Zеленая тетрадь

Тимур Гараев (2023)

Зарисовки о специальной военной операции (СВО), подвигах и героизме Все совпадения по времени, именам, местам случайны и не случайны и являются плодом фантазии автора Каждая история так или иначе имела место быть в реальной жизни и имеет «зеркало» где-то на просторах Телеграм каналов и в сети

БОРЩ

Июнь. Была среда, обычный лётный день. В столовой на обед был борщ…

Война войной, а обед по расписанию. Каждый летчик с младых ногтей знает «Сон и питание — основы летания». Иначе, с такими нагрузками, ноги протянешь.

В столовой сегодня пахло вкусно. Фирменным борщом от заведующей столовой. Раз в неделю на раздаче была сама Наталья Николаевна. Для своих, Натали, Наташенька. А кто тут не свой?! Щедрую руку Натальи и ее ослепительную улыбку любили все без исключения — от командира полка до техника. Что уж говорить о летчиках. Каждый норовил отвесить комплимент чаровнице в белом халате поверх округло-аппетитных форм. Ее смену всегда ждали все без исключения! Крайние три недели она была в отпуске дома. И сегодня была особенно очаровательна в своем отпускном загаре. Отчего и без того белоснежная улыбка казалось более ослепительной. Наталья, охотно кокетничала и шутила со всеми, но сердце чаровницы было занято. Повезло начмеду полка Михалычу, который встретил ее еще курсантом в Самаре.

Борщ был ее коронным блюдом, который она лично варила по средам. Настоящий кулинарный шедевр. Что она туда клала и как колдовала над рецептом никто на кухне не знал. Но слава о нем гремела среди летного состава еще с сирийской кампании.

Натали налила полную тарелку бархатно алого варева, бухнув в нее кусок говядины и ложку сметаны.

— Ну что, Ванечка, как дела?

— Привет! С возвращением! Выглядишь просто блеск! Отпуск тебе пошел на пользу! Где были?

— Спасибо! — зарделась румянцем от комплимента, — В Ейске. Тут у нас, на Азовском. Родители мужа приезжали, внучку и нас повидать. Здорово отдохнули. Если надумаешь, своих повезти — могу дать контакты хозяйки дома. До пляжа пешком минут пять всего.

— О, давай! Может и пригодится. Рад за вас!

— А ты когда в отпуск? Маринка с Андрюшкой, небось заждались папку с командировки? Сколько тебе еще?

— Говорил с комполка на прошлой неделе. Пока все по графику. Через пару недель, тьфу-тьфу, буду у своих.

— А мы с Пашей тебе подарок на день рождения взяли, — и протянула продолговатую коробочку.

— Ух-ты! Роллер PARKERа! Круто! Спасибо огромное!

— Ну да, ты же свой еще в Хмеймиме оставил. Вот мы и решили новый тебе взять. С прошедшим!

Неожиданно лицо девушки изменилось, как тень пробежала. Улыбка и глаза разом потухли. Вспомнила, вдруг:

— Ребята написали про Макса. Мы же только уехали в тот день. На завтраке с ним болтали… А вечером написали. Всю ночь в поезде ревела, как узнала. Как же так? Такой молодой! Красивый… Жить и жить! Скорей бы уже эта война проклятая закончилась, сколько ребят хороших потеряли…

— Мда… судьба… Земля небом! Достали ракетой из БУКа. Били почти в упор — ни уйти ни прыгнуть. Хорошо хоть смогли забрать и родным передать. Он на год младше меня в КВВАУЛ учился…

— Судьба… — горестно вздохнула она, и смахнула набежавшую слезу — Ладно, заболтала я совсем тебя! Приятного аппетита! Береги себя! — поставила на поднос два стакана с морсом, тарелку с гречкой и курицей. Вечером забегай к нам на чай. Паша будет рад тебя видеть!

— Спасибо большое! Михалычу своему привет передавай!

Не успел доесть первую ложку супа.

— Экипажи на КП! — объявили срочный вылет.

А здесь они все срочные. И днем и ночью летаем. Закинул в рот кусочек курицы прямо из тарелки. Пока добегу — дожую. На ходу махнул морс, подмигнул Наташке и бегом к командиру.

В командном пункте царила атмосфера кажущегося мракобесия и беспорядка. Трезвонили телефоны, потоком лился мат и малознакомые непосвященным термины. Но это только для непосвященных. Комполка долго растекаться по дереву не стал:

— Хохол атакует, цели техника и живая сила. Ты — сюда, ты — за ним, ты — отсюда, ты — вот так. Из ориентиров. Тут характерное озеро, тут лесопосадки сходятся клином по полёту. Идём на предельной, работаем «Тулумбасами». Серией, с кабрирования. Корректировку будет делать ПАН на частоте такой-то! Что неясно? По самолётам! Должны были взлететь 10 минут назад!

Официально задачу поставил «отработать по району сосредоточения личного состава и техники противника. Оказать огневую поддержку частям наступающей пехоты». Ну а какие еще задачи могут быть? Не подарки возим. Отметили в планшетах квадрат, по которому надо отработать. Там, при штурме опорника, наш отряд напоролся на серьезное сопротивление. Противник оперативно подтянул резервы и технику к месту прорыва, и теперь на занятых позициях пришлось обороняться уже нашим. Они штурмовики на земле, мы штурмовики в небе. Одна работа — ковырять врага из его нор. Надо помочь парням.

Торопимся, время работает не на нас. Иначе, подставим пацанов на земле, там около роты в замес попало. Повернул ручки оборотов на предел и без газовки, для экономии времени, начинаем движение парой к взлетной полосе. Техник Сергеич дал отмашку и хлопнул по законцовке крыла — примета еще с Великой Отечественной. Своеобразное напутствие машине — не подведи!

Из домика на пригорке, в рацию прошла команда: — Полста четвертый и две семерки, взлет разрешаю!

Разбег. Взлетаем парой. Грачи отрываются от полосы и виражом влево берут курс на цель. Володька идет ведущим, я — ведомым. Под каждым крылом, в железных трубах застыла и висит смерть. Осталось доставить ее по назначению адресату.

Погода сегодня отличная, видимость хорошая. Под бортом проносятся разноцветными заплатками поля, лесопосадки, полоски дорог. Блестят на солнце ленты речушек и небольших водоемов. Красивая у нас Земля. В небе это чувствуется совсем по-другому. Романтика этого мига и тянет в небо пацанов. Пока идем, врубил на всю музыку. «Над нами баржи Абаддона…» зазвучала песня космодесанта. Саша Кладбище. Под настроение перед боем — самое то!

Минут через двадцать выходим в назначенный квадрат и опускаемся на предельно низкую.

— Ленточка! Проткнули! — ведет пятьдесят четвертый.

Облизываем каждый бугорок и овраг родной земли. Начинается боевая работа. Машины идут, почти касаясь верхушек деревьев. Разум очищается от всех земных мыслей. Есть только ты, твой брат по небу и железобетонная пехота, которой ты обязан помочь прямо сейчас.

На заданной частоте вышли на контакт с передовым авианаводчиком (ПАНом) для наведения на цель.

— Полста четвертый, цель — группа пехоты и три коробочки, от первого ориентира с курсом двести, две минуты, на сто, работа с горизонта гвоздями, после работы выход вправо — прошуршало в рацию.

Встали на боевой курс, впереди видны следы идущего боя. Дымки от разрывов снарядов, чадящая в огне техника. БМП или танк. С такого расстояния не очень понятно. Видно прижали наших знатно.

— Работаем!

Володька отстрелялся, вторым, всего через полсекунды даю залп по цели я. Задираю нос и отрабатываю с кабрирования НАРами (неуправляемая авиационная ракета). Ракеты, радостно выпрыгивая из своих контейнеров, оставляют за собой черный шлейф и уходят по параболе к земле.

— Противоракетный маневр! Вправо! — команда ведущего.

Резкий вираж вправо, через пару секунд перекладываю руль влево. Тело наливается тяжестью от перегрузки. Хорошо не успели поесть! Наташкин борщ уже бы попросился наружу. Активно маневрируем парой, попутно отстреливая тепловые ловушки. Скорость около девятисот километров. Высота не более двадцати пяти. Законцовки крыльев вот-вот зацепят какую-нибудь елку или линию электропередач.

— Цель не поражена, метров на 300 дальше легли, — прозвучал приговор ПАНа в эфире, — Даю новое целеуказание.

Вот же незадача! (неценз.) Выругался матом, не сдержался. Промахнулись. Бывает. Но это не в тире или на каком-нибудь Авиадартсе. Здесь цена ошибки другая. Парням на земле этой атакой не помогли.

Еще один заход. И опять ракеты накрыли участок за спинами атакующих укропов. С кабрирования работаем по площади. Бой идет вплотную к нашим, можем ненароком зацепить своих «дружественным огнем». Вот и мажем второй заход. Перестраховываемся с дистанцией.

Стрельба НАРами с кабрирования, это конечно не работа штурмовика в привычном понимании. Такую тактику, как основную, массово стали применять только в этом конфликте. А все из-за большого количества всяких ПЗРК (переносной зенитно-ракетный комплекс) на руках у хохлов. Насовали им союзнички из НАТО по несколько штук на километр фронта. От советской Иглы до Стингеров. Вот и приходится забыть о всех тетрадках со способами преодоления ПВО разных мастей и работать издалека и на предельно низких. Не заходя в зону поражения и показываясь над деревьями лишь на доли секунды. Такая тактика не дает оператору ПВО поймать самолет в прицел.

Эффективность такой работы по площадям не самая высокая. Даже с учетом опыта полученного нами в ежедневной рутине этой войны. Чтобы там не говорили и не писали диванно-штабные эксперты. Зато если накроет — то накроет. Мало не покажется! Но слишком много в этом уравнении должно сойтись для результата — скорость, высота, угол атаки, расстояние, время, опыт, удача (куда без нее).

Су-25 это Штурмовик. Ударный самолет. Все его лучшие качества раскрываются, когда он обрушивает свою мощь пушек, ракет и бомб с пикирования прямо в упор по врагу. В Сирии так и работали по блохастым из ИГИЛ. Отклонения минимальны — результат максимальный. А уж если зашел на колонну противника на марше… Есть где разгуляться.

Еще пара таких неудачных заходов и считай, зря прилетали. Пехота осталась без поддержки. Раскатают мужиков — потом не простим себе. Делаем еще один большой круг для очередной атаки. От резких противозенитных виражей и перегрузки — пот по лицу. Соленая капля, так некстати, скатилась с брови и защипала правый глаз. Комбез из номекса промок, как после стирки.

— Ваня, работаем с пикирования! — командует ведущий. В первый заход остатками НАРов по пехоте, следующий ФАБами. Там танки прут, их наши карандаши не возьмут!

С пикирования это риск. Причем, существенный. Для этого придется подняться на три-четыре километра. Будем как на ладони для всех, кто на земле жаждет запулить в нашу сторону чем-нибудь не очень приятным. И Володька это знает. Знает и то, что я его поддержу в этом решении при разборе полетов дома на земле. Одна надежда на внезапность и определенную наглость с нашей стороны.

Авианаводчик, немного ошалевший от принятого решения и риска, выдает очередные данные на цель. С учетом корректировки на пикирование.

Резкий набор высоты, выход на район атаки. Заваливаю машину на левый борт и ухожу в пике в тридцать пять градусов. Двенадцати тонная железная птица на секунду замирает в крайней высокой точке и устремляется болидом к земле.

— Предельный угол атаки! Предельная перегрузка! Предельный угол атаки! Предельная перегрузка! — заботливо включается «Рита».

Кладу остатки пакетов прямо в гущу укропов. И тащу штурвал на себя. В глазах темнеет от перегрузок. Главное не вырубиться! Снизу стали работать по нам из пулеметов. Судя по всему, целят с танковых. А может просто стрелковкой дотягивают. Грамотные твари. Бьют на выходе из атаки, вдогонку в заднюю полусферу. Она самая незащищенная у «сушек». В такой момент ощущаешь себя мышью в консервной банке, по которой стучат молотком. Сергеичу забот с дырками по возвращению добавится.

На втором заходе повторяем маневр. Зажал БК. Сброс двухсот пятидесяток. Каждый спустил с консолей крыльев по две штуки. Всадили с пикирования их как гвозди в доску. Кучно легли. Форсаж!

Из атаки вышли метрах на шестистах, чтобы не зацепили свои же осколки от разрывов. Машина, разом избавившись от лишнего веса, казалось, стала лучше слушаться. Опять перекладки штурвала и отстрел ловушек. Вдогонку пулемет уже не стрелял…

Для закрепления эффекта, и не дав врагу очухаться, сделали еще два прохода из пушек. Заодно полюбовались результатом своей работы. Внизу, судя по всему, нашими стараниями открылся небольшой филиал ада.

— Две семерки! Полста четвертый! Возвращаемся на базу — командует Володька.

— Летуны, спасибо Вам! — выдохнуло в рацию снизу.

— Работаем, Братья!

Встали на обратный курс. Сколько там до ленточки?

Ракета пришла в левый двигатель…

Сразу отказало управление. Рули стали на пикирование до упора.

— Ваняяяяяяяя, прыгай! Прыгай! Падаешь! — прокричал в рацию Вовка.

Дергать ручки пришлось с дикой отрицательной перегрузки. Ремни мгновенно притянули к креслу. Отбросило фонарь и меня как пробку вышибло из самолета. Крайнее, что заметил, выходя из кабины — уходящий в бок борт родной «сушки» с двумя красными семерками на борту. Объятый пламенем двигатель. Земля над головой в двухстах метрах. И мой новенький Parker, покидающий нагрудный карман в неизвестном направлении. Через четыре секунды земля со всей силы ударила по ногам. Лицом уткнулся в траву. Перед глазами горошек. Зеленый, в стручках. Гороховое поле!

Жив! Только что-то правая рука не поднимается. Но не болит. Шок. Не поднимается и все.

Чуть дальше, в паре сотен метров, у посадки на окраине поля, взметнулся к небу огненно-черный шар. Казалось, что сама Душа самолета отправилась в самолетную Вальхаллу. Прощай Друг, погиб как воин! Спасибо тебе за все!

Рядом гаснет купол парашюта. Над головой прошел ведущий.

Вовчик наворачивал круги в небе. Но раз пока не имитирует атаку куда-либо и не прикрывает — значит рядом еще никого не видит. Долго он так кружить на пятачке не сможет. А вот и по нему отработали с земли. Отвернул противоракетным в последний момент. Но ракета все же успела активироваться позади хвоста. Наверняка зацепило осколками, но самолет удержать ему удалось. Больше оставаться тут нельзя — глупо. И мне не поможешь и сам пострадать можешь. Надо уходить. Другого шанса может не быть — собьют не второй, так третьей, или дуплетом запустят, чтоб наверняка. Вовка это и сам знал. Махнул мне крыльями и ушел в сторону.

Конец ознакомительного фрагмента.