В чужом раю. Повесть

Федор Федорович Метлицкий

В книге ставятся в занимательной форме вопросы, которые возникают у большинства читателей. Ограничивает ли искусственный интеллект человеческую натуру? Опасен ли ИИ?Не устарела ли идея прежнего гуманизма, выработанная великими умами, которая не помогла улучшить мир?Легче ли жить шаблонами «коллективного разума», и нужна ли теперь личность, способная повергнуть жизнь в хаос?Что такое ответственность? Суровый долг или желание отдачи себя людям?

2

Утром к ним заглянул Гавриил в том же светящемся балахоне.

— Как выспались? Удобно ли было?

— Мягко, как на облачках, — поблагодарил Горюнов. — А вот как быть дальше, не можем сообразить.

— Здесь не переживают от этого. Живите здесь сколько угодно, все бесплатно.

— Не помешаем?

Тот удивился.

— У нас гости ничему не могут помешать.

Бух всполошился.

— Где у вас нанимают на работу?

— Нигде, — поразил тот. — У нас нет офисов. Наслаждаемся трудом, где хочется. Дома, в ресторане, на улице. Мы в основном программисты и люди искусства. Мне, например, захотелось быть вашим гидом.

— Мы так не умеем, — почему-то обиделся Бух. Гавриил успокоил:

— Вы можете и не уметь.

— Без работы как-то… — почесался Фролов.

— Все за вас сделает ИИ — искусственный интеллект. Он определит ваш статус, и поместит вас в рамки нужной вам свободы. Вам останется только заниматься творчеством, каким захотите.

— А если нет талантов?

— Не бойтесь, всегда найдете развлечения. Или можете лежать на лужайках и ничего не делать.

— Во, это по мне! — восхитился Бух.

Резиньков возлежал на кресле, ухмыляясь Гавриилу понимающей улыбкой, как бы на его стороне.

____

Гавриил вывел гостей на улицу — познакомить с городом. Идти было удивительно легко, ступали, не чувствуя тяжести.

Перед ними встал стройный лес небоскребов, уходящий вершинами в небо. Странно, было впечатление, что все они погружены в природу, чудесно клубящиеся леса, лужайки с огромными яркими цветами.

— Китай-город, — тоном гида заинтриговывал Гавриил. — Экологически чистый, не потребляет много энергии, ее получают от переработки отходов, сточных вод, энергии ветра. Везде зеленые насаждения, начинаются прямо у входов в здания, и на всех уровнях. Как сады Семирамиды.

На чистых, красных от кирпичной крошки дорожках, с зеленью и кустами цветов по бокам, широко шагали яркие спортивные аборигены, почему-то слегка подпрыгивая и мягко приземляясь.

— А где автомобили, пешеходы? — требовал ответа Бух.

— Бегущего транспорта нет, работа и все необходимое на одном месте. Для гуляющих — уютные дорожки. Для переездов есть беспилотные такси, а если хочешь в другую сферу, или в другие миры, есть камеры для телепортации.

— Какие счастливцы здесь живут? — восхитился Василий Иванович.

— Это Сфера технарей и активных созидателей.

Вдали раскинулись открытое зеленое пространство, там гуляли пары.

— Елисейские поля, — заметил Гавриил. — Это для всех, но почему-то полно не желающих думать или что-то делать. Они, как правило, самые большие патриоты, преданы нашему образу жизни.

Гости были ошеломлены. Но по привычке не доверяли. Олежек хохотнул:

— Наверно, в этом городе не хочется жить. Повышенная плотность человеко-тел. Люди устают от рутины.

И Бух не верил.

— Все это реклама! Внутрь копнешь, а там квартирки-модули, сдают втридорога. С бесконечными ремонтами, и ссорами в этих ульях. И те же социальные, экономические трудности. Все ради бабла!

— Клоака, демографическая дыра, — фыркнул Фролов.

Полковник Бугров молчал, глядя бесстрастными маленькими глазками.

Гавриил воззрился на гостей, не понимая.

— У нас нет скученности. Нет бюрократии. И — налоговый рай, то есть, налогов нет, все на халяву. Рутинную работу людей заменяют логистические цепочки информационно-цифровой реальности. Люди, кто может, занимаются творческим трудом. Праведнико-центричная экономика.

И добавил:

— Забудьте о вашем мире! Здесь нет глобальных рисков, таких как войны, техногенные катастрофы, глобальное потепление, пандемии.

Он обвел взглядом простор.

— Вы увидели только одну сферу.

И показал на синеющую вдали длинную полосу моря.

— Там другая сфера — острова из плавучей зелени. Плавучие оазисы закреплены на дне моря. В ней живут в основном мудрецы, философы и ученые, желающие уединения.

Гости вертели головами, ахали.

— А под водой — город, закрытый куполом — конструкцией из кальция, подобно панцирям моллюсков, чтобы не разрушала агрессивная среда моря. Кислород вырабатывается из воды. Там Сфера забвения, тех, кто ушел от мира.

Полковник спросил:

— Плавучие оазисы? Подводные города? Мало земли, что ли?

— Население Меты все время увеличивается. Со временем повышается уровень моря, отчего могут быть наводнения. Еще в древности племя «уру» в Перу жили на плавучих островах в озере Титикаку.

Горюнов высказал догадку:

— Это как сферы у Данте.

— Можно, и так считать, — улыбнулся гид.

— А есть ли Ад?

— Вы что? Он там, откуда вы прибыли. Правда, внизу, под землей, по-вашему, во владениях Аида, еще хуже. Там Подземная сфера, с землескребами, похожими на индийские ступы, и блочными домами. Там обитают грешники — обгоняющие естественное развитие мира борцы за геополитические интересы, завоеватели, реформаторы, революционеры и прочие радикалы, кто готов бросить человечество в топку своих амбиций.

— Не достают?

— Что вы! Они даже не знают о нас.

— По каким признакам отличаются сферы? — допрашивал Горюнов.

— Можно сказать, по праведности и грехам. Во всяком случае, те и другие не мешают друг другу.

Горюнов улыбнулся:

— У вас, я вижу, многополярное мироустройство.

— Наше сообщество осваивает все, что кому по нраву.

— Если вам не нравятся реальные сферы, — обернулся он к гостям, — то можете войти еще в одну — пространство виртуальной метавселенной. С цифровыми зданиями киберурбанистических городов на виртуальной земле. Там нет никаких ограничений. Можете драться, любить, отрываться на полную катушку, высвобождать все свои эмоции.

Резиньков лениво похлопал ему.

— Это то, к чему мы, интеллигенты, стремились, жертвуя собой.

Олежек вздохнул:

— А у нас остались только две сферы: патриотов и предателей.

Только полковник был невозмутим, лишь деловито спросил:

— А как разделяются границы, которые находятся под водой или на небе, или вообще в виртуальной метавселенной? Есть ли споры?

Гид страшно удивился.

— У нас нет государств, и нет границ. Есть независимые сферы, не мешающие друг другу. Они по-своему безграничны. А если есть позывы что-то изменить, то они впустую уходят в ту же воду или небо.

Вдруг увидели возвышающуюся над всем огромную башню с вершиной, скрытой облаками. На стене поперек повисла светящаяся гирлянда-надпись «V.I.I.».

— Храм Высшего Искусственного Интеллекта, — трепетно вознес руки вверх Гавриил, словно в молитве. — Он спрограммировал бытие. Наши ученые с дополненным искусственным сознанием хотели бы, чтобы он открыл веки, чтобы в его страшных бездонных глазах обнажилась окончательная истина.

— Вий, это ваш Бог? — восхитился Олежек.

— Может, и есть кто-то выше, что создал высшую гармонию мира. Но нам он также неизвестен, как людям тысячи лет назад.

____

Вечером, после сытного ужина с едой в емкостях от 3-Д принтеров, с ощущением, словно пахучие галушки сами лезли в рот, играли в 4-D шахматы, лежали на своих кроватях с самоподогревом.

Горюнов задумался.

— Поэт написал: «В горах мое сердце…» У меня — в рязанских раздольях. А здесь — где родина? Там, где Высший интеллект?

Он вспоминал оставшуюся где-то жену. Она бы не осуждала мужа, ввязавшегося во что-то нелепое. У нее врожденное чувство благородства. Всякий, кто был близок с ней, ощущал это благородство и правдивость души.

Бух оживился.

— А где моя родина? В дальневосточной тайге, где густо пахнет папоротником? На вершине утеса, куда взбирался всем классом на экскурсии?

— Здесь ее вообще нет, — ухмылялся Олежек. — Как у этого Вия и его виртуальных помощников, лишенных души.

— И не надо, — нахмурился Резиньков. — Интеллигент — это гражданин мира.

Полковник молчал. Где его боевая подруга? Думает ли о нем?