Потустороннее

Улана Зорина, 2022

Вновь Североуральск-19 открыл нам свои двери в Потустороннее.Чем обернётся невинная шалость сестёр двойняшек на чердаке старого дома? Есть ли связь произошедшей трагедии в прошлом с непонятной чередой несчастных случаев в школе сейчас?И сможет ли бывший чекист Кирилл Ступин разгадать эту страшную тайну?

Пролог

Высунув кончик языка, Маша сосредоточенно выводила на альбомном листке чёрную скрюченную фигурку. Таня внимательно наблюдала за сестрой, строго подсказывая, где нужно подправить. Восьмилетние двойняшки сегодня в школе услышали страшилку о вызове духа и немедленно решили повторить незамысловатый ритуал. Девочки любили все необычное и неизведанное, недаром проживали они в закрытом от всего мира секретном городке Североуральске-19, который притаился глубоко в Уральской тайге и бережно хранил от чужих глаз свои секреты.

— Ну, хватит, Маш, давай я буквы нарисую, а то всё ты и ты… — недовольно насупилась Таня и вырвала карандаш из пальцев сестры. Светлые кудри забавными завитушками облепили девочке вспотевший лоб.

— Хм, да пожалуйста. Чёртика я уже и так закончила. Смотри, круги должны быть ровными. На, держи, — и протянула близняшке тарелку. Чуть поодаль дожидалась ещё одна, покрупнее.

Девочки сидели на полу в своей комнате, отодвинув по углам игрушки, и тихонько шушукались.

Если бы сейчас к ним заглянула украдкой их мать, вот бы она удивилась. В кои-то веки девчонки не ссорились, не дрались, не кидались игрушками, а спокойно и мирно вместе обсуждали рисунок.

— Смотри, тут неровно, — всплеснула Маша руками.

— Нет, ровно, — едва не прикусила высунутый язык Таня и посильнее надавила на карандаш. — Смотри лучше, косоглазая.

— Сама такая, — не осталась в долгу Маша, но, присмотревшись внимательней, поняла, что была не права. Однако она ни за что на свете не признала бы свою ошибку перед сестрой. И, сжав губы в тонкую линию, Маша упрямо скрестила на груди руки. Но сестре её извинения были как мёртвому припарка, и Таня, завершив ровные круги, принялась внутрь вписывать буквы. По кругу весь алфавит. И дополнительно в верхних уголках рисунка слова «Да» и «Нет».

Когда шедевр был наконец-то готов, девочки довольно взглянули друг на друга.

— Ты иголку взяла? — опомнилась Таня.

— Нет, а ты? — ошарашенно округлила голубые глазёнки сестра.

— Ну, Машка, ты совсем дура? Я же альбом с карандашами тащила. Ты что, не могла иглу с ниткой взять?

— А где я возьму? Мама ж не разрешает…

— Не разрешает… — кривляясь, передразнила сестру Таня и решительно поднялась на ноги. — Пошли.

— Куда? — не поняла Маша.

— Иголку искать, тупица.

— Сама такая, — буркнула Маша, поднимаясь с ковра и семеня за сестрой.

Однако иглу они не нашли, а обнаружили кое-что поинтереснее.

— Ух ты, как красиво! — Таня вертела в руках длинную сверкающую на серебристой цепочке каплю янтаря.

— Да, — протянула за ней Маша, не сводя завороженного взгляда с чудесной вещицы.

— Ты помнишь тот камень, что папа нашёл недавно в тайге?

— Конечно, но тот был кривой и угловатый.

— Маш, ну ты правда, что ль, дура, или притворяешься?

— А что я? — насупилась девочка, надув пухлые губки.

— Папа взял его с собой на работу и сделал вот это. Здорово, да?

— Да… Я тоже хочу найти такой камень, а папа повесит его на цепочку. Зря мама не захотела носить его.

— Ага, а почему?

— Я слышала, как она папе сказала, что ей от этого камня как-то не по себе. Плохо.

— Плохо? Это как? — искренне удивилась Маша, распахнув шире наивные глазки. Таня пожала плечами, не переставая поглаживать пальцами янтарный кулон. А тот засверкал, заискрил, будто бы чуя живое тепло.

— Тань, а давай его и возьмём. Вон он острый какой. Может, вместо иголки сгодится? — Таня внимательно осмотрела сокровище, потыкала острым концом в подушечку пальца да и расплылась в довольной улыбке.

— Молодец, Маха… Можешь же, когда хочешь, — и, сжав в кулаке мерцающий камень, поспешила назад в комнату.

На мягком пушистом ковре держать на весу подвеску воткнутой острым концом прямо в алое в сердце забавной фигурке было не просто.

— Дай сюда, неумеха, — потянула к себе за цепочку Таня. Маша спокойно выпустила ту из трясущихся пальцев и облегчённо вздохнула.

— Да пожалуйста. Не очень-то и хотелось.

Скорчив обидную гримасу сестре, Таня сама попыталась попасть чёртику в сердце, но рисунок сминался, кривился под тяжестью камня.

— Нет, — обречённо опустила руки девчонка. — Всё-таки надо иголку.

— А может, это из-за ковра? — робко прикусила губу от досады Маша.

— Точно, айда на чердак…

— Что? Там же жутко, — передёрнула плечами Маша. Таня тут же закатила глаза.

— Ну ты и дура! Самое то… Страшненько, мрачненько.

Недовольно морщась и кусая побелевшие губы, Маша нехотя поплелась за сестрой по ступенькам.

***

Чердак встретил сестёр пылинками, танцующими в солнечных лучах, которые пробивались сквозь мутное стекло маленького оконца. Гирляндами мохнатой паутины, свисающей бахромой, и слоем мягкой пыли на скрипучих досках щербатого пола.

— Фу, — сморщила курносый нос Таня. — Тут не страшно, а противно.

— Брр, — заверещала Маша, уворачиваясь от жирного паука. Она неловко налетела на старое кресло-качалку, и то, жалобно скрипнув, печально качнулось, разметав вокруг невесомую взвесь. Маша тут же шарахнулась прочь из мутного облака, а не успевшая отскочить Таня смачно чихнула.

— И где тут… — пискнула Маша, испуганно таращась по сторонам на старый потрёпанный хлам и облезлую мебель.

— Давай прямо здесь, на полу, — оглядываясь в поисках веника или метлы, предложила Таня. Обнаружив в углу сиротливо притулившуюся кособокую швабру, она двумя пальчиками намотала на ту рваную, нашедшуюся в хламье тряпку и энергично завозила по полу. Тут уж зачихала и Маша.

— Фу, перестань, — жалобно пискнула Маша, размахивая руками перед лицом. — Намочить надо.

— Ага, ещё грязи тут не хватало. Давай, иди сюда, нормально уже, — оценивающим взглядом окинула пятачок на полу девочка.

Всё ещё разгоняя перед собой вездесущую пыль, Маша послушно подошла к сестре и устроилась на полу рядом. Светлые брюки тут же покрылись серым налётом, как и тёмные джинсы Тани, но, опасаясь едких подколов сестры, Маша предпочла промолчать.

Таня уже разложила рисунок на ссохшихся досках и старательно метила янтарём в алое сердце.