Мир между мирами. Превращение

Тэра Арджент, 2021

Между тёмными и светлыми мирами воцарилась война. Кто-то должен стать королём и взять ответственность за обе стороны. Кто же им станет? Злой тёмный, потерявший связь с реальностью? Или светлый маг, которому не нужен трон? В помощь светлые призывают юную девушку из другого мира. И возложив на неё всю ответственность, отправляют в самую гущу событий. Вот только они не знали о старом пророчестве. Девушка, сама того не подозревая, раскроет старые тайны и окажется в их центре. Справится ли она с тяжелым грузом нового мира? И найдет ли свой путь? Об этом вы узнаете в юмористическом фэнтези "Мир между мирами. Превращение".

Проклятый мир сна.

Густой лес, где деревья уходят высоко в небо и растут огромные разноцветные цветы. Мир, где всё безумно и непонятно. Это тюрьма Алисы — злой ведьмы, которая застряла в своём сне. Однажды жители Межмирья прокляли её. Клан серых преграждал ей путь каждые триста лет. Заключённая в собственном сне ненавидела всех, кто пленил её. Мир книг, где все сливаются в одну бесконечную историю. Где Алиса не была невинной девочкой, побежавшей за кроликом. Она лишь прикидывалась ею, чтобы совершать ужасные поступки. Так она и стала королевой своего сна, не имеющая возможности покинуть его. Лишь раз в несколько лет Алиса имела шанс покинуть свою тюрьму, когда между мирами начиналась война и старые жрецы призывали на помощь кого-то из внешнего мира. Но если бы всё было так просто. Иначе мир, пленивший её, давно уже был бы уничтожен. В её тюрьме жили тени существ, которые существовали с ней, но играли там свою отдельную роль. Каждый в Межмирье, засыпая, попадал в проклятый мир Алисы. Она заманивала в него любого, кто подходил слишком близко.

Однажды, на пороге очередной войны, главнокомандующий тёмной стороны решил призвать её на свою сторону, надеясь обмануть Алису и использовать в своих целях. Совершенно не опасаясь, что она-то в этой войне и есть тот страшный противник.

Где-то в глубокой пещере.

— Я предполагал: чтобы выжить, мне понадобится помощь со стороны. Вероятно, меня никто не простит, если я так сделаю. Но разве у меня есть выбор? Против моих врагов нужна хорошая подстраховка. Тем более они уже вызвали помощь. Скоро кто-то придёт и будет следовать их планам. Мне надо быть начеку. Потому я и вызываю «злыдню», которая соседствует с нашим миром. Алиса, застрявшая в своём сне. Она желает сбежать из клетки и пойдёт на что угодно ради этого. Только гость из внешнего мира может стать её сосудом, больше никто. Потому она больше никому не угрожает. Вот только если у неё всё получится, наш мир умрёт. Об этом я знаю, но не думаю, что до этого дойдет. Мне главное, чтоб Алиса была на моей стороне и смогла сбить гостью с толку в самый важный день.

Задумчиво «тёмный» читает заклинание, и через минуту:

— Ты меня вызывал? — шипя, звучит женский голос.

— Вызывал. Ты же хочешь вырваться из сна?

— Продолжай, — шипит голос.

— Скоро в этот мир придёт гостья, это твой шанс. Пока о тебе не знают, нанеси удар и поменяйся с ней местами. Справишься?

— С удовольствием, — шипит голос. — Когда приход?

— Завтра утром на землях светлых. Взамен ты разрешаешь мне стать королём, когда всё закончится.

— Договорились.

На этом связь замолкает, и в пещере воцаряется тишина.

— Вероятно, Алиса подумала, что обхитрит весь мир, когда выберется. И меня обманет, и всех за собой утянет. Но мне важно только чтоб она остановила гостью, и тогда я нанесу решающий удар. Лишу и светлых, и саму Алису их шанса на спасение.

В пещере раздаётся не громкий, но отражающий эхом от стен, смех.

В мире сна.

Получив приглашение на участие в войне, Алиса вглядывается в пустое зеркало. Отражение ещё не прибыло в этот мир. Она, злорадно улыбаясь, потирает руки. Но даже в мире, в котором Алиса царствует, есть кто-то, кто мешает ей.

— В этот раз всё будет по-другому, мау, — говорит рот без головы.

— Где ты, проклятый кот? — недовольно бурчит Алиса, всматриваясь в каждый уголок леса.

— Ты никогда не выберешься, — говорит хитрым голосом кот.

— Пошёл отсюда! Я здесь главная! — кричит Алиса, не зная, откуда идёт голос.

Махнув невидимым хвостом, кот прыгает возле неё и кладёт рядом пузырёк с надписью «выпей меня». Алиса не замечает кота и чуть не наступает на его подарок. Посмотрев вниз, она видит пузырёк, поднимает его и подходит к зеркалу, в котором всё ещё нет её отражения.

— Тебе не обмануть меня, глупое животное, — говорит она, сжимая в руке пузырёк.

Не получив ответа, думая, что ей ничего не угрожает, Алиса выпивает содержимое бутылька. В ту же секунду она исчезает из этого леса, оказавшись на другом конце мира проклятого сна. Кот улыбается.

Часть 1. Начало.

***

Меня зовут Мария, ничем не примечательная школьница старшей школы. Люблю надевать свободную одежду, то есть обычный мой вид — это серый или синий свитер, синие джинсы и кроссовки. В данный момент у меня короткая стрижка «каре» на светло-русых волосах. Что мне нужно для счастья — так это покой в своей комнате с интересной книгой в жанре фантастики. Что, кстати, бывает довольно редко. Так как в моей семье, помимо папы и мамы, есть ещё младшая сестра Ира. Полная моя противоположность. И так как у нас одна комната на двоих, покой мне только снится. Ей тринадцать лет, до сих пор любит всё розовое и героев детских мультиков. И одевается соответственно. Она ни разу в жизни не брала в руки книгу, может, только журналы с картинками. Совсем недавно мне исполнилось семнадцать, так она мне подвеску с Микки Маусом подарила. Лучше бы это была книга, хотя, зная её, я представляю, что бы это была за книга. Да ещё родители вечно упрекают насчёт моих пристрастий. Ну нравятся мне другие миры, что ж теперь. А они меня реальным миром жить заставляют. Ну их, пусть сами в своём тухлом пустом мире живут, а я интересные книжки читать буду.

Глава 1. Необычный поворот.

Обычная пасмурная погода закрывает маленький, ничем не примечательный городок своим мягким и влажным покрывалом. Лето почти не ощущается под наплывом лёгкой прохлады и большими мокрыми тёмно-синими тучами. На улице ни души, хотя погода не кажется такой устрашающей. Я смотрю в окно, сидеть дома мне совсем не хочется, и я решаю пойти в библиотеку. Интересная книга обязательно прогонит тоску.

Тепло одевшись и взяв зонт, я спускаюсь по давно не мытому подъезду. Из-за двери соседей слышится мужской голос, хрипя завывающий в микрофон караоке, а следом — и их собака Шашлык (почему собаке дали такое имя, спросить у хозяев я так и не решилась; от сильной любви к еде, наверное).

Выхожу из подъезда, вдыхаю чистый, свежий запах дождя. «Вот бы всегда так пахло», — думаю я и, раскрыв зонт, быстрым шагом иду в городскую библиотеку. По пути встречаются несчастные бомжи, закутанные в полиэтилен. Им, видать, подъезда не досталось, чтобы дождь переждать. Бродячие собаки, которым нипочём дождь, собрались в одну кучку и, тихонько поскуливая, занимаются обнюхиванием друг друга. А что им, собственно, делать. Была бы я собакой, чем занималась целыми днями? Даже представить не могу.

Вот долгожданная библиотека. Закрываю зонт, стряхиваю с него капли, не желающие его покидать, и захожу в ярко освещённое помещение. Много стеллажей с книгами и почти никого — из людей. Только библиотекарь, женщина пожилого возраста в очках. Её лицо покрывают сети морщин, но её это, видать, ничуть не смущает. Она с умным видом сидит, уткнувшись в какую-то умную книгу и ни на кого не обращая должного внимания. А также — два человека: парень за столом с большой стопкой книг и девушка, с задумчивым видом бродящая между стеллажей.

«М-да, не мне одной дома не сидится», — думаю я и подхожу к столу библиотекаря.

Засмотревшись на пустоту зала и на людей, которых было не так уж и много, я почти не замечаю обратившей на меня внимание библиотекарши. Она, не проронив ни слова, сверлит меня ошарашенными глазами. В её глазах читалось нечто. «Что это? Мне кажется, или…».

Неужели я надела свитер сестры Иры с плюшевыми зайчиками? Или лицо испачкала? Нет! Её взгляд осматривает меня от плеча до ног. Ощущение странное, не только от взгляда, но и будто что — то не так с телом. Я боюсь смотреть вниз и просто ощущаю пол своими пальцами. Нет, я не сижу, я стою в полный свой метр семьдесят с копейками. Наконец осмелившись, гляжу вниз.

«Господи боже мой!» — чуть ли не вырываются вслух слова.

Я вижу, как рукав на правой руке, будучи ещё несколько минут назад мне длинноват, заканчивается выше локтя. Нет, это не свитер сел, это рука стала длиннее, мало того — она теперь напоминает звериную лапу, удлинённую до античеловеческих размеров, с пальцами, оканчивающимися мощными когтями.

— Рукав порвался, — оправдываюсь я и быстро прячусь за стеллажами книг.

Библиотекарь, словно ничего и не было, садится обратно и прикрывается книгой.

Неубедительное оправдание, но что я должна была сказать? Типа: «извините, у меня тут лапы вырываются, если превращусь в монстра, не обращайте внимание». Так, что ли? Хотя библиотекарше, думаю, было всё равно. Она сейчас, наверное, думает, что книг перечитала.

Стою у стеллажа с книгами, протираю пыль когтями с пола. Куда девать руку, или лапу, как лучше? Она вся молочного цвета, только когти серебром поблескивают. Локоть находится где-то на уровне выше колен, немного заострён и смотрит остриём в сторону. Остриё локтя немного напоминает крючок, но не сильно загнутый. Пальцы тонкие, с круглыми суставами и длинными фалангами. Весь этот ансамбль завершают длинные, острые когти, немного закруглённые под конец, как у орлов. Они кажутся металлическими, так как были очень прочными и острыми.

Вообще подобные изменения начались недавно. А я ещё на скучную жизнь жаловалась. Я стала замечать странности. Сначала это были маленькие изменения; я даже сразу не заметила, как мои с рождения серые глаза стали другого цвета. Точнее, неделю назад посмотрев утром в зеркало, я обнаружила, что мой левый глаз стал абсолютно чёрный. И белковая оболочка, и остальное. Я сначала даже испугалась, но родителям не сказала — они и так всю мою фантастику еле терпят, а тут ещё дочь с чёрным глазом. Пришлось идти так в школу, с повязкой на глазу; пыталась объяснить, что глаз заболел, и болезнь приняла гнойную форму — заразиться можно. Хотя, честно сказать, чернота с гноем рядом не стояла, слава богу, но словами «это заразно» я отбила у всех желание заглянуть под повязку. Наутро, после тяжёлого дня, глаз приобрёл прежнее нормальное состояние. Я даже не знала, что думать, забыть об этом и жить дальше или всё-таки нужно что-то делать. Но что именно — неизвестно.

Через два дня, можно было снова пугаться отражения в зеркале, только в этот раз изменения принял не глаз, а правое ухо. Оно было длинное, с заострённым концом, как у эльфов, которых описывают в книгах. Но всё же другое по строению, что-то звериное и дикое проглядывалось в нём. Кожный покров молочно-белого цвета. Ушная раковина тянулась к небу и была слегка закручена. Так что найти туда вход стоило не малых усилий. В тот день снова не вышло остаться дома. Обязательно кто-нибудь не работал и пристально следил за всеми обитателями квартиры. Я надела кепку и пошла в школу. Там долго пыталась объяснить учителям, а потом ещё и сверстникам, почему я не снимаю головной убор в классе. Что ж они так придираются; сидишь, никого не трогаешь, а они так и норовят сдёрнуть с тебя эту злосчастную кепку. И показать всему миру твоё уродство. К счастью, на следующий день моё ухо стало прежним.

А теперь, стоя у стеллажей, я пытаюсь скрыть огромную лапу с длинными когтями. Интересный поворот, не так ли? В полной растерянности я обшариваю взглядом полки с книгами и натыкаюсь на твёрдый переплёт с красочным рисунком — книгу под названием «Мир между мирами». Зажав чёрный зонтик подмышкой, я беру книгу. Раскрываю её и вдруг чувствую какое-то головокружение — кажется, я вот-вот упаду в обморок. Кажется, весь мир вокруг стал бешено закручиваться в тонкую спираль. Я теряю сознание.

Придя в себя, ещё не успев открыть глаза, я ощущаю, что нахожусь уже далеко не в библиотеке. Слышится пение птиц и приятный свежий запах, а подо мной — мягкая трава.

Я открываю глаза и вижу голубое небо и воздушные полупрозрачные облака, плывущие по небосводу с такой лёгкостью и беззаботностью. Появляется приятное чувство и желание никуда не идти, а остаться здесь и наслаждаться этим ароматом природы. Но я всё же встаю с мягкой колыбели-травы и оглядываюсь по сторонам. При подъёме ощущаю тяжесть своей новой молочно-белой руки и зажатый подмышкой чёрный зонт. Передо мной ковром расстилается превосходный вид. Я словно попала в одну из своих книг. Прекрасная солнечная поляна с растущими на ней дикими цветами, где-то вдали виднеются маленькие белые домики с красными крышами. Повсюду покой и безмятежность. Лёгкий ветер, ласкающий листья и траву, поднимается от земли к небу и перегоняет спокойные облака с одного места на другое.

Стою посреди убаюкивающего покоя и посасываю серебряную цепочку, подаренную на день рождение отцом. И вдруг тишину прерывает взявшийся из неоткуда голос:

— Чего облизываешь, вкусная, что ли?

Я не могу понять, кто со мной разговаривает. Цепочка выпадает изо рта, я оглядываюсь по сторонам в поисках говорящего.

— Что смотришь? Да здесь я, здесь, — говорит цепочка и, расстегнувшись, скатывается мне в ладонь.

— Ага-а-а, — удивлённо протягиваю я и не могу поверить, что разговариваю с цепочкой.

Я тупо смотрю на неё с нескрываемым удивлением. Вижу, как ещё недавно красовавшийся замок на цепочке приобрёл очертание милой мордашки с двумя оголёнными клыками, которые бережно прикусывали себе хвост.

— Ну чего уставилась! Не сверли глазами, а то выпадут сейчас! — говорит цепочка и, свернувшись калачиком на ладони, отворачивает голову в сторону.

Я, зажмурившись, наивно надеюсь, что, открыв глаза, буду в старой библиотеке с обычной книгой мировой фантастики в руках. Но нет; открыв глаза, обнаруживаю, что стою всё там же, на беззаботной поляне, со змеёй-цепочкой на ладони. Которая, бросив в мою сторону недоверчивый взгляд, принимается ползти ко мне обратно на шею. Перед тем, как стиснуть свой хвост в своих челюстях, она сказала:

— Меня зовут Ники. Будешь плохо себя вести — укушу.

Что мне нужно было ей ответить на такой открыто поставленный передо мной факт? Я просто промолчала. В моих мыслях плавали сомнения и в то же время радость, что вот, наконец-то, мир фантастики открыл свои двери для меня. Вопрос о том, схожу ли я с ума, или это плод моего воображения, не сильно тревожил разум. Честно говоря, в нашем мире, а точнее, в нашем тухлом мире, где никогда ничего не происходит, довольно скучно и неинтересно. И я с превеликим удовольствием согласилась бы сойти с ума. Так, по крайней мере, жизнь приобрела бы своё неповторимое очарование. Но так как мир одарил меня крепкими нервами и большим желанием что-то изменить, я просто доверяю тому, что вижу.

Глава 2. Мир между мирами.

Не успев отойти от новоприобретённого товарища с серебряной мордашкой, меня окрикивает мужской голос.

— Вы — та! — запыхавшись, произносит парень.

Я с недоумением рассматриваю его внешний вид и жду продолжения его слов. На вид он довольно симпатичный. На первый взгляд он даже может показаться человеком. Кто знает, кем он является в этом фантастическом мире. Одет словно граф: красная рубаха, сверху — жилетка из бордового бархата, обшитая по краям белым мехом, на котором виднеются три жемчужные пуговицы. На бордовой ткани можно увидеть синие узоры. Штаны также из бархата, но уже синего цвета. И синие туфли. Волосы чёрные, небольшой длины, взъерошенные и торчат иголками в разные стороны.

— Вы — та, что прибыла из внешнего мира? — спрашивает он.

— Из внешнего? То есть? — спрашиваю я.

Парень, осмотрев меня и заметив странную руку, отвечает:

— Внешний — это значит мир без магии и веры.

— Ну, так сказать, я не отсюда, — киваю я.

— Значит, всё-таки из внешнего. Меня зовут Штайн. Я твой личный гид по этому миру, а также главный в совете магов, которому поручена ответственность за гостя из внешнего мира, который поможет нашей стороне выиграть войну. Но об этом потом, сейчас я провожу тебя в замок, — наконец-таки заканчивает свою бесконечную реплику Штайн.

Я даже слово вставить не успеваю. Да даже понять хоть часть его слов.

— Моё имя Мария, — представляюсь я и протягиваю руку для приветствия.

Видимо, он не привык к подобной любезности, а потому, просто проигнорировав этот жест, отвечает:

— Приятно познакомиться со столь привлекательной дамой. Прошу! — добавляет он, предлагая мне идти с левой стороны от него в сторону замка. Куда мы и направляемся неторопливым шагом.

Какое-то время мы просто идём, ничего не говоря и пробираясь через заросли ярко-зелёной травы, которая переплелась со стеблями цветов. Цветы разных видов и оттенков, имеются даже зелёные цветы на зелёных стеблях и с зелёными листьями. Так сразу и не заметишь, что это не разновидность травы, а просто необыкновенные цветы. Собственно, вглядываться в причудливые формы и цвета нет времени. Мне всё не дают покоя его слова, что-то про войну… Я помогу им! Только не укладывается в голове — как? Нужно спросить у него.

С этой мыслью я обращаюсь к Штайну:

— А каким образом я могу помочь в вашей войне?

— Не волнуйся об этом, тебе всё расскажут в замке, — отвечает Штайн.

Ладно, раз уж он не говорит об этом, попробую узнать что-нибудь другое.

— Этот мир, он какой? — задаю я не очень-то, на мой взгляд, простой вопрос.

Штайн задумывается. Видимо, думает, как сократить объём ответа. Надеюсь, ответом не будут слова, типа, «в замке узнаешь». Нет, он всё-таки отвечает на поставленный вопрос.

— Этот мир в целом зовётся мир между мирами, так как разделён на два мира — тёмный и светлый. В тёмном мире живут существа, зовущиеся тёмными, а в светлом, соответственно, — светлые. Каждые несколько лет происходит война за мир между мирами. Какая сторона побеждает, та и царствует в главном городе и в обоих мирах до следующей войны. И так каждые несколько лет. Сколько точно — определить невозможно, — закончив предложение, Штайн замолкает.

А я, анализируя сказанное, пытаюсь представить эту картину. Как внезапно испытываю сильную боль в ногах. Резко останавливаюсь, сажусь в траву и пытаюсь стянуть обувь с ноющих ног.

— Что случилось? — спрашивает Штайн.

— Если бы я знала! — выдавливаю я.

Под толстыми кроссовками и носками я обнаруживаю изменившиеся ступни и ногти. Стопа стала немного плоской, а мои ранее розовые ногти стали не сильно длинными, но сужающимися к концу и слегка загнутыми к земле когтями. Они имели чёрный цвет и поблескивали металлическим оттенком.

— Что же это такое? — спрашиваю я, словно ни к кому не обращаясь.

— Ты изменяешься, — отвечает Штайн. — Совсем скоро ты примешь полный облик одного из существ, заселяющих тёмную сторону.

— Тёмную?! Тогда почему я должна помогать светлым? — спрашиваю я, вставая с травы.

— Ты — главный наш козырь. А подробности я расскажу в замке, как и говорил, — отвечает Штайн и подаёт мне знак идти дальше.

Я смотрю с тоской на любимые кроссовки, понимая, что придётся их здесь оставить. Составляю их аккуратно под деревом. Только подумать, засоряю магический мир всяким мусором из так называемого «внешнего» мира. Поднимаю с травы всё тот же чёрный зонтик, так бережно стиснутый ранее подмышкой. Раскручивая его в руке и продолжаю путь со Штайном.

— Скажи, а в этом мире могут говорить вещи? — спрашиваю я, беззаботно крутя зонтом.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает с недоумением Штайн.

— Ну, допустим, цепочка на шее… — отвечаю я, а в ответ слышу возмущения Ники:

— Вещь?! Сама ты вещь! Я, между прочим, твой помощник, так сказать — вечный спутник, а ты говоришь — вещь!

Я не успеваю ничего ответить, как Штайн всё говорит за меня.

— Конечно не вещь. В нашем мире нет такого определения, как вещь. Здесь у всего есть душа и собственный характер, — говорит он. — Ты много здесь ещё увидишь интересных созданий, вплоть до говорящих цветов и камней.

На этих словах безграничные травяные заросли заканчиваются, и мы выходим на дорогу, которая по прямой ведёт к замку. Я тут же убеждаюсь в словах Штайна о тёмной и светлой стороне этого мира.

Дорога выложена камнем: по левой стороне — это чёрные камни и между ними — белые прожилки, а по правой — белые с чёрными прожилками. По левую сторону дороги всё пространство занимают чёрные обгорелые коряги-деревья и чёрная выжженная трава, в некоторых местах виднеется чёрная земля. Не так далеко виден чёрный лес с устрашающим оттенком смерти, который словно говорит: «Войди в меня, и я заберу твою душу в ад». Может, мне это только кажется, но вся тёмная сторона внушает ужас, в отличие от правой, светлой, стороны, где поют птички, а не завывают свою жуткую песню неведомые зверушки.

Дальше мы продолжаем путь, ничего не говоря. Я лишь осматриваюсь, сравнивая противоположность сторон, и начинаю привыкать к тяжёлой левой руке. Я уже могла её немного приподнимать, а не тащить за собой, пропахивая землю. Это такой своеобразный след, как мы дошли до дороги из глубин светлой земли. Не представляю, что бы со мной было, очнись я на тёмной стороне. Уж точно самостоятельно дорогу бы не нашла. А кто там поможет-то? Съели, и не заметили.

Вижу, путь наш подходит к завершению, но чувствую — не к окончательному. Мы приближаемся к городу. В его возвышении стоит вполне обычный замок. То есть, почти обычный. Самые высокие — это три башни, тянущиеся в небо. На самой высокой, на крыше, виднеется какой-то символ, но я не могу рассмотреть его с такого расстояния. Город, как и сам замок, ровно по контуру разделён на две половины. Над светлой половиной сияет солнце, поют птички; дома и замок с правой стороны выложены из белых камней. На тёмной стороне сгущаются тучи, и летают чёрные вороны, разнося свой угрожающий крик по округе, а дома и замок выложены из чёрных и тёмно-серых камней.

Мы подходим к воротам, и Штайн идёт вперёд, чтобы показать пропуск, что он главный маг. Но его останавливает мой возглас.

— Что такое? — возмущённо оглядываюсь я, но за спиной ничего не нахожу.

Я ощущаю дискомфорт сзади, в джинсах, как бы это банально ни звучало. Оказалось, это хвост. Такой большой и пушистый, похож на волчий, серой окраски, но на несколько размеров больше. Мне приходится спустить джинсы во избежание жуткого дискомфорта.

— Почему я так быстро меняюсь? Во внешнем мире изменения так не происходили, — жалуюсь я.

— В нашем мире время течёт совсем не так, как во внешнем, — отвечает Штайн и идёт к воротам.

А я, поправив джинсы так, чтобы не спадали, прибавляю скорость, догоняя его. Впереди меня ждёт город и замок, где мне всё обещали объяснить.

Глава 3. Столица Межмирья.

Странное это всё-таки ощущение — вилять хвостом, но зато довольно приятное. Интересно, что это за существо, в которого я превращусь: хвост — пушистый, а рука — лысая.

Подойдя к воротам, я замечаю их особый вид. Ворота овальной формы, и, словно художник поверх обычного коричневого дерева нарисовал, с двумя кляксами. Чёрная — с левой стороны ворот и белая — с правой. Штайн уже поговорил со стражниками. Правда, я пропустила их разговор, так как была занята хвостом. Ворота распахиваются, и мы входим в город.

— Добро пожаловать в столицу Межмирья! — восклицает Штайн.

— Межмирья? — спрашиваю я.

— Да, Межмирья. Это сокращённо от мир между мирами, — отвечает Штайн и идёт прямо вдоль линии разделения сторон.

— А название у этой столицы есть? — спрашиваю я, рассматривая интересную планировку зданий.

— Название городу даёт победившая сторона, и несколько лет город живёт под этим именем и по новым правилами, до следующей войны. А всё время, пока идёт подготовка к войне и сама война, столица живёт без имени, — отвечает Штайн.

После этих слов он замолкает ненадолго, словно вспоминает что-то. А я тем временем смогу рассмотреть город.

Оказывается, эта линия разделения идёт прямо, не сворачивая ни на дюйм, и ведёт прямо к замку, также разделённому на две половины. Замок находится чуть выше города. Путь до него представляют узкие и широкие улицы. Земля, так же, как и главная дорога к замку, покрыта чёрными и белыми камнями. На улицах виднеются фонари как во внешнем мире. Также есть скамейки недалеко от домов.

Каждая из сторон отличалась своей оригинальностью и, конечно же, цветом. На территории тёмных всё в чёрных тонах и, в основном, готического стиля. А на территории светлых преобладает белый, а также розовый, оранжевый и другие яркие цвета. Стиль выполнения архитектурных творений приблизительно напоминает барокко с элементами чего-то чужеродного. Значит так: справа — всё яркое и «пухленькое», а слева — тёмное, узкое и длинное.

Сам замок тоже довольно шикарного вида. Башня, находящаяся на тёмной стороне, имеет вид готического собора, как во внешнем мире. Чёрная такая, и украшена какими-то зловещими узорами. Другая башня, на стороне светлых, выглядит, на моё удивление, так же, как на тёмной, но уже белого цвета, и украшена ангельскими перьями. Главная же башня — ровно на половину чёрная и белая, того же стиля, что и те две. Она имеет связь с двумя другими башнями, из главной можно попасть в тёмную и светлую. А также у каждой из башен есть свой вход внизу. На вершине главной башни виднеется тот знак, который, будучи у ворот, я не смогла рассмотреть. Но и с этого расстояния я не могу разглядеть символ.

Я решаю спросить это у Штайна и поворачиваюсь к нему. Он в этот момент, сбив меня с мысли, что-то вспоминает и мечтательно протягивает:

— Какая же она была красивая!

— Кто? — не удержав небольшое раздражение, спрашиваю я.

— Анириель, — отвечает он. — Она была дочерью тёмного лорда, который правил здесь до предстоящей нам войны. Город ещё в честь её назывался — Анирия. — Штайн, не дав мне ничего сказать, тем же голосом добавил: — Красивая нимфа была.

— Постой, я думала, нимфы только светлые бывают, она же тёмная?

— Не забывай, что есть и ночные нимфы, — отвечает Штайн невозмутимо.

«А я как будто знала, что ночные нимфы бывают. Столько книг прочитала, ни одной ночной нимфы не встречала», — бурчу себе под нос.

— А почему была-то? — уже громче спрашиваю я.

— Да убили её, — отвечает холодно Штайн и спрашивает: — А ты спросить что-то хотела?

Я уже и забыла, о чем хотела его спросить. Но, взглянув на башню, вопрос снова возвращается ко мне.

— Что там за знак на вершине главной башни?

— А это наш герб. Он наделён сильной магией, именно он решает, какая сторона победила, — отвечает Штайн.

Штайн собирается продолжить рассказывать, но мне становится плохо, и я не могу стоять. Он проводит меня до ближайшей скамейки. Мне очень сильно жжёт глаза, ощущение, словно горишь на костре. Такая сильная резкая боль. Но она так же неожиданно закончилась, как и началась. Подняв взгляд, замечаю удивление Штайна.

— Что? — спрашиваю я. Он меняется в лице и с улыбкой на устах говорит:

— Прекрасно выглядишь!

«Так я и поверила», — думаю я. И замечаю такую странность: всё вокруг словно изменилось. Поднимаю взгляд наверх и уже с большой точностью вижу знак на главной башне, и так чётко.

Он выглядит как глаз, одна сторона зрачка длинная и узкая, как у кошки, а другая — круглая, как у человека. Верхний контур глаза выполнен в форме чёрной змеи, морда которой с высунутым языком смотрит на светлую сторону. А нижний контур — также змея, но белая, и смотрит на сторону тёмных.

— И как же этот глаз определяет победителя? — спрашиваю я у Штайна, вставая со скамьи.

Штайн удивлённо смотрит и отвечает:

— Он изменяется, когда победа ясна. Если побеждает светлая сторона, то зрачок становится круглым, а змеи обе становятся белыми. А если тёмная сторона, то зрачок становится узким, и змеи приобретают чёрный цвет. Так мы и определяем победителя.

— М-да, странная система, — думаю я, и в этот раз, кажется, вслух.

Но на мои слова никто не реагирует. Собственно, по какой-то странной причине никого из народа на улице нет.

— А почему на улице никого нет? — спрашиваю я.

— Кто-то дома сидит, но в основном все заняты подготовкой к войне. В такое время всегда никого на улице нет, — отвечает Штайн.

Ещё один странный факт. Ужасно, наверное, жить по таким правилам. То война, то мир — не соскучишься. С другой же стороны, жить в вечной скуке тоже не вариант.

Вот она, дверь в замок. Она тоже не так проста, как может показаться. Как и ворота в город, имеет овальную форму. Но контур в этот раз не ровный, а волнистый. На тёмной стороне двери изображено какое-то существо со зловещим оскалом. А со стороны светлых изображена девушка, как лесная нимфа, с серебряными волосами.

Двери раскрываются, и предо мной распахивается целый магический мир. Внутри замок также разделён на светлую и тёмную стороны. Зал просторный, на полу расположен какой-то символ в большом кругу. Кажется, это тот же знак, что на вершине башни. Высокий потолок обвешан несколькими люстрами со световыми шарами. Они не дают тени облюбовать даже самый маленький угол. С порога слишком много не увидишь, но я замечаю наличие множества дверей и лестницу наверх.

К нам подошёл элегантно одетый мужчина с собранными в хвост волосами. Оказалось, это дворецкий, одетый в чёрный костюм.

— Грэй, будьте добры проводить даму в её апартаменты! — говорит Штайн.

Даму?! В апартаменты?! Это меня, что ли? У меня здесь есть свои апартаменты?

Грэй кивает Штайну и жестом предлагает идти за ним.

Да я бы с этим дворецким куда угодно пошла… Так, стоп, о чём это я?

— А ты куда? — окликаю я Штайна, который уже успел удалиться в глубину зала.

— Я сейчас всё приготовлю. Грэй потом позовёт тебя, — отвечает Штайн и, не сказав больше ни слова, скрывается за дверью.

— Идёмте, — произносит дворецкий и начинает подниматься по лестнице.

Да и голос у него приятный, мягкий такой, любезный. Так, что это я опять? Влюбилась, что ли? Я? в дворецкого?! Куда мир катится! Слава богу, мои мысли так и остались сугубо моими. Вслух я их не произнесла, а то стояла бы сейчас перед ним с красным, как помидор, лицом. Такое чудище, как я, да ещё с красной миной — ну просто замечательно!

Мы поднимаемся на третий этаж. Грэй останавливается возле двери и говорит:

— Прошу, мадам, отдыхайте. Как только всё будет готово, я приду за вами.

С этими словами дворецкий, измерив меня на прощанье подозрительным взглядом, разворачивается и уходит по своим делам.

Нет, ну как так можно. «Мадам», «отдыхайте», «я приду». Разве можно так издеваться? И что значит этот странный взгляд, уже не первый раз ловлю его на себе. Ладно, пора ознакомиться с апартаментами.

Я открываю двери, захожу, и передо мной предстаёт большая комната с высоким потоком. Посреди комнаты стоит большая кровать с балдахином. Всегда мечтала о такой кровати. Закрылся со всех сторон — и нет тебя, и не мешает никто. Возле кровати стоит небольшой шкафчик, а слева от двери — большое овальное зеркало. Меня как-то к нему сразу и притягивает. Подхожу, гляжу на своё отражение.

— Матерь божья! — всё, что я могла сказать. — Неужели это я?

Долго я стою, рассматривая своё отражение, словно в ступоре. Ладно, рука-лапа, к ней уже привыкла, но дальше. Глаза — вот что меня поразило. Левый глаз — абсолютно чёрный, как это уже случалось недавно. А правый вообще ярко жёлто-оранжевый, с кошачьим зрачком. Какой зрачок у чёрного, определить было сложно. Вот оно, значит, что за жжение было, и зрение изменилось. Весь внешний вид вызывает много вопросов. Скоро я вообще, наверное, человеческий облик потеряю. На голове вместо нормального уха стремится в небо белое звериное. Да, теперь мне ясен столь странный взгляд от Штайна и от дворецкого. И ещё хвост пушистый. Он мне уже полюбился даже, хоть и напоминает намагниченный ёршик. Ну что тут скажешь.

— Я милашка! — говорю я зеркалу.

А по ту сторону на меня смотрит взъерошенное чудовище. С правой стороны из-за уха волосы топорщатся в разные стороны. Ногти на ногах, правильней будет сказать — «на лапах», сверкают чёрным металлическим блеском. Из-за них ни одна обувь не налезет. Сзади красуется пушистый хвост, где-то в два раза больше, чем обычный волчий. Большая «лапища», — левая рука, — достающая пальцами до пола, с длинными серебряными когтями. Ну, прям Фредди Крюгер собственной персоной. Да ещё вдобавок в сером шерстяном свитере и в синих джинсах.

— Просто чудо! — думаю я вслух, не отводя пристального внимания от глаз. — Корова, блин! — несдержанно восклицаю я.

М-да, если бы коровы имели такие лапы, то они бы были хищными животными. Только подумать: у коровы вместо копыт — лапы с когтями. Это действительно страшная картина.

Мои красочные изречения прерывает стук в дверь.

— Госпожа Мария, можно попросить вас спуститься в зал? — раздаётся голос дворецкого Грэя.

Приятный голос приглашает меня спуститься, жаль только, обладателя этого голоса там не будет.

— Я — госпожа. Подумать только: уродище такое — и госпожа, — продолжаю излагать свои мысли вслух. — На кого я вообще похожа?

— На корову! — обижено восклицает мне отражение и тихонько, повиливая хвостом, удаляется в глубь зеркала. Сказать, что я была в шоке, значит ничего не сказать. Стою, ошарашено смотря на пустующее зеркало, без отражения.

Ага, и много мне тут ещё сюрпризов предстоит. Надеюсь, эта прелестная кровать хотя бы не живёт своей отдельной жизнью.

Глава 4. Тёмная сторона.

Тем временем главный тёмный в своей пещере.

Уже вторые сутки не могу заснуть. Сижу возле кровати в кресле. Из одной руки в другую перекидываю энергетический шар. Как же тяжело ждать долгое время от войны до войны. Моя голова сверху донизу забита предстоящей войной. Понка летает вокруг меня и пытается заговорить. Но я запретил ей это. Каждое её слово дороже всего золота Межмирья. А их у неё не много. Горгульи по своей природе не могут говорить, но она особенная. Понка похожа на летучую мышь. Глаза, что я ни с какими другими не спутаю, красные, как кровь. Хвост в форме ломаной линии. Прелестное существо, которое является моим помощником. Она наделена магическими способностями. А я являюсь самым главным среди всех тёмных; тот, кто желает победить эту войну и править Межмирьем.

Каждый раз, как война, у нас, тёмных, возникают проблемы. Школ магии нет, приходится тренировать младшее поколение самому. Вместо того, чтобы разрабатывать план действий. Живём в глуши тёмных земель, в глубокой пещере. Прямо цитадель целая, и всё под землёй среди чёрного леса. Интересно, как светлые готовятся к войне? Знать бы их планы, тогда можно было бы легко победить. Ну вот зачем светлым царствование? Что им это принесёт? Всё равно через несколько лет опять война. Много смертей, крови и испачканных полов в замке. Они же не любят грязь, да и терять товарищей. Сдались бы сразу, и мучиться бы не пришлось.

— Разрешите войти? — спрашивает мой подчинённый, стоя у входа.

— Заходи уже. Что там у тебя? Узнал чего? — спрашивает Зик в надежде, что этот разведчик хоть что-то выяснил о планах светлых.

«Предыдущий, как ушёл, так и не вернулся до сих пор. Мучаюсь в догадках, что с ним светлые сделать могли. Либо он не достиг места назначения, либо к светлым переметнулся».

— Докладываю: в главной столице замечен призванный человек из внешнего мира. С какой целью и какие роли он будет играть в судьбе войны мне неизвестно. На этом всё. Мне продолжать преследовать? — сообщает разведчик.

— Нет, не надо. Иди пока отдохни, — отвечает главный и, проводив взглядом уходящего подчинённого, утопает в своих размышлениях.

Вот, значит, как — уже прибыл человек. И какой дальше шаг они рассчитывают сделать? Эх, жаль среди светлых своих шпионов нет. Так, пора собирать войска. Ну и что, что ночь? ну и что, что все спят? Я не сплю, значит, и они подымятся. Нельзя сидеть и ничего не делать, светлые могут в любой момент удар нанести, а мы тут спим.

— Нистарк! — рявкает Зик на всю пещеру. Так громко, что аж Понка, спящая на плече, автоматически отлетает в сторону.

Это бывает, когда на меня нападают; я криком сигнализирую ей, чтобы спряталась где-нибудь.

На мой зов тут же приходит ответ: прямо передо мной, окутанный синим пламенем, появляется Нистарк, один из главнокомандующих.

— Вызывали? — спрашивает он тяжёлым басом.

Хоть по внешнему виду он довольно астеничного телосложения, этого точно нельзя сказать по его голосу.

— Да! Немедленно начинай собирать войско. Война может начаться в любой момент. Мы должны быть готовы ко всему. И собери, наконец, всех сфринглов, отсортируй их по общинам. И начни их подготовку к бою. Нельзя же так тянуть, в конце-то концов, ну, — отчитывает главнокомандующего за долгую подготовку к подготовке.

— Будет сделано! — чуть ли не кричит тот в ответ.

— Да, и без халтуры, пожалуйста, — говорит Зик напоследок, провожая Нистарка холодным сердитым взглядом.

На что тот кивает и исчезает в синем пламени.

Сомневаюсь я, что он сделает всё мною порученное так же быстро, как отозвался на зов. И вообще, не идут мне эти серьёзные глаза, по натуре я добрый. Ну, может, садист немного, признаю. Но кто в наше время не садист. Разве что светлые ещё держатся. Они вообще феноменальные существа. Тёмные же не страшные, а добрые, в основном. Вот только, как война — становятся чёрствыми и агрессивными. Если б не эти светлые, то и воевать не надо было б. Хотя, как говорил мне в детстве отец: «В каждом тёмном, каким бы он добрым и мягким ни был, всегда присутствует капля черноты и тяга к войне. Потому что только в войне тёмный реализует всего себя целиком». Если представить в этой роли Нистарка, то не думаю, что стал бы он этой войной с большим энтузиазмом заниматься. Он и мои-то поручения с большой натяжкой выполняет. Ему главное уединение, несколько изобретённых магических заклинаний и небольшое количество подопытных. Но об этой его стороне только мне известно. Зашел как-то проверить, чем он вместо моих поручений занимается. Так и узнал. И не жалко ему подопытных так мучить. Хотя нет, не жалко, он же тёмный, что ему до чужих страданий. Ладно, засиделся я тут уже что-то, в мыслях своих. Светает уже. Пора идти проверять, чем Нистарк занимается. Да и следующий магический приём ученикам показывать, а то времени-то уже нет. Светлые в любой момент напасть могут, нужно быть готовым.

Глава 5. Ближе к делу.

Покинув свои прекрасные и на удивление живые апартаменты, спускаюсь по лестнице вниз. Нет, всё-таки я правильно заметила, это именно третий этаж. Мои мысли заняты прелестным знакомством со своим отражением, которое, кажется, на меня обиделось.

Что ж, думаю, это не последнее моё знакомство со странными «вещами».

Спустившись, я нахожусь в пустом и загадочном коридоре возле выхода совсем одна: ни дворецкого, ни Штайна нигде нет. Пройдя вглубь зала, останавливаюсь на большом круге с символом на полу, он кажется стеклянным под моими ногами.

— Прошу сюда! — говорит Штайн, выглядывая из-за двери.

Честно сказать, у меня чуть инфаркт не случился: в такой тишине, без единого звука, открылась дверь, и громкое приглашение войти. Я бы вошла, вот только лёжа и ногами вперёд.

Штайн даже внимание не обращает на мой прыжок на месте, просто оставляет дверь открытой. Новая комната выглядит намного дружелюбнее, чем безлюдный коридор. Меня снова пугает дверь. Она захлопывается за мной с таким грохотом, словно нарочно хочет моей преждевременной кончины.

Удивительно, как такая тихая, белая дверь, может так нашуметь, закрываясь? Похоже, она тоже имеет свой собственный характер.

Предо мной открывается большая светлая комната круглой формы. По центру на полу также красуется знак, что и на главной башне. Но здесь он выглядит веселее, чем в зловещем коридоре. Стены, казалось, сделаны из дерева. Они имели светло-коричневый оттенок.

Странно, но я не заметила здесь ни одной люстры. Непонятно, что так сильно освещает комнату.

— Не стой у входа, подойди, я тебя кое с кем познакомлю! — кричит Штайн, словно находится в лесу.

Не думала, что эта комната окажется такой большой. С порога очень сложно заметить её размер. Подойдя к Штайну, я замечаю рядом с ним старичка намного ниже нас ростом. Он одет в длинный плащ, лицо украшает длинная белая борода до самых стоп. На голове — синяя конусная шляпа, на конце которой бубенчик; он звенит при каждом шаге старичка. А на его носу сидят круглые очки.

Ну чем не маг? Я так сразу рот открыла, подумала, он либо звездочёт, либо главный маг этого мира. Но меня поспешили разочаровать и удивить.

— Мне очень приятно познакомиться с вами, Мария! — дрожащим голосом говорит старичок, протягивая мне руку для приветствия.

— Это хранитель этой комнаты, — говорит Штайн. Это заставляет меня почесать затылок.

Честно сказать, не думала, что у них такие низкие должности. Что, просто хранит эту комнату? Как сторож музея какой-то.

— Приятно познакомится, — отвечаю я, и с нескрываемым выражением глупости на лице добавляю: — А вы точно не маг?

Старичок смотрит сначала на меня, как на дуру, потом на Штайна, и с выражением полной беспомощности дрожащим голосом отвечает:

— Я хранитель всех чудес и возможностей этой комнаты. А магией у нас занимается мистер Штайн и его ученики.

Так, понятно, он не маг и не звездочёт. Стоит прекратить почёсывать затылок и тупо улыбаться. А то его уже передёргивает находиться рядом с зубастым глупым монстром.

Штайн жестом приказывает старичку что-то сделать, и тот, несмотря на свой возраст, сломя голову бежит в отдалённую часть комнаты. Бубенчик на его шляпе громко звенит.

— А как его имя? — спрашиваю я почти шёпотом.

— Да никак, зови его хранитель круглой комнаты, — отвечает Штайн и отходит куда-то в сторону.

Хранитель круглой комнаты — а покороче никак придумать нельзя было? Так язык сломать можно. Особенно если быстро произносить. Вот что первое в голову приходит, так это мысль: у них тут что, все комнаты разной формы и в каждой свой хранитель?! Это значит, в одной — хранитель круглой комнаты, в другой — хранитель квадратной комнаты, а в третьей — хранитель параллелепипедной комнаты. Бред какой-то.

Старичок проносится мимо меня с характерным звоном, чем отвлёк меня от бредовых мыслей. Штайн жестом приглашает меня подойти к столу. Как окажется позже, я стою на самом главном чуде этой комнаты — на символе мира. Одним нажатием какой-то невидимой кнопки из зрачка выходит прямой луч, состоящий словно из мельчайших голубеньких «светлячков». Сначала он не шевелится, потом покачивается и начинает расширяться. Маленькие «светлячки» принимаются вращаться по своей оси. И когда линия превращается в большой экран, появляются разные изображения. Сначала это вид этого мира и замок. После этот самый хранитель подходит к экрану вплотную, прикасается к нему, и экран показывает совсем другое. Передо мной предстаёт лицо очень симпатичного парня. Приятные, мягкие черты лица, немного острый нос, плавная переносица, красивые серые, почти белые, глаза с узкими зрачками и великолепные серебряные волосы. Причёска взъерошенная, придающая образу немного озорства, но в целом образ будит странную тягу к этому человеку, если он вообще человек, конечно.

— Это главный наш враг, предводитель тёмных — Зик, — перебивает мои мысли Штайн.

«Зик… И имя у него интересное», — думаю я и заканчиваю свою мысль громким возгласом удивления:

— Главный враг?!

Старичок, услышав мою реакцию, утыкается носом в пол и качает головой. Только сейчас я замечаю, что в руках он держит толстенную книгу. Она, скорее всего, в два раза тяжелее веса этого самого хранителя.

— Да, он тот, кто возжелал сидеть на троне в главном зале этого замка. И нам предстоит сражаться с ним, — говорит Штайн.

Он хочет продолжить, но я перебиваю его, мне было интересно, что же это за книга в руках хрупкого старичка.

— А что это за книга?

— Это книга истории нашего мира, с каждым веком она становится всё толще и толще, — отвечает Штайн.

Он берёт книгу у старичка и кладёт её на стол.

Довольно пыльное издание. Вот мне интересно, её кто-нибудь издавал? Похоже, что нет, это же магический мир.

Книга сама открывается на каком-то стихотворении, и я не ленюсь читать его вслух.

«Между Светом, между Тьмой

Вырос город небольшой.

И великая война.

Будет свет, а может — тьма.

Кто победу принесёт,

Будет править вечность тот».

— Э-э… вечность? — не удерживаюсь от вопроса я.

— Да, в том-то и заминка. Вечность здесь длится очень недолго — несколько лет или век; это зависит от того, как скоро свету или тьме надоест мир, — отвечает Штайн. Он поднимает взгляд на мою задумчивую физиономию.

Да, похоже, война в этом мире — привычное дело.

— И как я понимаю, часто надоедает? — спрашиваю я.

— Чаще всего именно тёмная сторона устаёт от мира, это смысл жизни всех тёмных — воевать.

— А что, и у светлых случаи были? — спрашиваю я с отвращением на лице.

— Были, но нечасто, — говорит Штайн. Он снова нажимает на какую-то кнопку. Её я опять-таки не замечаю, а вот изменившееся изображение не скрывается от моего внимания. На экране появляется странное существо — не то летучая мышь, не то уменьшенная горгулья, со странным зигзагообразным хвостом.

— А это Понка, маленький помощник, нашего злейшего врага Зика, — говорит Штайн, сделав особый акцент на слове «злейшего».

— Э-э… всегда хотела спросить, кто такие помощники и для чего они нужны? — Выражение лица в этот момент у меня наиглупейшее. Хранитель круглой комнаты смеряет меня презрительным взглядом. Он поправляет свои круглые очки с серебряным отливом и отворачивается в сторону, не желая учувствовать в разговоре. Штайн, и глазом не моргнув, начинает мне всё по порядку объяснять.

Как он меня только терпит. Хотя если бы он мне по дороге хотя бы половину рассказал, не стояла бы я сейчас с таким глупым видом.

— Помощники — это часть нашего живого мира, они каким-то образом являются связанными с той или иной личностью. Чаще всего, с раннего детства, или являются чем-то дорогим для нас, какая-нибудь «вещь», как бы сказали во внешнем мире. Или существо. Но чаще всего, помощники определяются не в течении жизни, а при рождении. Вот, например, Понка, помощница Зика, была с ним с самого его рождения. Так получилось, что её родители были убиты на охоте. Она попала к отцу Зика и стала помощником его сына. Это главная и обязательная часть каждой личности. Вот у хранителя круглой комнаты помощником служат его необыкновенные очки, — говорит Штайн, показывая на старичка в двух шагах от нас.

Тот поворачивается, блестит очками и, ничего не говоря, отворачивается обратно.

— А у тебя змейка Ники, бывшая «цепочка», является помощником.

Я смотрю на Ники, которая мирно лежит на свитере, и хочу спросить, но Ники меня опережает:

— Это что же «бывшая» цепочка? Я и сейчас хорошо справляюсь с этой задачей. И вообще, мне тут одиноко, никто со мной не разговаривает. Что, мне каждый раз самой в разговор встревать?

Я ошарашена подобным заявлением, она ещё и недовольна. С ней не разговаривают, а я что, должна вот так тупо болтать с цепочкой? Может, она и помощник, но я-то не привыкла к подобному общению с предметами. Да ещё так властно сказала, будто она королева, а мы все вокруг — её подданные.

Я так ничего и не отвечаю. Тупо стою рядом со Штайном и слушаю их диалог.

— Извини, пожалуйста, меня за мою грубость, — говорит Штайн Ники. — Обещаю, этого больше не повторится. Думаю, Мария со мной согласна. — Он приводит меня в сознание взглядом, говорящим: «ну, не молчи!».

— Да, да, обещаю, я не буду молчать, — неохотно поддакиваю я.

Что ж, Ники, вроде, устраивают эти слова, и она нежно зевает, оголив маленькие клыки. И засыпает в застёгнутом положении.

— А у тебя какой помощник? — спрашиваю я, переходя на шёпот, чтобы не разбудить серебряную вредину.

— У меня его нет, — печально отвечает Штайн и добавляет: — Был давно, но один несчастный случай сгубил моего помощника. В этом есть моя вина и самая главная ошибка моей жизни. Но не будем о грустном. Главное знай, твой помощник — это самая важная часть твоей души. Так что храни её, словно от этого зависит твоя жизнь. — Он отводит взгляд в сторону.

Его сильно задело воспоминание о том случае. Штайн погрузился в грустные мысли.

Его слова что-то перевернули внутри меня, я за миг изменила своё отношение к Ники. Её подарил мне отец на день рождение, если подумать, то этот подарок мне довольно дорог, хотя мои родители со мной, а также сестра. Вроде бы, семья — это то, о чём можно мечтать, и у меня она есть. И эта цепочка является частью моей души, частью чувств к родителям и тем, кто меня окружает.

На этот раз я сама нарушаю паузу и спрашиваю:

— И чем же частицы души заслужили такое название, как помощники?

— Помощники всегда рядом, всегда очень внимательны к своему хозяину и могут спасти хозяину жизнь ценой своей, — отвечает Штайн так, словно и не выходил из своей вечной грусти. — Но бывают и другие способы помощи, такие, как, например, разведать обстановку на вражеской территории. Это умение Понки.

Его слова снова заставляют меня посмотреть на изображение уменьшенной копии горгульи чёрного цвета. У неё большие красные глаза. Но Понка не кажется страшной. Скорее, она походит на милое маленькое существо.

Следом картинка сменяется изображением другого тёмного, вот он-то действительно внушает ужас. По словам Штайна его зовут Нистарк. Грозное имечко. И внешность от него не отстаёт. Взъерошенные тёмные короткие волосы и грубые черты лица. Злобный сверкающий взгляд и перекошенная насмехающаяся улыбка. В этом лице сразу заметен нескрываемый садизм. По моему телу целая стая мурашек пробегает, придавая этим мне ещё более испуганный вид. Хотя, честно сказать, я не испытываю страх, просто, глядя на эту физиономию, чувствуешь зловещую ауру, и сразу видно, что этот тёмный любит мучить людей. Экран расширяет картинку, и, помимо портрета, становится видно его телосложение. Чёрно-коричневый костюм, включающий, помимо ткани, железные вставки. Телосложение не очень мощное, но и не тощее.

— Это один из главнокомандующих, он отвечает за армию сфринглов, — говорит Штайн, наблюдая за моим изумлением и в то же время непониманием. Я слышу новое не знакомое мне слово. И он продолжает:

— Сфринглы — это разновидность монстров полу-оборотней. Они скрещенные с существами по имени нувы. Те обладали магическими способностями, извлекая из себя шары энергии, а иногда даже огненные шары. Но это зависит от силы духа каждого существа. Нувы выглядели лысыми и бесполыми, хотя, на самом деле, их пол можно было различить только в период размножения. Сами они были маленького размера. Их скрестили с ликантропами. И, на удивление, смогли вывести особый вид существ: сильных, как оборотни, и владеющих магией. Честно сказать, от нувов они взяли основу, внешний вид и силу. А от оборотней остались их огромные размеры, пушистый хвост и большой набор острых клыков и когтей.

— Это получается, я скоро стану сфринглом? — говорю я, рассматривая свою огромную лапу, веса которой я уже почти не чувствую.

— Да, позволь рассказать о них побольше. Эти существа также имеют человеческую основу, но принять вид людей уже не могут. И действительно, так же, как у нувов, у них невозможно определить пол по внешности. Ничто не выдаёт на их теле половую принадлежность. Только когда приходит время вынашивать потомство, они меняются, и их половые органы выходят наружу из внутренностей самого существа и…

— Так, стоп, хватит мне о их популяции рассказывать. И о мерзких на вид размножениях. Мне уже противно представлять то, о чём ты говоришь, — перебиваю я Штайна.

Честно говоря, в моём воображении нарисовалось картина из фильма «Чужой», жуть страшная.

— Ладно, извини, я немного увлёкся. Ближе к делу. То, что тебе нужно знать, что их всё-таки можно различить по половому признаку. Об этом говорит расцветка их кожи и глаз. Например: женскую особь различают по белой коже, серебряным когтям, оранжевым глазам и хвосту серого цвета. А мужскую — по чёрной коже, чёрным глазам, чёрным когтям с металлическим отливом и хвосту, также имеющим чёрный цвет. Но бывает, очень редко, рождаются особи с рецессивным признаком, по ним очень сложно определить пол. Они разного цвета, взявшие и от мужской, и от женской особи по цвету. И как я успел заметить, ты именно к ним и принадлежишь, — говорит Штайн, внимательно посмотрев на меня.

Меня передёргивает от его взгляда. И до меня только сейчас доходит вся серьёзность моего положения.

— И что я должна делать? — спрашиваю я, переходя на шёпот.

Взгляд Штайна смягчается, и уже без ноток серьёзности и жути он произносит:

— Пока ничего, ты ещё не приняла полный облик. Ты должна отдохнуть. Выспись как следует. Во сне изменения идут быстрее. А потом мы приступим к началу битвы.

— И в чём же заключается это начало битвы?

Видать, Штайн не хотел вдаваться в подробности именно сейчас, но, прогнав мысли, он решает посвятить меня в план.

— Ты и я проникнем в армию сфринглов, так проще добраться до Зика. Нужно пройти незамеченными, чтобы Нистарк ничего не заподозрил. А потом нанести удар по самому Зику. Подробности расскажу, когда ты будешь готова.

М-да, как-то насторожила меня простота его слов.

— А я потом смогу стать снова собой? — спрашиваю я, смотря прямо в глаза Штайну.

— Да, конечно, ты же не чистокровный сфрингл. Как только твоя роль закончится, ты снова примешь человеческий облик.

Вроде, меня устроил ответ, но всё же хотелось задать ещё несколько вопросов до того, как Штайн отправит меня наверх. Но как он сказал, мне нужно выспаться.

— А почему тёмных нет в городе?

— Они все ушли в чёрный лес, у них там целый город под землёй. Тёмные там готовятся к войне. Как ты заметила, в нашем городе нет школы магии. В светлых землях главным магом являюсь я, а также у меня есть свои ученики, но у нас нет школ.

— А почему бы их не построить? — не успокаиваюсь я.

— Как-то давно у нас была школа для светлых и тёмных, но тёмные не хотели изучать магию наравне со светлыми. Это была самая огромная война, развязавшаяся на почве магических разногласий. С тех пор школ больше нет. Да и на каждой из сторон школы не строят, мы просто берём одну комнату замка под класс и занимаемся с учениками. Как-то не принято с тех пор строить школы.

Да, странный мир, однако. Сложно их понять, но не стану приставать, пусть живут, как хотят. Я же, в конце концов, только гость в этом мире.

— И у тёмных так же: кто-то один учит новичков магии в пещерах под лесом, — продолжает свой рассказ Штайн.

Зря я, наверное, спросила, теперь ещё один вопрос вырывается из меня:

— Откуда ты столько про тёмных знаешь?

Старичок кашляет два раза, напоминая нам о своём присутствии. А Штайн, словно снова пропал в своих воспоминаниях, с грустью отвечает:

— Когда-то я и Зик были хорошими друзьями…

На этом его слова прерываются, кажется, он не желает больше об этом говорить. Его ответ повергает меня в шок. Старичок опять кашляет. И тут экран мигает, и я замечаю стоящий на той стороне комнаты пьедестал, а на нём — огромный хрустальный шар. Честно говоря, из чего он сделан, я точно не представляю, но выглядит он именно как хрустальный.

Забыв про всё, я подбегаю к нему и, кардинально меняя тему, кричу:

— А что это за шар?

Штайн и тот самый хранитель словно просыпаются от кошмарного сна, подскакивают на месте и подбегают ко мне, не дай бог я что сломаю.

— А это, можно сказать, самая важная вещь в этой комнате, да даже во всём мире! — оживлённо кричит Штайн.

Заметив моё перекошенное лицо, он понимает, что перестарался с громкостью и извиняется. А старичок просто стоит рядом, опять-таки ничего не говоря. Вот удивительно сходство этого хранителя с обычным хоббитом из мира Толкиена. Он даже до вершины этого пьедестала не достаёт и стоит в сторонке.

— Этот шар имеет способность знать всё, что происходит в этом мире, а также видеть внешний» мир, — продолжает уже тише Штайн. Заметив моё удивление, он продолжает: — Его называют «шар порталов». Именно он способен найти из всех жителей внешнего мира героя. Он создаёт портал по телепортации этого человека в наш мир. Именно так ты попала к нам.

Да, действительно, интересный шар. Размышляя и слушая объяснения Штайна, я рассматриваю шар и жизнь внутри него. Потому что, как только все обращают на него внимание, внутри начинают происходить какие-то движения. Появившаяся белая полоса наподобие дымки вырисовывает различные узоры.

— Этот шар не умеет говорить, но он может показывать изображения, что являются его ответом.

Слова Штайна прерывает кашель радом стоящего старичка, и он мгновенно переключается с одной темы на другую.

— Ах да, уже поздно, тебе пора отдыхать. Иди в свою комнату, завтра я сам приду за тобой. — Не скрывая напора, Штайн напрямую выпроваживает меня прочь из комнаты.

Я даже моргнуть не успеваю, как оказываюсь за дверью светлой комнаты. Дверь, словно насмехаясь надо мной, с большим грохотом захлопывается. Всё-таки в коридоре, несмотря на его освещённость, очень жутко находиться, особенно в одиночестве. Но тут же моё одиночество нарушает голос дворецкого Грэя. Это было так же неожиданно, как и резкий звук закрывшейся двери. Да что это такое, вы что, смерти моей хотите?

Конец ознакомительного фрагмента.