ладно, — сказал Степан. — Но только на сегодня.

Лена воскликнула:

— Ура! Это будет здорово, вот увидишь! Пойдём!

Журналистка пошла в сторону импровизированного коворкинга, и Степан поковылял за ней. Он достал телефон и ответил Василию, что не вернётся на работу, потому что его безостановочно тошнит. Поставив режим «Не беспокоить», Степан засунул гаджет поглубже в карман.

Вернувшись в коворкинг, программист увидел, как Эдик заклеивает пластырем нос Ивану. У пранкера из ноздрей торчали окровавленные куски ваты. Заметив Степана, он заговорил, заметно отдавая в нос:

— О, мистер боец без правил! Майк Степанович Тайсон! Фёдор Степаненко!

Степан закатил глаза.

— Максимально шоткий удар! — всё не затыкался Иван. — Дашь пару уроков? Только по лицу не бей больше, лады?

Эдик посмотрел на Степана и беззвучно извинился.

— Ладно, — ответил тот.

Улыбнувшись, Иван резко хлопнул в ладоши, заставив программиста вздрогнуть, а затем крикнул:

— Тохда пришло время нашей турбопоездки! Стёп, ты ведь с нами?

— Угу, — ответил тот. — Но только потому, что Лена попросила.

Журналистка неловко улыбнулась. Иван, игнорируя возмущение Эдика, вырвал из носа окровавленные ватки, швырнул их на пол, после чего выпрямился в полный рост и воскликнул:

— Офихенно! Мой план работает! Эдик, приступить к сборам! Идём на Петрохрад! Похажем, на шо мы способны! Да здравствует революция!

— Так точно, капитан! — отозвался Эдуард и вытянулся по струнке.

— Революция? — прошептал Степан.

Иван начал ходить по комнате, размахивая руками и отдавая приказы Эдику. Тот пошёл убирать ноутбуки и документы со стола в массивный сейф, стоявший в углу комнаты. Лена в это время закрыла окна и принялась что-то писать на телефоне.

Степан поочерёдно косился то на Ивана, то на Эдика. В его голове играла музыка из передачи «Деревня Дураков».

Вскоре группировка направилась на выход, и Степан пошёл за ними. Выйдя в главный зал, программист чуть не поскользнулся на мусоре, раскиданном по помещению, и громко матернулся. Эдик тут же начал извиняться и пообещал убраться в ближайшее время.

Выйдя наружу, они пошли по тропинке, убегавшей куда-то за угол. За Гаражом их ждало нечто, накрытое неприметным куском ткани. Иван рывком стащил полотно, и под ним Степан увидел изрядно потрёпанные «жигули» жёлтого цвета. Судя по его состоянию, автомобиль сотню раз переделывали: кузов был весь во вмятинах, краска местами отошла, то тут, то там проглядывала ржавчина. Сбоку машины была нанесена надпись в гоночном стиле «69». А на передний номер автомобиля поверх чисел и букв был прицеплен какой-то листок. Степан вгляделся и понял, что это был неоплаченный штраф за езду с нечитаемыми номерами.

Иван открыл водительскую дверь и залез внутрь, а Эдик достал из багажника щётку и принялся очищать машину от ранних осенних листьев.

— Вы что, на этом поедете? — спросил Степан.

— Ды! — ответил Иван, возясь в машине.

— Сколько ей лет? Тридцать? А другой машины нет? Может, мы лучше на такси? Или хотя бы на автобусе? — сказал Степан, поняв, что не сильно горит желанием предлагать им свою «теслу».

— Стебёшься? Ща ж все такси принадлежат Соцсети! — сказал Иван. — А на автобусе… У тебя шо, фетиш подмышки нюхать?

— Просто Ваня любит включать свою музыку, — сказала Лена и села на заднее сиденье.

— Я ж не виноват, шо тока у меня хороший музыкальный вкус! — воскликнул Иван.

Степан заглянул внутрь машины. Там творился беспорядок даже похлеще, чем в его «тесле»: на полу валялись чипсы, бутылки от пива и какой-то странный мусор, о происхождении которого даже думать не хотелось. Кожа на сиденьях была изрядно потёрта, зато на каждом из них была деревянная массажная накидка. На лобовое стекло были прикреплены старые CD-диски, а над приборной панелью висели бледные, давно выдохшиеся ёлочки-вонялки.

— Что за хрень, мать его, блин, — сказал Степан и сел на заднее сиденье, которое тут же просело под его весом.

Как только Эдик уселся вперёд, Иван завёл машину. Она заскрежетала и задрожала.

— Эдик, врубай музон! — воскликнул Иван.

— Как обычно?

— Есессно!

Достав потрёпанный чехол со старыми дисками, Эдик выбрал один и вставил его в проигрыватель. Заиграла Firestarter группы The Prodigy, и Степан почувствовал, как от басов машина затряслась ещё сильнее.

— Поехали! — закричал Иван.

Пранкер со всей силы газанул, машина на секунду забуксовала на месте, а потом, хорошенько встряхнув пассажиров, ринулась по дороге, ведущей к шоссе.

Степан в этот момент пожалел о том, что у него вообще был копчик: позвоночником он чувствовал каждую кочку на дороге. Он захотел пристегнуться, но не смог: ремень безопасности был как будто специально обрезан ножницами.

Выехав на шоссе, они подрезали пару автомобилей, которые ответили им гневными сигналами. Иван в ответ на это погрозил кулачищем в окно.

— Ваня, будет превосходно, если мы поедем через Литейный, там отличная дорога, меньше пробок и ещё меньше проблем с камерами, — затараторил Эдик.

— Без б! — ответил Иван и крутанул руль. Из-за резких движений пранкера казалось, что он не управляет машиной, а дерётся с кем-то невидимым в неравном бою.

Степан мысленно чертыхнулся. Он попробовал закрыть глаза, чтобы успокоиться, но стал тревожиться из-за этого ещё сильнее, поэтому решил посмотреть на Лену. Та выглядела так, словно её нисколько не напрягал стиль вождения Ивана. Заметив, что Степан смотрит на неё, она улыбнулась и сказала:

— Стёпа, как ты вообще поживаешь? Когда в последний раз был в центре?

— Лучше всех, — ответил Степан. — Давно не был. Что я там забыл?

— Действительно, что тебе делать в родном районе? — улыбаясь, спросила Лена. Заметив, что Степан не улыбнулся, она кашлянула и продолжила: — Будет интересно посмотреть на твою реакцию, когда мы туда приедем. Там многое изменилось с тех пор, как ты переехал.

Степан поджал губы и уставился в окно. Они въехали в спальный район на окраине города. Мимо проплыл буддийский храм.

«Лена, хм. Кажется, в последний раз я с ней ездил на машине, когда её мама возила нас по городу. Давно же это было».

Степан повернулся к девушке и спросил:

— А ты как часто бываешь в центре?

— Постоянно: я же там живу, — ответила Лена. — В Гараж я езжу, когда у меня появляется свободное время или когда дома надоедает работать.

— Работать? Что ты вообще в Гараже забыла? — спросил Степан. — Разве такое место тебе подходит?

— Я всё слышал! — крикнул, не оборачиваясь, Иван.

— Стёпа, по одёжке судить будешь — много шишек набьёшь, — сказала Лена. — Буду откровенна: в издании, где я сейчас работаю, больше не могут позволить себе ни офис, ни коворкинг. В кафе я, конечно, тоже могла бы ходить работать, но в то же время Гараж находится неподалёку от Башни, где — сам знаешь — постоянно что-то происходит. К тому же там интернет очень даже быстрый и столы вполне подходят — так что почему бы и не ездить туда?

— А как же мы?! — перекрикивая музыку, заорал Иван.

— Разумеется, куда же я без вас? — сказала Лена, похлопав Ивана по плечу. — С этими ребятами не соскучишься!

— А что у тебя за издание? — спросил Степан. — Вы там только про пранки рассказываете?

— О, нет. Мы независимы, получаем финансирование только от подписок. Наша задача — писать о том, что нужно людям; о том, о чём в государственных медиа не принято разговаривать. Сейчас Соцсеть — это наш приоритет.

— И давно ты там работаешь?

— Да, ещё с универа. Мы ведь с тобой со школы не виделись? Я поступила на журфак. Меня, правда, исключили, но это было из-за моего расследования про ректора, а не из-за успеваемости.

— Про ректора? — удивился Степан.

— Да, оказалось, что он тот ещё коррупционер! Можно сказать, что это расследование было моей дипломной работой, — хмыкнула Лена. — И заодно это было отличным дополнением для моего портфолио: после этой истории меня завалили приглашениями на работу.

Степан хмыкнул, а потом спросил:

— А почему у тебя в издании проблемы с деньгами?

Лена поправила причёску и сказала:

— Если вкратце, то дело в Соцсети. Эта корпорация, по факту, монополист в сфере информации, так? Восемьдесят процентов людей получают новости именно из её новостной ленты, потому что остальные информационные сайты находятся глубоко внизу поисковой выдачи Соцсети. А из-за того, как у этой ленты устроен её якобы объективный алгоритм, наши статьи, которые часто указывают на изъяны компании, всё реже и реже доходят до пользователей. Из-за этого к нам не приходят новые читатели, а без них нам не прожить.

Степан поджал губы и отвёл взгляд. Повисло неловкое молчание.

— Что такое? — спросила Лена.

— А я как раз работаю над алгоритмом новостной ленты, — ответил Степан.

Эдик повернулся и вытаращил глаза на программиста.

— У-у-у, драма! — воскликнул Иван. — Люблю такое!

— Но я не отвечаю за то, что именно там становится популярным! — попробовал оправдаться Степан. — Просто пишу код.

— Просто пашу на дядю, пишу код Звезды Смерти, — писклявым голосом передразнил его Иван.

Степан почувствовал, как ему в голову ударила кровь, и обиженно сказал:

— Да, а сам ты где работаешь, а? Ты машину свою видел?

— Слыш, э! Эт максимальная турбо тачка! Мне не нужно пахать, как раб на халерах, шоб наслаждаться жизнью!

— Эй, вы опять драться захотели? — одёрнула их Лена.

Степан фыркнул и скрестил руки на груди.

— Стёпа, лучше расскажи, — продолжила Лена, — как за кулисами устроен алгоритм новостной ленты?

Замешкавшись, Степан спросил:

— Это что, интервью? Ты меня записываешь?

— Что? Нет! — воскликнула Лена. — Это же просто напрямую меня касается, вот и спрашиваю.

Журналистка показала ему свой телефон: микрофон не был включён. Степан поджал губы и сказал:

— Я всё равно не могу подробно рассказать про технические детали алгоритма, сама понимаешь.

— Мне дядя не разрешил, сама понимаешь, — снова передразнил его Иван.

— Не обращай на него внимания, — сказала Лена.

Степан поджал губы и снова выглянул в окно. Они переехали через мост и оказались в одном из центральных районов Питера. На тротуарах всё чаще стали появляться люди. Выглядели они примерно так же, как и несколько лет назад. Казалось, что новые тренды в моде обошли их стороной.

— А давно ты работаешь в Соцсети? — спросила Лена.

— С четвёртого курса. Со школы ещё хотел, чтобы меня туда взяли.

— О, то есть ты достиг своей цели! Поздравляю!

— Ну да, ну да.

— А тебе там нравится?

Степан приподнял бровь.

«Сказать, что да? Раньше я всегда такое отвечал, когда спрашивали. Но действительно ли я так думаю? А если не нравится, то почему я до сих пор там?»

Лена осторожно сказала:

— Стёпа? Либо это мне кажется из-за освещения, либо ты побледнел. Надеюсь, не загрузила я тебя вопросами?

— Да нет, просто подташнивает, — ответил Степан и уставился на свои кроссовки.

Некоторое время они ехали молча. Затем Иван что-то увидел на улице и спросил:

— Шо, пацаны, может, кредит до зарплаты возьмём?

Степан выглянул в окно: в рекламных вывесках отслеживался чёткий паттерн: в основном рекламировали кредиты и сервисы типа «дотянуть до зарплаты».

— Эта реклама — явное доказательство того, что несмотря на заявления правительства, кризис так и не закончился, — сказала Лена.

— А всё из-за Ленина! — заявил Иван.

Несмотря на громкую музыку, в машине вдруг стало необычайно тихо. Степан вопросительно посмотрел на Лену, та сказала:

— Что?

— Шо-шо! — воскликнул Иван. — Россия застряла в прошлом, вот шо! У нас до сих пор мумия прохлаждается в центре Красной площади! Мы Древний Ехипет шо ли? Или всё-таки немножечко страна двадцать первохо века? Надо с этим дерьмом поконшить уже!

— Ваня, ты прям типичный таксист, — сказала Лена. — Кому до Ленина есть дело? Только пенсионеры и коммунисты о нём думают! Проблема общества в другом. Вот, Стёпа, ты заметил, что жизнь в Питере стала дороже в последние пять лет?

— Э, нет! — ответил программист.

— Именно! — продолжила Лена. — Дело в том, что в послекризисные годы зарплаты росли только у сотрудников Соцсети; у остальных же реальный уровень доходов до сих пор остаётся ниже, чем был до начала карантина.

Лена указала на магазин элитных гаджетов, у входа в который столпились пускавшие слюни школьники. Журналистка продолжила:

— Соцсеть на рекламе зарабатывает больше денег, чем вся мировая нефтяная промышленность. А из-за того, что корпорация уклоняется от уплаты налогов с помощью офшоров и коррупции, деньги не возвращаются в общество, а переходят Марку Пейджу и Совету директоров, а также нашим политикам, которые с ними в сговоре.

— А всё потому, шо мумия вождя до сих пор лежит прям у этих политиканов! — вновь вклинился в разговор Иван.

Лена закрыла лицо рукой и воскликнула:

— Да при чём тут Ленин!

— А я ховорю, шо прошлое надо похоронить нормально! Если хосударство не хошет этим заниматься, то придётся самому руки запашкать! Так ведь, Эдик?

— Именно так! — охотно согласился тот. — А ещё будет лучше, если мы закроем портал в измерение рептилоидов на Красной площади! Ведь тёмная энергия из их злого мира аккумулируется в зиккурате — в мавзолее Ленина — и негативно влияет на Кремль. Ведь именно поэтому Марк Пейдж — последний выживший рептилоид — и открыл филиал Соцсети в Питере, чтобы быть поближе к своему измерению. Без этой тёмной энергии Россия наконец-то встанет с колен!

Лена медленно закрыла лицо рукой. Степан с опаской посмотрел на Эдика. Вид у того был серьёзный. В голове Степана всплыло видео, которое он когда-то давно смотрел за обедом. Там рассказывалось про особенно коварных паразитов, которые заползают людям в мозг и могут вызвать у них склонность к параноидальным мыслям, к вере в конспирологические теории и в ложные суждения в целом. Во всяком случае так говорил блогер.

Установилось молчание, прерывавшееся лишь матом Ивана и металлическим скрежетом, издаваемым машиной. Через пару минут Эдик достал из кармана толстый конверт. Степан заметил, что внутри была какая-то фотография. Этот конверт Эдик передал Ивану, и тот с довольным лицом положил его к себе в карман.

«Что это они замышляют?»

— Так зачем вам в центр? — спросил Степан.

— Шоб замошить Дмитрия Владимировича, — будничным тоном сообщил Иван.

— Замочить? Премьер-министра?

Степан испуганно посмотрел на ручку двери. Идея выпрыгнуть из машины больше не казалась ему такой уж безумной.

— Стёпа, держи совет: не воспринимай слова Ивана буквально, — сказала Лена. — Не в прямом смысле мочить, конечно же. У нас есть компромат на премьер-министра, и мы придумали, как эту информацию можно распространить, несмотря на цензуру Соцсети.

— Подожди, а при чём здесь Дмитрий Владимирович? — спросил Степан. — Вы же вроде бы против корпорации, нет?

— Дело в том, что именно он предложил обязать граждан России поставить себе на телефоны приложение Соцсети и предоставить корпорации данные всех граждан. А ещё это он передал Соцсети Башню, воспользовавшись своим положением. Сейчас он в Совете директоров Соцсети.

— Так вы, значит, не только против Соцсети воюете, но и против всего правительства? — спросил Степан. — Ну, удачи вам.

— У нас нет выбора, — продолжила Лена. — В полицейском государстве практически невозможно привлечь власть к ответственности: можно лишь нанести удар по репутации политиков или вызвать конфликт в элите.

— Или, не знаю, можно не париться и жить, как обычно, — ответил Степан.

— Ха, Лен, а тебе-то есть шему поушиться у Стёпыча! — сказал Иван.

Лена неодобрительно посмотрела на пранкера, который в этот момент выруливал на парковку. Переехав через лежачего полицейского, машина начала как-то совершенно жутко трястись, из-за чего Степан схватился за кресло. К счастью, «жигуль» смог добраться до парковочного места, не развалившись.

Все вышли из автомобиля. Оказалось, что машина заняла два парковочных места. Однако, судя по харкающей наглой роже Ивана, никто не собирался это исправлять.

Степан огляделся. Этот район был ему знакомым: они оказались неподалёку от метро «Чернышевская». Он с сожалением заметил, что воздух там был заметно более грязным, чем около Башни: дома в дальнем конце улицы тонули в смоге. У многих прохожих на улицах были дешёвые белые маски, которые вряд ли сильно помогали.

Иван хлопнул в ладоши и спросил:

— Ну шо, пошапали?

— А ты не хочешь посмотреть, что с машиной? — спросил Степан.

Иван махнул ручищей и размашисто зашагал по тротуару.

— Поверь, у нас постоянно что-то такое происходит, а потом всё само чинится, ума не приложу как, видимо, дело в какой-то сверхъестественной силе Ивана. Он, кстати, говорил, что приходится дальним родственником Распутину, а у него, как известно, были магические силы, поэтому немудрено… — начал было Эдик.

— Ясно, — перебил его Степан.

Все пошли за Иваном. Программист заглянул в телефон и убедился в том, что, если что, обратно он мог вернуться на такси.

— Посмотри, — сказала Лена, указав на гигантский баннер Соцсети со слоганом компании: «Все твои друзья только здесь». — Тебе не кажется этот слоган немного…

— Оптимистичным? Он предполагает, что у меня есть друзья, — сказал Степан.

Лена хихикнула.

Они прошли мимо недавно открывшегося ресторана от сервиса Соцсеть.Еда, где продавали еду, которую Степан получал в Башне бесплатно. Около входа в ресторан в ожидании заказов стояли пятнадцать человек в форме доставки Соцсети. Степан обратил внимание на то, что среди курьеров были не только молодые, но и вполне зрелые люди.

Через пару минут Иван свернул за угол и привёл их к стене с красочным граффити. На рисунке было изображено лицо молодого популярного блогера с логотипом Соцсети на лбу. Степан заметил, что глаза блогера были нарисованы как раз поверх двух маленьких окошек.

Перед граффити была длинная очередь из молодёжи. Все фотографировались на фоне рисунка. У некоторых в руках были бутылки со смузи бренда «ПРОСВЕТЛЁННЫЙ САХАРОК».

— Вы тока зацените! Очередь для бложиков! — воскликнул Иван, смачно харкнув на землю. — Стёп, не хошь себяху? Продвинешь её потом в алхоритме своём, станешь популярным!

Степан скривился и отрицательно помотал головой.

— Не понимаю, — заговорила Лена, — разве эти люди не в курсе того, что творит Соцсеть? Почему они продолжают фотографироваться? Почему не выступают за удаление рисунка?

Степан фыркнул и сказал:

— Не знаю, что за розовые очки ты надела, но, насколько мне известно, люди делают что-либо только ради собственной выгоды. Зачем убирать рисунок, когда можно стать популярнее за счёт него?

— Неправда, — ответила Лена. — На самом деле, люди хотят изменений. Просто нужно, чтобы кто-то донёс до них информацию и показал им, что происходит на самом деле. После этого они будут готовы сражаться.

— Ой, ну конечно, — сказал Степан. — Люди готовы сражаться лишь за своё бабло.

— Неправда!

— Правда-неправда, шо вы, блин как дети! — воскликнул Иван. — Пойдёмте лушше курошки бахнем!

Они направились в сторону фастфуда, на стене которого и было нарисовано граффити.

— А что они здесь делают? — спросил Эдик, указав на угрюмых полицейских в бронежилетах, стоявших неподалеку. У каждого на поясе висело по дубинке и по пистолету.

Степан неожиданно для себя почувствовал, как волосы на его голове зашевелились. Машинально он схватился за ноющую руку.

— Так, а шо? Вдрух эти ваши сраные хипстеры, поев курошки, поднимут восстание и сверхнут Хремль? — махнул рукой пранкер. — Должен же кто-то их всех перестрелять!

Судя по всему, Эдик сильно переживал: с вытаращенными глазами он смотрел прямо на полицейских и постоянно тормошил свои волосы.

Вскоре группировка со Степаном зашла в фастфуд. Внутри была толпа подростков, поедавших бургеры с курицей, напичканной антибиотиками. Кажется, никто не обращал внимание на вошедших; лишь пара молодых девушек с любопытством посмотрела на Эдика. Степан краем глаза заглянул в телефон ближайшего студента и увидел там новостную ленту Соцсети со свежими мемами про Марка Пейджа.

— Так, Эдик, Лена, следуем плану! — сказал Иван. — Оставайтесь тут. Если там какая-нить каша манная нашнётся — сражайтесь до последнего! Стёп, го со мной.

— Эм, я, наверное, лучше тут посижу, — сказал Степан, оглядываясь в поисках свободного места.

— Стёп, ты если не понял, то тя ждёт самое важное событие в твоей жизни! — сказал пранкер, положив руку ему на плечо. — Неужели ты не хошь увидеть, шо находится вне твоей зоны комфорта?

— Я уже настолько далёк от зоны комфорта, насколько это возможно.

Иван принялся трясти Степана за плечи, с каждой секундой раздражая его всё больше. Наконец, он рявкнул:

— Ладно-ладно! Только отстань от меня.

С довольной рожей Иван похлопал Степана по плечу и повёл его в сторону туалета. В это время Лена и Эдик встали в очередь к кассе.

Степан и Иван подошли к служебной двери, на которой было написано «ВХОД ЗАПРЕЩЁН». Иван поднёс палец к губам, достал из кармана ключ и открыл им дверь.

Они вошли внутрь и оказались в парадной со старинной лестницей. Подъезд напоминал Степану дом, где он провёл детство.

Закрыв дверь за собой, Иван всучил Степану одноразовые перчатки со словами:

— Бороться с хавном — хрязное дело! Ты ж не хошь насвиняшить тут?

— Эм, на криминал я не подписывался, если что, — сказал Степан.

— Криминал? Мы шо, тут преступники, шо ли?

Иван натянул перчатки, а затем, громко хихикая, прыгнул на перила и соскользнул вниз. Он подскочил к старой белой двери, открыл её очередным ключом и вошёл внутрь.

«Мастер ключей, блин. Ладно, если что, я просто уйду, правильно? Он меня ничего не может заставить трогать без моего желания».

Степан, с подозрением смотря на Ивана, надел перчатки и зашёл за ним в помещение. Они оказались в комнатушке с настолько низким потолком, что им обоим пришлось пригнуться. В стене напротив двери были два затемнённых окна. Степан осторожно выглянул в одно из них и увидел там молодых людей, которые стояли в очереди к граффити.

Иван обернулся к Степану, достал конверт и принялся махать им перед лицом программиста со словами:

— Ну шо, парень! Я видел, как ты на конверт смотрел! Хошь узнать, шо внутри?

— Мне, если честно, совершенно насрать.

— Ну канешн! Открывай, давай! — воскликнул Иван, всучив ему конверт.

Степан вздохнул, открыл конверт и достал оттуда большую сложенную фотографию формата А3. Развернув её, программист, к своему удивлению, увидел на ней премьер-министра в окружении голых девушек. Дмитрий Владимирович в пиджаке с логотипом Соцсети и с красной рожей сидел за столом, по которому бежала подозрительная белая дорожка. Под фотографией была яркая подпись: «Группировка “Кавардак”: может быть, ты уже среди нас?»

— Ого. Фотошоп? — спросил Степан.

— Ха-ха! Если эт фотошоп, то мы с тобой тоже немножечко в нём!

— Откуда у тебя такой компромат на премьер-министра?

— Ненужный шеловек в ненужном месте в ненужное время! Нам эт дал информатор. Вишь, как Димону на этой фотке весело? Пошему б нам не поделиться ехо весельем? Пошему б не показать это друзьям, а?

Иван задвигал бровями, из-за чего стал похож на психа больше, чем обычно. Затем он достал из кармана платок и протёр им пыльное окно, после чего вынул скотч с ножницами из кармана и протянул их Степану со словами:

— На, тебе выпала шесть!

— Жесть?

— Не жесть, а шесть! — фыркнул Иван, громко прошипев. — Берёшь и фихачишь фотку на окно, шоб с улицы было видно.

Степан взял фотографию и с подозрением взглянул на скотч.

— Зачем на окно? — спросил он.

— Всё ещё не понял? Ха-ха-ха! А ещё прохраммист, называется!

— Почему это я должен сделать, а не ты?

— Шоб до тебя дошло, Стёп! Ты ж в обышной жизни своей без конца крутишься в этом вашем хихантском корпоративном колесе! Коллехи психи, задаши тупые, бытовуха всякая! А терь у тя есть возможность сделать шо-т по-настоящему крутое! Такое, шоб потом хордился собой, по-настоящему!

Степан нахмурился, задумавшись. Иван продолжил:

— К тому же разве те этот Димон когда-нибудь нравился?

— Нет, пожалуй.

— Ндык! А ща у тя есть реальная возможность подпортить ему карьеру! Как ты думаешь, мнохо народу во всём мире видело ехо в таком антураже?

Степан покрутил фотографию в руках.

«Десять? Двадцать? Неужели я теперь среди них? Ничего себе».

Иван клацнул ножницами, выведя Степана из раздумий. Тот ухмыльнулся, взял скотч и надёжно прикрепил фотографию к пыльному окну.

— От, старательно как! Офихенно! — довольно сказал Иван, громко хлопнув Степана по спине. — Сшитай, шо мир спасён! Вертолёты взрываются! Девки пляшут! И всё такое! А теперь валим!

Степан оглядел напоследок помещение и улыбнулся.

«Чувствую, что я запомню это место надолго».

Они вернулись в фастфуд и сняли перчатки. Эдик и Лена в это время сидели за столом и пили кофе из больших кружек. Эдуард осторожно снял зелёные наушники и передал их журналистке со словами:

— Актуальный текст. Кто автор?

— Это Самариддин Раджабов, он недавно выпустил новый альбом, — ответила она. — Его уже очень давно ждали.

Эдик задумчиво промычал. Затем он увидел Степана и Ивана и сказал:

— О, как ваши успехи, герои?

— Миссия выполнена! Тикаем, хлопцы! — обрадовал всех Иван.

Эдик кивнул, после чего принялся старательно убираться за столом: выбросил мусор, поставил кружки на поднос, поправил салфетки в салфетнице. Иван смотрел на это всё с осуждением.

— А пока вы там шлялись, я закончила править статью про коррупцию Дмитрия Владимировича. Её уже скоро выложат, — похвасталась Лена, поставив кулаки в бока.

— О, хероиня наша! У нас сёня мнохо поводов для торжественнохо нажиралова! — сказал Иван.

Лена улыбнулась, глядя на Степана. Программист улыбнулся ей в ответ, чувствуя, как настроение его поднялось.

Они вышли из кафе. На улице было ветрено, а пыль так и норовила попасть в нос. Очередь из желающих сфотографироваться стала длиннее.

— Офихенно, как раз шас-пик у блохеров! — довольно отметил Иван. — Теперь надо намутить себяху! Будем потом правнукам показывать, какими мы клёвыми были!

— Не завидую твоим внукам, — хмыкнул Степан.

— Ваня, а как же полиция? — прошептал Эдик, глядя на полицейских.

— Блин, Эдик, да все ж вокруг тока и делают, шо фоткаются, не ссы! Стёп, доставай мобилу! У тебя же стопудова самый мажорский телефон! Мы знаем, какая у тя зарплата!

— А ты точно не гопник? — спросил Степан, но всё же достал телефон и включил камеру.

— Не могу поверить, что мы делаем это, — сказала Лена с горящими глазами. — Уверена, карьере премьер-министра теперь конец!

— А хлавное то, шо я снизу фотки написал немножечко про хруппировку, так шо у нас скоро будут новобранцы! — сказал Иван. — Так, Стёп, фоткай, шоб были мы на фоне рожи блохерской! Шоб окна были видны! Офихенно! Теперь скажите: «Ива-а-ан»!

Степан сделал пару фотографий. На снимке он и Эдик смотрели в сторону полицейских, а Лена злорадно улыбалась. У Ивана были безумно вытаращенные глаза.

— Отлишно! Хениально! А теперь зацени тему!

Пранкер схватил телефон и увеличил область с окнами-глазами. Степан увидел, что там отчетливо была видна фотография с политиком: она красовалась прямо в зрачке портрета блогера.

— А-а-а, — протянул Степан.

— Дошло, наконец? — спросил Иван, достав свой телефон. — Терь Соцсеть работает на нас! Перекинь мне это шудо по ИК-порту или шо там, и я выложу это у себя с подсказошкой для тупых блохеров, шоб все знали, куда смотреть.

Степан перекинул фотографию, после чего они направились обратно к автомобилю. Полицейские проводили их взглядом, переговариваясь по рации. Блогеры продолжали фотографироваться на фоне граффити, как ни в чём не бывало.

Лена шла впереди всех и даже слегка подпрыгивала. Степан улыбался, наблюдая за ней.

— Зацени: у Лены супермехадискотека! — Иван ткнул Степана локтем в бок.

— Это же так здорово! Мы наконец-то нанесли прямой удар по Соцсети и по тем, кто с ней связан! — оглянувшись, бросила Лена.

— Отлишный шах в моей карьере вождя! — заявил Иван.

— Верно, Ваня, верно! — сказал Эдик.

Иван положил руку на плечо Степану и спросил:

— Ну а ты шо, Стёп? Шо ховорит тебе твоё пылкое сердце?

— Оно мне говорит, что ты меня конкретно так задолбал, — хмыкнул Степан, стряхнув руку пранкера с плеча. — Это всё весело, согласен. Но я тут подумал: разве нас не могут как-нибудь найти и пересажать по тюрьмам за клевету или за что-нибудь такое?

— Стёпа, просто за фотографии стены привлечь к ответственности не могут, — сказала Лена. — А в статье я написала, что анонимный источник предоставил нам информацию о политике, что законно.

— А если нас и посадят, то и тебя вместе с нами, хы! — добавил Иван.

— Ага, щас. Соцсеть не отдаст программиста, отвечающего за алгоритм новостной ленты, — ответил Степан.

— Шо? Наивный поц! — осадил его Иван. — Думаешь, нашёл себе работу на века? Стабильности не существует! Эдик тебе это лехко докажет!

— О, да, — сказал Эдуард. — Порядок — это лишь иллюзия, существующая для того, чтобы стать основой для истинного хаоса.

Степан с недоверием взглянул на Эдика, а потом задумался.

«Вообще, они правы. С чего это я решил, что меня оставят на работе? Из-за моей продуктивности? Разве Василий за меня заступится? Чёрт, зачем я в это всё вписался?»

Когда они подошли к «жигулям», Иван запрыгнул на переднее пассажирское сиденье и рявкнул:

— Эдик, рули давай, я устал!

Эдуард, похоже, обрадовался выпавшей ему возможности. С довольным лицом он сел за руль и принялся осторожно выводить машину на дорогу. Вскоре они выехали на шоссе. Степан с удивлением отметил, что в этот раз машину так не трясло.

— Вау, Эдик, ты водишь замечательно, — сказала Лена, сидящая рядом с программистом.

Эдик промурлыкал благодарность. Иван гневно прищурился, глядя на журналистку в зеркало. Затем он попробовал включить музыку на магнитоле, но она не реагировала на его попытки. Матерясь, Иван принялся бить по ней кулаком.

Эдик ответил Лене:

— Здесь ведь ничего сложного нет. Просто нужно плавно переключать скорости и объезжать…

Тут Иван включил на своём телефоне группу Little Big так громко, что конец фразы Эдика Степан не разобрал. Пранкер достал из бардачка бутафорские усы и, пританцовывая на сиденье, нацепил их себе на лицо.

Некоторое время Степан смотрел в окно, обдумывая произошедшее, а Лена печатала что-то в телефоне. Вскоре Ивану надоело танцевать, он достал из кармана старую флягу и принялся пить оттуда, громко причмокивая.

Напившись, Иван хитро прищурился, сделал музыку потише и сказал, заговорщически переводя взгляд с Эдика на Степана и обратно:

— Сыш, Эдик! Всё равно ты ничем не занят ща…

— Я веду машину, — сказал Эдуард.

— Раз ничем не занят, говорю, — погромче повторил Иван, — то расскажи Стёпычу тему про иллюминатов!

— О, точно! — обрадовался Эдик. — А ещё лучше будет, если я покажу.

Эдуард достал из кармана тонкий телефон, тыкнул в него пару раз и протянул его Степану. На устройстве была открыта фотография Дмитрия Владимировича крупным планом во время одного из совещаний.

— Видишь изображение у него на шее? Вон, выглядывает из-под воротничка, — спросил Эдик.

Степан пригляделся и увидел у политика на шее татуировку — треугольник с глазом внутри.

— И что?

— Как что? Это же логотип иллюминатов! И почти такой же логотип использует Соцсеть! Совпадение?

Степан взглянул на Лену, та с сочувствием поджала губы. Иван, не сводя довольного взгляда со Степана, снова приложился к фляге. Программист сказал:

— Ну и что? Этот глаз — популярный знак. Он есть ещё и на долларовой купюре, например.

— Именно так! — торжественно произнёс Эдик, подняв указательный палец. — Это доказательство того, насколько широко распространилось влияние иллюминатов. Знаешь ли ты, что тату на шее у Дмитрия Владимировича появилось именно тогда, когда Башня была передана Соцсети? Опять совпадение?

— Спорить я, пожалуй, не буду, — Степан снова отвернулся к окну.

— Говорил же, ржака будет! — довольно сказал Иван, наблюдая за Эдиком.

— Правильно, потому что ты ещё не готов, Степан, — сказал Эдуард, забрав телефон. — Как вернёмся, я тебе обязательно расскажу всё, как оно есть на самом деле!

Степан заметил, что они уже подъезжали к Гаражу.

«Ну уж нет. Кажется, пора валить».

Вскоре Эдик остановил машину. Когда они вышли, их встретили мерзкий прохладный дождь и ветер. Степан вспомнил о том, какой комфорт его ждёт в его квартире в Башне.

— Стёп! — воскликнул Иван, раскинув руки. — Хо с нами пить пивас!

— Эм, нет, я пас, — ответил Степан, засунув руки в карманы.

— А как же мой рассказ про устройство мира? — спросил Эдик.

— Э, давай как-нибудь в другой раз, — ответил Степан, сделав шаг назад.

Эдуард пожал плечами и, широко улыбаясь, протянул руку программисту со словами:

— Тогда скажу, что это было великой честью сражаться вместе с тобой с несправедливостью! Благодаря таким, как ты, у человечества есть шанс противостоять порабощению!

Степан с опаской взглянул на руку Эдуарда, после чего решил просто помахать ему. Тот с потерянным видом поник и направился в сторону Гаража.

— Камон, Стёп! — протянул Иван, достав из машины бутылку пива. — А как же отметить нашу встречу?

— То есть вместо того, чтобы бороться с Соцсетью, ты бухаешь? — съязвил Степан.

— Ха, а ты хошь сказать, шо нет? Хстати, знаешь, шо нас отличает?

— Буквально всё?

— Ты пьёшь, шоб избехать проблем. А я пью, чтобы создавать их! — довольно заявил Иван и глотнул пива.

Степан закатил глаза. К нему подошла Лена и сказала:

— Ну как тебе поездка с нами?

— Весело, конечно, у вас. Но это всё было так внезапно, что я не знаю, что и думать.

— Понимаю, — ответила Лена.

Степан молча посмотрел в её умные карие глаза.

— Знаешь, а ты бы мог более активно участвовать в борьбе с Соцсетью, — сказала девушка.

— И как, например?

— Ты мог бы, скажем, поделиться информацией. Это можно сделать анонимно, без риска. Ты и представить не можешь, как бы нам помогло, если бы кто-то из сотрудников корпорации рассказывал бы, как обстоят дела в Соцсети на самом деле.

— Поделиться информацией? — переспросил Степан.

Лена кивнула. Программист фыркнул и огляделся. Затем он сказал:

— А-а-а, теперь понятно, зачем я вам. Вы как бы хотите из меня сделать своего друга, потому что я работаю на вашего врага? Вы что-то типа дикарей в «Аватаре», а я — тот самый морпех-инвалид?

— Это не главное, Стёпа, я просто давно с тобой не виделась… — заговорила Лена.

— Стёп, я ж видел по твоим хлазам, кохда мы фотку приклеили: те ведь зашло! Те там не место, — сказал Иван, махнув в сторону Башни. — Я ж вижу: тя бесит весь этот смузи на словах и дерьмо внутри! А мы прямо ховорим: мы полны дерьма!

Степан ухмыльнулся и сказал:

— Это всё здорово, конечно, но у вас ничего не выйдет. Соцсеть — самая могущественная корпорация в мире.

— У нас есть информатор, — заметила Лена. — И нужные связи. Не хватает только тебя, Стёпа.

— Ну да. С космосом у вас связи есть, — сказал Степан, руками изобразив причёску Эдуарда.

Лена вздохнула и сказала:

— Ладно, я не хочу на тебя давить. Поступай как знаешь, Степан. Ты же взрослый человек.

— Это точно, — ответил тот.

— Если что, ты знаешь, где нас найти, — сказала Лена.

Степан с опаской посмотрел на Гараж. Старый ангар, казалось, мог развалиться в любую минуту.

Иван скорчил сочувствующую гримасу и, приобняв Лену рукой за плечи, увёл её в Гараж. Перед тем, как скрыться в дверях, пранкер показал Степану большим пальцем и мизинцем знак «позвони мне».

Программист закачал головой и направился в сторону Башни. Как только он вышел через дырку в заборе к шоссе, сильный ветер чуть не сбил его с ног. Степан заметил, что на макушке Башни монтировали какую-то навороченную антенну, которая светилась загадочным красным цветом в чёрном водовороте туч.