Лестница до звезд

Том Белл, 2021

Это мир, в котором космос стал частью нашей жизни. Мир, где мы не отказались от великого прошлого и сделали его своим будущим. В 2099 году, спустя 40 лет после Исхода с Земли, во время испытаний на научно-исследовательской станции "Предел Хокинга" происходит инцидент. В шаге от триумфа весь научный потенциал Нового Союза споткнулся и теперь находится на грани гибели. Старому оперативнику полковнику Михаилу Зорину предстоит заняться тем, чем он не занимался уже очень давно: выяснить, кто виноват в произошедшем, и вернуть похищенные секреты. Но помимо этого, он найдет ответ на самый важный вопрос: на что способны люди ради обретения заветной лестницы до звезд…

2

00:30

Михаил брел по ярко освещенным узким коридорам исследовательских лабораторий. Теснота и неудобство передвижений были избраны при строительстве научного блока в угоду противопожарной безопасности. В этих помещениях могло произойти всякое, в том числе неконтролируемые воспламенения материалов и взрывы. Огонь и космос — вещи несовместимые. Даже маленькое пламя могло наделать больших бед. А из узких переходов между крыльями станции можно было легко выкачать кислород, тем самым остановив распространение пламени.

Перед очередным люком висела большая голографическая табличка с надписью «Отсек Д. Отдел астрофизики и нейроинтеграции. Заведующий академик Н.Н. Кардашев». Михаил приложил ладонь к сканеру и услышал синтезированный женский голос:

«Полковник СБС Зорин, личность подтверждена. Добро пожаловать».

Увесистая дверь люка с шипением отошла в сторону, и Михаил прошел в узкий перешеек между блоками станции. Едва он оказался внутри, голос предупредил:

«Внимание. Пожалуйста, возьмитесь за поручни и дождитесь окончания стандартной процедуры дезинфекции».

Михаил последовал указаниям автоматической системы и покрепче ухватился за тонкую стальную трубку, которая протянулась по всей длине помещения. Хлопнула за спиной закрылась дверь, а затем на табло на противоположной стене загорелся красный индикатор.

«Во время процедуры дезинфекции может отключаться искусственная гравитация, — сказал голос. — Пожалуйста, сохраняйте неподвижность и держитесь за поручни во избежание травм».

За столько лет службы на «Пределе Хокинга», Михаил так и не смог привыкнуть к этим дурацким процедурам. Безусловно, он понимал их важность, но легче от этого не становилось.

«Бесполезная потеря времени».

Послышался гул и по помещению прокатились едва осязаемые волны. Волосы на руках и голове Михаила встали дыбом. Он закрыл глаза и глубоко задышал. Что-то щелкнуло и мужчина почувствовал, как ноги потеряли опору. Гравитация исчезла. Он воспарил над полом и медленно поплыл по воздуху, подгоняемый дезинфицирующими волнами.

«Стар я для всего этого».

В былые годы Михаил с удовольствием оттолкнулся бы от стены и поплавал по коридорчику. Однако теперь он лишь сильнее стиснул кулаки и притянул себя к поручню. Последнее, чего ему хотелось, это разбиться о железные переборки во время прохождения штатной проверки. В Комиссариате наверняка бы еще долго смеялись, узнай они об этом.

К счастью, все скоро закончилось. Подошвы с приятным стуком встретились с полом, а на табло вспыхнула зеленая лампочка:

«Процедура дезинфекции закончена. Добро пожаловать в отдел астрофизики и нейроинтеграции. Дней работы без происшествий и травм на объекте, — женский голос на мгновение замолчал. — Сведения отсутствуют».

— Вот как значит, — Михаил озадаченно поскреб щетину и прошел внутрь.

Мужчину встретило обширное помещение. Его простор на фоне узких коридоров казался бесконечным, как сам космос. Привычное давление железных стен и потолков станции вдруг исчезло, и Михаил даже почувствовал себя немного лучше, будто вынырнул из-под толщи воды.

«Надо бы почаще сюда заглядывать».

Глава СБС прошел мимо странного вида конструкций, что напоминали старые ракетные двигатели и отсоединяемые ступени космических аппаратов, и вышел к рабочему комплексу. Стеклянные кабинеты и тестовые зоны полнились людьми. На всякий случай проверив время на часах, Михаил убедился, что уже глубоко за полночь. Наступила суббота, но работа в отделе кипела, как в оживленное утро понедельника. Сотрудники отдела сновали туда-сюда, переносили ящики и инструменты, компьютерные панели и даже кипы документов и чертежей.

Творилось что-то неладное. Михаил ускорился и решительно прошел вглубь комплекса в поисках Кардашева. Еще на подходе стало понятно, что его подозрения не беспочвенны. Сквозь матовое стекло конференц-зала Михаил увидел настоящее собрание: здесь находились все видные ученые отдела. Глава Службы безопасности заметил ведущих советских астрономов, астрофизиков, астромехаников и инженеров, что занимали полукруглые ряды сидений, спускающихся к центру помещения. На небольшой трибуне же стоял сам Кардашев: высокий худощавый мужчина с обильной седоватой шевелюрой. Он был облачен в типичный белый комбинезон с синими рукавами, что означали его принадлежность к отделу астрофизических исследований. Сквозь очки-половинки ученый с тревогой взирал на коллег и оживленно вещал, размахивая руками, как сумасшедший.

«Пора выяснить, что происходит».

Михаил толкнул двери и вошел в актовый зал. Кардашев умолк и собравшиеся обернулись. Послышался испуганный шепот. Великие умы походили на стайку школьников, которые напакостили и теперь опасались, что про их шалость узнали взрослые.

— Полковник Зорин! — воскликнул Кардашев, чем сразу выдал свое возбуждение и волнение. Голос академика от нервов сорвался на визг. — Как хорошо, что вы пришли.

— Неужели? — нахмурился Михаил. Он окинул помещение долгим взглядом, всмотрелся в обеспокоенные лица и спросил: — Николай Николаевич, мы можем поговорить с глазу на глаз?

— Д-да, конечно! — спохватился после короткого раздумья Кардашев. — Друзья, прошу вас, оставьте нас наедине. Мы обсудим все позже.

Когда ученые молча встали со своих мест и спешно покинули зал, к академику подошла молодая ассистентка в лаборантском халате. Она передала ему пластиковую фляжку с антирадиационной биожидкостью и забрала со стола кипу документов.

— Спасибо, Надя, — крякнул Кардашев. — Можешь быть свободна.

Михаил тем временем занял место на первых рядах. Он сложил нога на ногу, расстегнул китель и дождался, пока друг не перестанет ходить туда-обратно вокруг трибуны.

— Коля. Что происходит?

— Катастрофа, Миша. Катастрофа!

— Мы давно знаем друг друга, — одернул его полковник. — Говори как есть, не темни.

— Ох… — Кардашев трясущимися руками снял с фляги пробку, выпил все содержимое и только потом заговорил: — Не знаю, с чего начать.

— Попробуй с самого начала.

— Хорошо. Ты же знаешь, над чем мы трудились последние десять лет?

— В целом, да, — кивнул Михаил. — Комитет по контролю за бюджетом мне всю плешь проел, спасибо твоему проекту. И все же, буду рад, если просветишь.

— ККБ постоянно инспектировал и меня лично, — Кардашев сел рядом и схватился за голову. — Но теперь их проверки покажутся нам всем самой меньшей из бед.

— Коля, не тяни. Расскажи самую суть. Только…без своих научных терминов, прошу. Ты говоришь со старым кэгэбешником, а не с физиком-ядерщиком десятого разряда.

— Десятого разряда… — Кардашев нервно хохотнул. — Да-да, прости. В две тысячи восемьдесят девятом, после разработки нейроинтерфейса профессором Маскомсом из западного блока, мы увидели в его изобретении возможность совершить прорыв в исследовании космических пространств за пределами Солнечной системы. Партия выделила беспрецедентные ресурсы и средства на развитие новой научной отрасли.

— Тогда-то и появился Лазарев со своей идеей.

— Да, но, к сожалению, он не дожил до тех пор, когда мы смогли воплотить его теорию в практику.

Михаил прекрасно помнил тот день. Академика Лазарева нашли мертвым на рабочем месте. По официальной версии это было убийство. Исполнителей так и не установили. Старого главу безопасности после долгой проверки сняли с должности и с позором выперли в отставку. На его место взяли опытного розыскника Зорина, который вот уже пятый год отвечал за сохранность самого секретного объекта Нового Союза Советских Космических Станций. Количество инцидентов с тех пор сократилось впятеро. Но то, что происходило сейчас, могло обернуться самым суровым испытанием для Михаила за все его время работы на посту.

— Мы быстро создали макет нано-аппарата для космических перелетов, — продолжал академик, — с этим проблем не возникло. И даже успешно применили способы нейроинтеграции. Подумать только! Мы с легкостью научились переносить человеческое сознание в биочип, но так и не нашли способа, чтобы отправить его на исследование космоса.

— Зачем вообще нужен чип? Почему не отправить человека?

— Во-первых, разогнать космический аппарат размером с муху легче, чем полновесное судно даже хотя бы с одним человеком на борту. Во-вторых, путешествие затянется на десятки и сотни лет. Вернее, на тысячи, если бы мы продолжили пользоваться обычными химическими двигателями.

Михаил с удивлением подался вперед.

— Подожди-подожди. «Продолжили бы»?

— Да, Мишенька! Да! Мы сделали то, о чем мечтали еще наши предшественники до Исхода с Земли!

— Вам удалось контролировать термоядерную реакцию? — подскочил Зорин. Николай усердно закивал. — Не может быть! Это же изменит все! Я должен срочно включить это в свой доклад для Съезда.

Теперь подскочил и Кардашев.

— Ни в коем случае!

— Почему?

— Потому что это не все вести, — спокойствие схлынуло с лица академика. Он встал и засеменил по залу, заламывая руки. — До создания действующего прототипа термояда, способного привести в движение крупное судно, пройдет еще много лет. Но то, чего мы сумели достичь сегодня днем… Ох, это самая настоящая лестница до звезд! Этого хватит, чтобы осуществить идею Лазарева уже в начале следующего года. Хватило бы.

— Что случилось? — Михаил хорошо относился к Кардашеву, но он начинал терять терпение от этих недомолвок. — Николай?

Тот будто собрался с духом и затараторил:

— Первые испытания прошли успешно. Мы отправили зонд с чипом, которым пока управляла обучаемая нейросеть. Буквально за двадцать минут прототип снабженный мини реактором облетел Сатурн и вернулся на полигон. Всего двадцать минут! Мы ликовали и радовались. У нас получилось! А затем произошел взрыв.

— Взрыв?

— В испытательной камере, где хранился зонд, произошел подрыв охлаждающих элементов. Термоядерная реакция оставляет после себя колоссальный тепловой след. А если мы говорим про двигатель, пусть даже и миниатюрный, без движения он просто перегревается. В будущем мы решим эту проблему. Однако, взрыв произошел не по его вине.

Теперь и с Михаила схлынуло спокойствие. Он скрестил руки на груди и буквально просверлил академика взглядом.

— Есть пострадавшие?

— Благо, что нет. Испытательная камера находилась снаружи полигона, в герметичном боксе. Но внутри была атмосфера, созданная в результате протекания реакции термояда. Этого хватило, чтобы аппарат был уничтожен.

— ККБ сдерет с нас три шкуры за затраченные деньги…

— Как я и сказал, ККБ — это меньшее из зол, — перебил друга Николай. — Когда мы вернулись на станцию, то обнаружили…ох… Короче говоря, кто-то похитил все чертежи и стер файлы с секретных компьютеров. У нас не осталось ничего.

— Что? — сердце Михаила рухнуло, а желудок сжался так, что стало нечем дышать. — Коля, ты в своем уме? Почему ты не сообщил мне сразу?

— Мы хотели проверить…

— Да чтоб тебя!

Зорин заметался по залу на манер академика. В голове роились тысячи мыслей, и он не мог ухватиться ни за одну. Времени на проведение стандартных мероприятий не оставалось. Кто бы ни похитил сведения, он мог быть уже где угодно.

В залу вошла ассистентка академика Надежда и мягко прошептала:

— Господа, извините, что отвлекаю, но нам нужно работать. Некоторые файлы могли уцелеть.

— Да-да, мы почти закончили, — нахмурился Зорин и посмотрел на Николая. — Когда это могло произойти?

— Возможно, сразу после нашего отлета. В комплексе еще оставались люди и все они сейчас здесь.

— Вообще-то мы недосчитались одного сотрудника, — вставила Надежда. — Лю Синя.

— Кто это? — изумленно вскинул брови оперативник.

— Это…младший научный сотрудник, — ответил Кардашев, дрожащими руками открывая бутылку. Убедившись, что та пуста, он вздохнул. — Аспирант из Китайской Всенародной Космической академии. Прибыл к нам пару месяцев назад для прохождения практики в отделе нейроинтеграции…

— Отправь все данные по нему Малиновскому, — рявкнул Михаил и встряхнул рукой, призывая встроенную в запястье компьютерную голографическую панель. — Я объявляю тревогу.

Конец ознакомительного фрагмента.