Разумность

Текелински (2024)

Что мог бы сказать наш разум, о разумности? Как мы смотрим на собственную разумность, и собственные недоразумения? Как мы оцениваем виды собственных одержимостей, на градационной лестнице нашего сознания? Мы привыкли к своей жизни, и нас нисколько не заботит то, что мы пользуемся перевёрнутыми лекалами, и криво сросшимися порядками нашей психосоматической осознанности. Но тот, кто стремится выйти на чистую воду, и окунуться в первозданное море, всегда ищет повод усомниться…, и задуматься о самой верной картине нашего мира, и поискать ответы в самых запредельных долинах нашего мироздания…

Высшая форма бытия

Кто тебе сказал, что ты — совершенный?! Кто сказал,

что ты — высшая форма бытия?!

Высшую форму бытия определяет, и провозглашает всегда, обладатель такой формы. Восторженность от собственного совершенства, любование своими достижениями, и априорная убеждённость в своих достоинствах, и победоносных возможностях — кто, кроме человека, способен на такое?!

Он, постоянно экспериментирует, со своим телом, и не перестаёт удивляться его возможностям… Он постоянно тестирует свой разум, и без конца поражается его способностям… Он безоговорочно считает именно себя, высшей формой бытия…! Для него, это — очевидно… И тот, кто посмеет с этим спорить, будет безапелляционно отнесён к недоразвитому, и даже умалишённому. Ибо, никогда не найдёт здесь, для него, достаточно убедительных аргументов. Ибо, каждый преподанный аргумент, будет съедаться без остатка, «акулой убеждённости, и очевидности», — с её, сформировавшимися за миллионы лет, «пастью о тысяче зубах», сильнейшим иммунитетом, и безапелляционной агрессивностью.

Но откуда, собственно, берётся это определение — «высшая форма бытия»? Сама форма, нашей разумности, — природа нашего разума, имеет в себе «линейку времени», «шкалу пространства», и циркуль определённости». А ещё, всевозможные «лекала геометрических фигур созерцания, и умопостижения». Создавая, вложенными в него инструментами, «систему координат», в соответствии со своей природной формой существования, он, разум, по определению не может существовать, без верха, и низа…, без право, и лево…, без вчера, и завтра… (Критерии, которых, в природе самих вещей, — не существует). И точно также, он не может существовать, без худшего, и лучшего, без недоразвитого, и совершенного… Ибо, это — его плоть, и кровь, его «сакраментальное тело». Лиши его, этих предрассудков, и он исчезнет, и перестанет существовать, как нечто разумное. Как перестанет существовать физически человеческий организм, лиши его тока крови, внутреннего потока плазмы, эритроцитов, и лейкоцитов…

Критерии организации, её доминанты, на условной лестнице совершенства, определяют высшую и низшую формы бытия, исходя из степени гармонии. Нет, не сложность, и простота, (как считается), но именно слаженность организации, её совершенная гармония, и соответствующая стоика, (ибо, стоика всегда соответствует внутренней гармонии), и возможность противостоять внешним разрушающим воздействиям, несёт в себе, тот самый алгоритм совершенства, за которым определяется высшая форма бытия. И только в рамках своего собственного политеса убеждения, и соответствующих оценок. Ибо сила, как таковая, если это касается жизни, как то; способность властвовать, и привносить в общую полисферу мироздания, свою волю…, — способна, только совершенная организация.

И здесь становиться очевидным, что совершенной организацией, как биологического характера, так и трансцендентного, обладает именно человек. Но так ли это, в действительности? Не закрываем ли мы, и здесь глаза на противоречия, и не выдвигаем ли свои идеи, и убеждения, как некий логос истинности? Ведь если попытаться отнестись к своим рассуждениям наиболее чисто, то неминуемо возникнет вопрос: на каком, собственно основании, человек считает себя «Высшей формой бытия»?

На основании, лишь этого самого политеса собственной убеждённости, запредельного апломба, а также прикладного доказательства, на основе логичности. И главной неоспоримости себя возвышенным, и совершенным, основанной на той очевидности, и той объективности, в которых всё противоречащее отметается, а всё подтверждающее — вплетается в «общую косу», в силу природы этого политеса.

Человек убеждён, что именно он является самым совершенным, и высшим существом на земле. И все его подтверждения этому, создаются только его логотипами. Здесь нет иного судьи, кроме человека. И потому именно его мнение является последним, и истинным в себя.

Но даже юстиция, опирающаяся на социальные законы, всегда требует для установления истинности, адвоката. И пусть они, судья и адвокат, мыслят в одном ключе, но интересы у них разные. И если бы сейчас возник адвокат, в установлении истинности, по поводу самой высшей формы бытия, то он обязательно указал бы, на все наши заблуждения, относительно этого важнейшего «полимера осознанности», для всей нашей жизни.