Птицы рождены летать

Ульяна Матвеева

Каждый новый шаг в неизвестность несет в себе множество опасностей… или возможностей… Осторожно двигаться вперед, боясь оступиться и упасть в кипящую лаву эмоций, или спрятаться в клетке, наблюдая за жизнью сквозь золотые прутья? А может быть, отпустить на волю себя настоящего и научиться парить над землей, находя ответы на вопросы с высоты небес?

Глава 1

За окном промозглый февраль на моих глазах превращался в снежную сказку. Сверкающие хлопья снега плавно ложились на высохшую траву, укрывая ее белоснежным одеялом. Их неспешный танец убаюкивал, готовил природу к длительному сну, в котором я сама пребывала многие годы. Но теперь я пробудилась, теперь все будет иначе. Игра в спящую принцессу окончена, и давно пора перестать плыть по течению и встать у штурвала.

Жаль расставаться с моей небольшой квартирой, которая служила мне берлогой. Здесь я пережидала холодную пору в томительном ожидании тепла солнечных лучей, которые, наконец, осветят и согреют меня изнутри. Сколько же лет понадобилось, чтобы научиться зажигать внутри себя огонь, с которым не страшны ни холод, ни одиночество… Уже через несколько дней здесь поселятся другие люди, с другими историями, и, надеюсь, эти стены, привыкшие к тишине, услышат смех и топот детских ножек.

Большинство вещей уже спрятано в башни из коробок всевозможных размеров. Осталось собрать любимые книги, среди которых притаилось что-то еще, нечто очень ценное для меня… И вот на моих коленях уже лежит распахнутый альбом фотографий с улыбчивой девчонкой и ее смешными косичками в красивом школьном платье с белоснежным передником. Я надела его всего однажды, на последний звонок, чтобы напоследок порадовать учителей, привыкших видеть меня в модных джинсах вместо брюк. Понадобились годы, чтобы понять, почему мне так хотелось делать все по-своему, вопреки правилам. Но тогда я, как правило, повиновалась внутреннему бесенку, имя которого было Противоречие.

У любых фотокарточек, будь то старые, давно выцветшие или цифровые на мобильнике, есть одно потрясающее свойство. Они умеют переносить нас в то время и то место, вне зависимости количества прошедших лет. Эту девочку я помню хорошо, и прекрасно знаю причины ее непокорности. Наверное, перед тем смелым шагом, который я намереваюсь сделать, было бы неплохо вспомнить свой долгий путь, во многом похожий на взлетную полосу…

Мое тело было юным и крепким, движения легкими и грациозными, а осанка — как у самой королевы. Я едва выпорхнула из тяжелых дверей школы, которая столько лет сковывала меня и мою свободу. Позади я услышала их тяжелый стук, с которым захлопнулась и последняя страница Предисловия. Начиналась Жизнь.

Где-то там, за горизонтом, меня ждали мои мечты. Должно быть, им там уже тесно, ведь с каждым днем их становилось все больше. К ним меня вела длинная извилистая дорожка, вдоль которой росли цветущие кустарники и высокие клены, прикрывающие мою белую кожу своими резными листьями от ожогов палящего солнца. Предполагалось, что где-то за поворотом меня ожидает влюбленный принц, и пусть не на коне, но такой, который пойдет со мной на край света и нырнет за мной в морскую бесконечность в поисках нового пути. Я не знала, кто он, но это было совершенно неважно, ведь тогда он был всего лишь образом, сопровождающим меня в моих тайных полетах за границу реальности. Внутри меня кипела жизнь, и жажда новых ощущений нередко приводила меня к тончайшему острию ножа, по которому я бесстрашно плясала за руку с удачей. Впервые мой мир пошатнулся, чем… нет, не напугал, я ведь была отважнее любого воина! Я лишь насторожилась и навострила уши, прислушиваясь к шагам потусторонней силы, что вошла без предупреждений, пинком уничтожая преграды, которые казались мне когда-то надежными и непоколебимыми. Впервые за многие годы, я почувствовала себя крохотным муравьем, которого так просто взять и раздавить, вместе со всеми моими тропинками и принцами.

В тот день я решилась отправиться в поход в одиночку. Никто из моих приятелей не смог или не захотел составить мне компанию. Родители были слишком увлечены работой, чтобы заметить мои сборы и недельную подготовку. Я подошла к этому вопросу со всей серьезностью, которая только возможна в восемнадцать лет, и все накопленные за полгода средства потратила на необходимые предметы: палатку, удобный рюкзак, который был чуть ли не с меня ростом, новые кроссовки, которые почему-то оказались малыми, стоило только выехать в них за город… Осознание происходящего раздувало мою грудь колесом, но она так и норовила вогнуться обратно под тяжестью рюкзака. Добравшись до подножия гор, я позволила себе немножко всплакнуть и пожалеть себя, прежде тщательно убедившись в отсутствии свидетелей. Все мои шоколадно-конфетные запасы растворились на языке и помчались прямиком в душу, чтобы залатать раны. Конечно, о ранах говорить было еще рано, и слово это было чересчур громким, но, когда хочется есть, откуда-то берется этот пафос, вполне оправдывающий мои действия. По крайней мере, мне так казалось.

Когда с лишним балластом было покончено, я, встряхнув косичками (в то время я часто заплетала две уныло свисающие веревочки цвета мокрого песка по обе стороны моего мальчишеского лица в смутной надежде придать ему чуть более женственный вид), первым делом отправилась на поиски ручья. Мой слух подсказывал мне, что он где-то неподалеку. По пути я ни разу не обернулась, хотя, признаться, в какой-то момент хотелось сбросить эту громадину цвета хаки, которая, казалось, жаждала прижать меня к каменистой земле, и вернуться в свою маленькую комнату на рассыпанные по полу яркие подушки к недочитанной книге про «Остров сокровищ». Но в те времена я была до неприличия упряма во всем, и поэтому уверенно шла дальше по серпантинной дороге.

Планируя это путешествие, мне представлялись нескончаемые приключения и сюрпризы за каждым поворотом. Мне виделось, как я знакомлюсь с такими же отважными попутчиками, делюсь с ними своими геройскими планами по покорению горных вершин, как мы рассказываем друг другу о наших историях из жизни и тому подобное… И как потом, сердечно обнявшись на прощание, за одним из поворотов каждый из нас пойдет своей дорогой навстречу непокоренным вершинам и новым знакомствам. На самом же деле, я до позднего вечера брела в полном одиночестве и изо всех сил прогоняла скуку, навеянную однообразием. Горы, всюду горы, безликие, молчаливые… Единственное, что немного разбавило его — небольшое пастбище с лошадьми, которых, судя по их умиротворенному выражению, вполне устраивала эта тишина и покой. Но не меня, нет… Я сердилась на саму себя, за то, что, вероятно, выбрала не тот маршрут, и за то, что долгожданное путешествие не приносило желаемого удовольствия. Это был уже второй случай, когда я столкнулась с интересным наблюдением: ожидание часто бывает слаще самого события. Мы вкладываем в него слишком многое, наполняем самыми лакомыми продуктами воображения, щедро добавляем приправы, испытывая невероятное удовлетворение от процесса. Но, как правило, это приводит к разочарованию, поскольку наши фантазии редко имеют сходства с реальностью. В первый раз я ощутила это, когда отправлялась на самое первое свидание несколькими годами ранее к одному темноглазому старшекласснику с самой модной стрижкой в школе, укравшему мое сердце на целых несколько недель. Свидание назначила ему я сама, так и не решившись уведомить его об этом. Мысленно назначила день «Х» и продумала план того, как заманить его в ловушку, чтобы ему некуда было бежать до тех пор, пока не поймет, что я его суженая. Позже это вызывало улыбку, а тогда я готовилась к процессу взятия бастиона со всей серьезностью. Подготовка захватила все мое внимание, а результат оказался довольно неожиданным. Стоило предстать перед ним во всей красе с намалеванными губами и обведенными жирной черной линией глазами, как бастион, не успев рухнуть, стал мне неинтересен.

Погруженная в невеселые думы о том, что ситуация в чем-то повторяется, я решила сделать привал, чтобы отдохнуть и решить, что делать дальше. Вдали от дома я вдруг почувствовала, как скучаю по нему. Мне стало любопытно, что сейчас делает мама? Наверное, ужинает где-то в ресторане с коллегами в Амстердаме и даже не думает обо мне. Завтра она вернется из командировки, и папа расскажет ей о том, что я уехала к подруге. Должно быть, он уже прочел мою записку и сейчас отдыхает у телевизора с пультом в обнимку. Все как обычно, наш дом едва ли заметил мое отсутствие. Это одновременно и успокаивало, и вызывало тоску. Исчезни я, моя семья не скоро бы узнала об этом. Я никогда не ощущала себя в безопасности, под теплым крылышком или за каменной стеной, называть можно по-разному. Должно быть, поэтому я росла диковатой, полагающейся во всем лишь на саму себя, и чересчур самонадеянной. Но длилось это недолго.

Когда со сбором палатки было покончено, я достала из недр рюкзака помятые бутерброды и принялась за них с нечеловеческим аппетитом. Только теперь я поняла всю степень своей усталости, одиночества и разочарования. Уставившись в одну точку, я дожевывала последний бутерброд, невольно напоминая себе тех пасущихся лошадей, мирно жующих траву. Впереди меня, как на ладони, сверкал наш ночной город. Городская суета осталась где-то там, в десятках милей от меня, а я возвышалась над всем этим среди мрачных горных рельефов. Позади и справа от меня расстилался хвойный лес, ароматы которого в сочетании с озоном все еще иногда посещают меня в сладких сновидениях. А небо… Вы когда-нибудь ночевали в горах? Таких ярких звезд ни за что не увидишь даже на окраинах города. Здесь ночное небо напоминало бескрайний бархат, а рассыпавшиеся вокруг серебристой луны звезды — гирлянду, которую я перестала снимать с синих портьер своей комнаты с позапрошлого нового года. Вдруг в какой-то момент в моем сознании что-то резко поменялось. Потянувшись и не сдерживая широчайший зевок, я огляделась и прислушалась к тишине. То была совсем не та тишина, к которой мы привыкли. В этой я впервые в жизни услышала стук своего сердца. Не только услышала, но и почувствовала его, как и все тело, каждый палец, каждый сантиметр… Несмотря на ломоту в мышцах, оно было как никогда живым. В этой абсолютной тишине впервые робко заговорил со мной мой внутренний голос, прежде смущенно откашлявшись и попробовав свой тембр на пустой сцене моей одинокой души. Я больше не чувствовала себя никому не нужной. Он говорил о том, насколько опасной выглядела вся моя затея совершить горный поход в одиночку. Он ругал и отчитывал меня, а я краснеющей школьницей выслушивала его ворчания и молча кивала. Чтобы отвлечься, я переместила свое внимание с себя на природу, во власти которой я оказалась по собственному желанию. Спустя много лет, я поняла, что все то, что произошло со мной в том странном путешествии, было необходимым этапом моего взросления, но тогда я просто шла к ней с распростертыми объятиями, повинуясь юношескому порыву и полностью полагаясь на интуицию, стряхивая мысли разума из головы.

Воспоминания об этом откровении, которое случилось со мной той ночью, я пронесла через всю жизнь. Все прежние переживания казались ничтожными. Погоня за имиджем перед школьными товарищами, вертелки перед зеркалами, которыми, к счастью, я была заражена в гораздо меньшей степени, нежели мои знакомые, марки одежды, телефонов — всю эту «мишуру» можно перечислять еще долго — тогда вызвала тошноту, настолько явную, что мой скромный ужин едва не вышел обратно. Я сидела, застыв в одной позе, а мимо меня галопом проносились кадры из моей жизни, превращаясь по пути из элитных скакунов в водосточных крыс. То был лишь первый шаг к духовному росту, и, признаться, я немного испугалась его. По земле, на которой я жила, росла и развивалась, побежали трещины, и я растерянно глазела по сторонам в поисках истины. Но я была настолько физически вымотанной, что глаза начали закрываться сами, и я только и успела залезть в спальный мешок, прежде чем погрузиться в крепкий сон.

Когда я проснулась, солнце уже было в зените. Вдали от будильников, родительских просьб проснуться или хотя бы выключить весь мой оркестр из любимых рок-хитов, я была предоставлена самой себе. Я могла делать все, что хочется, и никто не сможет запретить мне это. Правда, в рамках обстоятельств, весь этот волшебный список возможностей ограничивался лишь несколькими пунктами. Желания есть тоннами конфеты, занять душевую на полчаса, тренируя вокальные данные, играть часами в компьютерные игры, пока не опухнут глаза, сейчас точно так же оставались заоблачными. Кроме развития вокала. Я улыбнулась самой себе и зашагала веселее под слова из «Катюши».

Вскоре по пути возникла еще одна проблема. Лямки от рюкзака так сильно впивались мне в плечи, что появились болезненные ссадины. Я немного сдвинула их в сторону, но это помогло ненадолго. Нужно было найти что-то мягкое, чтобы подложить между ними и воспаленной кожей. Я недовольно поморщилась: какая же я все-таки неженка! Но с каждым шагом боль становилась все сильнее и отравляла всю задумку, поэтому я начала активно размышлять о том, как исправить проблему. Очень кстати мне вспомнились советы бабушки прикладывать лист подорожника по любому поводу. Тогда я лишь улыбалась и отмахивалась, а сейчас эти советы (за неимением других) уже не казались нелепыми. Я скинула свою ношу и огляделась. И снова это ощущение единения с природой, которое волновало и придавало одновременно и силы, и смирение. Блаженно прикрыв глаза, я вдохнула поглубже этот чистейший воздух, стараясь заполнить им всю себя. Затем обернулась назад и ахнула. Пока я бодро шла вперед и вверх, позади оставались редчайшей красоты пейзажи. Почему же я не замечала их на своем пути? Я глядела лишь перед собой, на редкую траву среди разбросанных камней, на свои кроссовки, которые все также мертвой хваткой сжимали мои отекшие стопы, лишь иногда вглядываясь вдаль, чтобы определить маршрут. Как и в самой своей жизни… Свои ранние годы я провела в марафонском забеге до заветного финиша — окончания школы. И уже готовилась к новому — с минуту отдышавшись, вскочить с низкого старта в ворота университета, за которым прыжком очутиться на работе, перескакивая через ступеньку, подняться по карьерной лестнице, по пути прихватив с собой за руку зазевавшегося принца и домчаться до края жизни. От этой мысли меня передернуло. Почему-то в школах до сих пор не преподают уроки жизни. С каким наслаждением я бы обменяла все эти бесконечные тоскливые часы математики на несколько занятий, где нам рассказали бы о том, как устроен мир, научили бы замечать простые радости жизни, находить счастье в мелочах, безошибочно определять свое среди ужасающего многообразия, с которым мы сталкиваемся каждый день, напоминая слепых котят без всех этих знаний. Бесценные минуты утекают сквозь пальцы, пока мы лишь пытаемся осознать, кто мы и что нам делать на этой земле. Несмотря на все сюрпризы, предстоящие в этом моем первом серьезном приключении, это стало, пожалуй, одним из немногих правильных решений за все годы жизни. Кто-то шепнул мне на ушко о том, что пора… Что именно, я тогда не понимала, но послушно делала то, что велит мне сердце. И, замирая от красоты величественных рельефов на фоне бирюзового неба, солнечного света, причудливо выбивающегося сквозь скалы на узкую тропинку, по которой я шла, елочных макушек где-то под ногами, я думала о том, сколько, должно быть, прекрасных моментов я так же упустила, не оглядываясь по сторонам. Мне следовало родиться мальчиком, возможно, мое упрямство и сосредоточенность на чем-то одном помогли бы мне достичь небывалых успехов. Правда, нужны ли бы они мне были, эти успехи, или я устало свалилась бы на пьедестале прямо на все свои награды?

Погруженная с головой в размышления, я не сразу заметила, как тропинка сузилась до такой степени, что впервые за путешествие мне стало страшно. Я резко взглянула вниз и почувствовала сильное головокружение. Страх усилил камень, который я задела носком, полетевший вниз и упавший в бурлящую реку метрах в десяти от меня. На несколько секунд я остановилась и замешкалась, не зная, что делать дальше. Что впереди, что позади меня таилась опасность. Если я захочу вернуться, я вновь должна буду аккуратно пройти около двадцати шагов, рискуя зацепиться одеждой или рюкзаком за сухие торчащие из скал ветки. А впереди — неизвестность. Единственное, что я видела, это то, что тропинка там чуть шире, что и определило мое решение двигаться вперед. На полусогнутых ногах я нерешительно делала шаг за шагом, с нарастающим страхом замечая, как эта дорожка становится все более наклонной. Мгновение — и я уже отчаянно хватаюсь за тонкие ветки какого-то засохшего куста, а ноги болтаются над пропастью. Один за другим, камни летели вниз, а я держалась, как дикая кошка, когтями, локтями, содранными до крови, а потом и грудью… Чертов рюкзак мешал мне подняться, и я сильно пожалела, что на нем не было какой-нибудь кнопки, при нажатии на которую он бы расстегнулся и улетел. Одной ногой я нащупала что-то твердое и изо всех сил оттолкнулась, выбравшись наверх. Должно быть, за эти секунды я внезапно повзрослела. Мое детство улетело вниз, и теперь я стояла, дрожа, как хрустальные капли на сосульках. Мне внезапно разонравились игры с огнем, опротивела собственная беспечность и жажда приключений несколько поугасла. Именно тогда я осознала, что есть нечто, что сильнее меня, то, что я не могу контролировать. Однако я ведь смогла воспротивиться обстоятельствам и вцепилась мертвой хваткой за жизнь, но, быть может, высшие силы просто захотели меня проучить за вопиющую самоуверенность, граничащую с глупостью, и научить осторожности? Когда я отдышалась и немного успокоилась, все вопросы разлетелись в стороны, а вперед снова выступил неконтролируемый страх. Нужно было как-то выбираться оттуда и, несмотря на то, что до того места, где дорога снова становилась безопасной, оставалось всего несколько шагов по склону, я решила вернуться. Осторожно, как охотящаяся на антилопу пантера, я добралась до знакомого поворота, села на корточки и расплакалась. Вместе со слезами выходил леденящий ужас, который сковывал меня от головы до пят. То, что начиналось, как веселое приключение на летних каникулах, превратилось в очень отрезвляющий урок. Жалею ли я о том, что это произошло? Нет. Это встряхнуло меня и изменило курс направления моей покачивающейся на волнах жизни лодки. Очень хрупкой лодки, как выяснилось.