Ночь в его объятиях

Тесса Дэр, 2011

В курортном городке, где раньше обретались только старые девы, изнеженные барышни и утонченные дамы, грядут большие перемены! Война с Наполеоном привела на уютные улочки и набережные целый полк солдат и офицеров под командованием Виктора Брэмвелла. Однако от присутствия грубых и громогласных мужчин в мундирах далеко не в восторге обитательницы городка, и в первую очередь очаровательная, решительная Сюзанна Финч. Она объявляет Брэмвеллу настоящую войну, сама не понимая, что порой от ненависти до любви всего лишь шаг…

Глава 6

— Прости, кузен… — Колин похлопал Брэма по плечу, и они вошли в заведение. — Я знаю, как ты злишься, когда я бываю прав, но увы…

Брэм быстро оценил обстановку. Никаких липких половиц. Никаких темных, сырых углов и никаких мужчин.

Он увидел несколько столов, покрытых скатертями из белого дамаста, а на них стояли глиняные вазы со свежими букетами из полевых цветов. Вокруг каждого стола сидели по нескольку молодых особ, и всего их было около двадцати. Одеты же они были в халаты для работы, украшенные лентами, и некоторые из них были в очках. Причем почти все они очень смутились при появлении мужчин.

Музыка тотчас стихла, а затем девушки как по команде повернулись к центру комнаты, очевидно, посмотрели на свою предводительницу для получения указаний. И ею оказалась… мисс Сюзанна Финч.

О Боже! Мисс Финч была главной в этой компании старых дев!

— О, да ведь это лорд Райклиф, лорд Пейн и капрал Торн! Какой сюрприз! — Она поднялась со своего стула и присела в реверансе. — Не хотите ли к нам присоединиться?

— Давайте по крайней мере поедим, — пробормотал Колин. — Там, где собрались женщины, должна быть еда. Я практически уверен, что об этом сказано и в Священном писании.

— Прошу садиться. — Мисс Финч указала на несколько свободных стульев за столом около стены.

— Иди первый. — Колин подтолкнул кузена локтем.

Брэм сконфузился и начал продвигаться к указанному столу, уворачиваясь от низких потолочных балок и чувствуя себя как пресловутый слон в посудной лавке. Все вокруг было ужасно хрупкое. Хрупкие женщины держали хрупкие чашки в свои изящных ручках. И они, побледневшие, следили за ним глазами размером с блюдце. Брэм боялся, что одним неосторожным движением может разрушить эту идиллию.

— Я принесу вам закуски, — сказала мисс Финч.

Он тут же выдвинул для нее стул.

— Нет-нет, мой кузен все сделает. Присядьте, мисс Финч.

Она взглянула на него с удивлением, но все же села.

Усевшись с ней рядом, Брэм почему-то вдруг вспомнил, как оказался на ней сразу после взрыва. И вспомнил ощущения, которые тогда испытывал.

Тут на столе появилась чашка чаю, и мисс Финч тихим шепотом спросила:

— Молоко или сахар?

Проклятие! Она предлагала ему чай, а его тело отреагировало на это так, как если бы она стояла перед ним обнаженная.

— Спасибо. Ничего. — Брэм вытащил флягу из нагрудного кармана и щедро плеснул виски в свою дымящуюся чашку. — Мисс Финч, что у вас здесь происходит?

— У нас тут еженедельный салон. Как я сказала вам вчера, у леди в Спиндл-Коув есть расписание. По понедельникам — загородные прогулки. По вторникам — морское купание. Среды мы проводим в саду, а…

— Да-да, помню, — кивнул Брэм. — А в четверг вы, наверное, заботитесь об осиротевших ягнятах.

Сюзанна невозмутимо продолжала:

— Помимо общей деятельности нашей группы, каждая дама имеет свои собственные интересы. Искусство, музыка, наука, поэзия… А эти салоны помогают молодым дамам развивать уверенность в себе.

Брэм не мог понять, почему молодой особе, которая сейчас вновь заиграла на фортепиано, не хватало уверенности в себе. У него не было музыкальных способностей, но он распознал истинный талант, когда услышал игру этой молодой женщины. Она извлекала из фортепиано такие немыслимые звуки, которые, как ему казалось, из подобного инструмента извлечь нельзя. К тому же девушка была довольно симпатичной. Наблюдая за ней, он отметил густые каштановые волосы и тонкие черты лица. Она была не в его вкусе, но все же недурна собой.

Пока девушка играла, Брэму почти удалось побороть вожделение к мисс Финч. Только музыкальный гений был способен на такое.

— Это мисс Тейлор, — прошептала Сюзанна. — Наша преподавательница музыки.

Тут появился Колин. Плюхнув блюдо в центр стола, он тем самым снял напряжение.

— Вот, — сказал он. — Еда.

Брэм посмотрел на угощение.

— Ты уверен?

Блюдо было усыпано крошечными пирожными и кексиками, и все эти деликатесы украшала сахарная глазурь пастельных оттенков, а также маленькие розочки и сахарные жемчужинки.

— Это не еда. — Брэм зажал пирожное, покрытое лавандовой глазурью, между большим и указательным пальцами и уставился на него. — Это… съедобное украшение.

— Да, съедобное. И это главное. — Колин отправил в рот кусочек кекса с тмином.

— О, эти лавандовые пирожные — фирменное блюдо мистера Фосбери. — Сюзанна кивнула на пирожное в руке Брэма и взяла себе такое же. — Они заполнены смородиновым желе его собственного приготовления. Божественно…

— Мистер Фосбери… сделал их? — Брэм по-прежнему таращился на лавандовое пирожное.

— Да, конечно. Это заведение принадлежало не одному поколению Фосбери. Раньше здесь была таверна.

«Итак, на этом месте когда-то была таверна, — думал Брэм. — С приличным элем, можно предположить. А также с пирогами и стейками». При этих мыслях в животе у него заурчало.

— Почему же владелец таверны обратился к выпечке кексов и булочек к чаю? — Он обвел взглядом изысканное оформление кондитерской.

— Потому что все меняется. Как только гостиница стала пристанищем местных леди, единственным выходом стало изменение деловой стратегии.

— Понятно… Итак, это заведение больше не таверна. Это кондитерская, где вместо настоящей пищи ассортимент пастельного абсурда. Вы довели порядочного и трудолюбивого человека до того, что ему приходится печь розочки, чтобы заработать на пропитание.

— Вздор! Мы ни до чего не довели мистера Фосбери.

— Мисс, чего вам не хватает? Вы… заставили мужчину опуститься до смородины. — Брэм с отвращением отбросил пирожное, затем стер лавандовую глазурь с пальцев краем скатерти из дамаста.

— Ваши действия, сэр, — глупейшее средневековое представление, — сказала мисс Финч, явно оскорбленная. — А мы здесь, в Спиндл-Коув, живем в современном мире. Почему мужчина не может готовить смородиновый джем или делать симпатичные медальоны, если такие вещи ему нравятся? Почему леди не может изучать геологию или медицину, если она интересуется этими науками?

— Женщины не моя забота, — буркнул Брэм. — Но где же все эти «современные» мужчины собираются по вечерам, если они лишены таверны?

Мисс Финч пожала плечами.

— Идут домой, я полагаю. Те немногие, что остались.

— А остальные сбежали отсюда, не так ли?

— Некоторые присоединились к армии или флоту. Другие просто уехали, чтобы найти работу в больших городах. Так что в Спиндл-Коув осталось не так уж много мужчин. Да, конечно, я понимаю, что это делает вашу задачу более трудной, но если быть совершенно откровенной… Мы не ощущаем себя… лишенными чего-либо.

Сюзанна сделала глоток чаю, потом добавила:

— Но я догадываюсь, чего вы хотите, лорд Райклиф.

— Неужели? — Брэм невольно усмехнулся.

Она взяла еще одно пирожное и отчетливо проговорила:

— Вы бы хотели, чтобы мы предложили вам большой кусок мяса с кровью, то есть то, что можно проткнуть вилкой, во что можно вонзить нож. Мужчина смотрит на еду как на сражение, в котором он одерживает победу. Но для женщины еда — это бунт… и свобода, которую мы в Спиндл-Коув едим маленькими сладкими порциями, наслаждаясь ею.

Сюзанна поднесла к губам кусочек пирожного и отправила его в рот. Ее проворный язычок тотчас выскользнул наружу, чтобы спасти «заблудившийся» кусочек варенья.

Брэм чуть не застонал и заставил себя отвернуться, ища спасение в игре талантливой мисс Тейлор. Она так очаровала собрание, что между финальными аккордами и первыми раскатами восторженных аплодисментов возникла приятная пауза. Брэм рукоплескал вместе с остальными. Торн же был единственным человеком в «таверне», который не аплодировал. Капрал безучастно стоял у двери, скрестив руки на груди. Брэм предположил, что для Торна аплодисменты слишком похожи на проявление эмоций. Потому что он человек-скала. Причем не просто скала, а скала, закованная в железо. К тому же покрытая льдом. И должно было произойти что-то действительно шокирующее, чтобы капрал проявил хоть какие-то эмоции. И тут он вдруг вздрогнул и нахмурился — для него, Торна, подобная реакция на что-либо была подобна душераздирающему крику.

Брэм повернулся, чтобы посмотреть, что же так сильно взволновало его друга. Оказалось, что мисс Тейлор поднялась со скамьи у фортепиано и, улыбнувшись, сделала глубокий реверанс. И теперь Брэм увидел то, чего не заметил, рассматривая ее в профиль. Другая сторона прекрасного лица мисс Тейлор была испорчена родимым пятном. Красноватое пятно в форме сердца покрывало большую часть ее правого виска и исчезало в волосах.

Жаль… Такая симпатичная девушка…

Словно прочитав его мысли, мисс Финч бросила на него острый взгляд.

— Мисс Тейлор — одна из моих самых дорогих подруг. Я не знаю человека добрее и прекраснее. — Ее голос был как лезвие, и то, что она хотела сказать, было предельно ясно: «Не смейте причинять боль моей подруге».

Что ж, это многое объясняло. То есть объясняло странное положение дел в этой деревне. Мисс Финч провозгласила себя покровительницей этой необычной группки чудачек. И в ее глазах он, Брэм, являлся врагом. Как, впрочем, и любой настоящий мужчина.

Тут мисс Тейлор направилась к своему столу, а какая-то молодая женщина в очках приблизилась к фортепьяно. Но она не стала садиться. И в руках ее не было никакого музыкального инструмента — зато была коробка, которая начала переходить от одной леди к другой, и ее содержимое вызывало у них живейший интерес… и в то же время недоумение, ибо содержимым коробки были просто комья земли.

— Что делает эта девушка? — пробормотал Колин, в третий раз откусив от кекса с тмином. — Она собирается прочитать лекцию о грязи?

— Это Минерва Хайвуд, — сказала Сюзанна. — И она геолог.

— Теперь ясно, откуда у нее грязь на подоле, — усмехнулся Колин.

— Она здесь на все лето с матерью и двумя сестрами, мисс Дианой и мисс Шарлоттой. — Мисс Финч указала на группу светловолосых дам за соседним столом.

— Ну-ну… — пробормотал Колин. — Очень интересно…

А у фортепиано появилась другая молодая леди, сменившая девушку-геолога. И Колин тотчас занял ее место, оказавшись рядом с Дианой Хайвуд.

— Что он делает? — спросила мисс Финч. — Мисс Хайвуд только начинает выздоравливать. Надеюсь, ваш кузен не собирается добиваться… — Она начала подниматься со своего стула.

— Не обращайте на него внимания. Я справлюсь со своим кузеном, — сказал Брэм. — Теперь мы с вами поговорим, не возражаете?

Мисс Финч уселась обратно на стул, и Брэм добавил:

— Позвольте мне убедиться в том, что я понимаю вас, мисс. Вы собрали колонию незамужних женщин, затем выгнали или кастрировали всех сильных мужчин в Спиндл-Коув. Более того, вы не считаете, что чего-то лишены…

— Конечно, — перебила Сюзанна. — Я полагаю, что наша ситуация просто идеальна.

— Но это звучит… просто глупо.

— Только мужчина может воспринимать ситуацию подобным образом.

— Я собирался напомнить вам о Сафо, мисс Финч.

Она уставилась на него в изумлении.

— О Сафо?..

— Да, о ней. Я вас шокировал?

Она тут же кивнула:

— Вынуждена признать, что да. Я даже предположить не могла, что вы разбираетесь в древнегреческой поэзии. Вот это действительно удивляет…

— Чтобы вы знали, я посещал Кембридж три семестра.

— Правда? — Она уставилась на него в притворном изумлении. — Целых три семестра? Да, впечатляет…

Ее голос сделался низким и обольстительным. И стало ясно, что она прекратила с ним спорить и начала флиртовать. Но понимала ли она, что делает? Брэм очень в этом сомневался. Какое-то время он пристально смотрел ей в глаза, а потом вдруг понял, что она затаила дыхание. В следующее мгновение ее взгляд опустился, и Брэм понял, что она смотрит на его губы. Чуть приподняв бровь, он тихо сказал:

— И я тоже об этом думаю.

Она с трудом сглотнула, но не отвернулась.

Черт, им так хорошо было бы вместе. Впрочем, он понял это, едва увидев ее, едва заглянув в ее глаза. В этих глазах цвета ириса были и остроумие, и страсть… и глубина. Интригующая глубина, которую он очень хотел исследовать. Мужчина мог бы проговорить с такой женщиной всю ночь. С перерывами, конечно, на страстные стоны.

«Но она дочь сэра Льюиса Финча!» — рявкнула ему в ухо совесть. Однако проблема состояла в том, что его телу было абсолютно наплевать на это.

Тут она откашлялась, разрушив чары, и проговорила:

— Миссис Ландж, будьте добры, прочитайте поэму.

Стройная темноволосая молодая женщина поднялась на возвышение, держа в руке лист бумаги. Немного помедлив, она открыла рот и воскликнула:

— О, гнусный предатель! О, клятв осквернитель!

Брэм невольно вздрогнул, но тут же вздохнул с облегчением, сообразив, что это и есть поэма.

А дама между тем продолжала:

— Мой гнев, как гром, все нарастал,

Как зверь, мне сердце разорвал

Насильник, в грот ко мне попал!

Но что он мог?

Был слишком мал.

Она подняла глаза от бумаги и тихо добавила:

— И в этом не было ничего удивительного.

Мисс Финч наклонилась к Брэму и прошептала:

— Миссис Ландж живет отдельно от мужа.

— Да что вы говорите?.. — пробормотал Брэм. И поднял руки, готовясь к вежливым аплодисментам.

Но он поторопился, миссис Ландж продолжала:

— Предатель надо мной смеялся,

Когда с другою наслаждался,

Возмездия он не заждался

Главой с подносом повстречался.

На занавесках крови след…

Вот безрассудству мой ответ!

Она на секунду зажмурилась.

— Ржавчину крови я помню всегда. И говорю:

Никогда, никогда, никогда^[6].

Надолго воцарилась тишина. Затем Колин вскочил на ноги и, бешено аплодируя, воскликнул:

— Замечательно! Давайте еще!..

Краем глаза Брэм заметил, что губы мисс Финч подергивались в уголках — она изо всех сил пыталась сдержать смех. А он, Брэм, изо всех сил сдерживался, чтобы не впиться в ее губы яростным и страстным поцелуем. Ведь не здесь же, не при всех…

И тут он понял, что делать.

Резко поднявшись на ноги так, что все женщины повернулись к нему в немом изумлении, он хрипло пробормотал:

— До свидания, леди.

И направился к двери.

Примечания

6

Перевод Н.В. Калашникова.