Я всё придумала

Фаина Судкович

«Это стихи с ясным голосом, от тишины до отчаяния, порывистые, с чуть повышенной температурой…. Читатель подружится с ними, не так много в наши тревожные дни появляется книжек, лишенных самолюбования, требовательных, интимных. Здесь естьто, что люблю я – поэзия человека обыкновенного… хоть это и самооговор – не бывает обыкновенных людей среди тех, кто пишет стихи».Вероника Долина

Человек

Обыкновенный

И день и ночь

И день и ночь, и ночь и день

мгновенья падают, как звёзды,

их ловят все, кому не лень,

спеша прожить, пока не поздно.

А я мгновенья напролёт

бегу куда-то без оглядки.

Но Поздно всё же настаёт,

пока я с ним играю в прятки.

Опять застигнута врасплох

обрывком памяти, деталью,

я успеваю сделать вдох,

а выдох — где-то в зазеркалье.

Я, как учёный световед,

ищу ответы в амальгаме,

лечу без устали на свет,

а вижу — тени под ногами,

мечты, химеры, миражи…

Мне в этой блажи близорукой

ещё бы долго жить да жить…

И никогда не стать старухой.

Я родила себе игрушку

Я родила себе игрушку.

Я не умела с ней играть

И всё, что пела ей на ушко,

Писала в толстую тетрадь.

Я строчки гладью вышивала,

Рифмуя жизнь одну — с другой,

Над колыбелькой колдовала,

Парила радугой-дугой.

Игрушка хлопала, как в бубен,

По переполненной груди

И улыбалась ртом беззубым

Всему, что будет впереди.

Игрушка, мальчик мой чудесный,

Учил меня счастливым снам.

Его игрушечные песни

Весь мир будили по утрам.

В его игрушечных объятьях

Я проводила день-деньской,

Боясь случайно разорвать их

Своей всамделишной тоской.

Я, подражая кукловодам,

Учила мальчика ходить.

Мы шли гуськом, не зная брода,

К тому, что будет впереди.

…Я родила себе сыночка.

Я научилась с ним играть.

Давно исписана до строчки

Моя заветная тетрадь.

А в детской спит без колыбельных

Забытый заяц—супермен,

И блики радуги на стенах

Дрожат от ветра перемен.

Как ветер в люльке ни баюкай —

Не удержать, не упредить.

…Мой сын ведёт меня за руку

К тому, что будет впереди.

Человек Обыкновенный

Человек живёт внутри,

Как на это ни смотри.

Как ни шей ему одёжки —

Два крючка и три застёжки,

Как ни гладь ему морщины —

Есть на каждую причина,

Как судьбу ни вороши —

Не добраться до души.

Человек живёт один

Средь эскизов и картин,

Он мешает на мольберте

Краски жизни с краской смерти,

Он творит свои творенья

Просто так, из вдохновенья,

Без чудес и без борьбы —

Всё по прихоти судьбы.

…………………………

Человек живёт, как может.

Просто дышит невпопад.

Просто чувствует до дрожи

Одиночество Вселенной.

Просто видит, просто слышит

И шагает наугад

Всемогущий царь Природы,

Человек Обыкновенный.

Как на это ни смотри,

Человек живёт внутри…

Живи, придуманный герой

Живи, придуманный герой.

Я так тебя нарисовала,

Что ты понравишься, пожалуй,

Не только мне. А той, другой,

В ответ придуманной тобою.

Как совершенны эти двое!

Совсем не то, что мы с тобой.

А впрочем, стоит ли равнять

Себя с бесплотным отраженьем?

И вкус, и запах, и движенья,

И то, как хочется обнять

Такое вот несовершенство —

Всю эту глупость и блаженство

Им, совершенным, не понять.

…Но ты, придуманный, живи

В моих иллюзиях, покуда

Я так упрямо верю в чудо

Из детских сказок о любви.

Поиграем в любовь

Поиграем в любовь до гроба,

Дураками побудем оба.

Мне — смешинка,

тебе — морщинка,

Сувенирчики ни за грош.

Ничего нам с тобой не стоит

Ненадолго попрать устои,

Всё равно ты

такой охоты

Не объедешь, не обойдёшь.

Поиграем в любовь, как в сказку,

Я — в загадку, а ты — в подсказку.

Я без спроса

задам вопросы,

Ты ответишь, как на духу.

Не беда, что нам дела нету,

Сколько правды в твоих ответах.

Мне бы меры,

тебе бы веры

В эту милую чепуху.

Поиграем в любовь, как в карты.

Как победу бы ни ковал ты,

С дамы-козыря взятки

гладки,

Ей не страшен чужой король.

Не рискуя ничем особо,

В дурака мы сыграем оба,

Жизнь — не покер,

а ты — не джокер.

Хоть и кажется так порой.

Поиграем в любовь без правил,

Словно кто-то для нас исправил

На немножко и понарошку

Лжи и правды круговорот.

Ну, а если игра наскучит,

Не пеняй на судьбу и случай,

Мне — смешинка,

тебе — морщинка,

А быть может, наоборот.

Поиграли в любовь до гроба,

Дураками побыли оба…

Мне — смешинка,

тебе — морщинка,

А быть может, наоборот…

Замена пешки

У монитора сидит старик.

Два года скоро, как он привык

Смотреть на мир через экран

Без грусти, боли и прочих ран,

Смотреть на новости для дураков.

А он-то что же? Он не таков.

Он смотрит вглубь и забавы для

Меняет пешку на короля.

Или на даму. Была одна,

Светилась ликом, что та луна.

Он загляделся на этот лик,

Совсем забыв, что почти старик.

Он слал ей песни, писал стихи.

Она смеялась, что неплохи.

Он говорил с ней весь божий день,

Вот в этом кресле сидел, как пень,

И доброй ночи желал во сне

Бегущим точкам в её окне,

А просыпаясь, бежал на зов

К экрану в мир, где жила любовь…

Замена пешки — не шах, не мат,

А только выход в другой формат,

В другое время, в другую роль.

Всего-то надо — набрать пароль.

Исчезла дама. Её сюжет

С заменой пешки сошёл на нет.

Конечно, больно. Само собой.

А боль и в старости — всё та же боль.

…У монитора сидит старик.

Два года скоро, как он привык

Смотреть на мир через экран

Без лишней грусти и прочих ран.

Он смотрит в глубь, но молчит о ней.

А что с того, что ему видней?

Он экономит, не тратит сил,

Чтоб не просить, как не просил.

Бледна и хила его рука,

В ней нету силы для кулака.

Но то, что прожил, не отберут,

И потому он могуч и крут.

У монитора сидит старик…

Не сотвори себе

Такой игрушечной зимой

Среди разнеженного пира

Прошу тебя — смотри за мной

Не сотвори себе кумира

И я себя не сотворю

А нарисую в бледном свете

Я просто так тебя люблю

Но ты за это не в ответе

Не принесу тебе добра

И зла тебе не пожелаю

Смотри за мной — я так мудра

Что глупых слов не забываю

Но в мелких жестах никогда

Я не даю себе отчёта

Смотри за мной — я та вода

Что убегает из-под гнёта

Смотри за мной — и ты поймёшь

Я переменчива как ветер

И нескончаема как дождь

Но ты за это не в ответе

Я просто послана судьбой

Из незнакомого эфира

Прошу тебя — смотри за мной

Не сотвори

себе

кумира

На полуслове

Мой любимый умер на полуслове.

Он ещё говорил, у него ещё наготове

были фразы. И он ничего не заметил,

говорил. Смотрел, как курчавится ветер

в моих волосах, как меняется небо

у меня за спиной. А мне в тишине бы

посмотреть на него и, быть может, заплакать,

развести эту глупую, бабскую слякоть…

Вот тогда бы он понял, наверно, что умер.

Не исчез, не скурвился, не обезумел.

Просто стал утраченной каплей крови.

…Мой любимый умер. На полуслове.

Шагреневая кожа

У любви шагреневая кожа.

За её шероховатый край

довелось и мне держаться тоже

и просить: Живи! Не умирай!

Я в руке отчаянно сжимала

драгоценный маленький клочок.

Как же мало, Господи, как мало

Ты любви мне в жизни приберёг…

Мне бы ей укутаться, укрыться,

жизнь на до и после — не деля.

Мне б ручную завести синицу,

а над нею в небе журавля!

Но журавль летает там, где хочет,

А синице маятно в руке.

И любви — остался лишь комочек,

Всё ещё зажатый в кулаке…

Конец ознакомительного фрагмента.