Перевоплощение

Филип Жисе, 2012

Сознание Дэниела, любившего дать пинка под зад домашнему коту или соседской кошке, волею судьбы оказывается в теле домашнего кота. Вот таков он закон кармы: что посеешь, то и пожнешь. Теперь, что ждет Дэниела в будущем? Смерть в приюте для животных или в когтях у ястреба? Одиночество в Грампианских горах его родной Шотландии или любовь к чудесной девушке по имени Джессика?…

Глава 3. Судьба Тайги

Спустя полчаса Дэниел стоял на Ковейн-стрит и смотрел на внутренний дворик дома, в котором жил. Маска отвращения исказила его симпатичное лицо. Ветер разогнал тучи на небе, но те тучи, что в эти минуты сгущались внутри Дэниела, он был разогнать не способен.

Прямо за забором, недалеко от двух берез, укрывших часть дворика от лучей заходящего солнца, на лавочке сидела вдова Дженкинс, а возле нее крутились ее кошки.

— Зоопарк, прям, какой-то, — пробормотал Дэниел. — Сидела бы со своими кошками у себя в квартире, так нет, надо и на улицу их вытащить, чтобы людям глаза мозолили. Чтоб ее с ее кошками.

Дэниел спустился по короткой каменной лестнице во дворик и направился к подъезду. Оставалось пройти с десяток метров, когда одна из кошек вдовы Дженкинс решила обратить на себя внимание, подбежала к юноше и завертелась у его ног, то и дело издавая тихое мурлыканье.

— Чтоб тебя, — чертыхнулся Дэниел и сделал первое, что пришло на ум: подцепил кошку ногой и отбросил в сторону. Кошка недовольно мяукнула, извернулась в воздухе и приземлилась на все четыре лапы недалеко от юноши. Бросив на Дэниела обиженный взгляд, она еще раз мяукнула и побежала к товаркам, оседлавшим березы в центре дворика так обильно, словно яблоки яблоню в год хорошего урожая.

— Дэниел! — тишину дворика нарушил окрик. — Ну как же так можно?! Это же живое существо!

Дэниел повернул голову на голос. Вдова Дженкинс стояла возле лавочки и качала головой. Сердитый взгляд старухи был обращен на юношу. Черные брови сомкнулись над переносицей, едва не образовав одну сплошную линию. Зеленый берет съехал набок, и из-под него, будто корни деревьев из-под земли, выбились пряди кучерявых, изъеденных сединой волос.

Дэниел вздрогнул, почувствовав на себе буравящий взгляд вдовы Дженкинс. На миг ему стало страшно. Уж больно зловещей казалась в своем праведном гневе старуха. Ему захотелось как можно скорее очутиться дома, там, где не будет ни вдовы Дженкинс, ни ее назойливых кошек. Дэниел заметил, как еще две кошки направились к нему.

— Тупые животные, — буркнул Дэниел, после чего посмотрел на вдову Дженкинс и сказал:

— А чего она под ногами путалась? Людям пройти уже нельзя. В ответ старуха в который раз покачала головой и сказала:

— Глупый мальчишка. Страдать других заставляя, себя радости лишая, чужую боль ощущая, иную жизнь проживая. Если бы ты был хоть чуточку мудрее, знал бы, что любое зло, причиненное живому существу, всегда возвращается к тому, кто это зло совершил. Никто не знает, когда и как это произойдет, но это обязательно произойдет. Хочешь ты этого или нет, но возмездия избежать не удастся.

— Глупости это все, — ухмыльнулся Дэниел, набравшись храбрости. — Лучше держите своих кошек при себе, чтобы они под ногами не путались. А то эти безмозглые животные только то и могут, что путаться под ногами или спать целые дни напролет. Бесполезные существа. Хотя бы мышей ловили, а то совсем разленились, — сказав это, Дэниел юркнул в подъезд и растворился в его темноте.

Поднявшись на второй этаж, Дэниел прислонил ухо к дверям собственной квартиры. Было тихо.

«Неужели успокоились? — подумал Дэниел, вспомнив о недавней ссоре родителей. — Надеюсь, хоть этот вечер мне никто не испортит».

Дэниел достал из кармана ключи и открыл входную дверь. Войдя в квартиру, юноша разулся и прошел на кухню. Из-под стола показалась голова Тайги. Заметив Дэниела, кот бросился вон из кухни. Дэниел не смог удержаться от соблазна дать очередного пинка коту, что и поспешил сделать. От удара зад кота взмыл в воздух, увлекая за собой остальную часть кошачьего тела. Приземлившись на бок, Тайги мяукнул и побежал в гостиную. Дэниел оставил кулек с продуктами на кухне, а сам направился к себе в комнату.

Матери дома не оказалось. Отец же сидел в гостиной и смотрел новости по телевизору.

«Теперь понятно, почему так тихо в квартире», — подумал Дэниел, входя в комнату.

Дэниел достал из шкафа сухие спортивки, рубашку и переоделся. Сбросив мокрую одежду на пол, юноша подошел к столу. Сколько Дэниел ни приглядывался, найти след от кошачьей мочи не удалось. Даже запаха в комнате не осталось. Дэниел сразу догадался, чьих это рук дело, и кого стоило благодарить. Но вот о благодарности Дэниел если что-то и знал, то только понаслышке. Благодарность для Дэниела была чем-то иллюзорным и обязательно неприятным, так как заставляла испытывать муки ущемленной гордости, поэтому совсем неудивительно, что он старался избегать каких-либо проявлений благодарности со своей стороны.

Дэниел закрыл дверь в комнату на защелку, достал из выдвижного ящика стола учебник по истории и лег на кровать. В эти минуты Дэниел выглядел вполне довольным жизнью, ведь его никто не беспокоил, никто не мелькал перед глазами. Для кого-то такое одиночество было бы тягостным, но только не для Дэниела. Для него оно было манной небесной, маленьким собственным раем, где было тихо, спокойно и по-своему уютно. Дэниел любил одиночество и часто стремился к нему всей душой и телом, так корабль, утомленный долгим плаваньем, жаждет обрести покой в уютной гавани родного города.

Некоторое время погодя стук в дверь заставил Дэниела отвлечься от книги.

— Дэниел, я могу войти? — услышал юноша голос матери.

Дэниел отложил книгу в сторону, поднялся с кровати и подошел к двери. Щелкнув защелкой, он открыл дверь и сказал:

— Можешь.

Дэниел вернулся на кровать. Мать зашла в комнату и окинула ее взглядом.

— Я убрала после Тайги. Ты заметил?

— Ага, — Дэниел вернул в руки учебник.

— Ты сделал то, что я тебя просила? — Мэри прикрыла за собой дверь и посмотрела на сына.

«Черт! — пронеслось в голове у Дэниела. — Забыл! Ну и ладно, — Дэниел вспомнил инцидент во внутреннем дворике пару часов назад. — Нет, видеться, а тем более разговаривать с этой чокнутой старухой я больше не хочу».

— Ага, — только и сказал Дэниел, уткнувшись носом в книгу.

— Точно?

— Ну да! Зачем мне врать-то? — Дэниел посмотрел на мать с укором во взгляде.

— Ладно, успокойся. Я тебе верю, — поспешила утихомирить сына Мэри. — И что сказала вдова Дженкинс? Она заберет к себе Тайги?

Дэниел на миг запнулся, лихорадочно соображая, что сказать. Скажет «да», придется разбираться с вдовой Дженкинс. Сказать «нет»? Тогда остается надеяться, что матери самой не вздумается заговорить со старухой о Тайги. Но выбирать уже не приходилось. Если врать, то врать до конца, победного или нет, это уже неважно.

— Нет, — выпалил Дэниел.

— Но почему? — встревожилась Мэри. Ее глаза приуныли, губы дрогнули, тонкие бороздки морщин избороздили лоб.

— Сказала, что у нее своих кошек хватает, — нашелся Дэниел.

— Этого я и боялась, — вздохнула Мэри. — Небось вдове Дженкинс и со своими животными управлятся трудно. Ничего не поделаешь. Нет, так нет. Подруги также отказываются забрать к себе Тайги. Бедное животное. Неужели Эван и вправду выполнит угрозу и выкинет Тайги на улицу? Нет, я не переживу этого, — Мэри закрыла на какой-то миг лицо руками, словно хотела спрятаться от несправедливости окружающего мира. — Это же животное. Всего лишь бедное животное, жаждущее любви и ласки, да немного заботы. Как же он выживет на улице? О, Эван, Эван, не делай этого, — Мэри обхватила ладонями щеки, мольба застыла в глазах.

Дэниел наблюдал за матерью. Кривая улыбка играла на его губах. Ему, в отличие от матери, мысль о том, что отец вышвырнет Тайги на улицу, виделась очень даже привлекательной.

«Глупому животному и жизнь соответствующая, — скользнула в сознание мысль. — Да, именно так. А еще лучше смерть на помойке от голода. Будь я мэром, издал бы постановление об отстреле бездомных кошек. Собак же стреляют, так почему бы и кошек не пристрелить. Только заразу всякую разносят».

— Боюсь, эти выходные — последние дни для Тайги в нашей квартире, — голос матери вернул Дэниела в настоящее. — Как жалко. Эван ни в какую не желает оставить его на дольше. Бедное животное. Бедный, бедный Тайги. Как же мне будет не хватать тебя, — Мэри развернулась и вышла из комнаты.

Дэниел вскочил с кровати, подбежал к двери и дернул защелку.

— Два дня, — сказал он, возвращаясь на кровать. — Я еще успею на прощанье дать Тайги под зад парочку хороших пинков.

Дэниел упер голову о стену и пробежался взглядом по потолку. Ему эта идея нравилась, даже очень. Только вот если не будет Тайги, кому давать пинки под зад? Дэниел почесал затылок и устремил взгляд в окно. Солнце спряталось, и мир погрузился в темноту. На небе появились редкие блеклые звезды.

Дэниел, следуя какому-то интуитивному чутью, поднялся с кровати и подошел к окну. Открыв балконную дверь, он вышел на балкон и окинул взглядом сверху внутренний дворик. Вдовы Дженкинс и ее кошек уже и след простыл. Тишина окутала двор темным саваном, кое-где разгоняемым светом уличных фонарей. Только где-то там, со стороны дороги время от времени неслось рычание и пыхтение проезжающих автомобилей.

Дэниел оперся о перила и потянул носом прохладный ночной воздух. В квартире этажом ниже раздались голоса: женский и мужской. Любопытство овладело Дэниелом, он напряг слух и попытался разобрать слова. Но как Дэниел ни старался, услышать, о чем говорили мужчина с женщиной, оказалось невозможно, то ли разговор был тихий, то ли расстояние до разговаривающих было большим.

— Подумаешь, — Дэниел пожал плечами. — Больно надо.

Словно ведомый некой неведомой силой Дэниел посмотрел вправо и чуть не подскочил от неожиданности. Холод пробежал по спине, а лоб, наоборот, покрылся испариной. Дэниел почувствовал, как страх закопошился где-то внутри. Да и было от чего испугаться. На соседнем балконе стояла вдова Дженкинс и дырявила Дэниела пронзительным взглядом глубокопосаженных маленьких глаз. Худое лицо старухи хмурилось, губы сомкнулись, подбородок заострился, а ноздри раздулись, словно крылья хищной птицы. Черное одеяние вдовы Дженкинс растворилось в окружающей темноте, и если бы не ее мертвенно-бледное лицо, Дэниел вряд ли бы кого увидел на соседнем балконе.

Дэниел почувствовал, как задрожало его тело. Если бы от холода, но нет — от страха.

«Когда она молчит, становится еще страшнее, — подумал Дэниел, отводя взгляд в сторону. — Лучше бы она говорила».

Дэниелу жутко захотелось вернуться назад в комнату, запрыгнуть на кровать и накрыться с головой одеялом. Да, именно так он делал в детстве, когда чего-то очень сильно боялся. Дэниел сделал шаг назад, в любую минуту готовый развернуться и дать стрекача, затем еще один и так, пятясь, словно рак, он вернулся в комнату, опустился на кровать и облегченно вздохнул.

— Ну и испугался же я, — прошептал Дэниел, чувствуя, как сердце разволновалось в груди. — Вот старая карга. Будь она неладна. Так и скопытиться недолго.

До ушей Дэниела донеслось мяуканье. Дэниел прислушался. Мяуканье неслось из спальни. Дэниел приблизился к двери, отдернул защелку и выглянул из комнаты.

— Все будет хорошо, мой милый, — услышал Дэниел голос матери. — Я что-нибудь обязательно придумаю. Ты не останешься на улице.

В ответ понеслось тихое мурлыканье. Дэниел заглянул в спальню. Мать сидела на кровати в одной ночнушке и держала на коленях свернувшегося клубком Тайги. Мэри улыбалась и поглаживала короткую шерстку животного. Кот положил голову на лапы и довольно урчал, наслаждаясь движениями мягких, заботливых рук хозяйки.

«Телячьи нежности», — подумал Дэниел, возвращаясь в свою комнату. Дэниел вытащил из кармана мобильник и посмотрел на экран. Время близилось к полуночи. Пора было ложиться спать. Завтра предстояла дурацкая поездка к родственникам в Эдинбург.

— Ну почему меня никто не хочет оставить в покое? — жалобно проговорил Дэниел, снимая рубашку и бросая ее на стул. — Я же никого не трогаю, так почему меня все время кто-то цепляет? Достали уже.

Дэниел стянул штаны и остался в одних трусах и майке. Бросив штаны к рубашке, он собрался выключить свет в комнате, когда вновь услышал мяуканье.

— Да что он никак не уймется, — Дэниел нахмурился и погасил свет. — Даже поспать спокойно не даст.

Снова послышалось мяуканье. Дэниел остановился на полпути к кровати и прислушался. Мяуканье неслось как будто со стороны балконной двери.

— С чего бы это? Может, померещилось? Долбаные кошки. Скоро сниться будут, — Дэниел сделал несколько шагов в сторону балконного проема. Приблизившись к двери, он выглянул на балкон и принялся рыскать глазами из стороны в сторону. Дэниелу понадобилось несколько минут, чтобы в темноте ночи разглядеть темный комок шерсти, сидевший на перилах балкона.

— Ну, это уже вообще наглость, — Дэниел почувствовал раздражение. Открыв балконную дверь, он вышел на балкон, приблизился к перилам и боязливо заглянул на соседний балкон. Тот был пуст. При виде пустого соседнего балкона Дэниел испытал огромное облегчение. Но это облегчение сменилось негодованием, когда его взгляд задержался на черном с белыми пятнами тельце животного. Кошка не двигалась. Немигающий взгляд ее желтых глаз был устремлен на Дэниела.

— Чего уставилась? Брысь отсюдова, — Дэниел махнул рукой в сторону кошки. — Вали к себе домой.

Кошка продолжала смотреть на Дэниела. Тихое мяуканье нарушило тишину ночи.

— Давай отсюдова, а не то хуже будет, — пригрозил Дэниел. В ответ мяуканье, но и только.

— Чтоб тебя, — Дэниел прижался к перилам рядом с кошкой и посмотрел по сторонам. — Я тебя предупреждал, тупое животное. Сама виновата.

Дэниел еще раз повертел головой, желая убедиться в отсутствии свидетелей, затем подхватил кошку двумя руками и бросил с балкона. Раздался громкий «мявк», и кошка понеслась вниз. Дэниел проследил за падением кошки, удовлетворенно хмыкнул и вытер руки о майку.

— Со мной шутки плохи, — ухмыльнулся Дэниел, наблюдая за кошкой. Та сидела под балконом на траве внутреннего дворика, запрокинув голову кверху, и жалобно мяукала. Где-то скрипнула балконная дверь. Дэниел с запозданием понял, что эта дверь вела в квартиру вдовы Дженкинс. Юноша вздрогнул, быстро отстранился от перил, развернулся и на цыпочках направился назад в комнату. Теперь ему здесь точно делать было нечего.

Оказавшись в комнате, Дэниел закрыл балконную дверь и прислонился ухом к стеклу. С улицы донесся взволнованный голос вдовы Дженкинс, зовущий кошку. Где-то внизу раздалось мяуканье, а спустя мгновение приглушенный вскрик потревожил окрестности. Дэниелю не составило большого труда догадаться о его причине. Конечно же, вдова Дженкинс увидела кошку и теперь ломает голову над тем, как та оказалась во внутреннем дворике. Волна легкого удовлетворения от содеянного накатила на Дэниела, пробудив к жизни на его лице ехидную улыбку.

— Будет знать, — хмыкнул Дэниел, после чего пересек комнату и запрыгнул на кровать. Забравшись под одеяло, Дэниел прислушался. С улицы все еще доносился взволнованный голос вдовы Дженкинс, приглушенный закрытой балконной дверью. Затем голос затих, и наступила тишина. Стало так тихо, что Дэниелю на какой-то миг показалось, что он потерял способность слышать. Тишина, сдобренная хорошей порцией непроницаемой темноты, была зловещей. Совсем некстати в памяти всплыло лицо вдовы Дженкинс. Дэниелю стало не по себе, он почувствовал, как покрылись испариной лоб и ладони. На память пришли слова, сказанные ему вдовой Дженкинс:

Страдать других заставляя, себя радости лишая, чужую боль ощущая, иную жизнь проживая.

Дэниел раскрылся и перевернулся на бок.

— Глупости все это, — он зевнул и закрыл глаза. — Пора спать, а то завтра рано вставать. Столько разной чуши надо будет сделать. Что ни говори, а животным в этом деле проще. Ни забот, ни хлопот. Живи себе в свое удовольствие и в ус не дуй. Интересно, как это быть животным? Наверное, до грусти скучно и… и, конечно же, примитивно.

Дэниел снова зевнул, устроился удобнее на кровати и замер. Последнее, что он слышал, проваливаясь в мир иллюзий, было тихое мяуканье Тайги, донесшееся, словно издалека, из мира, где тишина была редкой гостьей, а часто и непрошеной.