Бесприданница, или Выйду замуж за незнакомца

Тиана Тон, 2018

«В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой».В маленьком провинциальном городке за последние годы ничего не менялось. Люди трудились, боролись с бедностью и мечтали о лучшей доле. Антонина не стала исключением. Девушка привыкла в жизни добиваться всего сама, при этом чувствуя невероятную усталость. Она не переставала верить, что счастье в этом мире есть, и его нужно отыскать. И в этих поисках Тоня закружилась в круговороте странных событий. Брак с незнакомцем, ненавистные соперники, побег… На что ещё готова эта девушка в погоне за сытой и красивой жизнью? На всё! Каждая последующая авантюра будоражит и обещает рай. Только почему-то на сердце тоскливо, и всё чаще хочется плакать. Что ещё приготовила для Антонины судьба? И продолжит ли она после всех испытаний мечтать?

Глава 5

Утро для молодой жены началось около одиннадцати часов.

— Эй ты, чума, ты живая там? А-то может, окочурилась от счастья, — кричал под дверью Савелий, при этом стуча по двери ногой.

— Чем же таким особенным меня осчастливили? — Пробормотала Тоня.

Девушка подошла к двери на носочках и резко отворила дверь. Савелий, норовивший послушать, что происходит по ту сторону двери, с перекошенным от злости лицом в этот момент открыл рот, пытаясь ответить, но не спел, и ввалился в комнату.

От неожиданности мужчина в коротком халате на голое тело завалился на бок и поднял ногу, выставив своё добро на обозрение молодой жены своего любовника.

— Да, маловато твоё хозяйство, — поддела его Тоня, оттолкнув носочком мужскую ногу.

— Ты, коза, да ты вообще хоть раз видела чьи-то принадлежности? — Завизжал Савва, отползая от двери. — Да разве тебе их кто показывал? Ты страшная, как…

— Как кто? — Переспросила Тоня, уперев руки в бёдра. — Твой словарный запас иссяк? Образование подкачало?

Савелий поднялся на ноги, запахнул халат, подобрал раскиданную обувь и пошел прочь. Тоня уже собралась захлопнуть дверь, когда услышала голос:

— Иди завтракать. Матюша еду заказал, а ты всё спишь, корова обнаглевшая.

Тоня покачала головой, удивляясь дурости такого взрослого мужчины, притом на вид интересного во всех смыслах. У неё не было желания связываться с ним, но и давать себя в обиду она не собиралась. Заперев дверь, Тоня прижалась к ней спиной и осмотрелась. Обстановка показалась ей довольно уютной. Рядом с дверным проёмом обе стены обвили упругие, сочные, экзотические лианы. В отличие от спальни мужа, в её комнате интерьер выигрывал за счёт небольшого электрического камина и отсутствия зеркал — за что Тоня была особенно благодарна. Её взгляд упал на широкую кровать со смятыми мягкими мелкими подушками. Она вздохнула, вспоминая, как гладкое покрывало мятного цвета согревало изнутри бархатным ворсом, как приятно было лежать на махровой простыне в тон покрывалу. Но ночь прошла быстро, и теперь ей предстояло решить, как жить дальше и соседствовать с любовником мужа. Тоня вздохнула и прошла вглубь комнаты. Она коснулась рукой маленького светильника, и изголовье кровати осветило мягким, рассеянным светом.

— Стены даже не выкрашены, а разрисованы затейливыми серебристыми завитками, — удивилась Тоня, дотронувшись пальцем до шершавой поверхности рядом с лампой. — Да и узоры-то едва заметны.

Светлый широкий шкаф, низкий комод и туалетный столик гармонично вписались в маленькое помещение.

— Мебель создана явно под заказ из экологических плит, — задумчиво произнесла Тоня. Она не была сильна в таких познаниях, пока в их магазин не принесли стопку листовок мебельной фабрики. — Так, осмотрелась, собирайся, и в бой!

Минут через десять, когда Тоня пришла в столовую, в воздухе витали: дразнящий аромат кофе и дерзкий запах фруктового салата. На плетеном подносе лежали пышные булочки, кувшин домашнего лимонада и стаканы. Савелий восседал во главе стола и потягивал молочный коктейль.

— Вот скажи мне: тебе хоть кто-то сделал милость, — не унимался он, — и вдул?

— У тебя это больная тема? — Удивилась Тоня, приближаясь к узкому длинному столу. — Дай поесть спокойно, а иначе я мужу расскажу о твоём плохом поведении, и он тебя накажет.

— Ябеда! — фыркнул Савелий, подминая под себя одну ногу. Он переоделся к завтраку, и сейчас на нём были бледно-серые джинсовые шорты и такая же безрукавка на голое тело.

— Гомик! — критично обронила Тоня, садясь напротив.

Савелий вскочил со стула и плеснул в лицо собеседнице коктейлем в тот момент, когда вошел Матвей.

— Сав, ты говнюк, я тебе что говорил? — Повысил он голос.

Тоня, сидевшая спиной к двери, не ожидала встречи с мужем, и вздрогнула от испуга.

— Матюш, ты чего вернулся? Забыл что-то? Ты же знаешь, что возвращаться — плохая примета. Обязательно подойди к зеркалу перед выходом из дома, — лебезил любовник, кинувшись к Матвею, но тот его оттолкнул.

— Иди в свою комнату! — прикрикнул Матвей. — Посиди и подумай о своём поведении, пока я не вернусь.

— Но, это не я — это она! — закричал Савелий с истеричными нотками в голосе.

— Я всё сказал. Доброе утро, Тоня! Я твои документы забыл, и пришлось вернуться, — пояснил Матвей, улыбнувшись жене. Он быстро вышел из столовой и зашагал в сторону кабинета.

Тоня молчала. Она салфетками промокнула лицо и волосы, и принялась завтракать.

— Ну, шалашовка, я тебе устрою, — пообещал стоявший в стороне Савелий. — Пока тебя не привез Матвей, нам было так хорошо, но появилась ты, дрянь, и всё пошло кувырком.

— Слушай, ты чего ко мне прицепился?

Тоня понимала, что дальнейший спор не мог привести ни к чему хорошему, и обернулась, с тоской взглянув на любовника мужа. Она увидела, что он стоит посреди комнаты со скрещенными на груди руками, расставив ноги, красный от возмущения, но её охватило равнодушие. — Я ведь не претендую на Матвея. Вам ничем не мешаю. Чего тебе ещё надо?

— Чтобы тебя вообще не было в этом доме! — рявкнул Савва, побледнев от злости. Он с ненавистью смотрел на жену любовника, которая в этот момент отвернулась от него и спокойно отпила кофе из маленькой белоснежной чашечки. Он побежал догонять Матвея, не подозревая, как задел собеседницу, и чего ей стоило видимое спокойствие, когда в душе всё клокотало от гнева и обиды.

Тоня рассеянно взяла в руки булочку, но когда через минуту вернулся муж, она уронила её на скатерть.

— Да, Тонь, забыл предупредить: завтра мы приглашены на ужин к моему партнеру. Поброди сегодня по магазинам, салонам, приведи себя в божеский вид.

— Ты идешь с ней? — Выдохнул Савва, возвращаясь следом за любимым.

Тоня, до этого сидевшая спиной к двери и натянутая как струна, окончательно разнервничалась, вздрогнула и расплескала кофе.

— Не с тобой же мне туда идти, — ответил Матвей, не взглянув на Савелия.

— А я буду сидеть дома? — Савелий, представив себе такую картину, побледнел.

— Подожди, Матвей, мы так не договаривались. Какой ещё ужин? — Возмутилась Тоня, откинув в сторону скомканную салфетку. Она выскочила из-за стола и подошла к мужу. — Я не умею пользоваться ножом и вилкой, и не обучена правилам великосветского этикета. Не позорь меня и себя заодно.

— Ничего. Савва тебя всему научит, — беспечно отмахнулся Матвей, направляясь к двери.

— Не буду! — взревел Савелий, преграждая дорогу любовнику. Он скрестил руки на груди и прямо посмотрел ему в глаза.

— Научит он, — фыркнула Тоня, вставая за спиной мужа, — с ножа есть. Я не буду у него обучаться.

— Хорошо, — выдохнул обескураженный Матвей, — я закажу тебе урок на дому.

— Хорошо! — воскликнула обрадованная Тоня. Она сразу же отошла от Матвея и уселась за стол, пододвинув к себе блюдо с фруктами.

— А ты, — обратился Матвей к любовнику, — собирайся в дорогу. Через день мы улетаем.

— Втроём? — Обреченно спросил Савва.

— Вдвоём. Тоня останется дома.

— О, этот день мне определенно начинает нравиться! — пропел обрадованный Савелий. Он поцеловал Матвея в щеку и удалился восвояси, гордо вскинув голову.

Любовник проводил его задумчивым взглядом, и наконец, обратил внимания на жену.

— Уже освоилась? — Поинтересовался Матвей. Приблизившись к Тоне, он сел на соседний стул и облокотился на спинку, скрестив руки на груди.

— Так, немного. Матвей, скажи, а можно я маму сюда привезу на праздник? Вас ведь не будет, а через пару дней она вернется назад.

— Нет! — решительно ответил Матвей.

— Почему? — Тоня сильно удивилась столь бесстрастному отказу мужа и выскочила из-за стола.

— Потому что я не желаю впускать посторонних в свою частную жизнь, — ответил Матвей, вставая вслед за женой.

— Она не чужая, — выдохнула Тоня, сделав пару шагов в направлении Матвея, который попятился назад. — Моя мама — твоя тёща.

— Она твоя мать! — отчеканил муж. — А мне эта женщина никем не приходится.

— Где твои родители? — Округлив от услышанного глаза, задала вопрос Тоня.

— Я детдомовский, — пожал плечами Матвей, отодвигаясь от жены.

— А можно хотя бы собаку перевезти сюда на некоторое время? — С надеждой в тихом голосе спросила Тоня. Она была ошарашена поведением мужа, но больше её озадачил совершенно равнодушный тон Матвея. Он так спокойно принимал решения, буквально перешагивая через людей, что у Тони закралось подозрение, что вот так хладнокровно он может решиться на большее.

— Нет. Шелудивой псины мне ещё здесь не хватало.

— Матвей, а ты хоть кого-то любишь кроме себя? — Спросила Тоня, всматриваясь в лицо мужа, на котором не дрогнул ни один мускул.

— Нет. Любовь выбивает из седла, а я хочу всегда быть на коне.

— Выходит, что и Савелий не тронул струны твоей души?

— Скажи: ты любишь свой унитаз? — Спросил Матвей, прямо глядя в глаза жены. Он скрестил руки на груди, широко расставил ноги и принялся покачиваться на пятках.

— К чему ты это? — Переспросила Тоня, начиная уставать от этого во всех смыслах бессмысленного разговора. Она поняла, что не сумеет переубедить мужа, да и потеряла всяческое желание делать это. Ей не терпелось уйти в свою комнату и наплакаться вдоволь, оплакивая своё, как показало время, счастливое прошлое и обреченное будущее.

— К тому, что это предмет твоего ежедневного пользования. Вот так и Савелий — используемый мной объект, — цинично, с ухмылкой, пояснил муж.

— Хорошо, что он сейчас не слышит тебя — глаза бы выцарапал.

— Не думаю, — снова пожал плечами Матвей. — Он зависит от меня, поэтому будет терпеть и молчать.

— Теперь мне всё понятно. Да, кстати, — вздохнула Тоня, отводя взгляд от лица мужа в сторону, — я согласна обучиться этикету у специального педагога.

— Рад, что мы урегулировали назревающий конфликт. Я уехал, — деловито произнес Матвей, разворачиваясь к выходу.

— Матвей, подожди, ещё один вопрос: можно я сама поеду к маме, а к вашему приезду вернусь? — Спросила Тоня, умоляюще протягивая руки к мужу.

— Нет.

— Почему нет? — Тоня вспыхнула гневом, покрываясь красными пятнами от волнения. Она была в отчаянии от сложившейся ситуации, и не понимала, как выпутываться из паутины, в которую сама позволила себя затянуть.

— Я не хочу, чтоб мою жену увидели в каком-то Глухожопинске, а потом обсуждали это.

— Матвей, ты сейчас не прав! — вскричала Тоня, стараясь достучаться до сознания мужа. — В этом самом, как ты выразился — Жопинске, ты начинаешь вести бизнес, и там никто не знает, чья я жена. Кто обсуждать-то будет?

— Будут, — упрямо ответил муж. — Завтра мою жену увидят рядом со мной многие, и тогда тебе уже не скрыться. Я личность известная, и дурная слава мне ни к чему. Если б ты знала, через что я проходил, поднимаясь на эту вершину, и делал себе имя. И теперь потерять всё — равносильно потерять себя — это смерти подобно.

— Ты настолько богат? — Удивилась Тоня, рассматривая Матвея. После этих слов девушка взглянула на мужа по-новому. Она пока ещё смутно, но начинала прозревать, убеждаясь, что ошиблась, соглашаясь на брак с этим человеком.

— Ты даже не представляешь насколько! — Матвей кивнул и зашагал в сторону выхода.

Тоня после столь неприятного открытия никак не могла прийти в состояние покоя. Она недоуменно смотрела вслед мужу. Вначале он показался ей заносчивым, но добрым, теперь же девушка поняла насколько это эгоистичный человек, стремившийся к своему комфорту и не замечавший ничего и никого вокруг. Он гордился деньгами и понимал, что на них может позволить себе многое, если не всё. Господин не только своей жизни. Этот мужчина не желал признавать, что мало владеть миром — важно владеть судьбой. Только у простого смертного на сегодняшний день такой привилегии нет.

«Слепец с ясным взглядом, — подумала новобрачная о муже. — Далеко глядит да душой не зрит».

Тоня села за стол, без аппетита доела завтрак, после чего собралась в город, и, вызвав такси, уехала. До позднего вечера ей уделяли внимание лучшие мастера своего дела: мяли тело, скребли пяточки, удаляли ненужные волоски, смазывали какими-то ароматными кремами, подкрашивали, подпиливали ноготки и ещё много разных манипуляций, названия которых она не запомнила с первого раза.

Разговорчивая девушка — косметолог посоветовала клиентке обратиться к одному из лучших пластических хирургов. Она щебетала, закатывая глазки от восторга, описывая чудеса, которые творил этот самый доктор. Тоня не успела ничего ответить, как досужая Елена позвонила и записала клиентку на консультацию. В общем, из салона вышла уже не затюканная Тоша Чехонте, как когда-то звали её сверстники за необычную фамилию, а невероятно привлекательная девушка Антонина, которой теперь следовало посетить несколько дорогих магазинчиков, где Матвей договорился о её визите. Услужливые консультанты, чётко выполняющие свои обязанности, быстро укутали Антонину с головы до ног во всевозможные наряды из последней коллекции, выставленные на показе моды в Париже. Непривычная к такому изобилию, девушка скромно опускала взгляд и молчала, не выдавая своего неведения.

Выполнив все указания мужа, Тоня вернулась домой в первом часу ночи, стараясь не шуршать пакетами с обновами, чтобы не разбудить влюбленных. Уставшая от насыщенного времяпровождения, она быстро переоделась в пижаму и юркнула в кровать, где моментально заснула.

Рано утром Тоню разбудил Матвей. Он собирался уезжать, когда прибыла чопорная дама лет сорока, собирающаяся обучить простодушную девочку из провинции хорошим манерам. Строго взглянув на растрепанную, заспанную Тоню, дама поправила воротничок на блузе, брезгливо фыркнула и что-то произнесла по-французски.

— Вот с этого и начнем, — тут же перевела женщина, чьё лицо выражало множество сменяющих друг друга эмоций. Она стояла напротив Тони натянутая как струна, и её осанке могла позавидовать балерина. Бежевая блуза её была заправлена в юбку строго покроя, скрывающую щиколотки. Госпожа Лионелла, как позднее представилась женщина, при дальнейшем общении оказалась не такой уж занудной и строгой. Она терпеливо объясняла Тоне все тонкости этикета, смеялась вместе с ней над её неловкостью и довольно забавно шутила.

До обеда Антонину воспитывали и тактично полоскали морально. Спасало то, что она цеплялась всеми силами за свой новый статус, и была сообразительной от природы. Все советы девушка схватывала налету, запоминала и повторяла. За один день ей пришлось выслушать и выучить слишком много информации, касаясь различных тем из разных сфер деятельности.

Вечером обессиленная морально и физически, но довольная собой, Тоня предстала пред мужем во всей красе и всеоружии. Косметологи и стилисты потрудились на славу. Жена бизнесмена Матвея Бережнова, подающего надежды в определенных кругах, сразила всех присутствующих за ужином мужчин и дам не только красотой, но и познаниями в области экономики, политики и благотворительности.

Тоня удивилась, но её не унижали, не высмеивали, а общались на равных. Матвей смущенно поглядывал на жену, но за весь вечер не произнес ей ни слова. И только самой Тоне да богу было известно, чего стоил весь этот лоск. От напряжения она едва не теряла сознание, но стойко вынесла нудный приём.

— Ну, Матвей, удивил. Где же ты отыскал такое сокровище?

Тоня услышала комплимент одного из присутствующих мужчин и была рада, что все её старания не прошли зря.

— Сам до сих пор удивляюсь, — спокойно ответил Матвей, пожав руку партнеру по бизнесу. Он быстро попрощался с присутствующими, обнял жену за плечи и повел к автомобилю.

***

В доме наступила тишина. Уже час, как любовники уехали в аэропорт, и Тоня осталась одна. Она почувствовала себя пленницей, за которой защелкнули дверь тюрьмы. Девушка позвонила матери, обманув её, что летит с мужем в горы вроде как в свадебное путешествие. Мама порадовалась за дочку, рассказала о своём здоровье, про последние новости их городка, потом к ней пришла помощница по хозяйству, и женщины распрощались.

Тоня села в кресло рядом с высокой елью, включила гирлянды, оживив тем самым интерьер, и начала вспоминать свою недолгую жизнь. Вспоминать особо ей было нечего, но слёзы катились по щекам и капали за ворот модной светлой кофточки с короткими рукавами. Как всегда, одна, никому, кроме матери, ненужная. Все норовят обидеть, предать да сделать как можно больнее, топчут её чувства и порывы. А она такой же человек, и гораздо лучше некоторых. Просто родилась эта девочка не в своё время, не под счастливой звездой. По сей день манна небесная не сыпалась ей в руки. И чтобы иметь приличную сумму в кошельке, ей пришлось расплатиться своей свободой, оставить в одиночестве единственного родного человека в этом большом, суровом мире. Но она тешила себя тем, что именно ради матери пошла на эту сделку. Трудно ей было переносить этих заевшихся снобов, которые ею прикрывали свои голые зады. Быть может, если бы изначально Тоня знала всю суть, то не согласилась бы на эту аферу, а теперь поздно о чём-либо сожалеть.

— Нужно просто переждать, — подбодрила себя Тоня, шепотом спугнув тишину, сомкнувшую свои тесные, душные объятия вокруг неё.

Так и продолжая сидеть в одиночестве в кресле у новогодней ели, Тоня встретила новый год. Где-то вдалеке гремели салюты, доносились сквозь закрытые окна взрывы смеха и веселья, а ей было слишком гадко и тяжко.

***

Через четыре дня любовники вернулись из путешествия. Счастливый Савелий сиял как звезда на чистом небосводе и всё время что-то напевал себе под нос. Матвей же был озабочен и зол. Тоня смекнула, что с бизнесом у мужа пошло не так, как он запланировал изначально, и старалась не попадаться ему на глаза, просидев целый день в своей комнате.