Житель у порога

Фрэнсис Брет Гарт, 1867

«Был полдень. Сэр Эдвард вышел из бругэма и шел пешком по улице Strand. Он был одет по обыкновению с безупречным вкусом, но выходя из экипажа, нога его подвернулась и маленькое круглое пятно густой грязи немедленно появившееся на крутом подъеме сапога, нарушило эффект его блестящей обуви. Сэр Эдвард был очень брезглив. Обведя кругом глазами, он приметил в недалеком расстоянии от себя молодого чистильщика сапог. Он направился туда, и небрежно поставил ногу на скамейку, ожидая, чтобы чистильщик сделал свое дело. «Это правда, – сказал про себя, но почти вслух, сэр Эдвард, – прикосновение нечистого и отвратительного вредит блестящему и прекрасному – однако, зачем я здесь?..»

По сочинениям сэра Эд-а Литтон Бульвера.

I. Родители идеала

Был полдень. Сэр Эдвард вышел из бругэма и шел пешком по улице Strand. Он был одет по обыкновению с безупречным вкусом, но выходя из экипажа, нога его подвернулась и маленькое круглое пятно густой грязи немедленно появившееся на крутом подъеме сапога, нарушило эффект его блестящей обуви. Сэр Эдвард был очень брезглив. Обведя кругом глазами, он приметил в недалеком расстоянии от себя молодого чистильщика сапог. Он направился туда, и небрежно поставил ногу на скамейку, ожидая, чтобы чистильщик сделал свое дело. «Это правда, — сказал про себя, но почти вслух, сэр Эдвард, — прикосновение нечистого и отвратительного вредит блестящему и прекрасному — однако, зачем я здесь? Повторяю это спокойно, обдуманно: к чему я здесь? А! Мальчик!» Мальчик поднял голову — его темные итальянские глаза смышлено глядели на философа, одною рукою он откинул назад нависшие на его белый мраморный лоб блестящие вьющиеся волосы, а другою покрыл блестящим лаком Дэя и Мартини сапог баронета, и глубоким, грудным голосом возразил ему: «идеал подчиняется действительности. Проявления ума дают возможность отличать слабоумие, границы которого, однако, я могу определить. Вы восхищаетесь прекрасным, сэр. Вы хотите, чтобы вычистили ваши сапоги. Прекрасное достижимо посредством монеты».

— А, — сказал сэр Эдвард, задумчиво глядя на неземную красоту мальчика, стоявшего перед ним: — ты говоришь складно. Ты читал Канта?

Мальчик сильно покраснел. Он вытащил из-под блузы переписанного Канта, и от сильного смущения выронил из-за пазухи на землю несколько других томов. Баронет поднял их.

— А! — сказал философ, — это что такое? В твоя лета читаешь также «De Senectute» Цицерона? Эпиграммы Марциала, комментарии Цезаря? Ты изучаешь классиков?

Конец ознакомительного фрагмента.