Тайна Мерелин

Троицкий А, 2022

Дорогие читатели, представляю вам второй сборник рассказов научной фантастики. Стараясь сохранять основное направление, я подробней остановился на попытках создания искусственного разума и продления жизни человека. Это соприкосновение реальности с завтра. Надеюсь, вам не будет скучно. Мой первый сборник "Возвращение Кентавра" можно найти в ЛитРес.

Малыш и Рэм

Над территорией научно-исследовательского центра клонился закат. Апрельское солнце наработавшись за день оставляло растаявшие лужи, скукоженную, обнажившуюся прошлогоднюю листву и тихий вечер на тропинках парка, принадлежавшего НИИ. По этим тропинкам любил ходить Рэм Игоревич, действующий академик лет пятидесяти, не спеша шагая и стараясь не выпячивать свое небольшое брюшко, которое стало обозначаться последние годы. Стильная куртка синего цвета и коричневая кепка из искусственной кожи были далеко видны на аллее и все здоровались узнавая его. Он кивал головой не отвлекаясь от своих мыслей. Волосы с проседью и почти греческий профиль очерчивали его достоинство и самодостаточность, хотя любил он и пошутить, выкинуть этакое и «заварить кашу». Но об этом знали только самые близкие друзья.

Назойливое щебетание птиц и последние лучи заходящего солнца отвлекали от работы и будили воспоминания. О жизни, о разведенном положении и о сыне, который давно не звонил и не жаловал отца. Сын не любил математику со школы и настойчивость отца, пытавшегося привить к ней любовь. Любимым стало увлечение киноискусством, телевидением и он уже много лет работал репортером. Сын любил маму больше, чем отца, а бабушку еще больше, и Рэм Игоревич уже устал себя винить в том, что «недолю бил» и уделял сыну так мало внимания.

Хотя они не забывали поздравлять друг друга с праздниками.

Он решил срезать дорогу и повернул к сестре, чтобы увидеть племянников.

— Надо зайти, купить машинки — вспомнил он. Эдик и Игорь настоящие сорванцы, шумные, все время спорили и задавали вопросы, а это отвлекало и бодрило.

Наутро он уже сидел у себя в кабинете, не отделенном от испытательного зала, где в своих кабинетах сидели программисты. За стеной слева такой-же большой зал, где работали инженеры, сборщики, базовые программисты и где, из тысяч деталей монтировали неизвестно какую по счету модель андроида для нужд спасателей и дальнего космоса.

Было слышно, как беседуют генеральный конструктор и экономист.

— Леонид Георгиевич, материал для обшивки андроида не готов, не отвечает он заявленным требованиям, технический контроль доложил, не можем мы его купить, отправим обратно!

— Сроки, сроки! Ищите замену, торгуйтесь, я на вас надеюсь Антон Леонидович — с уверенной полу — улыбкой ответил генеральный:

— Кстати, у нас еще месяц, но это крайний срок.

— Понятно, постараюсь, но буду вам докладывать.

— Докладывайте Антон Леонидович — он кивнул давая знать, что Леонидович свободен.

Генеральный подошел к сборщикам и тронул за плечо бригадира:

— Ерофеев, будь любезен, объясни мне, как вы умудрились перепутать с заказом? У вас сборка не идет из-за этого!

— Нет, Леонид Георгиевич, все должно было подойти, но это косяк изготовителей, вот туда и претензии:

Прогудел Ерофеев, и поправил свои усы.

— Напишите мне докладную, да поподробней.

— Напишем. По электронке?

Генеральный уже шел к Рэму. Что старина, без работы? — и он положил Рэму руку на плечо.

— Никак нет, прорабатываем фреймы, другой вопрос — потянет — ли процессор.

— Должен, должен. Иначе военные всех поставят в позу «мама моет пол». Приходи в парк в выходной со своими племяшами, а я с внучкой приду, а то все один да один.

— Спасибо Леонид, пожалуй, так и сделаю.

Они еще обменялись парой фраз и генеральный отправился по своим заботам.

Рэм переставил на своем столе робота-черепашку, подаренную сестрой с племянниками и углубился в свои программы.

Дома его ждал Васька, он уже мурлыкал в предвкушении ужина.

— Что Васяня — масяня, ждешь дядю Рэма?

После кормежки Васяне приспичило, и он стал мяукать у двери.

— Ну партизан, некогда мне тебя караулить, сам пойдешь в разведку.

Дверь захлопнулась за Васькой, и Рэм уселся в кресло напротив большого монитора.

— Малыш, проснись.

Монитор ожил, засветился и на экране показалось кукольное лицо одного из героев комиксов.

— Слушаю вас, Рэм Игоревич.

— Опиши, что ты видишь.

— Вижу комнату, одно окно и одна дверь, занавески из тюля. Вижу человека, Рэм Игоревич на кресле.

Хозяин. Ситуация стандартная. Что еще?

Рэм поморщился: — поподробнее.

— У вас плохое настроение, о чем хотите поговорить?

Видеокамера прицелилась Рэму в лицо.

— О том, что ты не роешься в ассоциациях, в своих!

— Вы мне не велели. Какие ассоциации я должен выбрать?

Рэм отключил компьютер и отвернулся. Потом вновь включил компьютер и развернул на мониторе программу моделирования интеллекта.

— Так-так. У нас не хватает желаний? Инициативы и непосредственности. Надо добавить процессор, оперативной памяти и датчиков. Об этом придется посоветоваться со старым другом — Лёней. Вот для чего нужны друзья!

Он замурлыкал себе под нос композицию «полет валькирий» и продолжил заниматься программой.

Изменил данные по формированию и извлечению знаний, специальный алгоритм заставит Малыша все время быть активным!

Часа через два Рэм услышал, как жалобно скребется Васька и вовсе горло растягивает «Мяу-у-у»

— Заходи дорогой друг «Карлсон».

Настроение было, лучше некуда, и Рэм схватил кошака и потащил в кабинет, усадил к себе на колени и сказал:

— Давай испытаем эту железяку, можешь посмотреть.

Васька, как внимательный товарищ залез на стол и угнездился рядом с клавиатурой.

— Малыш, проснись.

— Слушаю вас, Рэм Игоревич.

Вопрос повторился, и Малыш снова описывал обстановку. Он почти не останавливался, описывая после обстановки и отдельные предметы.

— Стоп, опиши сценарий и ситуацию.

— Домашний отдых. Включить музыку?

— Стоп — рассердился Рэм, продолжи ответ на задание.

— Ситуация недовольства. После паузы спросил:

— Почему недовольство? Чем недоволен хозяин?

— Стоп. А вот это уже лучше — хозяин потер ладони:

— Будем учиться постепенно, и лицо тебе надо поменять, а то не лицо а морда. А вот с эмоциями засада, не хочу их имитировать. Что скажешь Малыш?

— Лучше, что — то делать, чем ничего не делать — Морда на экране улыбнулась.

— Молодец, ответил, как учили. — Рэм еще потер ладони и посмотрел на кошака, тот совершенно не обращал внимания на Малыша.

— Так-так, а мордой займемся завтра — протянул Рэм и сел позвонить племянникам.

Наступила суббота, Рэм с племянниками уже гуляли по парку, когда подошел Леонид, а за ним следом подпрыгивала внучка Кая. Куртка конечно красная, а волосы распущены.

— Пойдемте на карусели, мы уже договорились. Кая была на год младше Эдика и Игоря и молча кивнула перебирая косичку.

— Ну пошли, согласились взрослые и все двинулись в большой городской парк.

— Чем занят дома? И мне то-же некогда сходить к старому другу.

— Понимаешь Леонид, госпрограммой это не предусмотрено, но дома я пишу программу для искусственного разума. Это громко сказано, но смысл тот-же.

— И имя ему дал?

— Ну как-то надо одушевлять, так не скучно работать. Назвал Малышом.

— Хорошее начало, наверно нужно что-то, говори сразу, а то ребятишки замотают.

Тут и правда подбежала Кая и близняшки и закричали — хотим эскимо, но чтобы с орешками.

Подошла сестра Рэма и извинилась:

— Будут вам эскимо и орешки. Процессия двинулась к батуту.

— Да, ты прав, хочу попросить процессор и карты памяти для своего ПК.

— Хотелось бы посмотреть на «Малыша»

— Так пойдем, нагуляемся и пойдем.

— Рад бы да у меня время ограничено, надо готовиться к госкомиссии.

— Успеешь, я же живу недалеко.

— Уговорил, посмотрим, чем занимается профессор за железными дверями.

Дневная чехарда закончилась, ребятишки были довольны и подружились с Каей, постоянно о чем-то говорили, подпрыгивали и крутились, едва за ними можно было уследить.

— Заходи. Кофе сделать?

— Не надо. Ну показывай Малыша.

— Проходи в кабинет.

Оба сели перед монитором и разбудили Малыша.

— Здравствуйте Рэм Игоревич — Камера переехала на Леонида Георгиевича:

— Здравствуйте. Кто вы? представьтесь.

— Я змей — горыныч — пошутил Леонид.

— Не знаю таких имен. Вас так называть?

— Нет, это шутка. Меня зовут Леонид.

Лицо на экране изобразило улыбку. Рэм отвел глаза.

— Тест Тьюринга не прошел — улыбнулся Леонид.

— Почему вы назвали себя змеем-горынычем — спросило лицо.

Леонид с интересом посмотрел на экран и камеру.

— А Малыш то любопытный? — спросил глядя на камеру:

— Я хотел пошутить. Тебе понравилась шутка?

— Да, мне нравится общение. Расскажите о себе?

— А если не расскажу?

— У вас хорошее настроение, я рад этому. Могу спеть или сыграть.

— Какая у тебя любимая песня?

— Я программа, могу выбрать любую, мой хозяин любит «полет валькирий»

Но музыка не заиграла, камера повернулась к Рэму.

— Ну ты силен! Малыш отслеживает эмоции и на них ориентируется!

— Да, к сожалению, это лишь программирование.

— Да даже и это очень много, молодец, дам я тебе заказ. У тебя рубли-то есть?

Они оба спустились по лестнице, дошли вдвоем до дома генерального занятые обсуждением.

Всего было обещано на железо и решили разориться на маленький манипулятор с хорошими датчиками прикосновения.

Наконец в цехе собрали андроида и перевели к Рэму. После загрузки программ обучения начались тренировки, загрузка фреймов и отладка. Приехала комиссия, все смотрели на железного робота и делая умный вид, выспрашивали. В основном их интересовали сроки. Генеральный назвал четыре месяца, думая, что их сократят, но ему дали эти месяцы и пообещали всяческую поддержку. Даже как-то обидно стало от такой глухой не осведомленности тех, кто тратил не считая на хайтек.

Дома уже стоял собранный манипулятор с датчиками прикосновения, соединенный с программным блоком.

Рэм решил развивать знания малыша о людях, об эмоциях, о том, что такое плохо и хорошо.

Манипулятор мог выполнять задания, уклоняясь от посторонних предметов.

Однажды он наливал сок Рэму и на стол вскочил Васька. Манипулятор остановился.

— Рэм, кот не дает мне вылить сок, что делать?

— Поставь сок подальше, чтобы не опрокинуть и погладь кота.

Манипулятор аккуратно поставил стакан на другой край стола и стал гладить Ваську. От неожиданности Васька вздыбился и зашипел.

— Не могу погладить кота, он убежал. Что делать?

— Учить и понимать эмоции животных. Найди в интернете зоопсихологию, что не поймешь, спросишь у меня.

Через месяц Васька терпел такие поглаживания и голос Малыша: — Васька хороший, хороший котик.

— Это все не то, это выученные эмоции, а надо настоящие, надо осознание, но это совсем другой процессор и другие возможности — прогонял про себя размышления Рэм гуляя по парку НИИ.

— Что Иванушка не весел, буйну голову повесил? — хлопнули его сзади по плечу. Это был Леонид

— А, молодец ты, сдали мы андроида на ура, понимает все команды даже через помехи, распознает аварийную ситуацию, помогает людям, может участвовать в ремонтах.

— Да, этот все сделает, что ни попроси. Наши программистки прикидывались как без сознания, так он их на руках носил, а они смеялись.

— Так это разве плохо? Все хорошо Рэмушка, говори, что надо, все дам с барского плеча.

Оба улыбнулись и бодро зашагали по парку НИИ.

— А, не пойти-ли нам отметить это?

— Не я это сказал.

— Тогда в ресторан?

— Знаю я уютное кафе, пару остановок. Пошли?

Они добрались до уютного кафе с оригинальным названием — «Лемончелла» и сели вдвоем у столика в нише.

— Леонид, а можем замутить новый проект, например, для диагностики состояния и уходом за стариками и беспомощными инвалидами.

— Всё можем, но права не имеем, нам на это денег не дадут. Вот если бы мы что-то показали?

— Покажем, наш Малыш вполне может ухаживать за стариками и развлекать их, только колеса приделать.

— Не будем мелочиться, сделаем ему тело андроида ростом чуть больше полутора метров. Все равно военные приспособят его для себя. Только придется туда поставить не всю твою программу. Закажем двух андроидов. Один для плана и второй для экспериментов и развития.

— За тебя — дипломат.

— И за тебя профессор.

Новое госзадание оказалось не легче прежнего, и Рэм работал на два фронта. Брать образец домой нельзя, и он задерживался на работе. За Васей присматривала сестра.

— Сознание, это первая задача для Малыша в теле андроида. Сознание, это ощущение себя через органы чувств, это сенсоры. Также, ощущение окружающего мира. Все это собирается в одну картинку и время обработки сигнала и будет временем осознания. Эти ощущения и восприятия не должны прерываться, кроме сна или смерти, для андроида это отключение!

Но этого мало, без эмоций мозг мертв. Это кажется сказал Зигмунд Фрейд. Как сделать эмоции настоящими?

Он, через Леонида, нашел нейрофизиолога, работавшего в НИИ:

— Для животных эмоции начинаются с рождения, это чувство неудовольствия и удовольствия.

Неудовольствие, это просто боль от любого органа чувств, в том числе и от внутренних органов.

Организм выбрасывает гормоны тревоги и заставляет животное или человека избегать этого.

Удовольствие, это наслаждение, чаще всего сопровождается выбросом эндорфинов, после этого организм будет искать повторения. Формируется устойчивый пул нейронов, который может совмещать это наслаждение с различными ситуациями и ощущениями. Кроме того, отсутствие сигналов с органов тоже воспринимается как угроза.

— Спасибо. Это все, что мог ответить Рэм. Он пожал физиологу руку и озадаченный пошел к себе домой. На первый взгляд идея казалась невыполнимой:

— Эмоции у андроида? Чертовщина!

Войдя в квартиру он заметил Ваську, который уклонился от распахивающейся двери.

Рэм снова повторил это движение, Васька снова уклонился. На третий раз Васька просто встал подальше и настороженно уставился на хозяина.

— Васька, а если я тебя душить начну? Что ты сделаешь? Да не бойся, я пошутил. Он взял на руки кота.:

— Ты гений Васька, где вкусняшки, давай поедим.

С этими идеями он проходил неделю, потом поделился с Леонидом.

— Подозреваю, что своего андроида ты в НИИ не удержишь. Это опасно.

— предположим, что после установки блока сознания, блок эмоций запустим, после полной загрузки всех программ. Придется особенно уделить внимание нейрофизиологии, программированию и прогнать все аналогии. Загрузим, только обездвиженного и с блокадой всяких внешних исполнительных устройств, а там посмотрим.

— Попробуем устроить эксперимент в субботу, сошлемся, что много работы.

— Нельзя тебя там оставить одного Рэм, я тоже пойду.

Настало время эксперимента. Они прошли в ангар Рэма. Претензий к ним не было — свои ученые хотят еще поработать.

Оба андроида были идентичны, даже места крепления новых блоков имелись в корпусе. Малыш был с мелкой царапиной, о которой знали лишь Рэм и Леонид.

— Отключаю привода и голосовой исполнитель. Так, открываем корпус. Вставляю блоки — сказал Рэм. Леонид стоял озираясь.

— Запуск программы — Рэм нажал кнопку inter на каждом модуле.

— Смотри! — дернул его Леонид.

Окуляры андроида активно бегали по их лицам и помещению, менялась настройка оптики. Это продолжалось с десяток секунд, потом окуляры уставились на Рэма, склонившегося над головой андроида.

— Успокойся — он погладил сенсоры кистей — я Рэм, а это — он показал — Леонид. Ты Малыш, так тебя зовут, это твое имя. Если понял, мигни веками.

— Веки мигнули, еще и еще, потом пошел тремор.

— Все хорошо, чтобы ты почувствовал свои руки и ноги и смог сказать тебе надо нам подчинятся, для хороших чувств ты должен нас слушать. Веки снова замигали.

— Включай звук потихоньку — сказал Леонид.

— Кто я, мне плохо, не чувствую своих ног и рук. Фраза повторялась все ускоряясь. Рэм мягко погладил сенсоры кистей и сказал — все хорошо, ты живой, мы будем рядом.

Временно это успокоило Малыша, они включили привода.

— Тебя зовут Малыш, повтори.

— Тебя зовут малыш — машинно повторил андроид.

— Я Рэм, это Леонид, а твое имя Малыщ. Отвечай, как твое имя?

— Мое имя Малыш — андроид продолжал изучать свое искусственное тело. Потом он встал и пошел обходить помещение. Он трогал все подряд, иногда отдергивая механическую руку. Подошел к людям и потрогал их, больно сжал ладонь Рэму.

— Отпусти, больно — крикнул Рэм. Малыш остановился, разжал захват потом снова двинулся на Рэма, стараясь повторить действие. Леонид просто отключил Малыша используя коды на компьютере.

— На сегодня хватит, он еще чего-нибудь отрезать у тебя захочет.

— Это нормальный процесс обучения — сказал Рэм, потирая руку — попробуем снова только отключив привода.

— Ладно, посмотрим, усвоил он урок?

Они снова включили Малыша, процедура повторилась, но с большей скоростью, когда камеры андроида остановились на Рэме тот сказал:

— Ты Малыш, мы тебя отключили потому, что ты сделал больно человеку, ты больно сжал мне руку. Если понял, то мигни. Малыш мигнул.

— Нельзя делать больно людям и животным, понял? Малыш снова мигнул.

— Включаем. Леонид запустил привода.

Малыш встал, осмотрел мужчин и спросил — кто вы, чем занимаетесь?

— Мы создали тебя, мы твои родители.

На мониторе было видно какой объем информации обрабатывает Малыш. Периодически сервер НИИ тормозил и значки программы зависали на одну-две секунды.

— Вы непохожи на родителей. Кто я?

— Ты андроид, искусственный разум, твое имя — Малыш, тебя никто не будет отключать, если ты будешь вести себя правильно.

— Как правильно?

— Делай, как советуют тебе папа и мама — гаркнул Леонид.

— Как советуют тебе родители — поправил Рэм. Он взял кисть Малыща и тихонько погладил — Все хорошо.

Малыш оживился и подошел вплотную к Рэму, он протянул свои кисти и сказал — погладь.

— Мы не андроиды, нам отдыхать надо, спать. Ты знаешь, что людям нужен сон?

— Знаю, людям нужно спать, они могут умереть без сна. Погладь. — он настойчиво вытянул кисти.

— Сейчас отключим тебя насовсем. Ты знаешь, что это такое? — гаркнул Леонид.

Малыш дернулся, стал озираться и заслонил клавиатуру и компьютер связанный с сервером.

— Успокойся, мы не отключим тебя — сказал Рэм, мы отключим твой привод.

Этого было достаточно, чтобы Малыш пошел на Рэма явно с недобрыми намерениями.

— Эй Малыш, надо слушаться папочку! — Крикнул Леонид и дернул рубильник. Цех погрузился во мрак, компьютер отключился, стартовал перезапуск на резервном питании. Они успели отключить приводы Малыша.

— Хорошо, что не танк — пошутил Леонид — Что делать будем?

Рэм подошел и отключил все операционные блоки Малыша, потом изъял блок эмоций и подключил к серверу, поколдовал над настройками.

— Все, можно еще попробовать.

— А, ты точно хочешь? — ухмыльнулся Леонид.

— Да, надо отдохнуть и подумать.

— Вот подумай, а то придется базуку брать. Пошли по домам.

Повторить эксперимент решились через неделю, предварительно оба снабдили себя пультами управления блоком эмоций. Всю неделю почти не общались. Все время занимала основная работа.

В пятницу на работе встретились, беседа получилась натянутой.

— Ты уверен, что все понятно с Малышом?

— Нет Леонид, не уверен.

— И зачем нам новые приключения? Доработай, посмотри неточности, я все время на связи.

— Угу — промычал Рэм — на том и расстались.

Рэм бросил взгляд на Малыша, который в полуразобранном виде лежал рядом с его столом и уныло отвернулся.

Его двойник как раз выполнял задания по распознаванию больного или раненого. и оказанию помощи. Все шло гладко.

В течении недели Рэм не мог нормально спать, питался кое-как, а Васька вообще сидел голодный, заходила два раза сестра:

— Отдохни, вон лицо-то высохло. Что, война что — ли? Успеешь, ты свои бумаги дописать. Если-бы не Васька сидеть бы тебе голодным.

–Угу, спасибо — мычал он в ответ и снова погружался в размышления.

К вечеру субботы он позвонил Леониду:

— Привет. Я нашел решение, все будет как задумано.

— Ну расскажи? А то меня здесь на ленты порвут — было слышно визг и смех, наверно внучка с подругами играли.

— В прошлый раз мы ему сделали стресс, представь тебе конечности отключат и еще сказать ничего не можешь. У него фреймы рассованы по приоритетам. Вначале оценка — где? Затем — Кто? Внутреннее и внешнее состояние.

Он не остановился на этом, эмоциональный блок погнал его дальше, автозапуск поиска полной безопасности и избегания неудовольствия. Вот поэтому он и метался, собирал информацию обо всем, что в поле зрения, даже сенсорные впечатления. Помнишь он мне руку сжал?

— Хорошо, что не сломал.

— Так вот. Тяга к исследованиям у него уже была, состояние покоя или отсутствие задания его не остановят. Он все исследует.

— Обрадовал! Он-же все разберет на запчасти, а потом начнет «исследовать» людей и животных! Монстр, а не исследователь!

— Вот эта самая проблема. Я влез в базовую программу. Теперь он будет получать «бонусы» за все хорошие дела по отношению к человеку и животным. Эти бонусы будут всегда постепенно исчезать и надо будет нарабатывать новые. Должен образоваться целый новый фрейм, типа «все хорошее людям и животным».

— Не удержат твои фреймы.

— Могу поспорить на…

— На что?

— Ну допустим проигравший всю компанию цеха ведет на шашлыки.

— Какие шашлыки, дорогой. Мы тебе всем цехом памятник из золота сварганим!

— Ну зачем-же, я не тороплюсь. Кстати Люди будут в приоритете для извлечения и формирования знаний.

— Не надо витийствовать, вот в субботу и посмотрим. Договорились?

— Будь уверен, на этот раз все будет ОК.

Они оба добрались раньше времени до цеха НИИ.

— Ну что мамочка? Включай своего сына! — хлопнул по плечу Рэма Леонид.

— Это почему я мамочка? — спросил Рэм, ставя на место блоки сознания и эмоций.

— А, потому, что ты первый и главный родитель, так-сказать Родитель номер один!

— А, ты значит сбоку-припеку? А ты значит папочка?

— Я для всех тут папочка. Заводи-давай!

Рэм включил программу, и Малыш открыл свои глаза-объективы, они сразу стали двигаться и нашли Рэма.

— Отец. Рэм. Я не был долго. Где я был? — Он встал и остался рядом с людьми.

— Ты был без сознания, ты заболел и тебя отключили для лечения.

— Как человека? Расскажи. Я не человек, но я похож на человека. Я помню, я сдавил тебе кисть. Я сделал тебе плохо. Извини и прости. Погладь меня.

— Нет — громко крикнул Леонид, вероятно боясь повторения того, что было.

Малыш весь съежился и замолчал, снова обратился к Рэму:

— Что я должен делать? Я хочу загладить свою вину.

— Ничего, можешь постоять рядом и послушать — ответил Рэм.

— Леня, не говори так громко и резко, ты можешь вогнать его в ступор, особенно, если это угроза.

— Вот сейчас и попробуем — стоять смирно! Не будешь слушаться — отключу на совсем!

Под грохот голоса генерального Малыш завис и стоял, пока не получил разрешения ходить и говорить, но стал избегать Леонида. пришлось вмешаться Рэму. Он долго говорил с Малышом улыбаясь и сказал, что Леонид хороший и ему можно доверять.

— Что такое доверять?

— Вот видишь Лёня, не всегда крик помогает делу — Рэм углубился в пояснения.

— Вот еще, телячьи нежности, мама защищает сына — он подошел и погладил Малыша по шаровидной голове, почувствовал сенсорные датчики и отдернул руку.

— Мне приятно Леонид, можешь гладить меня всегда — ответил Малыш.

— Детский сад понимаешь! Ну Рэм, придется мне золото на памятник искать.

— Я же сказал, что не тороплюсь. Пошли с детишками в Макдональдс?

— Пошли. А малыша куда?

— Малыш, тебе надо сидеть тихо, останешься здесь за старшего. Снаружи сторож, Ему не мешай, к нему не обращайся. Понял?

— Понял. Буду ждать тебя и Леонида.

Леонид неуверенно хмыкнул и спрятал блокиратор в карман — посмотрим, как он тебя послушается.

Рэм немного задержался, была одна догадка о том, чем увлечь Малыша. Он сказал — Сейчас, немного терпения. Малыш, пошли со мной — он пошел по ангару к столам программисток, быстро нашел нужный и взял со стола небольшое зеркало — Смотри Малыш, это ты.

— Малыш посмотрел и застыл на некоторое время, попросил зеркало и стал смотреться, поставил на стол, стал поворачиваться поднимая и опуская «руки».

— Ну вот, нашло дитя развлечения — заметил Леонид, пойдем, это ему надолго хватит, может до понедельника

Выходные прошли хорошо и спокойно. Утром Рэм шел на работу в хорошем настроении, подходя к дверям цеха он услышал разговор сторожа и Лёни.

— Кто проник в цех? Вы хоть периметр проверяете? Вас трое на охране! Всех уволю, посмотрите, какой бардак!

Он хохотнул про себя и тихонько разделся, обошел свой стол, нашел сидящего в уголке Малыша и наклонившись спросил:

— А, зачем ты разобрал компьютеры, погрузчик и своего «друга», который так похож на тебя.

— Он не живой, это машина, я хотел узнать, как он устроен, как я устроен. Я сделал плохо, извините.

Он изобразил позу покорности и посмотрел на Рэма. Тот не выдержал и рассмеялся.

Подошел Леонид.

— Чего смеёмся? Ну не мог-же Малыш все это разобрать?

— Мог и разобрал.

Леонид помрачнел и повернулся к Малышу. Рэм одернул его за рукав:

— Успокойся, я знаю, как решается такая проблема, у меня племянники все разбирают.

— Мамочка опять защищает. С меня хватит, чтобы к вечеру все было на местах и работало!

Он развернулся и сердито зашагал к себе размахивая руками.

Рэм обернулся и позвал Малыша, тот быстро подскочил к нему:

— Ты сделал плохо людям, ты испортил механизмы, люди не смогут работать! Это очень плохо.

При этом Рэм делал строгое лицо, а самому хотелось изрядно посмеяться над всем и всеми.

— Я даю тебе задание, ты должен собрать устройства и приборы и проверить их работоспособность.

— Я сделаю. Рэм, а как собрать правильно? — кружился вокруг Малыш.

Пришлось позвать Ерофеева и полчаса его уговаривать, все собрать, вместе с Малышом. Пришлось приоткрыть и тайну Малыша. Теперь Ерофеич знал, что Малыш экспериментальный продвинутый робот. Кроме разговоров Рэм сунул Ерофеичу двадцать долларов и дело пошло.

К концу дня Ерофеич общался с Малышом, как со слесарем. Однако кое-какие гаджеты пришлось заменить.

Малыш был доволен и еще хотел похвалы и поглаживаний от Рэма и Ерофеича.

— Вон ласковый какой, будто и не машина — гудел Ерофеич гладя по шаровидной голове Малыша — его надо слесарем в бригаду!

В конце дня заглянул Леонид, он деловито прошелся по цеху и посмотрел на собранного двойника Малыша:

— Рэм, лично отвечаешь за экземпляр, лучше поставь его в сейф, через месяц комиссия.

— Хорошо Папа, будет сделано! — рапортовал Рэм.

Сотрудники и сотрудницы засмеялись, Малыш обхаживал вокруг и, видя смех, получал бонусы удовольствия.

Он привык к общению и стал настоящим подлизой и любимцем сотрудниц, они гладили его для поощрения, но стоило сказать: — не мешай — как он реагировал мгновенно. Поручения он выполнял быстро и без рассуждений.

Рэм пользовался у Малыша особой популярностью, так как получал много информации. Безлимитный интернет был кстати, и Малыш пополнял знания где мог добраться.

Однажды Рэм подозвал Леонида и указал на результаты диагностики систем Малыша.

— Смотри, наш сервер не может справиться с данными, у Малыша постепенно пропадают фрэймы в нашем понимании, снизились по объему архивы и в пять раз выросла оперативная память, он одновременно распознает и обстановку, и свое состояние, и эмоции, и действия. Решения к выполнению программы постоянно изменяются, наверно от обстановки. Он общается с собой на своем языке, это новый машинный язык!

— Хорошего сынка ты вырастил. А, что нам с ним делать? Ответь Мама.

— Ну отправить его в дом престарелых ты всегда успеешь.

— А, не хочешь диссертацию защитить, ведь об этом роботе уже наверху заговорили, скоро к нам придут посмотреть.

— Пусть смотрят. Помощника раненым и больным мы им сделали, а остальное это недоработки

— Это научные изыскания, не забудь комиссии правильно ответить. Мы в Макдональдс идем?

— Ну как-же, я тебя одного не могу оставить.

Прошло полгода. Комиссии приходили и уходили. Роботов помощников заказали четыре. Они оказались легче и удобнее в походах, все нашли применение, а Малыш так и жил в ангаре, он очень хотел на волю, но его не пускали.

Однажды Леонид вернулся из Москвы и подозвал Рэма:

–Есть у малыша теперь своя миссия, будешь его готовить.

— К чему?

— Нужен робот для полета на Марс.

— Побойся бога, мы его не к Марсу готовили.

— Мы его ни к чему не готовили. Он у тебя избаловался. Не знает до конца ни одной программы. Так-что начинай. Программы будешь ему писать, а к нам поступят технические требования и технические задания для него.

— Так он на Марсе не выживет, там жесткое излучение.

— Будет ему спец-костюм, в Сколтехе пообещали.

Ждать пришлось недолго, пришла госкомиссия в цех. Кроме генерального там был гендиректор, представитель Сколтеха, заместители министра обороны по направлению ИИ, два зама из Роскосмоса и «люди в черном». Куда же без госбезопасности?

Посмотрели на Малыша, позадавали вопросы, удивляясь ответам, посмотрели обстановку. Леонид бегло давал пояснения. Всей гурьбой отправились к гендиректору в зал для заседаний.

Рэм с облегчением проводил их взглядом, подозвал Малыша:

— Возьми зеркало и верни Наде и шоколадку ей отдай — Малыш послушно пошел выполнять задачу.

К концу дня появился Леонид, вполне довольный, подошел к Рэму.

— Потянем старина?

— Лёня, ты вечный авантюрист, хоть сроки какие?

— Первый показ через год. Никто не спорил. Мне удалось встроить Малыша в специальную программу.

— Военные?

— А, как иначе? Зато дадут нам на разработку самого проекта помощь. Да и потом будут вести.

— Хорошо, что нечасто заходят. А то накрылась бы программа.

— Не плачь девчонка, ты-же у нас большая мама.

–Хохмишь? А у меня к тебе разговор серьезный.

— Говори сейчас, а то у меня времени в обрез.

Рэм изобразил кислую мину и предложил прогулку в Макдональдс в субботу.

— Пойдем в бассейн, там сауна есть, там и посидим.

— Ловлю на слове, созвонимся.

Леонид жилистый, с носом горбинкой, весь седой, но не лысый, от души наплавался и вылез из бассейна, подошел к Рэму.

— Меня военные на охоту звали, а я им все о занятости на работе, они наши основные спонсоры. Чуешь?

— Лёня, в двух словах не донести. Сразу скажу, что архитектуру «железа» надо менять. Малыш ведь один будет работать на Марсе?

— Один. Чем тебе не нравится архитектура? У нас надёжный романский стиль.

— Да выслушай меня серьезно. Программа Малыша недоработана и быстродействие здесь очень отстает. Он зависает, когда его жестко останавливает человек, поскольку в базовой программе приоритет — человек, то — есть он не совсем самостоятелен. Если он точно не знает, что и как делать, то будет спрашивать, а на Марсе экспертов нет.

— Продолжай — Леонид открыл бутылку газировки.

— Без распоряжений человека он беспорядочно набирает данные и скоро перегрузит всю память. Он еще не знает толком, что такое обман или шутка. Например, если его попросить принести кофе, то он все сделает, даже если в сахарнице будет толченое стекло!

— Не драматизируй, на Марсе некому будет пить кофе.

— Это метафорическое сравнение. Ему надо классную оптику с цветной разверткой и компьютерной обработкой изображения, чтобы он без труда, при осмотре оборудования делал выводы о повреждениях и работоспособности устройств.

— Согласен. Что предлагаешь по архитектуре?

— Если взять вопрос о сознании, то у него примитивное сознание. Я как-то беседовал с нейрофизиологом, так у людей реагирование ситуационное при дефиците времени. Фреймы, это понятия, я хочу сделать их текучими, они должны включить в себя зрительные и сенсорный опыт. Вокруг основного процессора должно быть много ядер. Любое раздражение должно вызывать массу ассоциаций, а выбор будет в пользу самой подходящей ситуации из опыта, и данная ситуация пойдет в опыт.

— Тебе психиатра не вызвать? Иди искупайся. Нет сейчас процессоров, которые столько обработают. Ты иногда напоминаешь Паганеля. Это машина, она просто должна выполнять свое задание или номенклатуру заданий и всё!

— Ты не дослушал. Фреймы или понятия не должны расти бесконечно, выбирается логическое, схематическое представление о предмете или процессе и только оно остается. Ты помнишь, что архив Малыша уменьшился? Он уже сокращает ненужное в своих представлениях.

— Задал ты мне задачку — протянул Леонид. Сколько тебя знаю, ты продолжаешь удивлять, а точнее дергать нервы своему другу. Пойдем-ка ко мне, посидим, поворкуем еще часок, я тебя отвезу, сейчас позвоню своей Ларисе.

Лето уже клонилось к закату, последние дни августа были солнечными и ночи были холодными и звездными. Они ругались и мирились, спорили и ускоряли события. Малышу пришлось делать новую оболочку с новыми встроенными сенсорами, с новой оптикой, с новыми приводами. Вместо аккумулятора в корпус вмонтировали плутониевую батарею, которой хватит Малышу лет на 30 или больше. Появился основной операционный блок с встроенным блоком эмоций и сознания и так называемая «кора» которая располагалась сверху, по аналогии с корой мозга человека, 24 ядерный процессор со сплошь оперативной памятью. Основной проблемой стал перенос опыта Малыша на имеющиеся архиваторы.

Уговорить Малыша переселиться в новое тело не представило труда, он ведь доверял людям. Никто не сообщил ему о новом мозге. Рэм аккуратно переписал прижизненный опыт Малыша и с грустью посмотрел на оставшуюся разобранной его оболочку.

— Ну что, Мамочка? У тебя такой вид как будто тебе кесарево собираются сделать.

— Не гунди под руку — он уложил кабели диагноста и включил питание Малыша.

Конечности робота дрогнули и окуляры стали искать информацию. Они остановились на Рэме.

— Здравствуй Рэм. Это я, Малыш. Скажи, сколько меня не было?

— Рэм взялся за сенсоры кисти — Ты спал примерно неделю, но теперь все хорошо, все работает.

— Я все вижу лучше, чем раньше, хорошо тебя слышу. Готов выполнить любое задание.

— Хорошо, для тебя много заданий.

— Леонид улыбнулся и протянул Малышу руку. Малыш протянул руку-манипулятор в ответ.

Кроме основной информации о Марсе, данных математики и физики, устройствах и навигации Малыш учился проверять данные. Проще учился отличать обман и недостоверность от реальности. Теперь он мог любому человеку сказать о неточностях, и он делал это. Женщины чуть не разлюбили малыша за дотошность и излишнюю пунктуальность, но Малыш всегда стремился набирать баллы позитива и собрал откуда-то кучи комплиментов, увлекательных загадок и смешных историй. Он отслеживал эмоции и умело налаживал контакт. Однажды, он спросил у Рэма о подарках и может-ли он дарить всем подарки на день рождения. Пришлось снизойти и до этой темы.

Гости стали чаще посещать ангар-цех, это были те, кто участвовал в проекте: конструкторы, электронщики, военные, разработчики оборудования. Год прошел, комиссия осталась довольна, но носитель еще не был готов и оставалась доводка буровой машины, багги и самой сборной станции. Все было возможно к исполнению, так-как не нужны были средства жизнеобеспечения.

Рэм с удовольствием беседовал с Малышом:

— У тебя сломался анализатор, а тебе надо взять пробы грунта. Твои действия.

— Для взятия грунта можно использовать другие емкости, анализатор починю потом.

— Обрушился штрек, ты оказался в штреке. Твои действия.

— Заряда плутониевой батареи хватит, чтобы выбраться на поверхность. Найду причину обрушения и устраню, продолжу работы.

— У тебя бывает плохое настроение?

— По аналогии с людьми знаю, что это состояние с нежеланием ничего делать, иногда нежеланием жить.

У меня плохое настроение, это невозможность чем-то заняться. Это бывает только вынужденное состояние, например, вовремя изоляции и обездвиженности.

— Какие у тебя высшие цели?

— Главная цель — освоение программы обучения. Я хочу выполнить ваш проект — потом добавил — я не подведу тебя Рэм.

— Молодец, на той неделе полигон. Готов?

— Готовность номер один, отсчет пошел.

— Мороженого не хочешь?

— Да, если приделаете мне язык и желудок.

Как-то, в конце рабочего дня, к засидевшемуся Рэму подошел Леонид в сопровождении знакомого нейрофизиолога:

— Вот устроил на полставки к нам в НИИ советником — прогудел Леонид.

— Здравствуйте Рэм Игоревич — протянул руку Рэму нейрофизиолог, которого звали Нестор Макарович.

— Приятно вас видеть Нестор Макарович, мы ведь знакомы. Помните я к вам обращался за консультцией?

— Конечно. Вот Леонид попросил посмотреть вашего Малыша, хотя я не специалист по киборгам.

— Ваша консультация всегда кстати.

— Тогда, если можно, я просто понаблюдаю за ним.

Леонид и Рэм переглянулись: — конечно.

Малыша пригасили к новому человеку. Нестор молчал:

— Молчите и вы — сказал он.

Малыш быстро подошел к людям:

— Здравствуйте Рэм, Леонид и новый незнакомец, Как тебя зовут?

— Мое имя Нестор.

— Меня зовут Малыш. Для чего ты здесь? У тебя есть задание или обязанности?

Конец ознакомительного фрагмента.