Добро пожаловать в Пхеньян! Ким Чен Ын и новая жизнь самой закрытой страны мира

Трэвис Джеппсен, 2018

Писателю Трэвису Джеппсену необычайно повезло: он стал первым американцем в истории КНДР, которому разрешили обучаться в Пхеньянском университете. В течение нескольких лет и пяти поездок в Северную Корею он наблюдал за тем, как стремительно меняется жизнь самой закрытой страны мира в эпоху молодого лидера – Ким Чен Ына. Оспаривая образ Пхеньяна как показной столицы, где все устроено для иностранцев, а также слухи о том, что северокорейцы – это роботы с промытыми мозгами, Джеппсен знакомит читателей с множеством реальных персонажей – от министров, занимающихся контрабандой западных продуктов, до молодых людей, влюбленных в американскую поп-культуру. Личные наблюдения, беседы с жителями КНДР и беженцами, изучение архивных материалов позволили Джеппсену выйти за рамки журналистских клише и показать Северную Корею во всем ее противоречии и сложности. «Добро пожаловать в Пхеньян» – необычная книга: это не политологический анализ, а документальный роман. Так о Северной Корее никто не писал.

Предисловие автора

Написание книги — это деятельность, которая поглощает вас полностью. Вы гонитесь за какими-то аморфными идеалами, которые часто не в состоянии внятно высказать, чтобы понять, где же правда. Именно поэтому вам необходимо это всё ЗАПИСАТЬ. А если речь идет о человеческих жизнях, то процесс написания книги таит в себе потенциальную опасность. Любой, кто решится ступить на территорию Северной Кореи, должен отчетливо это осознавать. Северная Корея ставит под вопрос базовые принципы реального мира. Это снова и снова напоминает мне о путях, которыми «правда» постоянно переопределяется окружающим ее контекстом.

Северная Корея ставит перед иностранными исследователями многочисленные проблемы. Когда я работал над данной книгой, одна проблема всегда была в центре моего внимания — безопасность, причем в меньшей степени моя собственная, а в большей — тех, с кем я пересекался на своем пути. Был необходим некий компромисс для защиты источников информации. Всё изложенное в этой книге — правда в той части, что касается происходившего со мной или с теми, кого я хорошо знаю. Многие другие упомянутые истории на самом деле являются результатом моей авторской «компиляции» событий из жизни двух или более реальных людей. Большинство имен было изменено. Например, товарищ Ким Намрён (Kim Nam Ryong) — это собирательный образ, созданный на основе биографий многих людей, с которыми я встречался, даже дружил или о которых я так или иначе узнавал. Некоторые из них являются жителями Пхеньяна, другие были ими в прошлом. «Корейская государственная туристическая компания», в которой работает этот собирательный персонаж, — вымышленная фирма, ее деятельность описана на основе знаний, почерпнутых мной из наблюдений за несколькими принадлежащими государству туристическими бюро.

Среди беженцев, с которыми я общался на Юге или в других странах, я пытался найти тех, кто намеренно избегал общения с прессой. Некоторые из них требовали плату за свои интервью — от общения с такими людьми я старательно уклонялся. Стремясь не подвергать общавшихся со мной опасности, но при этом не предлагая им денег, я пытался выработать такой сценарий разговоров с ними, при котором у них не было бы никаких внутренних мотивов давать мне какую-либо ложную информацию о том, что они пережили в прошлом и чего они ожидают от будущего.

В дополнение к этому «камуфляжу» я использовал и другие приемы из арсенала писателя-публициста для достижения краткости и ясности. В частности, я изменил временной порядок нескольких событий, слил воедино ряд интервью, чтобы изложение материала выглядело более логично. Моей целью было дать читателю не дневник с точным описанием происходивших со мною в Северной Корее событий, а скорее представление о том, что я чувствовал и переживал там во время нескольких своих поездок. Хотя события в книге разворачиваются в основном вокруг моей учебной программы 2016 года, иногда я дополнял повествование примерами из более ранних поездок, а также тем, что видел уже позднее — в 2017 году.

Мне также пришлось решать проблемы достоверности источников информации и возможности проверки фактов. Как подтвердит любой, кто занимался изучением Северной Кореи, стандартные журналистские и научные подходы к проведению исследований очень часто невозможно использовать в данном контексте. Приходится отделять факты от слухов и домыслов. (Ирония состоит в том, что это в действительности отражает реальность, в которой живет среднестатистический северокореец, получающий «из уст в уста» наиболее ценную для себя информацию.) Это противоречие постоянно возникало в процессе моей работы над книгой. Поэтому я пришел к выводу, что наиболее честным будет каждый раз упоминать об этих философских затруднениях по мере их появления. Несколько таких моментов переданы в книге в виде диалогов между мной и моими попутчиками.

Были и проблемы лингвистического характера. К вящему удивлению, существуют две системы транслитерации слов корейского языка при написании их латинскими буквами. Так называемая система Маккьюна — Райшауэра (Mc Cune — Reischauer romanization), которая считается устаревшей, до сих пор в ходу в Северной Корее. В Южной же Корее с 2000 года официально используется Новая система романизации (Revised Romanization system). Еще больше запутывает ситуацию и то, что большинство самых употребительных имен собственных подчиняются старой системе Маккьюна — Райшауэра в обеих Кореях (например, транслитерация самой распространенной корейской фамилии «Ким» остается «Kim», а не «Gim», как этого, казалось бы, требует новая система; латинское написание названия столицы КНДР также сохраняет написание «Pyongyang», а не «Pyeongyang», что соответствовало бы новой системе). Принимая во внимание преобладание старой системы транслитерации в англоязычной литературе, а также то, что я начал изучать корейский язык именно в Северной Корее, в данной книге я придерживаюсь транслитерации корейских слов по системе Маккьюна — Райшауэра. При этом я не буду ставить дефис в написании корейских имен, которые всегда идут за фамилиями (например, на Юге будет «Jong-un», в то время как на Севере это «Jong Un»)^[1].

За исключением только что описанных сложных случаев я постарался сделать так, чтобы в книге говорилось то, в чем я уверен на сто процентов. Любые возможные ошибки, если они вдруг встретятся, остаются на моей и только на моей совести.

Примечания

1

В отечественном корееведении до сих пор нет единого общепринятого способа передачи корейских слов и имен собственных кириллицей. Принимая к сведению существующую вариативность в этом вопросе, хотим отметить, что в данной книге мы исходим из следующих принципов: в основе нашего подхода — практическая транскрипция, а не транслитерация; транскрипция дается в соответствии с орфографическими нормами современного корейского языка в КНДР по системам А. А. Холодовича и Л. Р. Концевича, широко применяемым в академическом корееведении; при записи корейских имен сначала идет фамилия, а затем слитное написание двусложного имени (пример: Ким Намрён, а не Ким Нам Рён); исключениями в данном случае являются исторически устоявшиеся написания имен лидеров страны: Ким Ир Сен, Ким Чен Ир, Ким Чен Ын. — Примеч. ред.