Загадка «Пурпурного императора»

Томас Ханшеу, 1918

Новое, на первый взгляд кажущееся неразрешимым дело для блестящего сыщика Гамильтона Клика. Юная леди Маргарет Чейн наследует уникальный по красоте бриллиант «Пурпурный император». Этот камень окружен дурной славой: много лет за ним охотится индуистская секта, а своим владельцам он приносит несчастье. И вскоре новая хозяйка бриллианта бесследно исчезает… Классика детективного жанра со всеми необходимыми атрибутами.

Глава III. В темноте

Клик вывел машину на дорогу так стремительно, что ни один полицейский ему этого бы не простил.

— Она, конечно же, спит, — уговаривал Клик сам себя, вцепившись в руль, потому что сердце его сжималось при мысли о леди Маргарет. — Она еще не должна проснуться, если я хоть что-то знаю о человеческой усталости. И я не мог — не мог! — взять туда Алису!

Он нашел деревенский полицейский участок, что оказалось довольно простым делом. А вот убедить констебля Робертса в серьезности ситуации оказалось намного сложнее. К рассказу Клика о пустом доме и убитой женщине он отнесся с большой подозрительностью.

— Да благословит вас Господь, сэр, но пожилая леди только сегодня днем была здесь, — возразил этот джентльмен с тупой решительностью, отчего Клику, нервы которого были на пределе, захотелось вытряхнуть из полисмена его глупое самодовольство.

— Вполне возможно, мой друг, — резко сказал он, — но это не мешает ей быть убитой сейчас, не так ли? И, кстати, по всей вероятности, женщиной. Поэтому я хочу, чтобы вы немедленно отправились туда.

В любой момент леди Маргарет могла проснуться и обнаружить себя пленницей. Тогда быть беде. Нельзя было терять ни минуты — ни одной минуты! А этот дурак-полицейский, видимо, знал о своей профессии и обязанностях не больше, чем какой-нибудь рядовой школьник…

— Убита женщиной? Ради бога, почему вы так говорите, сэр? — воскликнул констебль, прерывая ход его мыслей. — Откуда вы знаете?

— Потому что я ее видел, — раздраженно ответил Клик. — И если «видеть» не значит «знать», то меня зовут не лейтенант Деланд.

Он не добавил однако, что было в той врезавшейся в память белой фигуре нечто, заставившее его подумать, что это мог оказаться и мужчина… Или эта борода — просто игра его воображения? Трудно сказать наверняка.

— На ней было белое облегающее платье — по крайней мере, так это выглядело — и что-то вроде тюрбана. Я видел ее только мельком, но это не прислуга, я уверен, — продолжил он после паузы. Констебль стоял, разинув рот от изумления.

— Да, уж в этом вы вполне можете быть уверены, — произнес он наконец с легкой усмешкой. — Потому что в том доме слуг не найти. Ведь у старой леди сердце разорвется, если она подумает, что кто-то ест ее хлеб, не заплатив за него заранее.

— Хм. Неужели вы хотите сказать, что мисс Чейн жила в этом заброшенном доме без единой души, которая могла бы составить ей компанию?

Констебль с явным удовольствием кивнул. Давать информацию ему нравилось гораздо больше, чем получать ее.

— Именно об этом я и говорю, — доверительно поведал он. — Раньше у нее были старый Тиммс и его жена — что-то вроде садовника и экономки, если так можно выразиться. Но когда оба они умерли от ревматизма в прошлом году, один за другим, она просто стала иногда приглашать к себе одну из деревенских женщин. Нет, там точно нет никакой прислуги. Кстати, если говорить о тюрбанах, то это мог быть один из тех индийских парней, которые недавно появились по соседству, — продолжал констебль, впервые вдруг подав признаки наличия интеллекта. — Сам я терпеть не могу черномазых, но о вкусах не спорят.

— Что такое? Вы хотите сказать, что здесь появились индусы? — голос Клика внезапно прервался, потому что в его памяти вновь всплыло воспоминание о запахе, который он почувствовал, когда впервые вошел в дом. Теперь он понял, что это было. Жасмин! Конечно же! Жасмин — любимый аромат калькуттских базаров. Так вот в чем дело! Закутанная в белое женщина, да? А может, закутанный в белое индус?

Если индусы поселились по соседству, то точно не без причины.

Тем временем констебль становился все более разговорчивым.

— Да благословит вас Господь, сэр, здесь все провоняло этими черномазыми! — продолжал он с легким смущенным смешком. — Они поселились недалеко от дома мистера Джунги Далла на другом конце деревни. Нет, сам он не такой уж неприятный джентльмен, только, как я уже упоминал…

— Да, да, — прервал его Клик. — Об этом мы поговорим позже. Обсудим это по дороге, констебль. Я хочу, чтобы вы увидели убитую женщину и опознали ее, и если это мисс Чейн, то…

— Я ни за что не поверю, что кто-то убил мисс Чейн, — вставил констебль, качая головой. — Там ведь не осталось ничего ценного. Но я, конечно, поеду, сэр. Это дело чести. Так что если вы дадите мне время надеть пальто и разрешите сказать моей жене, чтобы она грела остатки ужина до моего возвращения, то я поеду и проведу расследование.

Клик ничего не ответил. Он просто вернулся к ожидавшему его лимузину и сел в него, полный нервного нетерпения. Снова и снова его мысли возвращались к той темной фигуре, пересекавшей лужайку, и к сладкому, коварному запаху жасмина, который ударил ему в нос. Несомненно, за этим убийством стояли индусы, а он оставил эту беспомощную молодую девушку на их милость! Какой же он дурак! Они обязательно вернутся, чтобы закончить свою адскую работу — месть, на осуществление которой ушло двести лет.

Неудивительно, что его терпение почти достигло предела, когда констебль Робертс, демонстрируя величие закона, надел наконец шлем и ботинки, затянул ремень и забрался в машину рядом с Кликом. Вид у констебля стал более учтивым и подобострастным, как только он разглядел, в какой роскошной машине оказался, и по дороге мистер Робертс щедро поделился всей информацией о семействе Чейн, которой владел.

— Я признателен, что вас интересует мое мнение, сэр, — сказал он, удовлетворенно попыхивая сигарой, которую ему предложил Клик. — Что касается мисс Чейн — я знаю, что тридцать лет назад ее бросил старый сквайр Брентон, то есть отец сэра Эдгара. Он был хорошим, порядочным человеком, но когда обнаружил, что мисс Мэрион с причудами, то взял и смылся. Не успели все оглянуться, как он вернулся с молодой женой, хорошенькой крошкой Винни, и с младенцем, нашим сэром Эдгаром. Мисс Мэрион тогда отгородилась от всех, и у нее не было других слуг, кроме старого Тиммса и его жены, как я недавно говорил. К ней никто не ходил, и я не думаю, что мистер Джунга Далл снова может навестить ее, после того как она обошлась с ним. Ох и сцена у них была, сэр!..

— Стойте, вы о чем? — прервал его Клик. — Что за сцена? Где? Когда? Вы что-нибудь знаете об этом?

— Так уж вышло, что знаю, — напыщенно произнес констебль Робертс. — Мой юный Джим, маленький шалопай, выбрал именно этот день, чтобы прогуливать уроки, и в тот самый момент, когда старуха… — я имею в виду, старая леди, прошу прощения, сэр, — столкнула мистера Далла в воду…

— Столкнула в воду? — недоверчиво повторил Клик. — Пожилая дама столкнула джентльмена в воду, констебль?

— Ну да, она это сделала, и Джим сказал, что умение этого джентльмена ругаться стало для него эталоном.

— Чернокожий джентльмен бегло ругался по-английски? — уточнил Клик.

— Да, преотлично для варвара ругался, это просто чудо какое-то! Но все это произошло из-за того, что он хотел пойти на рыбалку…

— На рыбалку?.. Индус хотел пойти на рыбалку?

Брови Клика сдвинулись, выражая глубокое размышление о свалившейся на него мешанине разрозненных сведений.

— Да, сэр, знаете, на территории Чейн-Корта, которая спускается прямо к реке, есть неплохое место с прозрачной водой. По словам моего Джима, мистер Джунга сначала пошел спросить у старой леди разрешения порыбачить, но, так и не получив ответа на свой продолжительный стук в парадную дверь, взял, как говорится, что-то вроде французского отпуска^[7] и самовольно спустился к тому месту, где и начал ловить рыбу. И вот, сэр, как я понимаю, старая леди увидела его из окна усадьбы, вышла и начала обвинять его в воровстве. Он попытался успокоить ее, но она размахнулась и толкнула его в воду, и, как я уже говорил раньше, Джим с тех пор стал ужасно выражаться! Нет, это неудивительно, сэр: холодная вода в любое время неприятна, а когда ты индус и тебя, так сказать, бросают в нее, — этого достаточно, чтобы любой вышел из себя. Я, конечно, не говорю, что этот джентльмен самый приятный человек, какого вы хотели бы встретить на дневной прогулке…

Клик ничего не отвечал, но его брови время от времени приподнимались, а губы сжимались, как всегда, когда он сталкивался с неразрешимой проблемой. Конечно, здесь вероятна месть как мотив, но могло оказаться и нечто большее. С какой стати индусу притворяться, что он хочет ловить рыбу? Тем более что он предположительно брахман из высшей касты, для которого отнятие жизни у любого существа, даже самого низкого, является непростительным грехом. Если только он не шпионит под видом рыбалки, идя по следу этого злополучного драгоценного камня — «Пурпурного императора». В то, что индусы зайдут так далеко, чтобы убить мисс Чейн, Клик не верил. И все же… Его мысли вернулись к этому темному бородатому лицу в белом саване.

— Хм, — бросил он небрежно. — Хорошо, Джунга ведь высокий бородатый мужчина, я полагаю?

Они быстро приближались к воротам Чейн-Корта, и констебль, повернувшись на сиденье, посмотрел на него.

— Что, Джунга Далл, сэр? — спросил он с ноткой удивления в голосе. — Нет, сэр, на его лице ни малейших признаков растительности. Он часто спускается в деревню выпить… Вполне приличный джентльмен, который и мухи не обидит. Нет, сэр, он и ребенка не обидит! Нет, мистер Джунга Далл такого делать не будет, и если вы думаете, что он участвовал в этом… Нет, сэр! Клянусь собственной жизнью!.. Мы ведь уже почти приехали, да? Мне очень жаль, что такая юная леди крепко спит в одном доме с трупом. Не рискованно ли было уезжать, сэр?

— У меня не было выхода, — раздраженно бросил Клик, потому что та же самая мысль мучила его с тех пор, как он помчался по подъездной аллее. — Мне пришлось бы рассказать ей, в чем дело, если бы я разбудил ее, бедняжку. А она была слишком разбита, чтобы пошевелиться в течение следующих двух часов.

— Во всяком случае, не настолько сильно, чтобы не зажечь свет, — сказал констебль Робертс, указывая в направлении дома, и Клик, оторвав взгляд от дороги, увидел зрелище, которое заставило его резко вильнуть в сторону. Ибо темный заброшенный дом, в котором он оставил спящую девушку и тело ее единственной родственницы, был теперь ярко освещен сверху донизу, и из-за штор одной из комнат виднелась голова служанки в чепчике. А ведь он бродил здесь по пустым комнатам всего полчаса назад.

— Эти дьяволы вернулись! — завопил Клик, прибавляя скорость. — Нельзя терять ни минуты. О боже, только бы она была в порядке!

Он резко затормозил у дома.

— Поторопись, парень, ради бога, поторопись!

Но говорить констеблю Робертсу, чтобы он поторопился, не было никакой необходимости, потому что, полностью осознавая неотложность дела, он, тяжело дыша, уже поднимался по ступенькам крыльца.

— Заперто, — отрезал Клик, нащупывая пальцами ручку двери. — Попробуем с другой стороны. Вы идите направо. Я загляну в окно бального зала.

Резко развернувшись, он исчез, прежде чем грузный констебль Робертс успел отдышаться. Теперь стало совсем темно, и, как только мужчины оказались вне досягаемости ярких автомобильных ламп, их окутала пелена мрака. Но у Клика был электрический фонарик, и он, быстро шагая, направлял его свет на кусты и окна.

Повернув за угол, он снова увидел окно бального зала и добрался до него в мгновение ока. К своему ужасу, он обнаружил, что оно не только закрыто, но и заперто изнутри на засов!

Клик застонал от отчаяния и направил луч фонарика на гладкую лужайку перед домом. Этого оказалось достаточно лишь для того, чтобы осветить несколько футов в гуще деревьев, оставляя дальше непроглядную темноту. Но Клику хватило и этого, потому что, как только свет проник в сгущающийся туман, стало видно движущуюся фигуру женщины в шарфе из золотых кружев, наброшенном на голову, из-под которого ниспадал дождь темных распущенных волос. Шарф полностью прятал ее лицо и почти закрывал плечи, закутанные в алый атлас.

Атлас в марте! И опять женщина! Вторая женщина, на его глазах пересекающая лужайку. Первая была в белом, а теперь в алом. Это выглядело так жутко, так неожиданно, что у Клика голова пошла кругом.

В мгновение ока незнакомка исчезла.

Он повернулся, чтобы броситься в погоню, но тут же столкнулся лицом к лицу с запыхавшимся мистером Робертсом.

— Все двери заперты, сэр, — проговорил тот, тяжело дыша. — В чем дело, я не знаю. Но это истинная правда, и я готов поклясться в этом!

— Тогда ничего другого не остается, как идти напролом, — сказал Клик. — Ну же, констебль. Нельзя терять ни минуты.

Примечания

7

Французский отпуск — уход или отъезд без уважительной причины и уведомления.