Лес Воплощений

Ульяна Игнис (2024)

Лес воплощений — это мир, где живёт дух человека после смерти и становится отчасти похожим на то животное, растение или явление, которое больше всего соответствует характеру или внешности при жизни, но сохраняет человеческие качества. Сова Угулуа и Лиса Ренар часто проводят время вместе, делятся историями из прошлой жизни и обсуждают разные события и свои сны. Такая обычная жизнь в таком необычном месте.

О смерти в загробном мире /18+/

Я даже не видела его лица. Просто стало очень больно от шеи до плеч и моё сознание медленно угасало. Остановить поток крови в воде одинокой русалке, страдающей бессонницей, невозможно.

Моё сознание ощутило себя во сне. Но потом пришло понимание, что это не сон — я трансформировалась в более легкую версию себя. В этом эфирном мире всё невидимое и невесомое, поэтому сложно сказать, сколько здесь душ и какие они.

Некоторые привычки у меня остались теми же даже после второй смерти. Я любила сидеть на большом камне и наблюдать за избушкой Совы-пасечницы. Не знаю, как её зовут, но мне всегда нравились вечера, когда у крыльца она собирала множество мелюзги (и даже несколько щупалец древесных осьминогов) и вместе с Лисой они пели короткие весёлые песенки, которые почему-то вызывали смех у их публики.

Но этой ночью идёт дождь. На крыльце Совы тускло горит холодная белая лампа. Пасечница и её пушистая подруга сидят на крыльце под большим навесом и курят что-то очень ароматное и душистое. Теперь я легче, чем раньше, поэтому могу побыть рядом с ними совсем близко. И даже войти в дом — они не заметят. Как раз погреюсь, ведь озеро теперь меня не греет.

— Как думаешь, Вальхалла существует? — затянулась папиросой пушистая.

— Нет, не шути. Не шути эту шутку, Ренар, — пасечница прищурила один большой жёлтый глаз, из-за чего второй показался больше, чем был.

— Это всё потому, что она чёрная?

— Да. — Сова прикрыла лицо рукой. — Блядь, наверняка судьба тебя любила. Поэтому ты умерла старой девяносто с чем-то летней бабкой, которая набралась опыта на сто жизней вперёд. А сейчас чёрно шутишь и раздаёшь наркоту всему лесу.

— Ну а чё, грустить что ли? Кстати, от передозировки орехами в меду ещё никто не умирал.

— Хорошо, что в загробном мире нет диабетиков, — пасечница говорила с очень серьёзным лицом.

— Знаешь, пернатая, я теперь понимаю, почему ты умерла в двадцать пять. Не своей смертью, да? Напомни.

— Ди ты! — Сова сплюнула.

Осень только наступила, поэтому сверчки пели свою динамичную песню глухих колокольчиков. Лиса и Сова стали обсуждать моё убийство. Теории сыпались одна за другой, и я с удовольствием слушала, потому что сама не знала — кто меня убил. Ведь он подкрался со спины. Даже если бы я что-то знала, то ничего подсказать этим случайным детективам у меня не получится — я всего лишь тёплый воздух. Просто у меня сохранилось сознание.

— А если это любовная месть? — Ренар говорила с лёгкой хрипотцой, её голос казался бархатным и томным.

— Ревность?

— Нет, нежность, — томность тут же растворилась в сарказме. — Ты знаешь другие мотивы, основанные на любви? Всё сводится к ревности, Луа.

— Зависть? — продолжила перебирать Сова.

— Да кто ж его знает?!

— Роковая случайность?

— Вероятно.

— А кто вообще занимается расследованием? — Сова нахмурилась, из-за чего стала выглядеть угрожающе.

— Понятия не имею, — Лиса докурила и потушила папиросу. — Пойдём в дом. Зябко.

Я полетела вслед за ними. Мне хотелосьузнать, как они живут, и заодно погреться у камина. Но оказалось, что наши миры слишком разные, и если бы я была живой русалкой, то задохнулась бы от жары и целой толпы ароматов. Но в нынешнем положении мне совершенно плевать на эти мелочи.

Я нашла полку, где больше всего синего, отыскала пустую стеклянную банку и забралась в неё. Усталость навалилась на меня, словно мягкое пуховое одеяло. Моё сознание погружалось в сон. Здесь я чувствую себя в безопасности и в спокойствии.

Добрых снов.