Девятое сердце земли

Тери Аболевич, 2020

Что вы будете делать, если придётся расстреливать людей, закованных в цепи? Конмаэл Форальберг попал на службу против воли, и не в самое пекло. Гора Мертвецов – крепость, куда привозят военнопленных. Там же молодые солдаты впервые убивают, истребляя в себе сомнения и жалость. Как отличить, что хорошо, а что плохо, когда весь мир прижат сапогом воинского долга? И захочет ли Конмаэл искать путь к свету, стоя по безопасную сторону от винтовки? Этот психологический роман – против войны как явления. Это история о долгом спуске с Горы Мертвецов. Что вы найдёте внизу?

Хрупкотелые древние солнца

Топятся в линии горизонта

Изо дня в день,

Изо дня в день.

Хрупкотелые смелые солнца

Проигрывают ежеминутно

Желающим спрятаться в тень.

Умеющим прятаться в тень.

Катерина Букшина

Пролог

Я погиб. Меня не стало. Пустота, внезапно ворвавшаяся в моё тело, принесла с собой страх, холод и необъяснимое чувство величия. Металл и раскалённый порох — содействие, созданное человеком против человека, стало частью меня. Пуля многим тяжелее своего привычного веса. На самом деле он измеряется центнерами, тоннами, массой всех тел, сражённых людским безумием. Смерть — самое естественное, что есть в жизни, убийство — самое неестественное, и всё это липким симбиозом пронизывает историю всего нашего рода. Я столько раз посылал пули в других людей, что кажется высшей справедливостью, что они наконец вернулись ко мне силой одного меткого выстрела. Кровь не застилала глаза, жизнь не проносилась передо мной яркой каруселью событий. Мне было непонятно и неприятно щекотно где-то внутри. Помню, как становилось всё труднее дышать и что-то сдавливало грудь, будто на неё оказались наброшены тугие цепи. Руки и ноги немели. И холод, невообразимый холод, словно всё тепло разом ушло из этого мира. Я лежал на изрытом воронками поле, сжимая в кулаке горсть рыхлой сырой земли, зачем-то хватаясь за эту сторону бытия. А мне ни о чём и не думалось, кроме неба. Прямо надо мной оно нависло густыми осенними тучами, но я не чувствовал дождевых капель — быть может, их и не было. Но вот чего мне действительно не хватало, так это кружащих надо мной воронов, которые своим криком оповестили бы округу: «Человек умирает!» Пожалуй, очень уж это образцово — умирать с осенним небом под наждачный крик воронья.