Джекаби

Уильям Риттер (2014)

Новая Англия, 1892 год. Юная искательница приключений Эбигейл Рук устраивается на должность ассистентки к молодому детективу Р. Ф. Джекаби, исследователю необъяснимых явлений. Джекаби обладает необычным даром — он может видеть фантастических существ, обитающих в городе под видом обыкновенных людей и животных. Талант Эбигейл — подмечать обычные, но важные детали — делает ее идеальной помощницей паранормального детектива. Первый рабочий день Эбигейл начинается с жуткого происшествия: в городе объявляется серийный убийца. Полиция считает его обыкновенным преступником, но Джекаби уверен, что это нечеловеческое создание. Мистическое расследование начинается!

Глава четвертая

Высокий, широкоплечий полицейский с орлиным носом свысока посмотрел на нас, и стало очевидно, что мой спутник здесь пользуется не большим весом, чем я. Джекаби отреагировал на препятствие с безграничной уверенностью. Детектив решительно подошел к офицерам.

— Выше нос, джентльмены, держим спину прямо. Толпа напирает, давайте отодвинем ее еще шагов на пять. Приступайте.

Стоявшие в дальнем конце оцепления офицеры, которым не было видно Джекаби, повиновались его властному тону и пошли вперед, отодвигая небольшую толпу зевак. Ближайшие к нам офицеры колебались, переводя взгляд с товарищей по службе на странного типа в нелепой зимней шапке.

Джекаби прошел между двумя офицерами.

— Когда прибудет старший инспектор Марлоу, скажите ему, что он опоздал. Это крайне непрофессионально.

Молодой офицер, одетый в форму, которую словно сняли с плеча гораздо более крупного предшественника, поспешно вышел вперед.

— Но Марлоу уже полчаса как внутри, сэр.

— Что ж, тогда скажите ему, что он… пришел слишком рано, — нашелся Джекаби. — Это еще хуже.

Полицейский с орлиным носом, на которого я чуть не налетела, завернув за угол, обернулся, когда Джекаби пошел к двери. Неуверенность в его взгляде сменилась раздражением. Он шагнул к Джекаби и положил руку на рукоятку блестящей черной дубинки.

— Ни с места! — воскликнул он.

Я тоже сделала шаг вперед.

— Прошу прощения, сэр…

Мне бы очень хотелось сказать, что я не уступала детективу в уверенности и прибегла к остроумию и смекалке, чтобы прорваться через баррикады, но правда гораздо менее интересна. Офицер взглянул на меня, и я открыла было рот, но слова, в которых я так отчаянно нуждалась, так и не пришли. Несколько кратких мгновений я стояла молча, а затем, вопреки благоразумию, упала в обморок.

Я однажды видела, как некая дама лишилась чувств на роскошном ужине, и попыталась повторить ее движения. Закатив глаза, я прислонила тыльную сторону ладони ко лбу и покачнулась. Дама на ужине разумно упала прямо на бархатный диван, однако я стояла на мощеной улице, а потому шансов на мягкое приземление у меня почти не было. Подогнув колени, я повалилась прямо на руки громадного полицейского, принося в жертву последние остатки приличий.

Через несколько секунд я моргнула и посмотрела на офицера. Судя по выражению его лица, он чувствовал себя так же неловко, как и я. Очевидно, гнев и подозрительность были знакомы ему гораздо лучше, чем тревога и забота, но надо отдать ему должное: он старался проявить сочувствие.

— Э-э-э… мисс, с вами все в порядке?

Я встала, держа его за руку и делая вид, что мне трудно дышать.

— О боже! Должно быть, это все свежий воздух да усталость. Слишком большая нагрузка. Вы ведь знаете, какими мы, женщины, бываем.

Я возненавидела себя за эти слова, но не вышла из роли. Окружившие нас офицеры согласно закивали, и я возненавидела и их.

— Огромное вам спасибо, сэр.

— Может быть, вам… хм… присесть? — спросил полицейский.

— С удовольствием. В таком случае я войду, офицер. К тому же мне не хочется отставать от своего спутника. Он переживает, когда я теряюсь. Вы совершенно правы. Еще раз спасибо.

Здоровяк кивнул и показался мне уже не таким грозным. Ему явно нравилось, когда с ним соглашались. Благодарно улыбнувшись полицейским, я проскользнула в здание, прежде чем они успели осмыслить произошедшее.

Джекаби удивленно изогнул бровь, когда я закрыла за собой дверь. Мы оказались в тесном, но прекрасно освещенном фойе. Слева у стены расположились миниатюрные металлические почтовые ящики, а справа была широкая лестница, по обе стороны от которой стояли толстые колонны. Впереди виднелась дверь с табличкой «АПАРТАМЕНТЫ “ИЗУМРУДНАЯ АРКА”: УПРАВЛЯЮЩИЙ». Сквозь окошко в двери был виден рабочий стол. В маленьком кабинете полицейский брал показания у паренька в униформе швейцара. Никто из них не обратил на нас внимания.

— Это ваше нелепое представление не должно было сработать, — заметил Джекаби.

— И не говорите, — ответила я и взглянула на входную дверь. — Я даже оскорбилась, что все прошло как по маслу.

Детектив усмехнулся.

— Так зачем вы его разыграли? Уверен, работу можно найти и без наглой лжи вооруженным офицерам.

Помедлив, я все же решила защититься.

— Не такой уж и наглой, — тихо сказала я. — Большинство мужчин более чем рады считать всех женщин слабыми и беззащитными. Так что ложь существовала и до меня, я же просто удачно ее использовала.

Прищурившись, Джекаби пристально посмотрел на меня и улыбнулся.

— Может, вы и справитесь с работой, мисс Рук. Посмотрим. Держитесь рядом.

— Куда мы направляемся? — спросила я.

— Сейчас узнаю, — ответил детектив и заглянул в кабинет управляющего.

До меня донеслось какое-то бормотание, а затем Джекаби снова повернулся ко мне и махнул рукой в сторону лестницы.

— Квартира 301. После вас.

Наши шаги гулким эхом разносились над пролетами лестницы.

— То есть полицейский просто сказал вам, куда идти? — спросила я.

— Да, он был весьма любезен, — ответил Джекаби.

— Значит, вы действительно работаете с полицией.

— Нет, над этим делом я не работаю… пока что. Я просто задал вопрос и получил ответ.

Джекаби обогнул балясину и пошел дальше. Я с секунду подумала.

— Это что, какая-то магия? — спросила я, почувствовав себя глупо.

— Конечно, нет, — поморщился Джекаби.

Он на секунду задержался и осмотрел балясину, а затем пошел выше.

— Нет? Значит, вы не прибегали — не знаю — ни к каким чарам?

Детектив остановился и повернулся ко мне.

— С чего вы так решили? — удивился он.

— Мы только что проникли на место преступления, но вы не боитесь возбудить подозрение полиции. Да и разговоры ваши…

— Какие подозрения я могу возбудить? На улице полдюжины вооруженных часовых, которые пропускают лишь тех, кому позволено здесь находиться. Все точь-в-точь как с вашим липовым обмороком: я просто позволил его догадке сыграть мне на руку. Честно говоря, мисс Рук, до магии здесь очень далеко.

— От вас всего можно ожидать. Не то чтобы я верила во все эти… оккультные дела. Я не верю ни в домовых, ни в гоблинов, ни в Санта-Клауса!

— Само собой, ведь это глупо. Я не о домовых и гоблинах, конечно, ведь они существуют, но Санта — это полная чепуха.

— Ну вот! Как вы можете говорить о чепухе, когда сам верите в сказки?

— Мисс Рук, я не оккультист, — сказал Джекаби и повернулся ко мне лицом. — Я человек науки. Я верю в то, что вижу и могу доказать, но вижу я часто больше остальных. У меня есть дар, насколько я знаю, уникальный. Он позволяет мне видеть истину там, где другие видят лишь иллюзию, — а иллюзий много, как и масок, и фасадов. Говорят, что мир — театр, и я, похоже, единственный, кто сидит на месте, с которого можно заглянуть и за кулисы.

К примеру, я верю, что пикси любят мед и молоко не потому, что так гласит народное поверье… Я верю в это потому, что несколько раз в неделю наполняю для них блюдце молоком и они с удовольствием его пьют. Кстати говоря, они удивительные создания. У них чудесные крылышки: тонкие, как паутина, и переливающиеся в лунном свете.

Он говорил так убежденно, что было сложно отрицать даже самые странные его заявления.

— Если вы обладаете… особенным видением, — осторожно начала я, — то что же вы здесь видите? Что мы ищем?

Джекаби нахмурился.

— Я точно не знаю, что видят остальные. Расскажите, что вы видите, а я вас поправлю. Используйте все свои чувства.

Я оглядела лестницу.

— Мы стоим на площадке второго этажа. Лестница деревянная, довольно старая, но вроде бы еще крепкая. На стенах висят масляные лампы, но они не горят — свет проникает сквозь грязные окна во внешней стене. Посмотрим… В солнечных лучах танцуют пылинки, воздух сухой и холодный. Пахнет старым деревом и еще чем-то. — Я принюхалась и попыталась описать запах, который прежде не замечала. — Чем-то… металлическим.

— Интересно, — кивнув, сказал Джекаби. — Мне нравится, как вы все это описали. Пылинки танцуют на свету — все это очень поэтично.

— Ваша очередь, — ответила я. — Что вы видите?

Он нахмурился и медленно пошел на третий этаж. Когда мы оказались в коридоре, он опустил руку в сторону и провел ею по воздуху, словно сидел в лодке и касался ряби на поверхности воды. Выражение его лица было тревожным, на лбу проступили морщины.

— Чем мы ближе, тем острее я ее чувствую. Она темная и разливается во все стороны, как капля чернил или воды, растекающаяся сотней тоненьких ручейков.

— Кто она? — шепотом спросила я, пытаясь разглядеть невидимое.

Джекаби ответил и того тише:

— Смерть.