Центр земли

Троцкий, 2022

Пойми, не будет мотивации, которая заставит тебя вылезти из собственной натуры, перерасти себя. Но попыток попробовать, оставлять нельзя. Возможно, эта книга – очередная попытка. Возможно – это бред, написанный очередным умником, который решил, что он лучше других. Я бы обозначил все здесь написанное – терапией, либо – дорога. В любом случае, для тебя здесь нет ничего важного. Или, все важное здесь – для тебя? Содержит нецензурную брань.

Знаешь, эту звенящую бытовую тишину. Твой еле живой взгляд в одну точку, и мысли, прыгающие друг на друга. Вызволяешь девушку из беды. Решаешь спор между друзьями, используя слова что так часто забываешь, и не особо понимая их значения. Ты на сцене, поешь свою любимую песню, и вся публика от тебя в восторге. Путешествие, о котором мечтал, подвиги на которые ты готов — настоящий кусок эйфории в твоей мечтательной голове — доза, к которой давно привык, и от которой не можешь отказаться. Эти бесконечные разговоры с самим собой, в попытке понять кто ты, и что есть порядок и смысл вещей и действий, вокруг тебя. Раз за разом пытаясь разложить эту партию, пытаясь подсмотреть будущее и привести настоящее к общему порядку.

1.

Мы снова вчетвером за столом, вечер того же дня. Карты, вискарь, моя стряпня. Я, Второй, Третий и Четвертый, мои славные частицы здравого рассудка — мое общество добрых душонок. В своей забитой голове не нахожу лучшей идиллии чем эта, и все же каждый раз, чувство, что я занят абсолютно не тем.

Второй: — Ходи!

Третий: — Ты же ходишь.

Четвертый: — Стойте, сколько карт ушло?

Третий: — Шестнадцать.

Первый: — Похоже, не видать мне бонуса.

Второй: — Короче, вы бы что выбрали? Умереть от холода,

или огня?

Четвертый: — Самый смелый человек в этой комнате, вновь

говорит о смерти.

Второй: — В том, что я пугаюсь каждого шороха, виноват мой

вечно бухой отец, ты же в курсе.

Первый: — По-моему мы, итак, здесь от холода отъедем.

Третий: — Уж лучше сгореть.

Второй: — Да, я бы тоже лучше сгорел.

Первый: — Какой день подряд мы тут сидим? Уже пятый,

восьмой?

Четвертый: — А в чем дело?

Первый: — Как-то это все мрачновато с каждым разом.

Второй: — Вчера была смерть от диареи или рвоты.

Третий: — Ха-ха.

Четвертый: — Ты снова думаешь о нашем «упадшем»

состоянии?

Первый: — Да.

Второй: — Покорные рыбки в аквариуме…

Первый: — Когда мы попустились своей мальчишеской

гордостью и стали потакать тем взрослым, кого раньше призирали? Наш авантюризм, вдохновленный стаканом самогона и жаждой нового, исчез, с бутылкой дешёвого вискаря, что мы сейчас пьем. И приходом детей, пляшущих как мартышки. Нам не нужно ничего — все идеи воплощены в смартфоне.

Третий: — Опять понесло…

Второй: — Стоит только выпить.

Четвертый: — Да друг, но дело не в дешевизне вискаря, и не в

идеи корпораций превратить стадо в тупое быдло. Дело в людях. Содержимое остаётся содержимым, стало меньше существенного.

Третий: — Ха-ха, онанизм без энтузиазма, работа без

принципов и…

Четвертый: — Да, я, конечно, не хочу снова к утопии

приводить, но блять…

Второй: — Но ведь утопия, итак, есть. Здесь и сейчас. У

каждого своя, каждый в своем мире. Только реальность — вот она, невосприимчивая к людям, судя по всему, либо же только к избранным.

Первый: — Чушь. Ты же понимаешь. Это люди не

воспринимают реальность, посмотри на нас хотя бы. Изучи ты все философские направления, постигни каждую религию, сходи на все лекции нравоучений, тебе этого будет мало.

Третий: — К ебеням лекции!

Второй: — К ебеням!

Четвертый: — К ебеням!

Первый: — К ебеням. Я о том, что мы все дети, не

воспринимающие отказ покупки очередной шоколадки.

Третий: — То есть реальность — это шоколадка?

Четвертый: — Нет, реальность — это родители, уставшие от

твоих каждодневных капризов.

Второй: — А я никогда не клянчил шоколад у родителей.

Первый: — Потому что твой отец-долбаёб, за каждый каприз

выписывал тебе пиздюлей! Детям плевать сколько у них дома будет шоколада, они попросту не знают его ценности.

Третий: — Короче мы не знаем ценности жизни?

Первый: — Да, реальность для нас пустой звук. С банальным

набором: обязанности, мораль, традиции и прочее. Чем ты старше, тем больше хочешь не замечать всего, что происходит вокруг. Ты отдаляешься от жизни, а она от тебя в ответ.

Четвертый: — Кто сдает?

Второй: — Погоди. Мы продолжаем? У нас закончилось

выпить

Первый: — Скольк времени? Придется в «круглосутку».

Третий: — Сыграем быстро, на двух проигравших.

Третий: — Алло, карты возьми! Банальщиной, тут только ты

занят.

Раздача. Пара тузов мне, в остатке 6 аутов, все шансы выйти. — Берите.

Третий: — Мне хватит.

Второй: — Мне тоже.

Четвертый: — …

Первый: — Ну?!

Четвертый: — Я в пролете.

Первый: — Вскрываемся.

Второй: — Сет.

Третий: — Сет.

Первый: — Блять, пара. Похоже идти нам.

Второй: — Захватите мне чипсов, и пожевать на стол.

Третий: — Документы захватите, малолетки чертовы, ха–ха.

Четвертый: — Заткнись.

Что бы ты ориентировался в нашем пространстве, мой неуспевающий друг — три комнаты, кухня, стиля — сколотили и покрасили из того, что было, но выглядит живенько, и с душой. Тебя ведь интересуют обои? О да братец, когда-то они видели своё время. Пестрили красками и излучали ту дороговизну и теплоту, с коей были поклеены. Сейчас это скорее напоминание, что ремонт стоит делать раз в пару лет. Наши комнатушки, конечно, не напоминают общежитие, скорее это плод мысли и фантазия каждого из нас. Да и что можно рассказать о доме, чьи стены хаотичного порядка, образуют поле пейнтбола, с нашими вечно пьяными телами, вместо шариков, и о горячей воде, пару раз в неделю. Но как бы мы не хотели здесь прибраться и обжиться уютом — это не наш отчий дом.

На улице прекрасно. Люди спят, воздух чище, передёргивающая прохлада и лето — замечательно. Хотя, идти в круглосуточный магазин, в полночь, чтобы купить дешевый вискарь втридорога — идея так себе. Но тут уж ничего не попишешь. Хоть я, и все остальные, уже плохо стоим на ногах, душа требует очередного, бессмысленного праздника.

Четвертый: — Ты вспоминаешь о ней?

Первый: — Чего?

Четвертый: — Вспоминаешь о второй?

Первый: — Два года уже прошло. Ты это спрашиваешь из-за

своих, любовных потугах?

Четвертый: — Возможно.

Первый: — Давай не будем, раньше отпустишь — быстрее

пройдет.

Четвертый: — Ты тут про юношество упоминал…

Первый: — Ну?

Четвертый: — Да так, вспомнил нас.

Первый: — Да, было весело. Да только кроме нашего детства,

мне кажется, у нас ничего и не осталось.

Четвертый: — … К черту! Ты помнишь, как мы прогуляли весь

день в школ…

Первый: — Чувак, не начинай. Давай хотя бы день, проведем

без этой ностальгии.

Четвертый: — Но на тему что такое хорошо и плохо, я с тобой

тоже говорить не хочу.

Первый: — Да мы уже пришли.

*: — Вечер добрый, вам как вчера?

Первый: — Что? Мы и вчера тут были?

*: — Ребятки, опомнитесь. Вы, конечно, еще не

выглядите как местная алкшня, но лучше бы вам притормозить. А то глядишь, перестану продавать!

Четвертый: — Кажется мы реально слишком сильно

разогнались

Первый: — По-моему наша печень скоро нам дифирамбы

будет петь.

Четвертый: — Пиздец…

*: — Ну? Что вы там шепчитесь, берем?

Первый: — Да, и пирожков нам заверните пожалуйста.

Четвертый: — И чипсы!

Первый: — И чипсы.

****

Второй: — Как думаешь они обсуждают сейчас кто из нас

красивее?

Третий: — Чего блять? Ты совсем с алкашки дуба дал?!

Второй: — Ха-ха, видел бы ты сейчас себя, будто я тебя

выебать приглашаю.

Третий: — Ты со своими гейскими шутками меня однажды до

греха доведешь.

Второй: — Похоть?

Третий: — Убийство.

Второй: — Ладно, не кипятись. Что скажешь по поводу нашего

упадка?

Третий: — Мм?

Второй: — Ну, о чем говорил Первый. Наша мальчишеская

гордость и авантюризм…

Третий: — Ты же знаешь, что так и есть. Но никто из нас не

готов ничего с этим делать.

Второй: — … Не слишком ли это удручающе?

Третий: — Только если ты пьян.

Второй: — Да я и на трезвую голову думаю о том же.

Третий: — Тогда жди беды. Либо перемен.

Второй: — Беды и будут переменами, а не будет перемен —

будет беда.

Третий: — Ах! Как тонко господин сомелье, вот вам еще бокал

нашей жизни — нихуя не поменяется, ни сегодня, ни завтра.

Второй: — Лимб.

Третий: — И воспоминания.

Второй: — У нас осталось хоть пару капель? Меня уже

отпускает.

Третий: — Вроде было пиво, но оно теплое.

Второй: — Плевать.

Третий: — А тебе с каждым разом все менее значимо, что в

себя заливать, и он еще в своей бошке философствует о жизни.

Второй: — Что б ты знал, пьяницы — лучшие философы.

Третий: — Только пьяный с этим согласится.

Второй: — Ха-ха.

Третий: — Хочу есть, сколько прошло?

Второй: — Тридцать минут, сейчас вернуться.

Скрип замка.

Второй: — О, прям по волшебству.

Третий: — Тут идти пять минут, чего так долго?

Первый: — Оказываться мы беспросветные пьянчуги, с уже,

как мне кажется, предрешенным будущем.

Четвертый: — Да, продавщица сказала, что мы тут каждый

день, с одними и теми же просьбами. И если бы не дикая сексуальность Первого, перестала нам продавать.

Второй: — Я ж тебе говорю, они мужские красоты обсуждают

пока нас нет!

Первый: — Так парни, давайте уже осилим эту бутылку, и

пойдем спать. Кстати, кто-то завтра идет со мной в бар?

Третий: — Чего?!

Второй: — Что?

Четвертый: — Эм…

Третий: — Бар? Мы никогда там не были. Да и ты, уж точно

не похож на постояльца.

Первый: — Объясняю: в одном месте проходит вечер

киношный, помните тот фильм-мюзикл, с этим слащавым, как его? И той девочкой симпатичной? Вкратце история такова — кто придет с одним из них — получает бесплатные напитки.

Второй: — Ну и? Ты же не сможешь прийти с ними. Они же

актеры. Что-то я не понимаю.

Первый: — Да, позвать я их очевидно не могу. Но! Я заказал

картонную фигуру в полный рост этого мужика. Как же его зовут? Завтра заберу из типографии. А дальше планирую сыграть на добродушие и чувстве юмора хозяев бара.

Третий: — А вдруг не прокатит?

Первый: — А вдруг ля ля ля… Вот поэтому у нас нихера и не

происходит, только и жалуемся друг другу как женатая парочка.

Четвертый: — Четверная — женатая парочка!

Первый: — Короче, кто-то идет?

Четвертый: — Мы с Третьим завтра работаем.

Второй: — А я подменяю у себя.

Первый: — Понял, придется пить за четверых.

Второй: — Может возьмешь с собой тару, принесёшь нам пару

коктейлей?

Первый: — Думаю не оценят такую наглость.

Третий: — Погоди, то есть ты серьезно? Как придурок

попрешься туда, надеясь не понятно на что?

Первый: — Блять, не начинай. Ты сам понимаешь как это

тяжело.

Третий: — Да-да, я понимаю, о чем ты. Мелкие шаги вроде

этих. По типу: подойти к девочке на улице, заговорить с незнакомцем о жизни, в общем сделать что-то импульсивное. Но, это же приведет к расколу личности, и вытеснения твоих истинных желаний и мнения — выйдет банальная фотка в соцсети, или того хуже — ты напишешь всем, как ты классно погулял. Мы же не так «духовную» пищу получаем. Ты ж не тупая пизда, не хипстер какой–то.

Первый: — А кто я Третий? А кто ты?

Третий: — Ты серьезно хочешь сейчас услышать?

Первый: — Настроение ты мне уже испортил. Давай до конца.

Третий: — Ты закомплексованное чмо. Наверное, как и все

мы, не способный к новым ощущениям. Потому что ты слаб. Прости друг, но это так.

Первый: — Вот как ты поговорить хочешь. Хватит с меня!

РАСКОЛ ЛИЧНОСТИ, Третий? ЖЕЛАНИЯ? МНЕНИЕ? А у тебя хоть что-то из этого есть? Ты знаешь, что"друг", я тебе скажу: есть в нашем мире адаптация, а есть неподдельное чувство преодоления. Вспомни, когда последний раз, был этот предел? Когда ты переступал порог, с тряской в ногах, с комом слез в горле, вывернутой наизнанку кожей и чувством потери себя? Воздушным. Чувством. Потери себя старого. Твоя собственная натура, через боль, утрату и принятие, готова выстраивать из тебя, дерьмо ты ебанное, невообразимой силы личность. Вопрос — готов ли ты жертвовать собой, раз за разом. Оглянись вокруг, ог-ля-ни-сь на нас. Мы сейчас не живем, мы ждем! Что все пойдет само собой, хуже или лучше — плевать. Так что не пошел бы ты нахуй, вместе со своими МНЕНИЯМИ!

Ни одна наша попойка иначе не заканчивалась — гробовая тишина. Каждый допивал свой стакан. Каждый был в своих размышлениях. Играла тихая музыка на фоне, стендапом лились тренды по телеку. Очередной праздник жизни — удался.

Переплетенные судьбы как мне кажется. Схожее детство, ностальгия по общему прошлому, и одни глаза, на четверых. Мы здесь, в нужное время и место, каждый хочет быть собой и в то же время каждый увлечен другим. Не зная, я этих ребят, как бы все обернулось? Будь я там счастлив или нет, никто уже не узнает. Как всегда, я не могу совладать с реальность, с бытием что есть. Как бы ты хотел все изменить, а хочешь ли? Твое непостоянство в постоянстве — беспросветная реальность. Для одних пустоголовый бред, для тебя — жизнь. Если она вообще не утратила свои жизненные соки, эта реальность. Утопичная молодежь — это романтично, утопичные взрослые — приговор.

Никогда еще абстракция в своем понимании не заходила так далеко в моей жизни. Если и было что-то осмысленное в ней — то это детство. А было ли? Раз из него мы выходим такими разбитыми, такими несостоятельными до собственной мысли, что у нас могут возникнуть серьезные распри с самим собой: съесть нам завтрак яичницу или хлопья, синие или черные джинсы купить, пойти на новое место работы, или остаться на старом. Все приводит к одному — к тебе, только вот беда, ты сам не понимаешь кто ты. Ни твои принцы, ни взгляды, ни устои, ни речь, ни даже стиль ходьбы — не сформированы. Боясь ответить на очередной телефонный звонок, ты будто снова говоришь себе — ты бесхребетное животина. И никакая книга, никакой деятель современности, ни авторитет из прошлого или будущего, не способен в тебе победить того монстра что ты кормил с младенчества.

2.

В девять утра, я уже рассекал на каршеринге. Обычно после попоек раньше двенадцати я не просыпаюсь, но нужно было забрать фигуру из типографии. И раз уж я за рулем, заодно прикуплю разной бытовухи в дом. Даже со всей этой ночной историей, день задался хорошо, в коей то веке ощущается настроение. Плюс ко всему, начинался сезон дождей, и этот противный жаркий зной сменяется прохладой. Хотя все же, глубоко внутри, как-то не по себе от всего: погода хорошая, настроение играючи, даже тачку на аренду взял, а не как обычно — билетик в автобусе. Чувство, что где–то меня хотят наебать, только и жди подвоха. Хотя скорей всего, я просто нагоняю себя из-за редких дней чего-то хорошего, чего-то свободного.

После гипермаркета и загрузки всех покупок в машину, я двинул в центр города, за своим"мужчиной". Начинался дождь. Я часто жалуюсь себе, что ничего не происходит в моей жизни непредсказуемого, и похоже дождался. Подъезжая к типографии, мне послышались какие–то крики и визги толпы.

Подъехав, я увидел человек сто, сумбурно выкидывая какие–то лозунги. В общем меня понесло туда, из любопытства. То же стайное животное, как и все — ведясь на что-либо громкое, или сверкающее. Это были девчушки, разных возрастов. Мне показалось что я увидел бабулю лет восьмидесяти с внучкой, от силы лет пяти. Все были пестрыми на показ, и красивыми, дружно протестуя. Хотя атмосферка у них была задорной, мне казалось, что в центре своего «слэма», они разделываю баранов в ножевую. Во все это увлеченный, я не понимал во что ввязываюсь.

В ту же секунду, ко мне подбежала пара журналистов с камерой, и начали сыпать вопросами: «Вы пришли на акцию поддержки против домашнего насилия? Как вы относитесь к феминистическому движению"бордовая вишня"? Легитимна ли власть в вопросах женского равноправия на сегодня»? Если честно, на пару секунд — я просто охуел. Беглым взглядом, я окинул местность в округе, и понял, что мы с оператором — единственные мужчины. Мы и сотня яростных женщин. А теперь от меня требуют ответов, которые"мой комнатный"эксперт, давать совершенно не хочет. Из-за небольшого гнева от того, что мне застали врасплох, я хотел сказать:"Мне кажется, что дамы могли изначально выбрать совершенно иной вектор развития своего женского либидо и личности. И возможно уже столетия назад, мужики остались бы на земле, и пялили резиновую перчатку, обтянутую меж пары губок. А женщины, отправились на свою малую родину — Венеру, откуда раз в год, присылали воздушные поцелуйчики. В любом случае, я не специалист в этих вопросах, но этот союз отнюдь не пустой и безнадежный, а все сложности мы выдумываем сами, от скуки. Матушка природа дает нам все возможности, безудержной душевной и плотской оргии, но вместо этого мы тратим силы на споры: о менструальных чашах и главенстве в этом доме."

Но так как такого количества времени на размышления у меня не было, я ответил проще: — Мой муж афроамериканец и наша дочь, целиком и полностью поддерживаем этих баб. — С грустью она опустила глаза вниз, поблагодарила меня, и убежала, так же быстро, как и появилась. Я не был доволен собой, своей саркастичной подъебкой, и чувствовал некую вину. Карма ушла в минус. Но, думаю ничего толкового из этого интервью не получилось бы.

Вторая: — Считаешь себя умником?

Еще не обернувшись, я уже знал кто стоит за мной. Этот недовольный тон я узнаю сразу. Вторая. — А вот и карма, здравствуй. Люди обычно с приветствия разговор начинают.

Вторая: — Люди — да, ты — любитель драматичных появлений.

Привет.

Первый: — Только не говори, что ты здесь вместе с полу

прекрасной половиной человечества…

Второй: — Год, с нашей последней встречи, токсичности не

убавилось ни на грамм.

Первый: — Давай только без моральных причитаний, мы с

тобой уже не вместе, и я могу высказывать мнение по любому поводу. Ты тоже, не фанатка моих увлечений.

Вторая: — Дело забытое. Что ты здесь делаешь? Решил

приобщится к культуре?

Первый: — Как раз был в поисках приятной женщины на

вечер, еду — вижу, толпа девушек.

Вторая: — Мило.

Хотя мы и не обменялись теплым приветствием, я видел, как ее глаза горели, она была рада меня встретить, может из гордости не стала кокетничать, может знает, что такая фальшь мне не по душе. — Не сердись, хочешь сделаем вид что мы остались хорошими друзьями? Сходим в кафетерий, спросим, как дела у друг друга, может даже повспоминаем?

Вторая: — Мм… Хочу, идем, тут недалеко есть где посидеть.

При ее появлении, сердце заколотилось от удивления, я так давно не видел ее лица. И тем не менее, это волнение прошло через минуту. Мне абсолютно не интересно чем она живет сейчас, как ее дела, встречается ли с кем и прочие банальные подробности. Я шел скорее потому, что хочу услышать ее отчаянную беспечность, во всех новых проявлениях себя. Хочу услышать, как легко и весело ей стало жить после меня, ведь для меня, это означало полную победу в наших отношениях.

Вторая: — Ну, рассказывай, что нового, в каких очередных

размышлениях ты погряз?

Первый: — Я подстригся. На этом все новое заканчивается.

Вторая: — Эм, и ты для таких разговоров меня позвал?

Первый: — Позвал что бы расспросить о тебе, чем дышишь,

встречаешься ли с кем? Как твои успехи?

Вторая: — Хотелось бы искренней беседы.

Первый: — Хрен с тобой. Живу-работаю, для нового не

созрел, со старым разобраться не могу. Так же со своими бродягами чахнем над алкоголем и картами. Многое забросил. В попытках приобщится к какой-то цели, но анти-социальность и бутылка вискаря говорят мне остаться дома.

Второй: — То есть, ты все такой же, ни капли не изменился?

Конец ознакомительного фрагмента.