Наполеон Первый. Его жизнь и его время

Фридрих Кирхейзен, 1902

О Наполеоне Бонапорте (1769 – 1821), французском императоре, написано много, но более полно и основательно изучил его биографию шведский ученый, писатель Фридрих Кирхейзен. Он всю жизнь посвятил собиранию и изучению литературы о Наполеоне. Автор ведет свое повествование с самого рождения Наполеона. Том заканчивается рассказом о женитьбе императора на Жозефине Богарне.

ВВЕДЕНИЕ

“Сколько ни вычеркивать, ни выпускать и ни искажать, — после того, что я сделал, теня трудно стереть с лица земли, — писал Наполеон в “Mémorial de Sainte-Hélène”. “Историк всегда будет вынужден упомянуть об Империи. И, если в груди его бьется сердце, он все-таки воздаст мне хоть долю справедливости. Задача его будет легка. Подвиги говорят сами, они сияют, как солнце!”

“Я закрыл анархистскую бездну, распутал хаос. Я смыл кровь с революции, облагородил народы и укрепил на тронах монархов. Я возбудил всеобщее соревнование, наградил все заслуги и расширил границы славы. Все это уже нечто! И можно ли меня упрекнуть в чем-либо, в чем историк не сумел бы меня защитить?”

Многие пытались уже с большим или меньшим успехом изобразить жизнь Наполеона. Они старались показать, что для возвеличения и управления Франции и для придания гнилой Европе жизненных сил и твердой точки опоры он не мог действовать иначе, чем действовал. Его деспотизм и диктатура его были необходимы для того, чтобы положить предел анархии и беспорядкам, подтачивавшим благосостояние страны и народа. Без своего безграничного честолюбия Наполеон никогда не свершил бы своих великих подвигов и, быть может, он был не так уж не прав, когда говорил: “Тут историку придется, может быть, пожалеть, что это честолюбие не было удовлетворено вполне, до конца”.

Полная критическая история Наполеона еще не написана.

Я поставил себе задачей изобразить историю Наполеона в теснейшей связи с историей Европы и Соединенных Штатов Северной Америки его эпохи, то есть от тринадцатого вандемьера и года (пятого октября тысяча семьсот девяносто пятого года), от того дня, когда Бонапарт вмешался в политические события Франции, до второго отречения императора Франции (двадцать второго июня тысяча восемьсот пятнадцатого года). Жизнеописание героя, являющееся центральным пунктом моего труда, рассчитанного на восемь — двенадцать томов, будет прослежено с самых истоков его вплоть до смерти Наполеона на пустынном скалистом острове Святой Елены. В задачу историка входит не только добросовестное и правдивое изображение фактов, но и анализ каждого элемента в отдельности, в его возникновении и развитии. Только таким образом может быть вынесен справедливый приговор относительно влияния личности и деяний героя на ход всемирной истории.

Я не пытаюсь умалять значения века Наполеона, а хочу только выявить из последнего всю его личность, его возвышение и достижение высшей власти, — единственные в нашу эпоху. Нельзя, однако, забывать при толковании этого факта, что услуга, оказанная Наполеоном Франции и всему миру, не всегда стояла в правильном соотношении с тем мнением, которое составили себе о нем его современники, и как ни велики подвиги, даровавшие ему бессмертие и славу, он все же многим обязан внешним условиям. Время, в которое он жил, способствовало его гениальности. Его выдающиеся способности могли развиться только в такой среде, как среда революции, и только тут вознести его на вершину мировладычества. Он сам любил называть себя “игрушкой судьбы” и верил в свою судьбу. “Нельзя себе представить ничего проще моего возвышения, — говорил он на Святой Елене, — напрасно стараются приписать его преступлению. Оно объясняется своеобразным характером эпохи и моей репутации, тем, что я храбро боролся с врагами отечества… Я — продукт времени!”

Его многосторонность, объединившая в одном человеке столь же различные, сколько и выдающиеся качества полководца и государственного деятеля, едва ли могла бы достичь своего полного развития при других обстоятельствах. Нельзя, однако, упускать из виду и того, что Франция, целиком отдавшаяся в руки одного человека, перед гением которого она преклонялась, не была державой, стоявшей ниже других государств или наций, подавленных чужим господством и жаждавших освободиться. Наоборот, она только что претерпела революцию и создала новое политическое государство. И вот именно этот-то переворот помог Наполеону развить свой исполинский гений. Он невольно побуждался к подвигам. Два доминировавшие в его характере свойства помогли ему в этом: железная сила воли в осуществлении намеченных планов и невероятно развитое воображение. И в том, и в другом он не знал пределов: не знал ни преград, ни усталости. Благодаря этим качествам он стал “величайшим из великих”, как назвал его английский фельдмаршал Вольслей.

Но не одним способностям и подвигам обязан Наполеон своею историческою ролью. Неисчерпаемая фантазия народов и умение вселять в окружающих восторг и поклонение — в этом умении ему не было равного — много способствовали ему в этом. В качестве генерала и консула он вызывал восхищение всего мира, так что потом ему было легко овладеть престолом.

Французы сделали его своим господином, своим богом. К этому присоединялись еще едва ли не баснословные победы его первых походов: Монтенотт, Миллезимо, Арколэ, Риволи и Маренго были величайшим удовлетворением военному честолюбию Франции, неизбалованной победами при последних королях. Наполеон затронул этим сокровеннейшие струны народной души и взял штурмом сердце нации.

Его величайшие таланты развивались на поприще полководца, организатора и законодателя. Он организовал свое государство по тому же образцу, как и армию, и поэтому его система правления могла быть только деспотической. Он был господин и должен был быть им; политический организм государства, созданный новейшим развитием, был для него непонятен. Он мечтал об империи Карла Великого и видел себя властелином народов. Эта мечта должна была, однако, рушиться, потому что она неосуществима и никогда не осуществлялась. Карл Великий и Людовик XV должны были понять это, и мировладычество Наполеона рушилось о жизнеспособность народов, которыми можно овладеть на время, но не навсегда.

Описать все это с беспристрастной международной точки зрения, без всякого предубеждения против той или другой нации, личности или события, на основании всех имеющихся источников, обладающих хотя какой-либо ценностью, и составляет мою задачу. Но насколько легко охарактеризовать эту задачу, настолько же трудно выполнить это на деле. Столь обширный труд встречает множество самых неожиданных препятствий, и не один, уже пытавшийся осуществить его, потерпел фиаско.

Огромный материал о наполеоновской эпохе, скопившийся с течением времени и не подвергавшийся критическому разбору, отчасти повинен в том, что мы не имеем еще всеобъемлющей истории Наполеона и его века. Лишь после составления библиографии было возможно приблизиться к разрешению этой задачи. Весь этот материал, обнимающий в настоящее время свыше восьмидесяти сочинений, я в течение десяти лет предварительной разработки постарался использовать для своего сочинения и недавно выпустил в свет подробный свод его в посильном критическом освещении.^[3]

Таким образом, я несколько уклонился от обычного пути историка, который ссылается на источники либо в примечаниях под текстом, либо в конце своего труда. Мне кажется, однако, что тем самым я придал своей истории Наполеона некоторые преимущества: чтение ее не будет неприятно прерываться ссылками на использованные источники.

Так как мой труд и все его отдельные главы обработаны на основании всех этих имеющихся в наличности источников, то они в целом своем и с точки зрения критического понимания представляют собою нечто новое.

Моя жизнь тесно связана с моей книгой, как я упоминал уже в предисловии к “Библиографии века Наполеона”. С ранней молодости меня непрестанно занимала мысль, которой я посвятил всю дальнейшую жизнь. Сейчас я нахожусь в самом разгаре работы и надеюсь осуществить ее в тот виде, в каком мне она всегда рисовалась. Мне посчастливилось найти спутницу жизни, которая, также привлеченная интереснейшей, огромной темой, стала для меня энергичной сотрудницей. И я надеюсь, что эта совместная работа будет вознаграждена интересом читателя.

Женева, весна 1911 г.

Фридрих М. Кирхейзен

Примечания

3

“Библиография века Наполеона”, Берлин, 1908. — Мне не приходится указывать на то, что этот труд необходим каждому серьезному исследователю истории века Наполеона, или же хотя бы только какого-либо события, или личности этой эпохи.