Цена расплаты

Тори Озолс, 2018

Когда рушится привычный мир, единственное, что нужно пятнадцатилетней девочке ― это знать, что рядом с ней есть родной человек, который поддержит и разделит горе. Даша надеялась, что ее тетя станет таким человеком. Однако выяснилось, что женщину интересует лишь имущество, которое оставили погибшие родители девочки. Но душа не может пустовать. Там, где раньше была чистота, появляется жгучая ненависть и желание мести. На что пойдет Даша, когда у нее появится способ отомстить? Чем пожертвует ради этого? Ведь каждый поступок имеет свою цену. Какая же цена будет у этой расплаты? Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Нынешнее время

Возможно ли пережить истинное горе? Боль, словно разъедающий душу яд, кидает в пучину отчаяния, неся пустоту и лишая жизнь смысла. Только две вещи в мире могут притушить ее, дать силы жить дальше и найти цель в своем существовании. Только два самых сильных чувства, которые прошли сквозь века и не изменились, способны так повлиять на человека: любовь и ненависть.

Любовь помогает принять прошлое, поверить в то, что несмотря на эту боль, в жизни осталось что-то ценное, то, ради чего стоит жить. И пусть боль не уходит никогда, любовь помогает смириться с ней. Толчок, который способно сделать это чувство — позволить стать счастливым снова, тихо скорбя по ушедшим. Но любовь не приходит сразу. Это чувство рождается постепенно, и началом ему служат легкая улыбка, случайное прикосновение и первые сказанные друг другу слова. Для любви нужно время, и это же время нужно, чтобы залечить ноющую рану.

Ненависть действует по-другому. Она предлагает заполнить пустоту в ту же минуту, как ее зерна коснутся измученной почвы. Настоящая ненависть — это не мимолетное чувство, вызванное гневом и злостью. Настоящая ненависть остается в сердце навсегда, разъедая душу, и подталкивает согревать свой огонь постоянно, заставляя зерна расти и расширятся. Она стирает на своем пути моральные принципы, лишает чувства вины, заставляет замолчать совесть. Она не остановится ни перед чем для достижения своей цели. А единственная цель ненависти — это месть.

И когда месть становится смыслом жизни, все остальное теряет смысл. Боль от потери уходит, перерастая в это жгучее страшное чувство, которому для дальнейшего существования нужно найти свой объект. И тогда каждая мелочь, которая принесет грусть и причинит боль выбранному объекту, будет разжигать это чувство, превращая его в настоящий пылающий огонь. Коснись его — и он опалит кожу, попытайся затушить его — и он поднимется выше, но дай дотлеть — и пепел покроет землю своим черно-серым оттенком.

Есть ли счастливый конец у ненависти? И куда ведет ее дорога? Многие ответят, что к саморазрушению, но при этом не сторонятся этого чувства. А если ненависть — все, что осталось в твоей жизни, можно ли ожидать, что что-то иное подарит тебе благодать? Не предай ее, и будь осторожна. Там, где сеются ее зерна, прорастают крепкие плоды.

Пять лет назад Даша выбрала дорогу ненависти, закрыв свое сердце на замок. Остался год, но, кроме потрепанных нервов, девушка так и ничего не добилась. Это злило ее. Но, в целом, здесь не было ее вины, ведь тяжело повлиять на то, перед чем ты бессильна. Перед буквой закона тетя оставалась ее официальным попечителем, а девушка — просто тяжелым подростком.

Она старалась разрушить все, что так любила тетя. От ее работы до покупок, от влюбленности до дружбы. Девушка смогла отпугнуть, а когда и отбить многих тетиных ухажеров, но потом приходилось самой от них отделываться. Также она смогла поссорить ее с некоторыми подругами и немного подпортить той имидж хореографа. И все-таки это не приносило удовлетворения. Потому что как бы ни были Тане дорогие подруги, как бы ни нравились мужчины, так бы не любила она свою работу, это не было смыслом жизни женщины. Да, это были важные ее, жизни, аспекты, но, лишившись их, она и дальше прекрасно жила, а не страдала. Даше же хотелось видеть настоящую боль на лице родной тетушки, чтобы от муки агонии содрогалось ее тело, и она проклинала бы племянницу от бессилия. А Даша рассмеялась бы ей в лицо, торжествуя и злорадствуя.

И на это у нее оставался всего лишь один год. Ровно триста шестьдесят пять дней. А потом начнется долгая судебная волокита за дом и денежный фонд. Таня до сих пор не знала, что у племянницы есть другой адвокат. Девушка все так же пользовалась услугами дяди Игоря, используя его по любым пустяковым вопросом и делая вид, что полностью ему доверяет. Мужчина с виду был настолько порядочным, что, казалось, к нему не подберешься. Успешный адвокат, примерный семьянин, хороший отец. Только Даша давно запаслась таким компроматом на него, которого не было ни у одного из его врагов. Ведь она прекрасно знала, что тетя так дальше и трахается с ним раза два в неделю, оплачивая телом их деловой союз. Поэтому девушка не упустила своего шанса заснять интересное видео, которое пока пылилось в камере хранения банка. Стоило ей обнародовать этот порно-фильм, его идеальный имидж рухнул бы на глазах. Но пока она ожидала. Еще не пришло то время. Чтобы добить врага, удары нужно наносить в самый подходящий момент, а не открывать все карты сразу.

Небольшая золотистая коробочка, украшенная красной лентой с бантом, приземлилась сверху конспекта девушки, который она, казалось бы, тщательно штудировала, прикрывая так гнетущие мысли и самоанализ.

Ее голова медленно поднялась и встретилась с тревожным взглядом карих глаз. Легкая улыбочка играла на лице парня, но в глазах читалась неуверенность, настолько несвойственная этому покорителю женских сердец. Даша знала, что эта улыбка заставляла большинство девушек таять на глазах, но, к сожалению, на нее не имела никакого эффекта. И это сожаление было не с ее стороны, а со стороны парня, который впервые искренне влюбился.

— С днем рождения, Даша, — тихо прошептал он, и девушка внутренне сжалась.

Ну почему Кирилл никак не успокоится. Он же сознательно выставляет себя на посмешище, бегая за ней, как собачонка. И кто бы поверил, что это бывший плейбой их курса? Такого просто не бывает в жизни.

— Хм, спасибо. Но не стоит, — девушка отодвинула от себя коробку, видя, как плечи парня опустились, и одновременно ощущая, как в ней просыпается раздражение.

В этот момент у любой другой проснулась бы совесть, и она бы приняла подарок хотя бы из чистой вежливости. У любой, но не у нее. Ее сердце давно зачерствело. Лучше жестоко перечеркнуть все сразу, скорее забудет и найдет другую. Даша подавили в себе признаки вины. Ее нервировало то, что этот парень своими чувствами вызывал в ней эмоции, которым не было места в ее жизни.

Статный, широкоплечий, уверенный в себе Кирилл сразу же привлекал внимание, стоило ему появиться в помещении. Одетый всегда в дорогую брендовую одежду, он подчеркивал высокий социальный статус своей семьи, хотя в их группе каждый имел за плечами богатых и известных родственников или неплохое наследство, как в случае Даши. Для них не было вступительных экзаменов и отчислений за прогулы и недочеты. Деньги решали все, гарантируя получение диплома в конце пятилетнего обучения, даже если сам студент появлялся в ВУЗе лишь раз десять за эти года.

— Даш, это же просто подарок. Он ни к чему не обязывает и не заставит меня надеяться. Позволь мне хотя бы так сделать тебе приятно, — попытался уговорить Кирилл.

— Мне будет приятней, если ты его заберешь. Я не принимаю подарки от чужих людей, да и день рождения свой не праздную, — жестоко ответила девушка, зная, что весь поток ловит каждое ее слово, и уже через пару пойдет слух о том, как Кремнева опять отшила Озолс.

Даша скривилась. Ее одногруппники слишком любили трепать ее латышскую фамилию на устах. «А Кирилл сам виноват», — подумала она и снова вернулась к конспекту, оставшись безучастной к подарку и стоящему парню.

— Кремнев, ты мой брат по несчастью. Она и мой подарок отвергла, — страдальчески проговорила лучшая подруга Дарьи, стараясь сгладить ситуацию и хоть так спасти самолюбие парня. — Не любит наш дикобраз этот день, ох, как не любит.

Дикобразом девушку прозвали еще на первом курсе. Не подпускала к себе никого, только Милка и пробилась сквозь ее колючки. Кличка ни капли не задевала и не волновала Дашу, так же, как статус в студенческом обществе. Она была сама по себе: не ботаник, не гот, не крутая. Ее мало интересовала собственная группа и общение с ними.

— Прости, Даш, не знал, — поблекшим голосом произнес парень и, забрав подарок, с мрачным видом направился к своему привычному месту.

— Дашка-Дашка, что же ты сделала с самым крутым плейбоем нашего университета?

— Трахнула его, — Даша даже не оторвала голову от тетради, в очередной раз, пытаясь сосредоточиться на тексте.

Даже имея репутацию скиталицы и пофигистки, девушка не прекращала учиться, не столько ради оценок, сколько ради памяти родителей, которые, она знала, желали бы этого.

— Фу, как вульгарно, — скривилась подруга, после чего громко залилась смехом. Дашины резкие слова всегда веселили ее лучше любого анекдота. — Пора тебе вымыть рот с мылом.

— Ага, попробуй.

— Нет, ну правда, парень с тебя уже не один месяц не сводит щенячьего взгляда. Забил на свой гарем и спивается с горя.

— Алкоголизм излечим, — Дарья так и не оторвала голову от тетради, при этом зная, что Кирилл уже занял свое привычное место на три ряда выше и теперь прожигает их взглядом.

— Исправила ты парня, Дашка-кудесница, — продолжала подруга, не слыша гневных ноток в коротких фразах Даши или, скорее, не придавая им значения.

— Мил, не начинай. Жалко — забери себе, — девушка, наконец, не выдержала, понимая, что подругу ничем не успокоишь, и повернулась к ней.

— Я бы с радостью, да только твое личико может принести ему улыбку. Сжалься, сходи на свидание.

— Я его предупреждала, что мне нужен только секс на одну ночь, дабы удовлетворить физиологические потребности, а остальное — его проблемы.

— Черт, подруга, ты сухарь.

— Какая есть, — Даша пожала плечами, не принимая слова девушки близко к сердцу.

— Я знаю, какая ты есть. Но все же надеялась, что хоть этот принц сможет пробить твою оборону. Что, все было настолько ужасно? — уже полушепотом с явным любопытством спросила Мила.

— А я что, должна рассказывать тебе все в подробностях? — девичья бровь изогнулась в мнимом возмущении.

— В мельчайших подробностях, ведь я твоя лучшая подруга!

— Единственная, ты хотела сказать.

— Вот поэтому мне вдвойне обидно, что ты отмалчиваешься. Так же было и в отношении Егора.

— Ох, не начинай, пожалуйста, — устало вздохнув, отмахнулась Даша.

Но Мила уже открыла рот, чтобы высказать все, что у нее было на уме. От этой тирады Дарью спасло только появление преподавателя. И лекция, наконец, благополучно началась. Но Даша не особо в нее вникала; механично конспектируя под монотонный голос, она уплыла далеко в свои мысли.

Другая часть ее хотела бы пожалеть Кирилла, и послушать совета Милы, но даже та, другая Дарья уже давно была отравлена глубокой ненавистью. Она не желала встречаться с парнем, терпеть его знаки внимания и проявления любви, потому что вот уже как пять лет девушка вычеркнула это слово из своего лексикона. Но кавалер обладал изрядной настойчивостью, которая все больше раздражала девушку. Особенно сейчас, когда наконец-то выпал шанс отомстить, как следует, своей драгоценной тете.

— Спасибо за внимание. На этом наша сегодняшняя лекция закончена, — эти слова произвели эффект взорвавшейся бомбы, и аудитория быстро наполнилась шумом.

Все спешили быстрее покинуть стены университета, а так как это была последняя пара, то их здесь больше ничего не задерживало. Студенты ринулись из кабинета, сливаясь в большой поток молодежи, который стремился к центральному выходу. Даша же особо никуда не спешила. Она медленно стала собирать свои вещи под тихое бурчание подруги, которая хотела так же, как и все, скорее вырваться на свободу.

— А у меня новость, — весело произнесла Дарья прежде, чем Мила смогла вновь вернуться к теме разбитого сердца Кирилла.

— Какая?

— Самая что ни наесть наилучшая. Моя дорогая тетушка собирается привести своего хахаля в мой дом.

— Для очередного быстрого траха? — с недоумением спросила Мила, не понимая, чему так радуется подруга.

— Нет, на этот раз она очень серьезна. Вчера вызвала меня на ковер и приказала, чтобы я вела себя прилично, иначе она примет меры.

— Хм, таким она тебе и прежде грозилась.

— Да, но сейчас я уверена, что она выполнит свою угрозу. Кажется, тетенька полностью помешалась на этом мужике, и, судя по разговорам, которые я подслушала, у них все движется к свадьбе.

— Я удивлена, что ты говоришь об этом с такой улыбкой.

— А как мне не радоваться, у моей тети наконец-то появилось слабое место.

— Ты что задумала, Дашка?

— Нечто, что заставит ее страдать.

— Даш, ты меня пугаешь. Надеюсь, в твоем плане отсутствует кровь и насилие?

— Тьфу, ты дура! Я просто пересплю с ним и сниму все это на камеру, а потом в самый подходящий момент представлю видео на обозрение всем. Например, на свадьбе или на помолвке, среди множества ее близких друзей.

— А ты не думаешь, что он на тебя не поведется?

— Посмотрим, план обретет свои четкие очертания только после нашего знакомства. Сейчас, конечно, в нем много минусов.

— Ага, первый — он с тобой спать не захочет, второй — он не дурак, а взрослый мужчина, с таким шутки плохи, третий — он тебе самой не понравится, и тебе будет противно с ним даже разговаривать.

— Мил, на первое отвечу, что мужики часто думают членом, а завести его уж как-то сумею, второе — он связался с моей тетей, так что точно идиот, третье — да, я даже с бомжом готова трахаться, лишь уколоть эту гадюку побольнее.

— Фу, они грязные и вонючие! Да еще и подхватить заразу можно!

— Если это заставит дорогую тетушку страдать, то мне неважно, какой он.

— А ты уверена, что он ей настолько дорог?

Они вышли на улицу и остановились на ступеньках. Даша кинула рюкзак на парапет и повернулась к Миле, которая ожидала ответа.

— Ты бы видела ее. Это даже не любовь — полная одержимость. А то, как она рассказывает о нем своим подругам… Только раз я слышала в ее голосе такую интонацию, пять лет назад, когда она говорила о любви к моему отцу.

— Хм, интересно, какой он.

— Завтра узнаю. Буду вести себя паинькой, мило улыбаться, так сказать, прощупаю почву, а дальше видно будет.

— Смотри, не доиграйся, дорогая.

— Это не игра, это война, и я собираюсь ее выиграть.

— Главное, чтобы эта война не спалила тебя, — с тревогой пробормотала Мила, качая головой на ненависть, сочившуюся в голосе лучшей подруги.

— Не бойся, Милка, прорвемся! — девушка грозно сжала кулак, приподнимая его вверх в решительном жесте.

— Я бы хотела, чтобы ты просто забыла о мести и пыталась наладить свою жизнь.

— Ты опять насчет Кирилла печешься? — раздраженно переспросила Даша.

— А что такого? Парень завидный, да еще полностью в тебя влюблен. Он пылинки сдувать с тебя будет, а ты динамишь его день за днем.

— Мила…

— О чем треплетесь, девчонки? — неожиданно прервал Дашу объект обсуждения, подбежав сзади, словно чувствовал, что речь о нем пошла.

Он легонько притянул ее себе, не обращая внимания на то, как она сразу напряглась в его руках. Подмигнув довольной его действиями Милке, Кирилл уперся подбородком в девичье плечико, словно имел на это полное право.

— Да, о тебе, хорошем, — кокетливо подмигнула в ответ ему Мила.

— Что-то ты руки слишком распустил, — зло произнесла Даша, начиная закипать от такой настырности парня, да еще и от перехода единственной подруги на его сторону.

— Мои руки там, где всю жизнь мечтали находиться, — и он в подтверждение своих слов он покрепче стиснул талию девушки.

— Кирилл, не начинай, пожалуйста, — спокойствие в голосе явно было показным, на самом деле внутри нее уже кипело нарастающее раздражение.

— Даш, ну ты чего, я же шутя, — устало ответил парень, отходя от нее на шаг назад.

Он не первый раз сталкивался с холодностью девушки, поэтому уже успел научиться отличать ее настроение по голосу. Другой бы на его месте давно бы плюнул на нее, мало ли хорошеньких вокруг вьется. Вот только пробовал он переключиться на других девчонок, трахался с ними, а наутро бросал, не ощущая ничего, кроме физического удовлетворения. Но стоило прийти в университет и снова увидеть одинокую худенькую фигурку в затертых джинсах и клетчатой рубашке, каки не было ночи секса. Кровь снова приливала к паху, а в груди стискивало так, что воздух рвался наружу. Он не просто хотел ее — иначе бы того раза хватило бы с головой. Нет, он, как полный идиот, влюбился в этого дикобраза, и когда, наконец, признался сам себе в этом, то бросил все силы на то, чтобы добиться ответа.

— Кстати, я же подошел, чтобы предложить подвезти тебя домой, — предложил Кирилл, уходя от скользкой темы, которая могла снова привести к резкости со стороны девушки.

— Нет, спасибо.

Быстрый ответ заставил его стиснуть зубы, но парень тут же с надеждой посмотрел на Милу, может, она снова поможет ему. Дашина совесть спала давно, и на такое она бы все равно не повелась, но вот ее подруга постоянно жалела парня и подталкивала девушку уступить ему.

— Ой, и правда, пусть Кирюша тебя подвезет, я-то сегодня без машины, надеялась, мы выпьем в честь твоего дня рождения.

— Мила, прекрати!

— Ну, дикобразик, правда, почему ты отказываешься? Позволь парню тебя подвезти!

— Ми-лка, — сквозь зубы тихо прорычала Даша.

— Все Кирюш, она согласна!

— Мил-ка, пре-кра-ти, — все также выцедила она, но подруга, ни капли не боясь этого злющего голоса, впихнула ей в руки рюкзак и подтолкнула к парню, весело ему подмигнув.

Это был заговор. Заговор двух людей, которым она была небезразлична. Милка знала, что чувства одногруппника чисты и правдивы, ему бы только маленький намек на шанс, и он горы свернет. Но подруга никого не подпускала близко. Поэтому она надеялась, что Кирилл будет настолько упертым, что сможет пробить ее холодную броню. Кто-то же должен был это сделать! Или Дарью ждет печальное одинокое будущее.

— Домой я и на автобусе доехать могу! — не прекращая сопротивляться натиску, резко произнесла Даша.

— Можешь. А можешь на моей девочке, я и шлем для тебя взял.

— Ты сегодня на BMW? — пытаясь не показать своего интереса, спросила девушка, но далось ей это с трудом.

Что Дашка любила в Кирилле, так это его мотоцикл — BMW K1300S, подарок богатеньких родителей. Каждый раз, мчась с ним по дороге на бешеной скорости, она испытывала чувство сродни оргазму. Встречный ветер словно ласкал через одежду, проносясь со свистом в ушах. Легкие скольжения между неповоротливыми машинами, маневрирующие движения и визг шин. Воспоминания об этом заставляли ее дрожать.

— Да, решил, если ты нормальный подарок не примешь, то может, хоть такому обрадуешься, — отшутился парень, хотя по глазам можно было прочесть, как он надеялся на этот последний свой козырь…

— Ладно, соблазнитель, поехали, — Дашка сдалась, и по ее телу пробежали мурашки предвкушения.

Парень победно хмыкнул, и, быстро схватив рюкзак девушки, повернулся к ней и протянул руку. Даша нахмурилась, но он не дал ей времени подумать, а просто сжал ладошку и потянул за собой. Недовольная данным обстоятельством, девушка обернулась, смотря на радостно махавшую им вслед Милу. «Предательница!» — взглядом послала ей обвинение Даша, а в ответ подруга, как напакостивший ребенок, показала язык.

* * *

Поездка как-то быстро закончилась, и мотоцикл резко остановился перед воротами ее дома. Даша уверенно слезла с металлического монстра, и даже не прощаясь, направилась внутрь двора.

— Что, даже не пригласишь к себе?! — расстроено крикнул ей вслед парень.

— Об этом речи не было, так что прости, — она невольно пожала плечами.

— Но многие так бы поступили…

— Я не многие, разве ты еще не понял? — девушку уже порядком стал напрягать настойчивый поклонник, но тут Кирилл положил шлем на сиденье и подскочил к ней.

— Понял, давно, разве по мне не видно? Неужели не понятно, что я хочу быть с тобой, защищать тебя, беречь, любить, в конце концов! — закричал парень, и отчаяние в его голосе заставило бы любую сжалиться над ним, смягчить холодность и свой отказ.

Но Даша давно перестала интересоваться чужими чувствами, а свои просто душила в зародыше. Ей не нужна ни любовь, ни отношения и даже дружба не была нужна, просто Милка как-то прорвалась сквозь колючее ограждение ее души, вторгаясь к ней против ее желания.

— Я просила твоей любви? Нет, я сразу предупредила, что мне нужен лишь разовый секс и больше ничего, — жестоко ответила Даша, смотря парню в глаза и ни капельки не раскаиваясь, что растаптывает его душу. — Хватит бегать за мной, словно собачонка, ты мужик или нет? — сейчас в ее голосе появилось презрение. — Хватит позориться!

— Какая же ты сука!

— Горжусь этим. Спасибо, что подвез, а теперь будь здоров!

Она захлопнула ворота перед его носом, и, не оглядываясь и не задумываясь над этим, вошла в дом. Как всегда, здесь ее встретили тишина и холод, только не физический, а душевный. Уют дома словно вымер за годы их войны.

Дома, конечно, не было и намека на то, что его у обитательницы сегодня день рождения. Ни тебе воздушных шаров, ни гирлянд, ни криков «Поздравляю». И так уже целых пять лет. На секунду Даша закрыла глаза и вспомнила, как праздновали ее пятнадцатилетие в новом доме, как повсюду висели украшения, и Даша, смеясь, говорила маме, что это перебор, и она уже выросла для такого, а та лишь качала головой и вешала очередной воздушный шар. Сейчас бы она все отдала, чтобы вернуть ту беззаботность и счастье.

К сожалению, мы начинаем ценить все только, когда теряем. И Даша берегла каждое воспоминание о них и о себе, как самый драгоценный дар. Почему о себе тоже? Потому что она жила только до их смерти, после это была уже не она. Сегодняшняя девушка — результат невыносимой боли, разочарования и ненависти. Ее душа была выжжена, а жизненной целью стало одно — отомстить той, которая радовалась смерти ее родителей, той, которая наплевала на их ценности и пришла только чтобы поживиться, как стервятник, прилетевший к падали. И эта цель помогла девушке избежать суицидальных наклонностей, заставляла терпеливо стискивать зубы и сжимать кулаки, даря тете фальшивую улыбку.

— О, ты уже вернулась, — голосом, полным презрения, обратилась к ней дорогая тетенька, когда спускалась по лестнице вниз. Наряженная в облегающее черное платье с глубоким декольте и кожаными вставками, она явно рассчитывала произвести сногсшибательный эффект, под которым разумелась ночевка в мужской постели. — Разве не празднуешь с друзьями свой день рождения? Хотя у тебя же нет друзей, да, дорогая.

— Что ты, тетушка, — женщина скривилась на это обращение, — такой праздник нужно праздновать с семьей. А моя семья — это только ты.

— К сожалению, Андрюша пригласил меня сегодня в ресторан, так что прости, дорогая, — ласковое по значению слово превратилось в ядовитое, полное злости и ненависти.

— Ах, как я расстроена, режешь без ножа. Что же ты своего хахаля не пригласила сегодня к нам, ведь повод достойный?

— Ты прекрасно знаешь, мерзавка, что Андрей приедет в пятницу на ужин, и я бы советовала уменьшить к этому времени свой гонор и показать себя с приличной стороны! — зашипела женщина.

— С какого перепугу я должна буду стелиться перед твоим хахалем?

— Ты забыла наш вчерашний разговор?

— Это когда ты угрожала лишить меня денег и дома и выбросить на улицу? Прекрасно помню тетенька, но вряд ли это выполнимо.

— Не зарывайся девочка, я не твоего уровня враг, чтобы со мной тягаться, — пригрозила женщина. — В пятницу в семь, чтобы встречала гостя прилично одетая и, в основном, молчавшая. Это все, что от тебя требуется.

— Посмотрим, как у меня получится, — Даша откровенно издевалась, глядя в пылающие злобой глаза, так похожие на мамины и на ее.

— Девочка, я…

Звук телефона прервал Татьяну, и та, быстро достав его из клатча, ответила.

— Да, любимый, я уже выхожу, — женский голос моментально изменился, теперь в нем звучали лишь ласковые и любящие нотки, полные покорности и нескрываемой нежности.

Даша с усмешкой взирала на это преображение. Настоящая невинность и кротость. Бедный мужик и не представлял, что прячется за этой маской, поэтому в неком роде она даже поможет ему раскрыть глаза. А то так и захомутает тетенька бедного мужчинку, а Даша совсем не желала ей «жили они долго и счастливо», только не тете Тане. Не заслужила она женского счастья, не заслужила.

Женщина бросила еще один злобный взгляд на племянницу, но временем на новые выяснения отношений не располагала, ведь, несмотря на существующую теорию, мужчину ни в коем случае нельзя заставлять ждать, особенно если этот мужчина принадлежит к миру бизнеса и денег. Такие ценят время превыше всего. Поэтому Татьяна под насмешливым взглядом маленькой мерзавки быстро выскочила на улицу, направляясь к черному BMW.